Избранные. Книга 1: Какого биджуу я теперь волшебник?!

       9 августа, 1993 г. Греция, о.Крит — Неужели это пегас? — мы остановились возле ограждения. На поляне резвился белый конь с огромными крыльями. — Именно так, молодой человек, — довольно хмыкнул мистер Зервас. — Самый чистопородный. И не сказать, что пегасы и ваши британские фестралы близкие родственники, верно? — Да, оба по сути — крылатые кони, но в них слишком много различий, — согласился я. — Пегасы намного… симпатичней. Хотя и фестралы по-своему полезны. Они бесшумны, неприхотливы, а ещё их перья не намокают от наших постоянных дождей, потому что перьев у них нет. Сплошная кожа… да кости. Грек снова засмеялся, сверкая белыми зубами. — Хороший ответ! Так ты видел фестралов? — с любопытством посмотрел на меня он. Впрочем, сенсей тоже приподнял бровь. — В твоей жизни были потери? — Были, сэр, — коротко ответил я, давая понять, что не собираюсь распространяться на эту тему. — А что едят пегасы? — Траву, цветы, овёс, — несколько растерянно перечислил мистер Зервас. — А фестралы — тухлое мясо обожают, сам видел, — покивал я. — Наверное, всё дело в корме. — Есть ещё версия, что пегасы подверглись воздействию некромагии и стали фестралами, — хмыкнул сенсей. — Определённая мутация в зависимости от среды обитания, — с намёком ухмыльнулся он. — Впрочем, вполне возможно, что фестрал и пегас такие же «родственники», как грифон с гиппогрифом. Не верь тем, кто говорит, что гиппогриф — это помесь грифона и лошади, Гарри, это — антинаучный бред, — авторитетно заявил сенсей. Я кивнул, хотя в нашей книге по УЗМС именно так и написано, впрочем, тоже с оговоркой «считается». — Да! Кстати о грифонах! — оживился мистер Зервас. — Примерно полгода назад выменял птенца в Афинах. Отдал в обмен двух детёнышей мантикор. Хотите посмотреть? — О, поздравляю, — сверкнул глазами сенсей и пояснил мне. — Даже в Греции грифоны — большая редкость. — К тому же они весьма капризные существа, — заметил грек. — Не представляете, сколько золота я угрохал на гнездо! — и добавил: — Этот металл наиболее им подходит и оказывает влияние. Без золота они не могут расти и размножаться, причём никак не обманешь и не сэкономишь, — он хихикнул. — Неудивительно, что грифоны — символ гордыни. Сейчас сами всё увидите. Мы прошли небольшую рощицу, и я услышал недовольный противный клёкот. На относительно небольшой скале был виден яркий блеск драгоценного металла. На гнезде диаметром метра два восседал крылатый полулев-полуорёл, который смотрел на нас свысока и с таким царственным презрением, что сенсей хмыкнул. — Когти у грифонов растут весьма быстро и стоят дорого, да и перья… — пробормотал мистер Зервас. — Но их ментальная воля… Она подавляет. Находиться рядом более нескольких минут просто невозможно. Иначе потом свалишься от ничтожности самого себя. И это ещё птенец, которому только полгода. Даже мои ручные мантикоры, которые здесь всё охраняют, не любят сюда приближаться. Мы отошли на безопасное расстояние, которое было обозначено цветными колышками, и мистер Зервас перевёл дух. — А как же ухаживают за грифоном? — я там сразу заметил поилку и свежее мясо, да и чисто было возле гнезда. — О, Северус, твой ученик весь в тебя! — непонятно чему обрадовался грек. — Тоже подмечает детали и мелочи. Конечно же, мой юный друг, ты заметил фулихора на входе? Это наши… так скажем, домовые эльфы. Вижу по твоему лицу, что Северус уже просветил тебя о наших особенных слугах. Именно они ухаживают за магическими тварями и чудищами, так как хищники не чувствуют в них добычу. Как лев не обратит внимания на цветок, который растёт под его ногами. Фулихоры забирают большинство ингредиентов, которые поставляет наша ферма. — А мантикору можно посмотреть? — спросил я. В принципе, про фулихоров я так и подумал, так как особо народа не чувствовал. Артемий Зервас выдал что-то вроде тихого «кыс-кыс», и из соседних кустов вышло существо размером с сенбернара. По описаниям и картинкам в учебнике я думал, что мантикоры крупнее, да и неумелые рисунки, на которых было прилеплено «тело льва» с «хвостом скорпиона» и «головой человека», совсем не передавали хищную красоту и грацию зверя. У мантикоры была чёрная пышная грива, напоминавшая львиную, в которой прятались треугольные ушки с кисточками, а морда не с шерстью, а гладкая, покрытая хитиновым слоем, как у насекомых, и светлая, словно маска АНБУ. Скорее всего, именно из-за этой ярко выраженной «маски» и пошло «человеческое лицо». Большие, чуть раскосые глаза, полностью чёрные, без видимой склеры, сплюснутый и почти не выраженный нос с двумя щёлочками ноздрей. Там, где должна быть пасть, были заметны лишь тоненькие расходящиеся линии на «маске», так что я сделал вывод, что её рот открывается, типа, как у насекомого, и нижняя челюсть расходилась на три стороны — образуя жвала. Многие марионетки Скрытого песка таким же образом раскрывали рты и прятали кучу отравленных сенбонов. Ноги у мантикоры были вполне «львиными», с крупными лапами и когтями, в короткой чёрной шерсти, а вот по спине и хребтине тоже был хитиновый слой, который переходил в тот самый «хвост скорпиона». — Какая красавица! — вырвалось у меня. Мантикора выдала вполне кошачий мурк и склонила голову на бок. Тонкие ноздри чуть затрепетали, а хвост вопросительно изогнулся. — Какой храбрый у тебя ученик, Северус, — хмыкнул мистер Зервас. — Те, кто впервые видят мантикор, зачастую замечают лишь «маску смерти» и ощущают исходящую от них опасность. Мантикора не зря считается самым страшным хищником. Несмотря на относительно небольшие размеры, у неё весьма крепкие когти и один из сильнейших ядов в мире. Считается, что она уступает дорогу только слонам, но на самом деле… — Ей просто не нужны слоны, — хихикнул я. — Они слишком большие. Не съесть за один раз. Мантикора, которая навострила уши, прищурила глаза и громко фыркнула. — Верно, — кивнул мистер Зервас. — Мантикоры очень умны и к тому же могут охотиться группой. Наша семья славится тем, что мы сумели приручить этих хищников. — Поэтому ферма процветает, — добавил Снейп-сенсей. — И в отличие от других, не с такой замечательной охраной, ферма семьи Зервас ни разу не подверглась нападениям любителей экзотических животных. По дороге сюда сенсей меня просветил, что законом Греции продажа живых церберов запрещена. Почти так же, как самостоятельное разведение драконов в Британии. Ферма получает лицензию и может иметь определённое количество особей. Особенно таких опасных и грозных, как церберы. После пропажи взрослого щенка, которого готовили на ликвидацию на ферме соседей Зерваса, с этим стало ещё строже. Естественно, после писем с вопросами о церберах мистеру Зервасу стало понятно, куда же делся щенок с чужой фермы, но вряд ли он донёс об этом соседям. Если судить по охране и богатству, у владельца фермы нет острой необходимости продавать нам живую самку цербера за деньги и нарушать закон. По сути, нас пригласили на переговоры, не обещая, что мы уйдём отсюда с каким-то животным. Скорее, греку было любопытно, и он, видимо, достаточно хорошо зная Снейпа-сенсея, так обрадовался, когда с ним прибыл я, и пытался меня разговорить. — Греция вообще славится своими необычными магическими существами, — по ходу нашего движения по ферме читал небольшую лекцию мистер Зервас, — я скажу более того, большинство магических животных родом отсюда. Мифы о Тартаре — глубокой бездне, из которого лезли всяческие чудовища, это отнюдь не мифы, молодой человек. Поверхностно мифологию Древней Греции мы проходили по программе младшей школы. Помню, что у них была куча богов, которые постоянно боролись за власть, а ещё Геркулес, который совершил двенадцать подвигов. Надо было выбрать какой-то один подвиг и написать сочинение. Мы с братом посмотрели фильм «Геркулес в Нью-Йорке» с «железным Арни» в главной роли, и, прикалываясь, понаписали о его «приключениях». Правда, мистер Уайт, наш учитель, не оценил юмор и нажаловался тёте. Тётя лишила нас телика на неделю. — Неужели Тартар был каким-то переходом в другой мир? — спросил я мистера Зерваса, который ждал от меня ответа. — Вижу, что твой ученик весьма сообразителен, Северус, — похвалил сенсея он. — Да, мы склоняемся к этой версии. Как и той, что олимпийцы — боги Древней Греции — были могущественным кланом магов. Только жили они намного раньше, чем ваши Мерлин и Моргана. — В любом случае, Артемий, это было настолько давно, что не осталось никаких документов, подтверждающих это, — заметил Снейп-сенсей. — Хотя должен признать, что в греческих трактатах наиболее полно отображён мировой магический бестиарий. Даже василисков первыми описали именно греки. — Именно так, да! — довольно поднял палец мистер Зервас. — Впрочем, на территории Греции вот уже более трёх сотен лет не встречали данных магических существ. Он притормозил, словно сражённый какой-то мыслью и внимательно посмотрел на меня. — Да! Гарри! Гарри Поттер! Ты — тот мальчик, который вместе с Северусом обнаружил василиска в катакомбах Хогвартса! Как вы сумели договориться с подобным монстром? Я видел статьи с колдографиями в наших газетах несколько месяцев назад. — Так получилось, что я могу разговаривать со змеями, сэр, — пояснил я, — независимо от их размеров. А василиски… — Короли змей, да! — заулыбался мистер Зервас. — Теперь мне ясно, почему Северус так легко собирается расстаться с целой пинтой яда василиска! Я посмотрел на невозмутимого сенсея. Похоже, чтобы расплатиться с греком, он готов пожертвовать той самой пинтой яда, которую мы взяли у Годрика в самом начале, до официальных представлений общественности. — По крайней мере, с этой пинтой яда ты захотел меня принять и выслушать, — буркнул, проясняя мне ситуацию, сенсей. — А можно посмотреть на церберов, сэр? — подхватил я. — Они же у вас тоже есть, верно? — Верно, есть, — протянул мистер Зервас. — У каждой особи есть клеймо, и можно отследить, откуда его взяли или украли. Снейп-сенсей хмыкнул, но выдержал взгляд грека. — Что ж, пойдёмте, покажу вам орфов и церберов, они в дальнем загоне. Мы двинулись следом за мистером Зервасом. Кстати, мантикора следовала бесшумной тенью по кустам вдоль тропинки. Возможно, личный телохранитель.

* * *

— Церберы — трёхголовые псы, орфы имеют по две головы, и это самки. Трёхголовых самок церберов не существует, их рождают орфы, — пояснил нам мистер Зервас. — Зато пол не перепутаешь, — пробормотал я, разглядывая крупную двухголовую псицу, которая оскалилась на нас. Возле неё копошились щенята, которые тягали её соски. Самка была прикована к скале на двойную толстую цепь, за каждую из голов. — Щенят клеймят в возрасте полутора месяцев. Не все выживают. Обычно только первые трое-четверо из помёта. А орф может родить до шести щенят. Чаще всего рождаются церберы, не в каждом помёте есть орф, и не всегда двухголовая самочка выживает, — продолжил лекцию мистер Зервас. Я пересчитал головы тёмных щенков, их было пятеро, и среди них — двое орфов. — То есть они ещё не клеймённые? — уточнил я. — Нет, этим щенкам всего месяц, у них не так давно открылись глаза, — кивнул мистер Зервас. — Ты хочешь получить от нас гарантии, Артемий? — спросил Снейп-сенсей. — Насколько я понял, цербер, похищенный у моих соседей, сейчас где-то в Британии и у него подходит время полового созревания. Теперь вы хотите приобрести самку. Это, знаешь ли, наводит на определённые мысли. — Да, выглядит не очень хорошо, — согласился сенсей. — Но могу дать слово, что в Британии не будут повсеместно бегать церберы и орфы, пугая магглов и магов. И там не появится ферма. Это чисто частная инициатива. Орф требуется для одного эксперимента. — Вот как, — протянул мистер Зервас, интонацией показывая, что не очень-то поверил сенсею. — В принципе, вот та серая с рыжим ухом на правой голове — самая младшая. Она и так вряд ли выживет. Снейп-сенсей вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Взрослую самку ещё попробуй запечатай в ограниченное время, а щенка, даже слабенького, думаю, мы сможем выходить. — Месячные щенки уже могут есть сами? — спросил я мистера Зерваса. — Да, молоко уже только на треть входит в их рацион. После клеймления их забирают от матери. — Тогда орф нам подойдёт, — кивнул Снейп-сенсей. — Если бы я не был знаком с тобой достаточно давно, Северус… — Да, я очень ценю твою щедрость, Артемий, — перебил его сенсей. — Вот, возьми. Он достал запечатанную склянку с мутновато-перламутровым ядом Годрика, которую мистер Зервас забрал и с ловкостью фокусника спрятал во внутренний карман мантии. — Ирис! — позвал грек и перед нами появился фулихор. — Забери маленького серого орфа и передай нашим гостям. Двухголовый щенок, которого через несколько мгновений подал мне фулихор, был размером со Злыдня, английского бульдога тёти Мардж, такой же упитанный и немного складчатый, только с двумя головами. Мелкая взвизгнула от перемещения, так что своего отпрыска у меня на руках заметила псица-мать и с лаем рванула к нам, натягивая цепь и брызгая слюнями. Мелькнула чёрная молния, и путь ей преградила шипящая мантикора. — Лучше выйти отсюда и не злить животных, — хмыкнул мистер Зервас. Мы ретировались из загона. Снейп-сенсей под любопытные взгляды грека достал из кармана и увеличил свиток запечатывания. Видимо, решил показать своему иностранному коллеге «британский фокус». Сенсей развернул свиток, активировал его и кивнул мне. Я поставил щенка на проявившуюся печать. Самочка исчезла под короткий удивлённый возглас мистера Зерваса. — Вот и всё, — явно довольный произведённым эффектом сказал Снейп-сенсей. — Теперь мы с Гарри должны откланяться. Сегодня намечено ещё много дел. — Понимаю, — хмыкнул грек и протянул мне руку. — Приятно было познакомиться, молодой человек. — Артемий, — серьёзно посмотрел сенсей на мистера Зерваса. — Надеюсь, наш визит останется тайной? — О, не сомневайся, Северус! — широко улыбнулся тот. — Мне и самому очень выгодно забыть, что кто-то был на моей ферме сегодня утром, когда погиб один из щенков в помёте церберов, и самка, как это обычно происходит, сожрала трупик. — Рад, что мы поняли друг друга, — коротко улыбнулся Снейп-сенсей. — Приятно было познакомиться, сэр, — попрощался я. — О, я с удовольствием познакомлюсь с тобой ещё раз, молодой человек, который не был на моей ферме, — весело подмигнул мне грек. Я улыбнулся ему в ответ. На сердце было легко и радостно. Всё получилось!