Вспоминай меня

На три вещи можно смотреть вечно: на то, как горит огонь, как течет вода, и на звездное небо. На что нельзя смотреть спокойно — это на то, как ускользает твоя жизнь. Мне казалось, что я пропускаю что-то очень важное, но что именно? Я не знала. День за днем, в моей жизни ничего не менялось: я просыпалась, делала вид, что готовлю Эмбри завтрак, перекидывалась парой фраз с миссис Колл и его сестренкой, возвращалась к нам в комнату, демонстративно ходила с веником по дому и перекладывала посуду с места на место. Когда миссис Колл уходила на работу, я шла в сторону леса, и там в кустах, под старой повалившейся секвойей в зарослях мха я хранила свой секрет —бутылку Джека Дэниэлса. В один из дней, когда я сидела, оперевшись на ствол большого дерева, я сделала большой глоток, и удовлетворенно закинув голову, я закрыла глаза и задумалась о будущем. Радость от алкоголя сразу же прошла. Открыв глаза, я посмотрела на бутылку, которую так крепко сжимала в руках, и поняла —деньги Калленов заканчиваются, совсем скоро, я буду видеть это виски только в своих снах, ведь оно будет нам не по карману. Затем, я возвращалась домой, ковыряла в тарелке дешевые сосиски и слушала рассказы миссис Колл, как прошел её день. Были дни, когда Эмбри возвращался домой, и я заставала тот момент, как он валился на кровать, в другие же дни, я засыпала сама, и только утром, просыпаясь, я чувствовала жар его тела рядом. И так день за днем. Я все также думаю о Румынии, только если раньше я вспоминала о ней с ностальгией, как о месте, где я выросла, особенно о местах, которые я любила, о родителях, друзьях, то теперь мне кажется, что я вернулась в прошлое. Нищета, нужда, безнадежность, спрятанная за не принуждением —это все я уже когда-то видела. — Дорогая, ну как ты устроилась? — спросила меня Розали, спустя пару дней, после моего переезда. — Чувствую себя, как дома, — сказала я. Ведь и правда, как будто бы в Румынию вернулась. — Вот и отлично! — ответила Розали, подумав, что мне тут очень комфортно. Я промолчала, не хотела расстраивать подругу. Меня не покидала мысль, что что-то пошло не так, что где-то я свернула не туда. Когда согласилась переехать к Эмбри? Когда переехала в Америку? Когда вообще родилась? Слишком много вопросов, и совсем нет ответов. — Ксеша, ты слишком много пьешь. Эту фразу я слышу постоянно. — Может быть, потому что я несчастлива? — закричала я, после особенно тяжелой недели. Эмбри не было почти все время, он пропадал на вечных дежурствах. По началу, он говорил мне, что все хорошо, что я придумываю, но в конце-концов, он сказал мне правду. Отношения с племенем Якама были очень натянуты, и это не смогло укрыться от меня. Оборотни с каждым днем становились все мрачнее и мрачнее, и казалось, что невысказанное напряжение можно было нащупать руками. Мне очень сильно хотелось с кем-то поговорить. Раньше, я со всем делилась с Розали, но теперь мне не особо хотелось рассказывать ей о своих переживаниях, я не хотела, чтобы она расстраивалась. Была еще Белла, но что-то в последнее время у нас не особо складывалось. Она все время проводила у Калленов, а в резервации не появлялась, так как похоже, её дружбе с Джейкобом пришел конец. Мне казалось, что я осталась совсем одна. Надо было бы подружиться с кем-то из девушек Квилетов, но у меня с ними тоже что-то не особо складывалось. Пару раз мне приходила в голову идея встретиться с Полом, но я все не решалась её озвучить, так как это могло выглядеть странно. Хотя с другой стороны, а что я могла ему сказать? Я как-то и сама не до конца понимала, о чем мне нужно поговорить. Конечно же, у меня есть Эмбри, который был для меня любимым, другом, моей опорой и поддержкой, но ведь мне нужно было обсудить такие вещи, о которых я не могла поговорить с ним. К тому же, порой меня посещали мысли, о которых ему уж точно лучше не знать. Бывали дни, когда меня бесило запечатление. Что это значит? Что такое запечатление? Значит ли это, что его любовь — это не любовь ко мне, ко мне, как к личности, как к человеку, а просто случайность? С другой стороны, бывали дни, когда я ловила взгляды Квилетских девиц, которые они бросали на тело Эмбри, каждый раз, когда он проходил мимо. В такие моменты мне хотелось кричать, что он мой, что я вырву им глаза, если они будут продолжать пялиться на него. Я кричала на Эмбри, что это он во всем виноват, он извинялся, но это бесило меня еще больше, так как я понимала, что его вины в этом нет. Почему же он извиняется? Почему не скажет мне, что я дура, что я ненормальная и что мне пора лечиться. Это все чертово запечатление. Я могу хоть на голове ходить, а он всегда будет меня прощать. И снова я начинаю ненавидеть запечатление и все идет по кругу. Не признаки ли это того, что я сошла с ума? Мне снова хотелось поговорить с Эмбри, но я все также не могла найти слов. Я переживала, что его убьют когда-нибудь на дежурстве, и каждый раз вздрагивала, когда видела вдалеке кого-то из Квилетов, мне казалось, что они идут мне сообщить, что Эмбри больше нет, что он погиб. Я переживала, что он меня разлюбит, что как-то раз, когда он вернется домой, он скажет, что нам нужно поговорить, и окажется, что у нас — это вовсе не запечатление было, а вот сейчас он запечатлился по-настоящему и мне надо собирать свои вещи и уходить, и я вздрагивала каждый раз, когда он произносил мое имя. Я переживала, что однажды, когда он подойдет и обнимет меня, мне захочется, чтобы он убрал свои руки, что однажды, когда я проснусь и увижу его, мирно спящего возле меня, мне захочется бежать, бежать и больше никогда не возвращаться. Чувство страха уничтожало меня изнутри, и вскоре я перестала спать. Легкое дуновение ветра заставляло мое сердце трепетать, я понимала, что так нельзя и мне становилось еще хуже. А сумерки все сгущались. Я часто задумывалась о том, что будет, если начнется война между племенами? Они повелевают водой. Вода… Кровь — это ведь тоже вода? Они могут заколдовать нашу кровь и заставить сердце остановиться? Чем больше я об этом всем думала, тем страшнее мне становилось. — У нас точно все будет хорошо? — как-то спросила я, устало облокотившись на Эмбри, после особо тяжелого дня. — Конечно, — ответил он. — Я понимаю, что сейчас ситуация… немного неспокойная, но тебе не о чем беспокоиться, я не дам тебя в обиду. Он обнял меня, и мне стало немного спокойней. Мне действительно этого хотелось, при всем моей характере, где-то в глубне души, мне, возможно, хотелось семейного уюта, детей и спокойствия, но в то же время, я чувствовала, что этому никогда не сужденно сбыться. Как-то раз, мы все встретились у Сэма и Эмили. Последнее время такие посиделки стали редкостью, и это был как раз один из тех случаев, когда мы все собрались вместе. — Ким? — тихонько позвала я высокую девушку, стоявшую у двери. От чуткого слуха оборотней ничего не скроешь, но меня это мало волновало. В конце-концов, я ничего такого не спрашиваю. — Да? — она удивленно взглянула на меня и сделала пару шагов навстречу. — Слушай, я хотела бы поговорить с тобой. Не здесь, — тут же добавила я. — Может, ты сможешь прийти ко мне завтра в гости? — Конечно, после обеда будет нормально? Джаред и Эмбри как раз дежурят вместе, посидим, поболтаем. Я с радостью согласилась, и её улыбка, такая спокойная и безмятежная, немного успокоила и приободрила меня. Проснувшись на следующий день, я прибралась на кухне, села за стол, и сделав себе большую чашку чая, делая глоток за глотком, погрузилась в мысли, ожидая Ким. — Дорогая, привет! — весело сказала девушка. От неожиданности я подпрыгнула и пролила чай на футболку. — О, извини, я не хотела тебя напугать. Просто я стучала в дверь, ты не открывала, но я видела твой силуэт в окне, так что я подумала, что ты просто не слышишь, — начала оправдываться она, видя мою растерянность на лице. — А, извини, я…. Я просто задумалась. — Бывает, — весело сказала она. — Держи, надеюсь, ты любишь шоколадные кексы, — сказала она и протянула мне корзинку. Это же надо, домашняя выпечка. Кто-то готовит в этом селе выпечку, кроме Эмили. Возможно, и Эмбри ожидает, что я начну в конце-концов, что-то печь. — Ну как ты тут устроилась? — спросила она. — Мммммм, — я внезапно пожалела, что пригласила её. — Хорошо, привыкаю потихоньку. Все немного необычно для меня. — Ничего, скоро всё изменится, так всегда, когда переезжаешь на новое место. Чувствуешь себя неуютно, никого не знаешь, тебе одиноко, но это пройдет, Ксеша. Да уж, сама её пригласила, сама напросилась, теперь придется поддерживать разговор. — Ксеша, что с тобой происходит? — А? Что? — на моем лице всего на секунду застыло выражение ужаса и изумления, но я тут же взяла себя в руки. Но прежде чем я успела что-либо сказать, Ким продолжила: — Ты несчастлива. Эмбри это видит, а значит все это знают. — Ну… — нужно было быстро что-то придумать, а ничего умного не шло в голову. — Мне просто нужно привыкнуть, вот и все. Ты сама только что сказала, что это нормально. просто нужно время. — Ксеша, послушай…. Это нормально, что у тебя есть какие-то сомнения, что все для тебя новое и тысяча мыслей посещают тебя каждый день, сомнения, переживания, но у тебя же есть Эмбри, ты можешь обо всем ему рассказать, всем поделиться, он поймет и поддержит тебя. И дело даже не в запечатлении, а просто… Просто он такой человек: спокойный, понимающий. Ты знаешь, мне кажется, что у него есть такой дар что ли, он всегда знает, что у человека творится в душе, видит притворство, но в то же время, никогда не осуждает и всегда очень тактичен. По-больше говори с ним, Ксеша, я уверенна, он поймет тебя и поддержит. Всегда. А самое главное — найдет нужные слова, чтобы утешить. Я закивала головой и согласилась. Ким определенно очень хороший человек и, я не удивлюсь, если узнаю, что у нее много друзей и все её любят, но у нас с ней разговор что-то не особо клеился. Я машинально кивала головой, улыбалась, проявляла вежливую заинтересованность, но мыслями была далеко. За окном начался дождь, поднялся сильный ветер, и её звонкий голос сквозь шум эхом отдавался в моей голове. В такой ливень она вряд ли захочет идти домой, а мне уже просто не терпелось, чтобы она поскорее ушла. Но вот, несмотря на бурю, Ким ушла, а мне после её визита стало еще хуже. Нужно срочно найти себе какое-то занятие, иначе я окончательно сойду с ума. Интересно, как там Эмбри? Хотя о них с Джаредом можно не переживать, даже в сильный мороз и вьюгу им не бывает холодно. Уже вечерело, а Эмбри всё не возвращался, интересно, почему он задерживается? Может, что-то случилось? Нет, вряд ли, если бы произошло что-то действительно важное, я уже бы знала об этом. Миссис Колл со Стишей уехали в соседнюю резервацию, и я осталась в доме совершенно одна. Хотя было еще достаточно рано для сна, я легла в кровать и попыталась уснуть. Сквозь шум дождя, я слышала как колышутся ловцы снов в коридоре, как-будто бы перешептываются между собой. Скрипели половицы, и мне казалось, что это Эмбри поднимается по ступенькам, я вздрагивала и поворачивалась к двери, но там никого не было. Интересно, который час? На улице давно темно, телефон сел давным-давно, а света нет. Я снова опустилась на подушку и попыталась уснуть. Минута за минутой, время тянулось очень медленно. Я не могла понять, сплю я или нет, по моим волосам гулял ветер, растрепав их по подушке. Я ведь сплю, правда? А Эмбри всё нет. Почему же он так задерживается? Хотя, с другой стороны, может он зашел к Сэму, они просто болтают, возможно, он даже звонил мне, но у меня выключен телефон, а возможно… Могло быть все, что угодно. * Infelicissimum genus infortunii est fuisse felicem (lat.) Величайшее несчастье — быть счастливым в прошлом.