***
- Рокси, какого хрена? Эггзи подсаживается к подруге за стол. - Я что-то пропустила? И это еще мягко сказано. Сама Рокси счастливая, как никогда. Она, Мерлин, Персиваль(!), Ивейн и Бедивер – сидят за одним столиком. На глазу у Алистера здоровенный фингал, а губа разбита. У Мерлина кажется сломан нос. И они разговаривают. Какого хрена? Бедивер смеется, кивая на них. - О, вы с Гарри многое пропустили, - улыбается женщина, - Эти придурки подрались. Ивейн согласно кивает, размахивая вилкой. - Мерлин пришел к Персивалю поговорить, - делает воздушные кавычки Генри, - а тот не стал слушать. Ну, и Мерлин дал Алистеру в глаз. Тот в ответ сломал ему нос. Малкольм невозмутимо пьет кофе. Алистер улыбается глядя на то, как Рокси нежничает с ним, и качает головой. - Закончилось банальной дракой, на которую сбежались свидетели. В числе которых, и Ланселот, которая заставила их нормально поговорить, - закончила Бедивер. Эггзи весь рассказ пялится на Гарри, который сидит за соседним столом с Тристаном и Мордредом. Мужчина объясняет что-то агентам, иногда смотря на нее в ответ. Их переглядки замечает Перси, делая вид, что ничего не видит. Опять с улыбкой качает головой. Малкольм пытается отвлечь разговор от себя. Весьма успешно. - Что там у вас с Гарри? – переводит тему Мерлин. Гарри прощается с Тристаном и Мордредом и направляется к ним. - Не твое дело, Малкольм, - проходит мимо них Артур. Координатор закатывает глаза. А Рокси смеется, видя это. - Вы теперь вместе? – с блеском в глазах спрашивает Рокси. Глядит в сторону ушедшего мужчины. Эггзи улыбается своим мыслям. Гарри, Гарри, Гарри. - Можно и так сказать. Я смотрю, вы тоже, и даже Персик не против, - Алистер непонимающе поднимает брови, пока Бедивер успокаивающе хлопает его плечу. Эггзи понимает, что сказала что-то не то. – Что? Алистер закусывает губу, поправляет съехавшие очки и уходит, быстро пересекая столовую. - Что я не так сказала? Рокси растеряна, да и все остальные тоже. - Его так называл только Джеймс, - с горечью говорит Рокси. Эггзи чувствует себя идиоткой. Нельзя лишний раз напоминать ему о том, что его муж – ныне мертв. - Твою мать.***
Вы когда-нибудь любили? А так, что растекаешься лужей, когда тот, кого ты любишь, обращает на тебя внимание? Жизнь – слишком сложная штука. И жестокая. Люди, которые дороги тебе, умирают, забирая с собой частичку тебя. Делают твою жизнь бессмысленной. И ты уже не живешь, а просто существуешь. Думаешь, что лучше бы вы никогда не встретились. Но понимаешь, что не представляешь своей жизни без него. - Можно и так сказать. Я смотрю, вы тоже, и даже Персик не против, - Алистер непонимающе поднимает брови, пока Бедивер успокаивающе хлопает его плечу. Эггзи понимает, что сказала что-то не то. – Что? Алистер закусывает губу, поправляет съехавшие очки и уходит, быстро пересекая столовую. Персик. Боль накатывает с новой силой: оглушает и опустошает. Он обещал жить ради него, но не обещал, что это не будет убивать его. Что это будет так просто. Что он сможет это вынести. Ведь все здесь напоминает о нем: друзья, работа, дом, вещи и даже Эггзи, внезапно свалившаяся на их головы. Руки трясутся, а взгляд натыкается на кольцо – еще одно напоминание о том, кто был ему бесконечно дорог. Эггзи такая же взбалмошная, как и Джеймс Спенсер - мужчина, укравший его сердце. И даже их шуточки похожи. А, что уж говорить о вкусах на мужчин: чопорные джентльмены без единой эмоции, тихие и расчетливые. Разве, что возраст расходится. Эггзи нравятся мужчины постарше (ей 24, а Гарри Харту 41), а Джеймсу помладше (когда они познакомились, Джеймсу было 27, а Алистеру 20). И вот сейчас это дурацкое – Персик, от которого защемило сердце.***
Если встретишь человека, к которому будет тянуть сильнее, нежели к постели по утрам — это твое. Держи и не отпускай. Наверно такого принципа и придерживался Ланселот, когда начал засматриваться на нового Персиваля – молодого Алистера Мортона. Тихого и скромного юношу, однако не побоявшегося выстрелить в своего бигля. Алистер сразу же подружился с двумя людьми: Гарри Хартом – Галахадом и Джеймсом Спенсером – Ланселотом. Но, если с первым и так все понятно. Истинный джентльмен в идеальном костюме, при виде которого, некоторых агентов бросает в дрожь от его холодности и манерности. То со вторым – не все так просто. Алистер не сразу понял, как его начало тянуть к этому неугомонному шутнику, не имеющего никакого вкуса. Взять хотя бы его ужасающе светлый костюм в комплекте с зеленым галстуком и красным платком. А завершение этого хауса – растрепанная шевелюра. Впервые увидев Ланселота в таком виде, на их совместном задании, Персиваль подумал, что он милый. Парень улыбнулся ему, и Алистер понял, что попал. С того дня, Джим и начал на него заглядываться, пожирать глазами, заставляя юношу краснеть. Беззастенчиво флиртовал, смешил, всегда был рядом с ним – добивался холеного, воспитанного скромника, которого полюбил почти сразу. Алистер понял, что влюбился в этого нахального шута, стал зависим от его улыбок и вечных шуток. И увидеть его голым в своей душевой – совершенно нормально. И даже не удивился, когда Джим припечатал его к стенке почти через пару месяцев их знакомства, целуя. - Перестань меня соблазнять, Персик, - прошептал ему в губы парень, прижимая к стене, и расстегивая на нем рубашку, - или я за себя не отвечаю. Алистер был не против, даже всеми руками: «за». Совсем не обращая внимания на прозвище, которое будет с ним долгие годы. Но он совершенно не понимал, что в нем находит Джим.***
Ноги сами несут его в библиотеку. Их с Джимом любимое место. Руки все еще трясутся. Алистер в тысячный раз понимает, что Джима больше нет. Что его не вернуть. На глаза наворачиваются слезы. Одно слово. Всего одно, но не просто слово, а прозвище, которое Джим с нежностью произносил, глядя в глаза любимого. Одно слово, и контроль полетел к чертям. Но Эггзи не виновата, она не знала. Сигареты – его дурная привычка, от которой его так и не смог отучить Джим, сейчас не помогают. Его мир – умер вместе с Джимом. И он прекрасно понимает, какого было Эггзи, когда она думала, что Гарри мертв. И понимал, почему она хотела умереть - чтобы быть с ним. Персиваль хотел бы умереть, но понимает, что это несправедливо по отношению к его любимому. Тот не хотел для него этого.***
Джим быстро заявил на него свои права. Сделал своим, привязал к себе так сильно, что не отходил далеко и надолго. А потом их застал во второй примерочной Гарри, сказав, что Ланселот давно должен был сделать это. - Мой сладкий мальчик, - расстегивал на нем рубашку Джим, целуя шею, когда Гарри ушел, закрыв за собой дверь, - только мой. А никто и не сомневался. Уж точно не Алистер, подставляя шею для жадных поцелуев и тело сильным рукам, раздевающим его. Джим всегда добивался того, чего хотел. А он хотел Персиваля, которого и заполучил. И никто из них не вспомнил, что они забыли выключить очки. Так, что Мерлин знал о том, что произошло между ними. Но тактично промолчал, при этом улыбаясь Ланселоту. Так все и началось. Его жизнь с Джеймсом, который без разговоров перевез Алистера жить к себе. Просто поставил перед фактом, что тот теперь живет у него. - Без комментариев, Ал. Мы живем вместе, - сразу предостерег всякие попытки отказаться парень. А не очень то и хотелось спорить с ним, если честно.***
А у Эггзи и Гарри все намного сложнее. Но, тем не менее, Эггзи добилась своего, что подтверждает засос на ее шее, который естественно поставил его друг. Что делать, когда не хочешь жить? Вспомнить о том, что ты все еще жив, и что, Джим с тобой - в твоем сердце и в воспоминаниях.***
Джим – самое главное в его жизни. И плевать, что об этом думают его родители, сказавшие, что он больше не должен появляться в их доме. Все равно, теперь у него есть только Джим и его брат со своей женой, которым Джеймс понравился. Ну, еще Гарри и Мерлин. Ну, и Роксана – его маленькая племянница, которая души не чает в его любимом. Что еще ему нужно для счастья? Только друзья и то, что осталось от его семьи. -У тебя есть я, Персик, - широко улыбается его возлюбленный, - И Гарри с Мерлином. Не забудь про Роксану и Клер. Мы тебя любим таким, какой ты есть. Мы твоя семья. Так легко поверить ему, потому что он прав. Гарри подтверждает это, улыбаясь за последние годы. Еще больше он счастлив, когда Джим наконец решается сделать ему предложение. - Сладкий, - заикается, обычно во всем уверенный Ланселот, - ты станешь моим, навсегда? Его взбалмошный возлюбленный, сейчас не на шутку взволнован, и бледен как мел. Он протягивает ему самое странное в мире кольцо, но не для Алистера. То, что он видит в руках Джима, умиляет его - обычное колечко, но только для тех, кто не понимает его значения. Платина с маленьким зеленым камушком и надписью: «Мой сладкий». Алистер зачарованно смотрит на кольцо, не понимая, что от него хотят. - Мы с Гарри и Рокси выбирали его для тебя, - гладит его руку Джим, - Ал? Тот отмирает, счастливо смеется и бросается ему на шею - целуя удивленного таким проявлениям эмоций своего парня, Джеймса. - Да. Наверно Гарри его надоумил. Ну, помог их поженить конечно же он, никто другой точно бы не смог угрожать священнику пистолетом и так, что даже Джим офигел. Попросил и его научить также делать, под обреченное выражение лица его жениха. Но главное, что Джим теперь точно его, и больше ничей. - Я люблю тебя, сладкий, - шепчет только ему Джеймс, прижимая к себе и целуя, уже как мужа. - Вместе навсегда, мой сладкий. Он самый счастливый мужчина на свете, которому больше ничего и не нужно, только просыпаться рядом с ним каждый день в течение всей жизни – его тайная мечта, которая стала явью.***
Реальность такова, что теперь у него: Джейс (его брат), его жена – Эмили, Рокси, Гарри и Эггзи, сразу завоевавшая его доверие и дружбу. Хотя бы потому, что она напоминает ему, погибшего Джима. Иногда слишком сильно. Безрассудства в ней столько же, а возможно и больше. - Джим, я скучаю.***
Ланселот и Персиваль всегда работают вместе – в паре. Так они еще лучше проявляют себя. Вот только Джим безрассуден. Всегда кидается под пули. Выполняет задачу, чего бы она ни стоила. Такими методами, что и Джеймсу Бонду не снились, разве что Галахаду. Оба агента до чертиков пугают Алистера, и иногда раздражают: - Ох, уж, эти методы Ланселота, - качает головой Артур, - но хотя бы результаты – блестящие. - Они с Галахадом просто отморозки, - с усмешкой выдает американский друг Гарри – Питер Квилл, ставший Ламораком, после того, как предыдущий ушел на пенсию, - Ничего более крутого в жизни не видел. Только Галахада, завалившего за раз пятнадцать человек. Алистеру не до смеха. - Джим. - Да, сладкий? – дразнит его парень. - Джеймс, я серьезно. Твое безрассудство тебя погубит. Джим улыбается, целуя его в губы. -Ой, да ладно, Персик. Что мне сделается? Его не переспоришь, как и Гарри. Два упрямца, которым ничего не докажешь. Еще Джим любил мешать Мерлину работать. Мог сидеть рядом и капать ему на мозги. - Ну, оторвись ты от работы хоть на секунду, Мерлин! Координатор обычно хмуро на него глядит, или не поворачивается, игнорируя его. - Нет, Джеймс. Иди ка ты поработай. Или иди, доставай Алистера, - сердится Малкольм, - как он тебя терпит, не пойму. Персиваль смотрит на них с улыбкой: - Агент Персиваль, заберите своего ненаглядного, а то я его уволю, - советует координатор, - он мешает мне вытаскивать Галахада и Кея из передряги. Через несколько часов Персиваль и Бедивер вытаскивают еле живого Галахада из-под града пуль. Кея увы не удалось спасти. Он застревает в больнице на долгий месяц. Что впрочем, не мешает ему без зазрения совести периодически сбегать оттуда. Алистер находит его вместе с Джимом в их саду. Харт курит. - Гарри, тащи свою задницу обратно в больницу, - угрожает ему, одной из своих катан Персиваль, - я не собираюсь опять тебя спасать. Гарри невозмутимо смотрит на злого агента. - У тебя злая женушка, Джим, - спокойно выдает Галахад, - я пойду, пока она меня не прирезала. Оставляет хохотавшего Джима и злого Алистера – одних. - Моя женушка, Персик, - умиляется Джим, глядя на мужа, но затыкается, когда Персиваль угрожает ему катаной.***
Без него все по-другому. - Я люблю тебя, Джимми.***
Он знал, что, что- то не так. Чувствовал это. Обычно Джим доверял ему, но не сегодня. - Джим, послушай. - Перестань, Ал. Это всего лишь очередное задание. - Ты идешь один? - Ты должен набираться сил после ранения. Так, что отдыхай, - муж целует Алистера в уголок губ, - а после мы с тобой сходим куда-нибудь. И захватим с собой Рокси. Персиваль неуверенно улыбается ему. - Джим. - Верь мне, Персик, - просит Ланселот, прижимаясь к нему всем телом, - все будет хорошо. Ты же веришь мне? Алистер кивает. Джим целует его, пока он закрывает их книгой, которую невнимательно читал, как будто бы их кто-то видит. - Вместе навсегда, мой сладкий. Мой сладкий мальчик. Джим ушел, но тревога осталась. И не напрасно. Ланселот не вернулся. Гарри сообщил ему, что Джеймс погиб в Аргентине. И жизнь закончилась.***
И только письмо, найденное в ящике стола Джима, которого он не открывал со дня его смерти, остановило его от попытки самоубийства. Да он прекрасно понимал Эггзи. « Если ты любишь меня, то будешь ради меня жить» - слова, которыми оно заканчивалось, которые он повторяет раз за разом, когда ему становится особо хреново. - Я живу. Он слышит тихие шаги. Мягкие, осторожные и явно женские – так ходит только Эггзи. Сказывается прошлое гимнастки. - Ал? – тихо спрашивает Эггзи. В ее взгляде нет жалости, только забота и вина. - Прости. - За что? Эггзи садится рядом с ним на подоконник. Грустно смотрит в окно. - За то, что напомнила тебе о нем, - отвечает она с грустной улыбкой, - сколько вы были вместе? Алистер не удивлен, что девчонка задала этот вопрос. - 10 лет, - Персиваль закуривает, глядя на то, как за окном Ламорак и Кей гоняют новобранцев. Но это ничто по сравнению с тем, как совсем недавно над ними издевалась Эггзи, пытаясь насолить их новому Артуру. Все поняли, что это были личные счеты, с улыбкой глядя на то, как вдрызг ругаются Артур и Галахад, бывшие в прошлом наставником и подопечной, - это так очевидно? Эггзи поправляет, собранные в коротенький хвостик волосы. Неуверенно улыбается. - Так не относятся к другу, Ал, - смотрит на него Анвин. – Не с той нежностью, с какой о нем говоришь ты. Не с грустью, которую ты прячешь за маской отчужденности. Не с любовью, которая пылает в твоих глазах, когда вспоминаешь о нем. Персиваль удивленно смотрит на леди Галахад. И не понимает, что за человек рядом с ним, не похожий на Эггзи, которую все привыкли наблюдать на испытаниях на место Ланселота. Которую не видели, когда она стала Галахадом. - Что? – хмуриться девушка, видя удивленно приподнятые брови Мортона, - Блять, я же обычная девушка. Ну, или почти обычная. Что я не могу вести себя так? Алистер неожиданно для нее хохочет. - Нет, - еле замолкает он, - можешь. Просто ты сейчас, так была похожа на него. - Какой он был? Все, что связано с Джеймсом Спенсером – его мужем и напарником, вызывает в Алистере Мортоне нежность и грусть. - Безрассудный, наглый, эгоистичный, легкомысленный, веселый, - с улыбкой перечисляет агент, - добрый, безвкусный – придурок, который любил выводить всех из себя. - Противоположности притягиваются. - Даже слишком, - он выкидывает сигарету в мусорку, - Вы с ним похожи, Эггзи. Если бы он был жив, ты бы ему понравилась. Гарри сразу же получил бы пинок под зад. - Если бы он был жив, то я бы не была здесь, и никогда бы не встретила Гарри. - Пожалуй, так, - соглашается с ней агент. Кей по другую сторону стекла, с грустью рассматривает девушку, пока та не видит. - Я рад, что вы с Гарри, наконец, разобрались в своих отношениях. - О, а как уж я рада. А то мне уже хотелось разбить этому мудаку, чего похлеще. Персиваль опять смеется. - Кей? Эггзи притворяется, что не понимает, о чем ее спрашивают. - А что, Кей? - Помнится, Джим в тебя влюблен, - напоминает ей мужчина, - хочу заметить еще с учебки, когда ты чуть не расквасила лицо Чарли, с которым теперь дружишь. - О, блять. Так давно? Агент кивает. - Охренеть, - Эггзи потирает переносицу, - он видел, как я спускаюсь со спальни Гарри, одетая в его же рубашку. Понял все сразу. - Он простит. - Гарри сказал также. Они сидят какое-то время в тишине, думая каждый о своем. Новобранцев на улице уже нет. - Ал? - Эггзи. - Я и Гарри, - поправляет она очки, - это так очевидно? - Ты не представляешь насколько. Анвин хмыкает. - С тех пор, как ты появилась, он сильно изменился. До того, как умер твой отец, он был другим. Таким как ты. Эггзи удивленно округляет глаза. Гарри был похож на нее? Был язвительным, грубым, взбалмошным и эмоциональным? Это Гарри то? - Ты, блять, серьезно? - Мне Тристан и Малкольм рассказывали. - Охуеть, - и быстро добавляет, - я бы на это посмотрела. Рассерженный крик в ее очках, пугает обоих. Эггзи сваливается с подоконника. «- Галахад, в мой кабинет, живо» - говорит Артур так громко, что Персиваль все слышит. Артур рассержен. Жди беды. - За что это? - Ну, я, думая, что он бросил меня после того, как трахнул на столе, немного отомстила ему, - девушка несется к двери, - маленькая месть. Ее рыжие волосы исчезают за дверью. Персиваль выкуривает новую сигарету, уходя из библиотеки. Гарри и Эггзи – две противоположности, которые притягиваются.***
Джим уверен в том, что Галахаду нужно что-то новое. И это не вещь. Эмоции, и человек, который их привнесет в его жизнь. - Джим, перестань. Ланселот недовольно кривится. - Что? - Гарри и сам знает, что ему нужно. - Гарри – зануда, Персик, - Джим отбивает удар мужа, - ему нужна наша помощь. Их спарринг – танец, прекрасный и смертоносный, опасный и красивый. Холодность и расчетливость против хитрости и огня. Джентльмен против шутника. Ланселот получает кулаком в скулу. - В чем? Найти ему женщину? – отбивается от Джима Алистер, - тебе напомнить, что он развелся недавно. - Три года назад, Ал. И жизнь на этом не закончилась. Пора завести новые отношения. Спорить с ним – бесполезно. Это Алистер понял за четыре года их знакомства. А спарринг закончился – победой Персиваля и тем, что проигравший Ланселот прижимал его к матам, настойчиво целуя. И они с Джимом делали попытки свести Гарри с кем-нибудь. Безуспешно. Так, что оба бились головой об стенку. Казалось Гарри – женат на своей работе.***
И вот сейчас, видя, как Гарри-манеры-лицо-мужчины-Харт и Дэйзи-Эггзи-Анвин переплетает свои руки вместе, а Гарри улыбается, смотря на нее, Алистер хмыкает. - Ты был прав, Джим. Гарри нужны эмоции.***
- Я люблю тебя, ты же знаешь, правда, Персик? - Я тоже люблю тебя, Джим. И ничего уже не важно.***
Иногда нужно отпустить тех, кто тебе дорог. - Спасибо, Джим. Я всегда буду любить тебя. Он больше не боится. Джим всегда будет с ним - в его сердце и воспоминаниях, но он прав, нужно жить, а не уничтожать себя изнутри. - Эггзи, хочешь, расскажу, как Гарри и Джим напились и разгромили дом моего отца? – с усмешкой наблюдает Алистер, как глаза Эггзи загораются любопытством. - Как нефиг делать.