Вспоминай меня

Дни сменялись ночами, и я уже сама запуталась во времени. Иногда мне казалось, что вокруг меня светлый день, но потом я просыпалась посреди ночи, и долго вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть мнимые движения. Я заплатила за побег с больницы дорогой ценой, и теперь меня ждал длительный постельный режим уже в доме у Калленов. Розали не отходила от меня ни на шаг, за исключением тех моментов, когда её золотистые глаза полностью заполняли черные зрачки. Тогда на её смену приходил Джаспер, но после того, как он позволил мне встать, его заменил Эдвард, не поддающийся ни на какие уговоры. Даже когда Белла сердито толкнула его в грудь, тут же схватившись за руку, он и бровью не повёл. — Тебе нельзя вставать, Ксеша, ты еще слишком слаба, — со вздохом произнес Карлайл, когда я в очередной раз попыталась возмутиться. — Ты только пошла на поправку, одна прогулка может откинуть обратно твоё состояние, и ты снова окажешься прикована к постели. Розали смотрела на меня своим пронизывающим взглядом, и я знала, что она думает о том же, что и я. О моём побеге из больницы, из-за которого я снова оказалась здесь. Мне ничего не оставалось, как тяжело вздыхать и ждать, пока уйдет слабость. День за днем я смотрела в белый потолок, но мой взгляд был обращен куда дальше. Перемены. Я видела их каждый раз, когда мои веки опускались, и я пыталась хоть немножечко отдохнуть. Они захватывали мои сердце, заставляя то биться сильнее, то пропускать пару ударов, медленно сжимали железными клещами, заставляя задерживать дыхание и прислушиваться к колющей боли внутри, не дающей вздохнуть. Перемены. Они поджидают нас за каждым поворотом нашей жизни, заставляя нас уходить с намеченного пути, бросая то в одну, то в другую сторону. Превращая у нас под ногами большую дорогу в маленькую тропинку, или же в ту, которая неизменно приведет нас к обрыву. В какой момент мы понимаем, что дорога ушла из-под ног или же мы свернули не туда? А может, дорога, ведущая нас по отвесным скалам нашей жизни, это всего лишь химера, и на самом деле мы продираемся сквозь густой лес, завлекаемые выдуманным мнимым светом, который мы видим перед глазами, а на самом деле он только в нашей голове? Нас окутывает беспроглядная тьма, которая пробирается в каждую щель нашего затуманенного сознания, заставляя забыть куда мы шли, порождая страх и безнадежность. Как не сорваться со скалы, сделав один неверный шаг, засмотревшись на красивый закат, или улетающую прочь птицу? И как понять, что виднеющийся вдалеке огонек света, это не мираж, не мнимое видение, которое породило наше отчаявшееся воображение, а настоящий, истинный свет? Перемены. Как узнать, правильный ли мы выбор делаем, и какой из них правильный. Если нам сейчас хорошо и мы счастливы, но знаем, что потом можем быть несчастны, делает ли это наш выбор правильным? И как понять, что выбор правильный? Когда хорошо тебе, или другим? Или людям, которых ты любишь? Неизбежно, они следуют за каждым нашим выбором, каждым решением, действием, неумолимо приближая нас с каждым днем к краю пропасти, ко дню, когда все закончится для нас, здесь, на земле. Перемены. Даже самый яркий солнечный день, когда на небе нет ни единого облачка, окутают сумерки, наступая медленно и бесшумно, но в то же время неумолимо и неизбежно. В наших ли силах сделать так, чтобы день никогда не кончался? И что случится, если наступившая после сумерек ночь, никогда не закончится? Перемены. Они неизбежны и не предотвратимы. Я чувствовала, что что-то надвигается, буря, которая сметёт всё на своём пути, и ничего уже не будет так как прежде. Но что могла сделать лично я? Маленькая пешка, в мире чудовищ, ангелов и демонов, наделенных властью, в то время, как я простая смертная. Легкое дуновение ветра, и как тонкая паутина внутри старого ловца снов, моя жизнь оборвется, так и не успев окрепнуть. Что останется после меня? Прах развеется по ветру, память сотрет все воспоминания ныне живущих, и моя история, моя жизнь, потеряется среди миллиардов других, живущих до меня. Мы ходим по земле, по которой тысячи лет до нас ступали ноги других людей, они ушли, исчезли в водовороте времени, как исчезнем когда-то мы. Однажды, даже в самый теплый день, мы услышим легкое дыхание морозного ветерка, и почувствуем, что наша жизнь уже клонится к закату, и посмотрев на солнце мы почувствуем, что это последние лучи, которые нас согревают, и утро для нас уже никогда не наступит. Мы уже близимся к бездне, и в скором времени тропа под ногами закончится и жизнь наша оборвется. Как близко я подошла к этой пропасти? Почувствовала ли обжигающее дыхание смерти? Смерть всегда находится возле нас. Она первая, кого мы встречаем при рождении, и идем с ней рука под руку, плечом к плечу, всю нашу жизнь. Неустанно, она следит за каждым нашим шагом, внимательно наблюдая, не оступились ли мы с тропы жизни, чтобы тут же подхватить нас и заключить в свои холодные объятья. Знает ли смерть, когда придет наш час? Или же нет никакого предопределения, и для неё, как и для нас, конец нашего жизненного пути - полнейшая неожиданность? Перемены. Большие и маленькие, вынужденные и добровольные, хорошие, печальные, необходимые — они заставляют нашу жизнь меняться, в последствии чего, меняемся мы сами, хотя не всегда это осознаем. В какой момент я приняла решение поменять свою жизнь? Переезд в Америку. Вынужденные перемены. Или жизнь здесь, или смерть. Моё существование разделилось на "до" и "после". День за днем, воспоминания о прежней жизни заволакиваются туманом. Бесшумно, он проникает в мысли и превращает в белые пятна все то, что я еще помню. Придет день, я забуду и это. Лица родных людей постепенно стираются в памяти, превращаясь в размытые картинки, когда я пытаюсь вспомнить детали. Как песок по ветру, рассыпятся мои воспоминания, просачиваясь сквозь пальцы, крупинка за крупинкой, оставляя ладонь пустой. Вместе с ними уходят и люди, дорогие нашему сердцу и не очень, оставаясь только в одном месте - в прошлом. И иногда, в нашей памяти. — Где родился, там и пригодился. Мама очень часто повторяла эту фразу, и она никак не хотела у меня идти из головы. Но у меня ведь не было другого выхода, правда? Дома меня ожидала только смерть. Хотя, что дал мне переезд в Америку? Насколько отсрочил дату моей смерти? Быть может, как в "пункте назначения", я просто попыталась убежать от смерти, но для неё моря и океаны, и тысячи километров не преграда. Тихонечко скользя, она незаметно следует за мной, а я наивная, считаю, что обманула её. Смеясь, она заглядывает мне в глаза, а я не вижу её лица, но уже чувствую её объятья. — Мне не нравится твоё состояние. Открыв глаза, я повернулась в сторону голоса. Облокотившись на дверь, возле моей кровати стоял Джаспер, накручивая прядь светлых волос на палец. Пожав плечами, я засмеялась. — Ну как-бы мне тоже не очень, но на улицу меня не пускают, странно, что тебе позволили зайти в мою комнату, после того случая… — Я не об этом, Ксеша. Мне не нравится твоё состояние. — А ты думаешь, мне нравится, что я едва дышу? Но Карлайл говорит, что возможно, в следующем месяце мне уже позволят встать и все уже не будет так печально. — Ксеша, что ты из себя дурочку-то строишь, я имею ввиду твоё настроение. Оно близко к депрессии, и уже который день ничего не меняется. — Потому что как ты точно подметил, ничего не меняется. Прекрасное лицо Джаспера было как всегда прекрасно, даже сейчас, когда на нем не было и тени улыбки. — Я ничем не могу тебе помочь, ты же знаешь. — Да, вот поэтому, как только мне станет лучше я встану и уйду. Слова вырвались быстрее, чем я успела подумать. По правде сказать, мне уже давно хотелось уйти, Даже не потому, что мне Каллены рассказывали как мне жить, а потому, что я чувствовала — мне пора. Этот этап моей жизни пройден, и нужно двигаться дальше. Я прекрасно понимаю, что как бы Эмбри и Каллены не пытались подружиться, этого никогда не произойдет. Они будут всё время в напряжении, я буду это видеть, и меня это будет напрягать. Я не смогу так дальше, поэтому как только смогу сама нормально ходить, то соберу свой чемодан и уеду в резервацию. Всё равно, нам суждено быть вместе, поэтому оттягивать больше не имеет смысла. И Каллены это тоже чувствуют. Я знаю. — Ты покинешь меня, — как-то сказала мне Розали. Неподвижная как мраморная статуя, она присела у моей кровати, элегантным движением откинув белокурые пряди со лба, хотя они ей совершенно не мешали. — Ты снова начинаешь, — я попыталась придать своему голосу злость, но в нем сквозила только тоска. — Ты же знаешь, что я… — она оборвалась на полуслове, и покачала головой, так и не закончив фразу. - … никогда не смирюсь с этим. Ты ведь это хотела сказать, да? Но я люблю его, к тому же ты знаешь, что это не просто любовь. Теперь наши жизни связаны одной нитью, и если бы я даже очень хотела, то не смогла бы её расплести. — Я знаю, но… Я не могу себя заставить не печалиться… — Её янтарные глаза были наполнены такой болью, что у меня самой защемило сердце. — К сожалению, мы далеко не всегда можем получить то, что мы хотим. О если бы я могла сама выбирать свою судьбу, я бы… Какой путь бы я выбрала? — Розали, понимаешь… Если бы меня спросили, как бы я распорядилась своей жизнью, если бы смогла вернуть время вспять, я сказала бы, что хочу быть дома, в Румынии. Никто бы за мной не охотился, я жила бы со своей семьей, собирала копейки на еду, и была бы абсолютно счастливой. Со мной был бы Бениамин… Живой… Внезапно я поняла, что за очень долгое время впервые произнесла его имя в слух. Ужасно захотелось выпить, надо бы как-то уговорить Калленов оставить меня с Беллой. — Но… — тут же продолжила я. — Но я понимаю, что такой жизни больше никогда не будет. Я чувствую, что теперь принадлежу этому месту, я его неотъемлемая часть, и должна покориться этому. Моя судьба жить здесь, в Америке, и не с вами, а в резервации, с Эмбри. И я люблю его, о как же сильно я его люблю… И буду любить дальше, и делать всё то, что должна буду сделать. Я не могу вернуть назад время, к тому же мне не пятнадцать лет, и понимаю различие, между делать так как я хочу, и как надо сделать. Я больше не принадлежу себе, я принадлежу этому месту, и должна жить по его правилам. Прошлая жизнь исчезла, как туман, растворилась во времени и исчезла без следа. Зачем бежать за привидениями из прошлого? Всегда нужно двигаться дальше, а не оглядываться назад, пытаясь остановить время, и я тоже не буду пытаться. Маленькое дерево, что упало в горную реку, и зацепившись ветками за берег, пытается из-за всех сил удержаться на месте. Быстрое течение обламывает его ветки, обрывает листья, и в конце концов, сносит вниз по течению. Я не хочу быть подобно дереву, как бы я не желала, моих сил не хватит, чтобы бороться с неизбежным. Никому еще не удавалось перехитрить судьбу, и я даже не буду пытаться. Розали бесшумно подняла свою холодную руку, и легонько положила мне на ладонь. Она понимала, как никто другой, что в моих словах большая доля правды, даже если её и не хочется принимать. А вот отношения с Элис с каждым днем становились все хуже и хуже. Почему-то она решила, что вправе рассказывать, что я должна и чего не должна делать. День за днем, выслушивая её бесконечные нотации, я сорвалась, и грубо сказала, что это не её дело. Сделав вид, что не восприняла мои слова, она все продолжала и продолжала говорить, но мои нервы были на исходе и я окончательно сорвалась. — Да ты можешь хоть на минуту закрыть свой рот? Кто ты мне вообще такая, что постоянно лезешь со своими нравоучениями и рассказываешь как мне жить? Я сама буду решать, что мне делать в этой жизни, тебе ясно? Холодные руки тут же опустились на мои плечи, и внезапно все раздражение куда-то пропало, и стало так хорошо, так спокойно. Вроде бы и проблем-то никаких не было, и в жизни нет большего счастья. — Джаспер, ты… — Шшшшш, — он наклонился к моему уху и заставил замолчать. — Не надо так, потом ты можешь пожалеть о сказанном. — Возможно, но я права. Элис уже на месте не было, и с тех пор она больше ко мне не приходила. Но я не жалела о сказанном, по крайней мере, пока. Я давно уже хотела это сказать, просто сдерживалась, но не могла же я себя сдерживать вечно. Рано или поздно, я произнесла бы это. Никто из Калленов не поднимал этой темы, но конечно же, все знали. Возможно, это моя склонность идеализировать людей, но мне казалось, что никто меня не осуждает. По правде сказать, ситуация с Элис мало меня волновала. Мне хотелось на свободу, свободу, которая не заключалась в четырех стенах комнаты, а в чем-то намного большем. * Hic vera libertate, liberum mortis (лат.) - Свобода смерти -истинная свобода.