Темные грани света

Издав невразумительный звук, нечто среднее между всхлипом и смехом, Ив, шатаясь, подошел к лежащему уже точно бывшему любовнику. Опускаясь на колени рядом с ним, он запретил себе думать о посторонних вещах, зажигая руки целительной энергией. Предстояла большая работа... Спустя пять часов, Ив залил кровью из носа всю грудь своей рубашки, и три раза почти лишался сознания, но упрямо продолжал восстанавливать кости и мелкие хрящи. Почувствовав, что дальше уже только беспамятство, он лег рядом с очнувшимся Ранжи и положил ему руку на плечо. Сил даже на то, чтобы усыпить рататаки не было. - Ты можешь вызвать медиков и людей отца, - проронил белый как простыня Старгис. - Не мучь себя. - Тогда ты потеряешь руку. Там все можно исправить. - Ивлинг? В сгустившейся темноте серебристые глаза раттатаки блестели как драгоценные камни. - Да? - Как тебя зовут по настоящему? - Почти так же. Ив ле Ласк. - Ив... я тебя все равно люблю. Давай улетим. Я достану другие документы, Вселенная большая. - Нет. Я уже прятался. Это второй раз. И каждый раз гибнут или страдают люди. Я так не хочу. - Я бы рискнул. Я не смогу без тебя. - Ты не вспомнишь меня, Ран. Раттатаки горько усмехнулся. - Джедайские штуки, любовь моя? А если я не захочу? - Так будет лучше. Прости. Старгис повернулся, стараясь не беспокоить поврежденную руку. - А что бы ты мне сказал, если бы не пришло твое прошлое? - Я бы сказал нет, Ран. Ты идеален, но мне все же нужно другое. Старгис отвернулся и по щеке прокатилось несколько соленых капель. - Тогда стирай мне память. Но обними меня хотя бы сейчас, чтобы я поверил, что... что... Губы ле Ласка накрыли дрожащий рот Ранжи, и теперь уже он шептал теплые слова, топя жертву обстоятельств в ласке и нежности... Утром еле живой Ив вызвал через комм службу безопасности, уверившись, что дальше справится медкапсула и рука будет еще долго служить Ранжи. Прощальный взгляд и пальцы Ива пробежали по лицу рататаки: - Посмотри мне в глаза, Ранжир... Проводив бледного Ранжи и сообщив его людям приглаженную версию того, что произошло (без зазрения совести обвинив во всем тех мошенников, дело которых Ив, а вернее Ивлинг Кранц вел в данный момент), Ласк закрыл дверь, отказавшись от охраны, и упал на постель. Ранжи искренне считающий, что был здесь по долгу службы, подтвердил факт нападения, без интереса смотря на бледно-желтого от усталости ллордианца и холодно пожелав ему удачи, удалился. Несколько часов Ив просто валялся в забытьи. Потом был тяжелый подъем и быстрые сборы, несмотря на заливающие тело волны апатии. Дорога в космопорт, шатл до Ругоса и несколько пасов рукой для того, чтобы избежать долгих объяснений с проверяющими. Только при проезде в военизированные части планеты пришлось уже общаться нормально. Основная часть обслуги была дроидами, которые не воспринимали Обман разума. К счастью для капитана Юргана на момент появления Ива на базе было не его дежурство, иначе тупоголовому солдафону пришлось бы долго думать, почему у него возникло непреодолимое желание засунуть голову в унитаз. Внесенный в списки "0" "родственник" был препровожден в апартаменты лично генерала ле Ласка, где и лежал, глядя в потолок до тех пор, пока база не огласилась знакомым ревом: - Где этот придурок!?! Придурком оказался пресловутый капитан, который передал сообщение от Ива только спустя несколько часов после получения. Когда до Ба дошло, что пытался сказать ему ученик, он бросил все, и на максимальной скорости вывернув мозги наизнанку всем пилотам своего корабля вылетел обратно на Санбру. В дороге его к счастью поймало сообщение от его более вменяемого помощника, майора Олдера, который сообщал Ба о прибытии на Ругос его протеже. Так что Юрган отделался понижением и высылкой в текущий район боевых действий. Дальше лагерь разделился на две половины, одна из них считала Ива любовником генерала, а вторая всё-таки родственником, но близким. Это внесло некоторое разнообразие в жизнь военного городка, вызывая осторожные дебаты и попытки подкатится с этим животрепещущим вопросам к помощникам генерала. Поскольку гость "Самого" носа из своих комнат не высовывал, кроме как в офицерскую столовую и в тренировочный зал, то слухи ходили один другого интереснее... Если бы Ива и Ба могли видеть любопытные подчиненные старого джедая, то все вопросы бы сразу были сняты, потому что, как только дверь закрылась, отрезая Ба от суматохи в коридоре, как он сразу сдулся и сгреб в охапку вялого Ива, который сначала просто стоял прижимаясь к похожему на гору подушек мастеру, а потом разрыдался. - Мальчик мой, - шептал Ба... - Все будет хорошо. Судьба не может быть настолько жестока. Сынок... В такой овощной жизни - комнаты наставника, столовая, тренировки, прошел почти месяц. За это время Ив ни разу не слышал голоса ситха, ни разу не бился в чужом оргазме. Впрочем, один раз его все таки накрыло, и видит Сила, он бы предпочел чтобы это было чужое наслаждение. Странное, чужое спокойствие закрыло ле Ласка ледяной волной, ему показалось, что руки стали мокрые и липкие, а потом пришла боль. Страшная, выворачивающая внутренности и разрывающая сознание. Она начиналась откуда-то из-под ребер и с каждым толчком крови разносилась по телу. Слабость, почему-то подкосились ноги, и пол ударил в колени, но по сравнению с остальным, это было слишком мелким неудобствам. Тишина... Секунды тянутся подобно каплям сиропа. Над ним склоняются чьи то лица, рты их беззвучно открываются и закрываются, а потом откуда то из толпы к нему проталкивается Ба. Вовремя. Щелчок, и мир вокруг заволакивает алое марево всепоглощающей ярости. Ощущение исчезло так же мгновенно, как и появилось, оставив после себя опустошение и Силу скопившуюся в руках и готовую к выбросу. - Ив! Мальчик мой! Это...? - Ба перехватил и развеял готовую выплеснуться энергию. - Его присутствие. Отец... - Ив покачнулся и почти упал на Ба, который шикнул на адъютантов и добровольных помощников, сам поволок ученика к себе. Толпа быстро рассосалась, бурно обсуждая, что самый интересный вариант как обычно не подтверждается. Впрочем радостей на военной базе было немного и выбить долги за проигранное пари с половины народа поставившего на нетрадиционную ориентацию "Толстого Ба" было тоже весьма увлекательно... Закончив описывать свои ощущения, Ив с надеждой спросил у мрачно слушающего его толстяка. - А может он умер? - Я бы не стал на это надеяться, - забарабанил пальцами тот. – Боюсь, вы действительно как то связаны малыш. И уж смерть ты бы точно почувствовал. Я много раз ощущал это на друзьях... и (старый джедай шумно вздохнул) то, что ты описал совсем не похоже на отлетание души в Поток. Ив поднял на учителя горящие страданием, больные глаза. - Что мне делать, отец?! Я так запутался. Может быть мне все таки улететь? - Куда? - обвинительным тоном, желчно переспросил Ба. - На твой Канц? Так хочется умереть и оставить старика одного? - Я может смогу принести там пользу, - попытался найти оправдание своему желанию Ив. - Я все же могу за себя постоять. - Да ты сейчас и свечу зажечь не сможешь! - взревел Ба, подскакивая и хватая Ива за грудки. - Ты расклеился как истеричная девчонка, которую первый раз бросили, прихватив в темном углу! Где твоя Сила? Там же где твой меч?! - бросив растеряно смотрящего на него ле Ласка обратно в кресло, он топоча прошелся по комнате, - Джедай существует, как штиль, в мире с Силой. Используя Силу, Джедай должен оставаться в гармонии с ней. Дисгармония уменьшает его силу и возможности, - наставительно начал он. - Ты не можешь принять себя, и мы опять вернулись к тому, с чего ты начинал. Ив сжавшись в комок молча внимал. - Вас связывает что-то с этим убийцей. Любовь? - Ив покачал отрицательно головой, - Доверие? Общие интересы? Страсть? - Ив закрыв, глаза нехотя кивнул. Ба тяжело вздохнул, оседая обратно на диван, - Могу только сказать, что как не противно это признавать, но связь не может быть односторонней. Думай, малыш. Думай, что тебя надо от этого ситха. Думай, вспоминай и найдя... вырви с корнем. - Я знаю, - горестно ответил Ив, закрывая лицо руками. – Кажется, мне все еще нужен Хозяин. Но я не понимаю, почему именно он... Я думал... Ба свел вместе лохматые брови, резко потеряв мягкость и добросердечие. - Думал он! Ты хотел записать в Хозяева меня. Меня! Я вышибал это из тебя месяцами! Пусть незаметно, понемногу, но вышиб. Но ты тут же нашел себе замену. Сначала этого ситха, потом Ка-Висха, чтобы ему вечно икалось. Ты ищешь тех, кто говорит тебе что делать. Кто лишает тебя права думать. Ты хочешь остаться рабом. Но ты сам выбрал этот путь. Быть рабом легко, Ив. Хозяина, учителя, любимого мужчины, женщины, ребенка, страсти... Ордена. Попадись ты к другому мастеру, то стал бы вторым Ка-Висха и теперь истово искал крамолу в душах других. Но ты попал ко мне. И я скорее придушу тебя собственными руками, но заставлю понять, что жизнь не состоит из черного и белого. Что можно пройти по грани находя счастье в Единой Силе, а не вести бессмысленные попытки склонить чашу весов на одну сторону. Поэтому я говорю тебе, мой глупый ученик, найди Тьму в себе. И прими. И отринь, пройдя рядом, касаясь, но зная, что она не властна над тобой, - Ба сбавил накал и более устало добавил, - Ты хочешь страсти и любви. Мы все их хотим. И боимся. И зовем ее одновременно. Она ослабляет и дает силы, может убить, а может воскресить. Я только хочу сказать мой мальчик, что куда бы ты не пришел со своими рассуждениями, я постараюсь тебя поддержать. Я видел свое будущее в тебе. И пусть я видел тебя, передающего мне младенца для наречения имени, еще без этих первых седых волос, я все еще надеюсь, что мое видение сбудется... …………………. Боль, она была везде. Начинаясь от кончиков пальцев, она, казалось, не заканчивалась даже на стальных треугольниках, венчающих голову раттатаки. Кираджата открыл глаза, рассматривая бледное табло собственной медицинской капсулы. Он был жив, он был почти цел, но Тьма, почему же так плохо. Слабость и тошнота накатывали волнами, дергая за кончики нервов непослушное тело, которое не собиралось реагировать на сознание. Силы не было, эмоций не было, впервые за много лет, Кираджата был пуст полностью. Не в силах пошевелиться он, закрыл глаза и попытался отключиться. Ив проснулся от ощущения тошнотворного бессилия. Ему понадобилось не меньше нескольких минут, чтобы понять, это не его боль и слабость. Но тело испытало боль, рефлексы целителя начали работать, накачивая тело лечебной энергией. Одновременно Ив попытался отрезать себя от нового канала восприятия. "Не хочу... Не думать. Только покой. Тепло. Счастье". Исцеление прокатилось несколько раз по телу ища причины страдания носителя Силы, но не найдя, наполнило его и Ив почти лучился Силой, продолжая транслировать в Поток свое состояние, скидывая излишки энергии. Тепло, спокойствие, отсутствие боли... Ответ последовал практически мгновенно, перед тем как присутствие ситха снова бесследно растворилось. Ив успел почувствовать благодарность и облегчение, кольнувшее напоследок кисло-сладким привкусом желания. Следующие сутки Ив почти не отходил от Ба, который в конце концов наорал на него и оттащил за ухо в тренажерный зал. Бросил его там, оставив меч и велев долбить им себя по голове, если не может думать о своем не доставая окружающих. Ив честно пытался. Делал комплексы упражнений, отрабатывал стойки. Ба обещал, что если ученик продержится против него хотя бы пять минут, то он найдет ему новый меч. Но получалось откровенно плохо. Да еще и зрители раздражали. Лезть к сыну генерала в открытую было глупо, поэтому весь женский персонал базы фланировал рядом, раздевшись чуть ли не до нижнего белья. А пара девиц из отдела безопасности хитро улыбаясь последние пару дней щеголяли свежеобритыми головами и макияжем напоминающим бело-серые переливы кожи раттатаки. От настойчивого внимания и предложений помочь, потренировать, послужить гидом, подстилкой или личным массажистом приходилось сбегать ежечасно. Ба посмеиваясь, предлагал не теряться и отмахивался от жалоб. Плюнув на тренировку, Ив вернулся к себе и упал на привычное место - в постель, приходя опять в состояние печальной апатии. Последние ощущения... этому гаду плохо. Очень плохо. Но даже тогда он смущал его отсылкой к своим желаниям. Ив пнул одеяло и рывком перевернулся, пряча лицо в подушке. - Ну почему ты не можешь оставить меня в покое, Кираджата!? Изнутри толкнуло странное чувство единения, питаемое злостью и как ни странно беспокойством. "Ты еще не умер?" Кираджата пришел в себя парой часов до того. Ярость, ведомая Туви, села на Дромунд Каас еще ночью, и местный персонал перенес практически бездыханное тело ситха в медицинскую половину дома, оборудованию которой позавидовала бы любая больница. И вот, уже пару часов, Кираджата занимался тем, что разглядывал потолок, лежа в собственной кровати и пытаясь осознать одну простую истину - он не сдох, снова. Эта мысль радовала, но не было сил даже просто улыбнуться. Вопрос Ива, прозвучавший у него в голове, заставил ситха вздрогнуть и резко сесть, настолько неожиданным было это появление. Со стоном втянув воздух, Кираджата рухнул обратно и закрыл глаза. "Еще нет". В голосе ситха слышались все те же неизменные язвительные ноты, щедро приправленные слабостью и остатками тянущей боли, которые Кираджата пытался безуспешно спрятать. "Жаль..." Но как бы короток и груб не был ответ, связь донесла до Кираджаты и облегчение, и беспокойство, и тоску. Все это мешалось с пряными нотками ненависти, но странной. Полной стыда и желания. "Сделай одолжение, сдохни побыстрее. Ты меня утомил". "Я постараюсь". Кираджата смог усмехнуться. "Правда в последнее время у меня получается это делать все хуже и хуже". Ситх попытался встать с кровати, снова обдав Ива мешаниной ощущений: слабость, злость на самого себя, боль в руке, когда он напоролся на что-то острое на стене, пытаясь удержаться на ногах. Дойдя до окна, Кираджата прижался лбом к холодному стеклу. "Но если хочешь. Я постараюсь". "Это хорошо, что тебе больно" голос Ива доносился с детским злорадством. "Может поймешь, каково другим". "Я знаю, что такое боль не понаслышке, Ив". Кираджата толкнул створку, впуская в спальню поток свежего воздуха, пахнущего дождем и зеленью. Упершись руками в подоконник, он попытался справиться с вновь накатившей дурнотой. "Тогда зачем..." - тоскливые нотки в голосе его собеседника звенели слезами. "Почему ты такое чудовище, Кираджата? От тебя хочется бежать и прятаться... Судьба несправедлива. Но будущее все равно изменчиво. Я опять исчезну". "Может для того, чтобы я смог измениться..." Затухающее сознание успело показать Иву картинку, которую видел оседающий у окна ситх. Бесконечные зеленые джунгли и кусок звездного неба, похоже, там, где сейчас был Кираджата, была глубокая ночь. Последнее что мог почувствовать падающий на пол ситх это всплеск беспокойства и опасливое "Кирадж?!". Пришедший выволакивать ученика на вечернею тренировку Ба, застал ле Ласка бегающим по комнатам и ломающим пальцы. Увиденное всерьез заставило старого мастера подумать о том, чтобы применить Обман разума на сходящем с ума, от непонятных ему самому чувств, ученике. Спустя еще сутки истовых тренировок в зале, Ив не выдержал и, закопавшись опять в теплый уют одеяла, робко позвал: "А сейчас ты еще жив? Кирадж?" Судя по ощущениям легкого недовольства, этот вопрос ситха разбудил. Проведя, после позорного падения, еще несколько часов в руках у медиков, Кираджата был зол, голоден, но вполне цел, боль и слабость исчезли. "Рад, что ты интересуешься. Я бы сказал уже, а не еще". Тихий смешок сопровождал мысль, Ив практически увидел эту снисходительную улыбку и спокойный взгляд красных глаз. "Я это с надеждой на отрицательный ответ спрашивал!" огрызнулся Ласк и попытался разорвать связь. - Ненавижу... - проскулил он в тишину комнаты. "Жаль". Знакомый кисло-сладкий привкус желания ситха легко коснулся Ива, после чего Кираджата снова исчез, похоже, что опять, как и всегда, главным даже в такой ситуации всё-таки оставался он. В таком ключе их общение протекало уже несколько дней. «Жив»? «Ага». «А теперь?» «И теперь». «А сейчас». «Ив. Прекрати уже надеяться на чудо и иди ко мне». Практически ежевечерние вопросы о том жив ли еще Кираджата, вносили приятное разнообразие в будни ситха, которые сейчас сводились только к контролю у медиков и многочасовому спаррингу в зале. Правда теперь к тренировкам с голограммами, которых постепенно становилось все больше и больше, добавлялось еще обучение его собственных детей контролю над ворнскрами, которых Кираджата привез с Ксо. Его самого стая слушалась беспрекословно, признавая в нем вожака, с остальными было сложнее, но прогресс был уже заметен. Недовольный голос Ива, который почти всегда начинал с вопроса "Жив?" стал приятной привычкой и ситх испытывал легкое беспокойство, когда ночью не просыпался от этого. Прикрывая глаза, он дергал тонкую, но крепкую ниточку их странной связи, проверяя на месте ли она. Месяц метаний. Месяц невозможных снов и тяги к запретному. Переходы от ненависти к апатии через приступы беспокойства о серокожем чудовище испортившем ему жизнь. Себе Ив врал, что эти вопросы лишь ради надежды рано или поздно услышать лишь тишину на свое постоянное "Ты жив?". Ба кричал, ругался и просил. Пытался помочь разобраться, но наталкивался на четкое уже понимание, что похоже судьба до крайности несправедливая штука, ведь связь между ситхом и учеником иногда ощущал даже он. Когда Ив замыкался в обиженном молчании, то иногда чувствовал, как с другой стороны осторожно дергают за связывающую их нить. "Поводок" злясь обзывал он его и с каждым днем на него наваливалось все более четкое осознание, что ему не деться никуда от преследующего его чудовища. И это был не ситх. Это были его собственные чувства, желания... страсти. Ему так хотелось стать таким же как Ба. Тот верил, что если встречаешь настоящее чувство, то это озаряет тебя любовью и нежностью. А все остальное лишь веления плоти, которые можно обуздать, а можно и отдаться им. Ненадолго и полностью осознавая себя. Но слово "ситх" и слово "любовь" рядом... Тем более при разговоре о Кираджате у его учителя на лице начинали ходить желваки и руки начинали автоматически сжиматься, будто душа шею увертливого ситха. Ив так устал. Устал бороться с собой и устал ждать, когда Судьба схватит его за задницу еще раз. Ему уже хотелось хоть что-то решить самому. Он проводил дни бесполезным придатком к учителю, а ведь когда то у него были планы, мечты. Он спрятался в своей ракушке страха и стал опять рабом. Только уже своей нерешительности. От постоянных переживаний ле Ласку уже не хотелось вообще открывать утром глаза. Начавшиеся военные действия опять сорвали Ба с места, и тот не рискуя брать с собой "расклеившегося мальчишку" с чистой совестью оставил его на Ругосе. Ив вяло кивал на рекомендации больше двигаться, не бросать тренировки и обещание выбить из него остатки дури по приезду. Решение оформилось сразу после отлета старого мастера, который в своем беспокойстве полностью подтверждал тезисы джедаев о том, что чувства ослабляют. Ба был уже больше отцом, чем мастером. Учитель бы не сделал такой ошибки, оставив его здесь... - Прости, отец, - шептал Ив собираясь. - Я просто не вижу другого выхода.