На своём опыте.

Дмитрий отложил наушники в сторону и потер красные глаза. Его рука потянулась к каплям, стоящим на краю стола, вне досягаемости камеры. Уже давно комментаторы тревожились об его здоровье. Дима не раз говорил о больном боке, а смотрящие не раз замечали мешки под глазами и неестественную бледность. Дрогнувшая рука столкнула капли для глаз, и они упали на мягкий ковёр. Часы протикали три ночи. Большая луна освещала полупустую комнату, занавес, находящийся позади Дмитрия, и его усталое лицо. Куплинов потянулся за каплями. Неудачно выпрямившись, он сильно ударился затылком и... Отключился. Солнечный свет падал на слой пыли. Беседка, стоявшая посреди ромашкового поля будто взялась из неоткуда. Тёплый ветер пригибал стебельки ромашек. Запах весны и поля резко ударил в нос Дмитрия и заставили его открыть глаза. Проморгавшись, он оглянулся по сторонам. Его взгляд упал на то, что стояло рядом с ним. Гитара. Пыльная, старая гитара. Больше ничего. Дмитрий резко встал, от чего у него заныло в затылке. Плюхнувшись обратно он ещё долго вглядывался вдаль: не было видно края ромашкового поля, словно оно бесконечное. Ни дерева, ни кустика. Все вокруг было в ромашках одинакового размера. Ветер качал их из стороны в сторону, в этих плавных движениях они напоминали маятник старинных часов. Дима осторожно поднялся. Затылок всё ещё жгло от ссадины. Осторожно потрогав рану, Дмитрий к своей радости не обнаружил крови. Втянув воздух в лёгкие его разум резко затуманился, одурманенный запахом травы и ромашек. Вдруг из неоткуда вышла фигура. Небольшая, хрупкая, она направлялась к беседке. Ветер донес тихое тявканье рядом с фигурой. Небольшой песик тёмно-серого цвета, высунув язык, рванул к строению. Фигура принадлежала молодой светловолосой девушке. Волосы средней длины убраны в неряшливый хвост, в руках — длинная палка с колокольчиком на конце, длинная мантия на девушке словно плыла по морю из цветов. Юная девушка подошла к беседке и остановилась в нерешительности, увидев незнакомца. Дмитрий, не зная, что сказать, стоял, уставившись в пол, как нашкодивший ребёнок. Песик остановился рядом с ним и поднял глаза. Взгляд был наполнен мудростью, добротой и вселенской грустью. Неловкое молчание нарушил колокольчик, зазвеневший от ветра. Девушка пришла в себя и поинтересовалась, кто же есть незнакомый ей путник. Её голос был тихим и нежным, как мамина колыбельная. Куплинов, заикаясь, промолвил: — Я... Меня зовут Дмитрий. — Дмитрий... — Светловолосая протянула его имя, словно пробовала на вкус. — Какое странное прозвище. Вы, наверное, иностранец. Ну, а я — Нора. Приятно познакомиться. Нора протянула светлую руку вперёд. После рукопожатия пёс радостно загавкал, а ветер словно прекратился. Девушка мило улыбнулась. — Может вы устали? Молока? — Она всполошилась и достала кувшин из сумки, которая висела на плече. Дима с жадной слюной взглянул на кувшин. Как назло его резко накрыла жажда, из-за чего он не смог отказаться Сделав пару жадных глотков, он опустошил кувшин. Нора вновь улыбнулась. — Вы действительно устали. — Она внимательно рассматривала Диму. Её проницательный взгляд желтых глаз прожигал душу. В пару шагов она оказался почти вплотную к нему. — Но вам пора... Увидимся. Нора дунула в его лицо изо всех сил. Сознание вновь помутилось и Куплинов провалился в пустоту во второй раз. Телефон истошно орал, подпрыгивая от усердия. Когда он наконец умолк, Дмитрий открыл глаза. Вставать упрямо не хотелось. Рана уже почти не болела, но синяк останется. Потянувшись, Дима взглянул на часы: два сорок. Его выражение лица сразу приобрело грустный оттенок. Через двадцать минут ему уже нужно будет находиться у супермаркета. День будет серым и нагруженным, какие часто бывали в жизни. Дождь непрерывно бил в окно, оставляя толстые полосы воды по стеклу. Капризы природы уже давно надоели людям, но последние упрямо терпели непогоду. Дима накинул куртку и взял чёрный, как уголь, зонт. Ветер завывал, будто дикий раненый зверь после хорошей бойни, в который явно не он оказался победителем. Деревья клонились к земле, лужи растекались с ужасной быстротой, дождь сильно портил видимость. В такую погоду и людям, и зверям лучше дома сидеть. Серое плачущее небо наводило тоску даже на самую позитивную персону. Быстренько пробежавшись по мокрой мостовой, Дима оказался у автобусной остановки. Нервно глянув на часы, он узнал, что осталось всего пять минут. «Поздняк метаться, проспал всё таки» - грустно сказал внутренний голос. - «А я говорил тебе. Не записывай после полуночи. Лучше ложись спать» Голос всё что-то бубнил, а Дмитрий вдруг вспомнил про сон. Видение было настолько ярким и отчётливым, будто Куплинов сам был там, мог потрогать и сорвать цветы, мог почувствовать вкус молока, услышать лай пса. Вот автобус подошёл к остановке, и Куплинов мигом запрыгнул внутрь.