6 сентября, 1991 г.
Шотландия, Хогвартс
Когда возвращался от Хагрида, то на развилке тропинки мне встретился Драко. По этой же дорожке мы несколько раз ходили на поле для квиддича, и я подумал, что он идёт туда — снова посмотреть, как старшекурсники летают на мётлах и тренируются. О квиддиче Малфой натурально грезил и мог рассказать о характеристиках любой метлы, которую видел у старших ребят.
— Во вторник вместо «Ухода за магическими животными» будет занятие по полётам, — сообщил мне Драко. — Объявление на доску повесили. Профессор Кеттлберн, видимо, серьёзно заболел, — впрочем, на его лице не было ни на кнат переживаний за старичка-профессора, наоборот, он с трудом сдерживал довольную улыбку от уха до уха. Только воспитание, видимо, заставляло держать лицо, а не прыгать от радости на одной ножке.
— О, понятно. Значит, ты уже поговорил с мистером Малфоем? — спросил я.
Драко важно кивнул.
— Отец уважает мой выбор. Э… Тем более ничего нельзя переиграть. Он вообще-то волновался, что меня… могут обижать на факультете. Но я заверил его, что всё в порядке. А ещё, оказывается… Помнишь, ты тогда удивлялся, что к нам Пивз не пристаёт?
Я хмыкнул. Шкодливый полтергейст постоянно подкарауливал студентов. За неделю несколько второкурсников возвращались в гостиную перемазанные краской или облитые водой. На девчонок он грозился бросить живую крысу — визгу было на всё крыло. Третьекурсники шептались, что Пивз вопит и улюлюкает, если обнаруживает нарушителя, который бродит по школе после отбоя.
В общем-то, по слухам, доставалось почти всегда только гриффиндорцам, так как Пивз предпочитал обитать в нашем корпусе, а к подземельям Слизерина вредное привидение не подпускал Кровавый Барон.
Не то чтобы я жаждал внимания Пивза, но дважды, когда мы его видели, он просто улетал с такой рожей, будто вспомнил что-то очень важное, и мне показалось это несколько странным.
— Да, я помню. Выяснил, что такое с Пивзом?
— Оказывается, Кровавый Барон запретил Пивзу преследовать отпрыска Арманда Малфоя, — подбоченился Драко, задрав нос.
— О, да ты крут, отпрыск! — засмеялся я.
— Отец мне всяких домашних пирожных целую корзинку принёс, — чуть покраснел Драко. — И конфет. На всех будет.
— Может, к Невиллу в Больничное крыло сходим? — спросил я. — Ему, наверное, грустно одному. Его же так и не отпустили?
— Нет, — мотнул головой Малфой и замялся: — Слушай… По поводу Лонгботтома… Понимаешь… Я не знаю, как с ним общаться… Теперь.
— А что случилось? — удивился я. — Вроде неделю общался же как-то?!
— Помнишь, он рассказывал про своих родителей? Что их запытали и они теперь в Больнице Святого Мунго?
— Да, — кивнул я.
— Это сделала тётя Беллатрикс. Она — родная сестра моей матери, — убитым голосом сказал Малфой. — Мне отец сказал, когда узнал, кто мои соседи по комнате. Тётя вместе с мужем сидит в Азкабане. Из-за этого случая. Они были на стороне Тёмн… Сам-Знаешь-Кого, и уже тогда, когда тот погиб, то ли отомстили родителям Невилла, то ли что, отец не стал вдаваться в подробности. Их поймали на месте преступления, и их вина была доказана. Это точно была она, тётя Беллатрикс, её муж и её деверь. Понимаешь? Что мне делать, Гарри?
— Понимаешь, Драко… Я не смогу тебе точно сказать, какова будет реакция Невилла. Но если мы с тобой — родственники, то, выходит, эта «тётя Беллатрикс» и мне не чужая, а дальняя родственница?
— Ну так, конечно. Я уже говорил, что все аристократы друг другу в какой-то степени родня, — напомнил Драко.
— И Лонгботтомы? Это же тоже, насколько я понял, аристократический род?
— И они, — согласился Драко. — Но тут — тётя, а не просто дальняя родственница…
— Помнишь, как Рон в поезде сказал… про твоего отца? — спросил я. — Почему ты сам этого не сделал?
— Я… боялся, что ты не так поймёшь и… откажешься от дружбы со мной, — почти шёпотом ответил Драко. — Точнее, сначала я об этом как-то не подумал. Тем более, что мой отец… он хороший. Я был слишком рад, что познакомился с тем, с кем хотел подружиться давно. Тем более я давно посчитал, что мы должны поступить в Хогвартс в один год. А потом как-то не подходило время, и я не знал, как… Как вообще такое можно сказать? «Привет, Поттер, я — Драко Малфой, люблю летать на метле, шоколадные конфеты, а ещё моего отца подозревали в том, что он служил Сам-Знаешь-Кому, который убил твоих родителей», — передразнил он.
— Ну вот и получилось, что этой информацией воспользовались другие, — пожал плечами я. — Конечно, сама по себе информация тоже важна, но, знаешь, иногда её подача и обстоятельства играют ничуть не меньшую роль. Если бы я тебя не знал до этого… Или мы поговорили с тобой в магазине мантий и разошлись, чтобы увидеться только в поезде, ты был бы для меня… вроде как чужим человеком, которого я не очень хорошо знаю. А тут. Ты мне помог. Я уже кое-что узнал о тебе. Мы стали друзьями. Такая информация стала лишь испытанием на прочность нашей дружбе. Готов ли я просто на слово, сказанное в запале, поверить чужому и незнакомому Уизли? Может, не всё так просто? Может, твой отец был у этого Сам-Знаешь-Кого каким-нибудь… ну не знаю, собачку выгуливал. Он же тоже, получается, «служил»? Так?
Драко прыснул.
— Чтобы мой отец выгуливал чью-то собачку? Скажешь тоже!
— А вдруг ему собачка нравилась? — засмеялся я. — Но не твой отец убил… моих родителей. Насколько я понял, этот Сам-Знаешь-Кто вообще один пришёл, без всяких «служителей». И не ты пытал родителей Невилла. Ты вообще был мелким. А та Беллатрикс она старшая или младшая сестра твоей мамы?
— Старше на четыре года, — ответил Драко, снова напрягаясь.
— А во сколько лет выходят замуж в Англии? Аристократы?
— Обычно?.. После Хогвартса… В семнадцать лет, во время совершеннолетия, объявляют помолвку, потом год — ухаживание. Чуть позже женятся. Ну до двадцати лет-то точно девушки из аристократических семей находят мужей...
— Получается, что сначала твоя мама и тётя учились в Хогвартсе, на разных курсах, потом, когда твоей маме было тринадцать-четырнадцать, или около того, её сестра вышла замуж? Потом твоя мама училась в Хогвартсе почти круглый год и тоже вышла замуж. Жили в разных семьях, с разными людьми. Думаешь, если бы твою мать эта твоя тётя позвала с собой мучить Лонгботтомов, то она бы пошла? — спросил я.
Драко ещё сильнее побледнел.
— Нет! — он сердито посмотрел на меня, сжав кулаки. — Не говори так о моей маме!
— Я тебе просто пытаюсь объяснить, что твоя мама или ты не в ответе за дела своей сестры или твоей тёти, — пожал плечами я. Саске же тоже не был виноват в том, что все считали, будто Итачи вырезал весь их клан… — Помнишь, как Невилл помогал тебе с письмом? Когда ты что-то объясняешь, оправдываешься... получается в итоге, что тебе не верят, так как ты сам себе не веришь. В первую очередь ты должен для самого себя понять, что в той ситуации с родителями Невилла и своей тётей ты не виноват, а вот твоя ситуация с Невиллом — как бы это только ваши дела. Вам и разбираться. Без пап, мам и тёть.
— Я подумаю над твоим предложением, — с достоинством ответил Драко и тихо добавил: — Спасибо, Гарри.
— Проведаем Лонгботтома?
— Да, конечно.
* * *
Больничное крыло и правда занимало целое двухэтажное крыло замка. Я удивился, когда заглянул за дверь и увидел штук тридцать коек в здоровом зале с высоченными потолками. На одной из кроватей сиротливо лежал Лонгботтом с перебинтованной конечностью.
— Что вам, молодые люди? — из-за неприметной дверцы вышла женщина неопределённого возраста и смерила нас с Драко профессиональным цепким взглядом. Видимо, пыталась определить, кто из нас болен и чем.
— Мы к Невиллу, — ответил я. — На него на уроке попало зелье.
— Да, мальчик-первокурсник, — чуть расслабилась женщина. — Он там один. Можете зайти. Но не засиживайтесь слишком долго, приёмные часы до ужина. На кровати не садитесь. Возьмите стулья, — выдав ценные указания, колдомедик скрылась за своей дверью.
Мы с Драко вошли в зал. В углу стояли ширмы, видимо, отгораживать пациентов, если потребуется. Там же мы нашли стулья, и, прихватив их с собой, пошли к Невиллу, который заметил нас и перестал бездумно пялиться в стену.
— Привет, как ты тут? — бодро спросил я. — Как рука?
— Всё нормально. Мадам Помфри дала мне лекарство и намазала волдыри, они почти прошли. А ожог пройдёт к завтрашнему утру, — ответил Невилл, грустно вздохнув.
— Зелья у нас отменили, профессор Снейп сказал, что на следующем уроке будем снова это же от фурункулов варить. Ты в него иглы дикобраза зря бросил до того, как с огня снял. Из-за этого… — Драко осёкся и покосился на меня, — в общем, на следующих зельях осторожней будь и внимательно учебник читай.
— Я не мог сосредоточиться, — пожаловался Невилл, — он такой страшный!
— Кто? — не понял я.
— Профессор Снейп, — задушено пискнул Лонгботтом. — Он ходит туда-сюда, отвлекает. И ещё вас так строго спрашивал. А я… я так не смогу, как вы ответить, если он меня спросит. И он тогда точно баллы снимет.
— Он просто строгий, — ответил я, поймав на себе удивлённый взгляд Драко. — А ещё… ответственный. Вот представь, Невилл, что в нашем сборном классе из двадцати человек у всех кипят котлы и всякое взрывается, чадит и плавится! Да ещё эти процессы добавления ингредиентов довольно непредсказуемы. Суп варить — можно обжечься или напортачить что-то, а зелья ещё и опасны сами по себе, даже самые простые, вроде сегодняшнего: не вовремя что-то добавил, и чуть всё не взорвалось. Преподаватель несёт ответственность за учеников. Знаешь, как профессору Снейпу страшно за всеми не уследить? Вот он и ходит от котла к котлу, контролирует. И то немного не успел к тебе. А представь, если бы профессор стоял далеко в конце класса, а твой котёл взорвался бы и всех этой жижей кипящей облил? Тут бы почти все кровати были заняты.
Невилл и Драко оба смотрели на меня круглыми глазами.
— Ты в следующий раз представь, что это такая тренировка, на силу воли… — сказал я Лонгботтому. — А мы с Драко тебе в зельях поможем разобраться, чтобы ты не путался. Да, Драко?
— Да, у нас с Гарри неплохо выходит, — кивнул тот.
— Спасибо, ребята, — стеснительно улыбнулся Невилл.
* * *
— Ну что, поговорили? — спросил я Драко, когда тот вышел. Перед уходом от Невилла он попросил меня оставить их ненадолго наедине и подождать в коридоре. За дверью было тихо и скандала слышно не было, впрочем, от Невилла криков и визгов я как-то и не ожидал.
— Ага, всё нормально вроде, — ответил Малфой. — Он как и ты сказал, что я тут ни при чём. А ещё… У него такой взгляд был, когда я про тётю заикнулся. Не ожидал от нашего тихони… Невилл сказал, что претензии у него только к Лестрейнджам. И что хорошо, что они сейчас скопом гниют в Азкабане, иначе он бы вырос и убил всех за своих родителей, — Драко поёжился от налетевшего сквозняка.
— Вот как?.. — пробормотал я.
В Невилле чувствовался определённый стержень. Наверное, его судьба в какой-то мере даже хуже, чем участь Гарри. Родители, которых довели до сумасшествия, — пустые оболочки, которые не узнают своего ребёнка, а тот, наверное, всё равно надеется на их исцеление…
Первая неделя в Хогвартсе подошла к концу, наверное, на выходных ко мне вернётся Ураги, которая ждёт ответа от родни. А ещё, по рассказам Дадли, который ездил в летние лагеря, первые выходные могли стать очень тяжёлыми. В будни все заняты, некогда, а вот в выходной понимаешь, как соскучился по родным. У самого душа не на месте, интересно, как устроились Дадли и Пирс? Сегодня Малфой отца увидел, так сияет, как солнышко, а потом, может, плакать в подушку будет — мать вспомнит.
— Гарри, — подал голос Драко. — А ты… Ты всё ещё те тренировки делаешь, как с братом? Ну, то боевое искусство?
— Да, утром рано и вечерами, — кивнул я.
— Слушай… А можно с тобой? — смущённо попросил Малфой. — У меня дома трижды в неделю было фехтование, и ещё танцы. А сейчас как-то…
— Телу неприятно без нагрузок? — понимающе хмыкнул я.
— Да, что-то вроде, — кивнул он. — И я тоже хочу так круто научиться, как в той длинной колдографии про драки.
Вот, кажется, занятия на выходные, чтобы не скучать и не предаваться унынию, мы себе нашли…
— КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ —
© Copyright: Кицунэ Миято, сентябрь — октябрь, 2015
