Шанс?

Даллас никогда бы не позволил себе дать своего брата в обиду. До сих пор старший Стилл не мог спокойно смотреть на то, как тот напивается почти каждый день, наивно надеясь, что алкоголь способен притупить эмоции и стать решением всех проблем. Натан всегда был уверен, что может дать брату поддержку в трудную минуту, что сможет в любой момент стать опорой и каменной стеной, за которой он был бы неприступен и недосягаем для проблем или обидчиков. Оказалось, некоторые вещи были ему неподвластны, как бы он ни старался всё держать под контролем даже тогда, когда пора бы уже вовсю голосить "SOS!". Даллас почти всегда во время очередного сумасшедшего задания чёртового Гектора ставил себя на места тех, кто потеряет кого-то из своих близких сегодня днём или ночью. Если учесть, сколько жертв было на счету их банды, то ад должен был уже давным-давно наступить для них на Земле. Но однажды один из заложников, который, на удивление, практически не сопротивлялся и не галдел в то время, как его связывали фактически в самом сейфе, произнёс всего одну фразу, и Натан подумал даже, что это - знак. - Зачем жить, если у тебя нет никого в этом мире? Мужчина со связанными руками полулежал, прислонившись к стене, и прожигал глазами невидимую точку перед собой. Вопрос был риторическим, но Стиллу захотелось что-нибудь ответить на это. Стрельба и крики отошли на задний план - он действительно заинтересованно старался отыскать в своей сумбурной голове слова, которые хотя бы по смыслу бы подошли. Никаких слов он не нашёл. И убить этого мужика не смог, решив, что любой имеет право на последний шанс... Нет, не имеет, решил внезапно появившийся Хьюстон и прострелил заложнику башку. Старший впервые, наверное, после стольких лет криминала и убийств собственными руками, с раздирающей жалостью отвёл глаза от человека, мозги которого разбрызгались по стене, и посмотрел на брата. Сквозь мизерные прорези для глаз на маске Хьюстона и по его решительному виду, с которым тот молча скрылся из виду, задержав прежде взгляд на нём, Даллас доходчиво прочитал: "Когда это ты, блять, успел стать Богом судьбы, который раздаёт людям последние шансы, когда даже сам себе его дать не можешь?!". И он согласился с этим, поняв, что шанс нужно заслужить, и решил действовать... Даллас не умел быть особо обходительным, тактичность не была ему присуща. И для того, чтобы поговорить с братом насчёт своих подозрений, пришлось подучить правила хорошего тона - хотя бы проконтролировать себя, чтобы не накинуться с отчаянными расспросами, а вместо этого спокойно попытаться выяснить то, что грызло душу. - Просто я устал, Нэт. Очень. - Ты не должен так к этому относиться... Многие живут с этим... и, чёрт возьми, радуются жизни. - Я так не могу, понимаешь? Я не могу жить в окружении нормальных людей и, видя, как они занимаются самыми обычными повседневными делами, ощущать себя инопланетянином! Его нижняя губа подрагивала, а глаза сощурились от подступающих слёз. - Даже сейчас я веду себя как баба, - он опустил глаза, рассматривая свои руки. Стилл-старший глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Его брат сегодня напьётся. Опять. - Что за стереотипное мышление, а? Ты ведь даже... - Да ладно-ладно, - Хьюс резко встал и направился к выходу. - Куда ты? - Пойду, пройдусь... - он остановился в дверях и повернулся к Далласу с наигранно-задумчивым выражением лица, - Как думаешь, может прикупить по пути какую-нибудь вещичку? Я недавно та-а-акое симпатичное платьице видел! Салатовый цвет мне пойдёт! - ни намёка на улыбку или хоть какую-то позитивную эмоцию. Он злился. Злился на себя. - Прекрати! Ты не стал хуже, ты остаёшься тем, кем был всегда, кем тебя все знают, и я никогда не отвернусь от тебя, братишка, никто не отвернётся! - Натан высказал в этом простом предложении всё, что до этого планировал целыми днями напролёт. Хьюстон ему, видимо, не поверил, потому что вышел, громко хлопнув дверью. И эти его подколы по поводу себя и своей ориентации стали ежедневными и по любому поводу. Ясно, что это была естественная защитная реакция психики... "- Я в бар. Ты со мной?.. Ах, у тебя же дела с криминалом! Тогда квартира будет свободна всю ночь, юху-у-у! Приведу сюда пару-тройку горячих жеребчиков - решил начать сразу и без подготовки, понимаешь, о чём я?" "- Ммм, какой этот твой русский подельничек обаятельный сукин сын!.. Или он всё-таки украинец?... Может, он согласится выпить со мной водки, а потом бы мы приехали сюда, ты не против?..." "- Слушай, я опаздываю на фитнес... Ну, конечно, не на сам фитнес, а к тренеру, который его проводит... Ох, я от его взгляда просто растекаюсь по полу лужицей слюней и соплей..." Но он никогда не подпускал к себе парней в том плане, какой подразумевали его чёрные шуточки. Ни на миллиметр. Впрочем, точно так же он внутренне скалился на особей женского пола, когда очередная сучка на одну ночь начинала качать права или карабкаться в его душу, пытаясь, словно горгулья, выцепить своим крючковатым клювом всё его потаённое и глубоко сокрытое. Далласу практически обжигало все внутренности, когда он видел брата таким. Сколько они оба уже не шутили по-доброму друг с другом? Сколько уже не болтали на отстранённые от грязной работы темы? Счёт месяцев давно потерялся. Ещё сильнее он был взбешён собственным бессилием. Невозможностью помочь младшему пережить это или, для начала, понять себя... - Лучше ведь мёртвый брат, чем брат-педик. Вулф поперхнулся чаем, Чейнс прекратил делать записи, оторвавшись от карты. Даллас с раздражением смотрел в глаза младшему. Будто он проходил это уже сотни раз. И не мог остановить всё это. Старшему было очевидно, что Хьюстон сейчас произнёс эти колкие, категоричные слова, пытаясь окончательно унизить себя, признать своё поражение, показав, что нормальным он не сможет стать никогда, увы. - У тебя совсем крыша едет, братишка, - тихо ответил он. Да. Они оба знали, что отчасти это - правда. Но представление у каждого было своим. Натан с ужасом подумал, что ещё мог скрывать его брат, если "что-то неладное" он заподозрил, только когда всунул его в дела их банды. Он слишком мало проводил с ним времени, когда тот был ребёнком... Ребёнком, подростком, юношей... Он не успел схватить его за шкирку, когда его собственная жизнь стала затягивать его собственного младшего брата в эту безвылазную бездну насилия, подлости и душевной черноты... Волк отставил свой горячий чай и медленно поднялся. - Эй, ну перестань... - он, не отрываясь, взволнованно смотрел в лицо напарника, пытаясь поймать его глаза, и подкрадывался как тигр к своей жертве, - Пойми уже, наконец: он твой брат, он тебя любит. И мы тоже - мы ведь тоже тебя... любим... - он чуть замялся, нахмурившись. Хьюс перевёл взгляд на него. Лицо его расслабилось и глаза стали мягче. Он взял свою куртку, валявшуюся на стуле. - Прости. Что-то я опять завёлся, - он кинул короткий, но показавшийся Стиллу-старшему очень многозначительным, взгляд на Волка. Даллас был в шоке от таких слов. Впервые за эти года его брат открыто признал, что вёл себя как ребёнок. Швед довольно улыбался, всё так же пялясь на Хьюстона. Их Волк точно был замешан в таком поведении брата, однозначно решил Нэт. Не то, чтобы его это огорчило, или он не доверял напарнику - совсем нет. Его это насторожило такой явной недосказанностью. "У братишки нет причин не доверять мне, чёрт возьми..." Младший почти успокоился и вышел из помещения. Теперь внимание Далласа было сосредоточенно на странно улыбающемся Вулфе. Неужели этот парень совсем не умеет скрывать свои эмоции? - Волчара, ты чего так лыбишься? Тот всё-таки оторвал взгляд от двери, в проёме которой пять секунд назад скрылся Хьюс. Он зашевелил одними губами, будто священник, произносящий молитву за грешную душу усопшего. - Как ты меня назвал? - беззлобно, но непонимающе. Он всё ещё не до конца допирал, когда его друзья-американцы устраивали эту игру слов с его именем. Натан только раздражённо встряхнул башкой, пытаясь отогнать злобу на всё на свете, и поспешно ретировался. На полпути к выходу он вдруг резко остановился. Негодование сошло, как лавина, рухнув куда-то под ноги, и сменилась чётким пониманием того, как именно он убедит брата в том, что можно жить счастливо, находясь на таких сложных этапах своей жизни, кажущейся никчёмной. В первую очередь, он решил дать шанс себе самому. Позволить Хьюстону вновь доверять ему. Волк! Шведский засранец. И как Стилл раньше не догадался? У него же всегда всё на его волчьей морде написано! Садясь в машину, Даллас с энтузиазмом планировал свои действия. После ухода босса, Вулф, поразмыслив о чём-то пару мгновений, обернулся на Чейнса. Чернокожий подельник однозначно убедился во всех своих тёмных мыслишках, судя по сменившемуся выражению его лица. - Какого ж хуя, Вулф?