Позови меня

      Стояла тихая прохладная ночь на одном из островов Гранд Лайн. Ветер шелестел среди деревьев и цветов, слегка колыхая тонкий тюль занавесок, но девушка не обращала на это никакого внимания. Она бездумно смотрела на море, а слезы не переставали течь из красивых глубоких глаз. Столько мыслей было в её голове, что она никак не могла прийти хоть к чему-то.       Где он?       Что с ним?       Почему его не было рядом?       Почему всё так?       Виноват ли он?       Или это виновата она сама?       В какое приключение он вляпался на этот раз?       Почему всё так случилось?       Девушка прикрыла глаза, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Едва ли ей за это спасибо скажут. Сын спит рядом с ней, но она так устала, кто бы знал… Казалось бы, её взбалмошный непутевый муж столько раз попадал в передряги, что удивляться уже нечему, но почему именно в тот миг?       Иногда ей казалось, что однажды он просто не выйдет из очередного приключения живым, что один раз он просто не вернется. Она ругала себя за эти мысли и снова ждала, не отчаивалась даже после того, как он приходил весь израненный. Ей было сложно одной справляться со всем и она сильно выматывалась — заботы по дому, работа, воспитание сына, который от отца недалеко ушёл, а ещё постоянные набеги, нападения. Из робкого десятка она никогда не была и слабой себя не считала, всё же, быть женой такого человека это кое-чем, да обязывает. Но как же иногда злость брала на этих «доумков»: сколько ни тверди, что она в душе не чает, где носит её мужа, они не верят, ещё имеют наглость заявлять, что в плен её тут берут. А у неё ещё ужин варится и вдруг сын друзей приведет, а тут такой прием радушный.       А ещё ей нужно было быть сильной настолько, чтобы он смог спокойно уйти снова.       Чтобы присмотреть за братом, чтобы поздороваться с морем и чтобы душа сполна насытилась бескрайними просторами глубокой синевы, почувствовала вновь этот ветер свободы. Но как бы она ни храбрилась, сердце всё равно каждый раз замирало, когда с парнем что-то случалось, а было это ой как нередко. Но, всё же, он возвращался. Возвращался домой.       Вот и сейчас она ждала его.       Ждала, не зная даже что и сказать.       Темные волосы развевал ветерок с моря, а глаза мучительно долго всматривались вдаль. Корабль появился на горизонте и она вздохнула с облегчением. Эти двое вместе, значит всё хорошо. Девушка знала, что как только муж не увидит её на причале — помчится домой, потом в город искать её. Возможно по пути ему расскажут всё горожане — они добрые люди, только защитить её им не под силу, да и умирать за себя она никому не позволит. С улицы донесся шум, потом в коридоре, но она даже не шелохнулась, всё так же продолжая сидеть безвольной куклой на кровати. Как ей хотелось исчезнуть…       — Подождите же вы! Она только пришла в сознание!..       О нет, в сознании она давно, сразу после операции. Рычание, и дверь открывается тихо-тихо. Горячие руки обнимали, гладили лицо, он что-то шептал, спрашивал, звал. Она перевела на него взгляд и слезы вновь подступили к горлу плотным комом. Хотелось накричать на него, ударить, расплакаться и кричать так громко, как позволит голос, и умереть сразу же — так ей было больно.       — Прости меня…пожалуйста…умоляю прости… — Он стоял на коленях перед ней, а проснувшийся парнишка не мог понять что случилось, но вспомнив — выбежал на улицу. В проеме дверей стоял Луффи и смотрел на слезы брата и сестрички, и в нём бушевала такая ярость, что ей можно было уничтожить целый мир.       — Пожалуйста…уйди… — Тихо выдыхает она, пытаясь выдернуть руку, но мужчина не отпускает, прижимает её крепко, и она, всё же, срывается — кричит на него, бьет по плечам и плачет так, что даже врачи не могут сдержать слез. В конце концов, женщина выдохлась и почувствовала, что сил больше нет ни на слезы, ни на крики, ни на что.       — Никуда я тебя больше не отпущу, ни на шаг не отойду… Только не прогоняй меня, пожалуйста… Я умру без тебя…       — Где же ты был раньше, Эйс!.. Где ты был?.. — Слезы душили, давили на горло удавкой, выдавливая слезы. Почему всё так? За что?..       — Не знаю… Я не знаю… — Когда девушка задремала, Монки подошёл к брату, крепко обнимая его. — Луффи. Что я наделал? — Монки Ди молчал, понимая, что старший брат в шоке и в ярости, но произошедшее настолько выбило его из колеи, что тот никак не мог прийти в себя: — На неё снова напали, но она не смогла защититься, и рядом никого не было… И она… Потеряла ребенка, нашего ребенка… А меня рядом не было, — парень покрепче обнял его и отпустил.       — Она простит тебя, но пощады теперь не жди. В море тебе теперь путь заказан.       — Да и будь оно не ладно это море. Из-за него я едва её не потерял. Я не могу её бросить и пойти мстить, так что…       — Да без проблем, брат. Можешь на меня во всем положиться. Мне стоит уехать сейчас?       — Я не знаю… — снова растерялся Портгас.       — Останься, Луффи… А тебе и искать их не надо… Они празднуют. Иди, твой сын наверняка уже ломанулся туда, — тихо сказала женщина, не оборачиваясь.       — Дьявол! Дииииик!!! — Эйс сорвался прямо через окно, а Луффи обнял её, согревая, и тёмноволосая уснула крепким сном до утра.       А по деревне гуляли крики пиратов, дерзнувших пойти против Эйса, и по всему миру разнеслись слухи о том, как шайка заживо сгорала в течение всей ночи до восхода солнца, а их командиры и все, с кем они водили связи в подобных делах, были зверски вырезаны в море. *4 года спустя*       — А ну пошёл вон отсюда! — Полный ярости женский крик, переходящий в рычание и череда выстрелов. — Чтобы духу твоего здесь не было! — дверь мирного домика четы Портгасов вынесло мощным пинком, а несчастного мужчину с парой кувырков протащило по земле.       — Да что на тебя нашло?! — Разозлился мужчина, уворачиваясь от выстрелов.       — Я сказала вон из дома! Бери свою доску с тряпкой и проваливай! И братца своего прихвати!       — Да ты с ума сошла, женщина?! Куда я тебе катиться должен?! Тоже мне, колобка нашла!       — Да мне плевать с высокой колокольни куда тебя занесет нелегкая! Надоел ты мне, сил нет никаких! Проваливай! И, минимум, месяц чтобы носа сюда своего не показывал!       — Мам, ты чего? — Осторожно спросил Дик, выходя из комнаты с девочкой на руках.       — Блатик! А почему мама в папу стлеляет?       — Да мне бы самому знать… Пап, ты что, опять что-то спалил?       — Нет, я просто пил кофе на кухне, как она в меня табуретку кинула! А потом за пистолет схватилась!       — Дядя, а ты знаешь чего мама так сердится? — Луффи растянул рот в широченной лыбе и закивал.       — Сестричка папаню твоего в море выгоняет, — пояснил он, закрывая маленькой Рэн ушки от непечатной брани мамы и папы, которые теперь перекидывались комками. Эйс — пламени, женщина — воды. Вот ужи правда, сошлись два дьявольских плода «Пламя-пламя» и «Вода-Вода», причем врукопашку.       — Ааа, ну так пусть плывет, я уже взрослый.       — Хи-ши-ши, да и маманя твоя ещё многим фору даст. Эй, Эйс! Собирайся, скоро отчаливаем!       — Ты уверена? — отплевавшись от воды, спросил Портгас.       — Вполне. Надоел ты мне здесь, хоть отдохну немного, а-то прямо никакого спасу. И чтобы аккуратнее там, тебя дома ждут жена и дети, слышал, Огненный Кулак?       — Есть, капитан, — мужчина улыбнулся, целуя её, и умчался на корабль.       Луффи громко смеялся, придерживая шляпу, дымил Санджи, ухмылялся Зоро, Нами и Робин весело болтали о чем-то, махал Чоппер, Фрэнки и Усопп. Улыбался Эйс.       — Мам, ты уверена?       — Конечно, я всегда в нём уверена, — она улыбнулась и взяла дочь на руки, приобнимая сына.       — А папа точно вернется?       — Иначе и быть не может.