На расстоянии в полдыхания

Поздний вечер плавно перешел в глубокую ночь. Ливень припустил, и непроглядная тьма, которую пронизывали лучи фар, на поворотах ломавшиеся о стволы деревьев, ещё больше сгустилась. За лобовым стеклом автомобиля город жил своей жизнью: большие лужи от проливного дождя, сверкающий свет от витрин магазинов, люди, вбегающие внутрь них бесконечным потоком. Казалось бы, что жизнь бурлит настолько ярко, что совсем не дает почувствовать себя одиноким под ночным небом в большом городе, но нет. Только казалось. Двадцать минут ненавистного молчания заглушали всех и всё: едва слышную музыку из магнитолы, сигналы машин, которые на светофорах создавали привычные пробки, режущий уши звук сигнализации из аттракциона возле парка, сильные и даже тяжёлые капли, которые ударялись об капот и брызгами разлетались в разные стороны. Как-то слишком тягостно. Андреа снова обеспокоенно посмотрела на Пабло. Бустаманте отвернулся от неё, посильнее вцепился и руль, но на любопытные взгляды невесты никак не реагировал, просто смотрел в окно перед собой. Он выглядел очень уставшим и, вообще, каким-то замученным, словно на нём пахали, и всю дорогу с аэропорта до дома молчал. Сердце брюнетки колотилось неровно и гулко, в горле не першило, а горело огнём. Хотелось услышать чей-нибудь голос, хотя бы свой. Прямо до смерти хотелось. Она чувствовала себя так, будто осталась совершенно одна на всём белом свете, но о чём говорить не знала, только кидала на блондина изучающие взгляды, и в полумраке автомобильного салона ей чего только не мерещилось. Какое-то слишком дурное предчувствие. Словно завтра-послезавтра наступит конец и возвращении назад уже не будет. Никогда. Но сейчас у неё было это мгновение. Да, непростое. Да, надрывное. Да, в нём присутствуют боль, отчаяние, обида. Но она всегда знала, что стоит Пабло её обнять, в душе начнут рождаться совсем другие ощущения, и грусть уйдёт. Вот так просто. Как же она по нему скучала! Безумно. Ей не хватало всего. Строгих костюмов, остроумных шуток, нежного взгляда, теплых посиделок в их любимом уютном ресторане, ласковой улыбки. Ведь где-то там за его голубыми глазами терялась внешняя тусклость огромного серого мира. Но сегодня девушка несколько выпала из реальности, руки действовали сами по себе: вцепились в ремень безопасности и потянули, а голова как-будто отключилась. Ещё один краткий взгляд в сторону водителя. Андреа готова была поклясться, что Пабло злится. Он покусывал нижнюю губу, и это ей тоже о многом говорило. Настолько о многом, что брюнетка даже этого мысленно выразить не могла. По крайней мере, приличными словами. Взгляд пристальный, лицо суровое, такое чувство, что он постоянно какого-то подвоха от судьбы ждёт, но всегда готов отразить удар. Девушка отвернулась. Сердце наполняли странные чувства - словно она проглотила какую-то гадость, которая мешала ей хоть как-то начать разговор, пусть даже о неважных вещах: перелёте, задержании рейса на несколько часов, Нью-Йорке, переспросить как дела в фирме, что нового, как прошли межофисные соревнования по теннису. Обычно, когда они с Пабло ехали в машине, блондин всегда был инициатором всех разговоров, много шутил, критиковал нарушителей правил дорожного движения, давал Андреа инструкции, как правильно водителю действовать в той или иной ситуации. Сегодня всё было по другому: молча встретились, молча поцеловались, молча надел на её плечи плащ, чтобы не замёрзла, молча взял из её рук чемодан и так же молча открыл дверцу автомобиля. Но нужно было хоть что-то сказать, хоть какую-нибудь малость, чтобы знать, что всё хорошо. Что всё по-прежнему. Осторожно чувство непонятной обиды населяло душу и отпускать не спешило. Внутри, казалось, что-то лопнуло и залило всё жидким, противным жаром. Но ничего не менялось. Андреа только заметила, как Пабло с трудом сглотнул, даже кадык дёрнулся. Сильнее сжал руль, но прежде чем притормозить на очередном светофоре все-таки посмотрел на невесту. Встретил её взгляд и упрямо вскинул подбородок. Андреа Васкес этот взгляд раздражал, словно в нём было много сочувствие и совсем мало тепла. Почему-то она была уверена, что её возвращение в Аргентину не принесет ничего хорошего. Ничего. Словно снова придётся перетерпеть, а потом когда это самое терпение у неё кончится, наступит пустота. Странная, терпкая, чернеющая. Ей не терпелось наконец доехать до дома, спрятаться в ванной комнате, чтобы больше не отвечать на собственные немые вопросы, не придумывать несуществующие детали расставания и не видеть каменное выражения лица своего жениха. Девушка снова невольно задумалась, что ещё такого страшного могло произойти, что Пабло, словно замер. Она гордо в который раз отвернулась, чтобы случайно снова на него не посмотреть и окончательно не разочароваться в этом длинном дождливом вечере. Мысленно подгоняла время. Напомнила себе, что скоро они станут мужем и женой, и тогда будет ещё сложнее. – Куда мы едем? – не выдержала молчания Андреа, заметив, что они пропустили нужный поворот. Пабло снова угрюмо промолчал, словно подбирая нужные слова. – Мы... Мне домой надо, - брюнетка ещё раз напомнила о себе Бустаманте. – Дорогая, всё хорошо. Не волнуйся, - пытался успокоить девушку Пабло. Его теплая приветливая улыбка давала надежду. Но какой бы глупостью ей не казались собственные страхи, почему-то его слова всё равно обижали. Как-то слишком несправедливой ей казалась вся непонятная ситуация. Проехали через улицу, свернули, и почему-то остановились возле незнакомого многоэтажного дома. Андреа не понимала, что они здесь делают, но как-то интуитивно дверную ручку нащупала, не терпелось уйти, глотнуть глоток свежего воздуха. Девушка вышла из машины, случайно прихлопнула дверцей край плаща, и на какую-то долю секунды ей показалось, что это последняя капля. Вот сейчас сил на следующий вдох не хватит, воздух просто не пройдёт через стиснутое спазмом горло, и она непременно разрыдается прямо на глазах у Пабло. Без всяких на то причин. Руку в кулак сжала и глаза к темному небу подняла. Вдохнула и решительным шагом направилась куда-то в сторону. Пабло понадобилось несколько секунд, чтобы оценить ситуацию. Он достал чемодан из багажника, нажал кнопку блокировки дверок на пульте в руках и в ускоренном темпе подошел к невесте. Посмотрел ей в глаза, ладонью провел по щеке, поцеловал в горячий лоб. Девушка почему-то была уверена, что её ждет непростой разговор. Что мир через несколько минут разрушится и тяжелой ношей упадет на плечи. Обоюдная неловкость, сомнения и чужая территория вокруг. Она не понимала, зачем Пабло понадобилось привести её сюда. Да ещё на ночь глядя. Смотрела с вызовом , за каждым движением, за каждым жестом следила, каждый брошенный в сторону взгляд подмечала. Её снова нервировало такое пристальное молчания. И внутри всё сжималось в предчувствии непонятного крушения. Зажмурилась на секунду. Услышала нежное "Пошли. Сейчас все узнаешь" и, крепче сжимая его ладонь, медленными шагами ступала в неизвестность. В лифте снова тишина. Андреа в раздражении посмотрела на блондина и дёрнула рукой, но крепкая мужская ладонь не позволила ей вырваться. Слишком странные чувства. Вот сейчас она всё ему скажет, обо всех сомнениях, страхах и даже о том, насколько молчание в машине было для неё мучительным. Но девушка даже сказать ничего не успела, Пабло слишком быстро открыл первую дверь у лифта, и они оказались внутри совсем незнакомого помещения. Почувствовала руку блондина на своей спине и не знала, что делать. Во рту пересохло, она опустила голову и ждала, что будет, но всё-таки набралась смелости и поинтересовалась: – Может ты всё-таки мне всё объяснишь? Пабло после секундного колебания отпустил невесту и принялся помогать ей с плащом. А когда руки Андреа на своей шее почувствовал, его окатило жаром, даже дышать нечем стало. Вдруг до конца осознал, зачем он привёз её сюда и понял, что нужно говорить. Хоть что-то. Плащ повесил на вешалку, сбросил пиджак и небрежно швырнул его в сторону кресла, тот, не удержавшись на спинке, медленно скатился на пол. Ну и пусть. Хотел руки на плечи девушки вернуть, но брюнетка отступила, и он настаивать не стал. На минуту дольше, чем это было необходимо, задержался в прихожей, разулся, а сам внимательно за Андреа наблюдал, как она по гостиной ходит, осматривается, но взгляд её ни на чём не останавливается, скользит, и это выдаёт её волнение. Она сильно напряжена, и Пабло понимал, что ему придётся быть терпеливым, чтобы её не спугнуть и окончательно против себя не настроить. Он знал, что сам во всем виноват, и почему она вдруг сторониться его начала. Это было очень некстати. Занервничал, но виду не подал. К действительности обоих вернул телефонный звонок. Андреа вздрогнула и со спешкой начала рыться в сумочке. – Да, папа. Всё хорошо. Рейс из-за погоды задержали на несколько часов. Да, Пабло меня встретил. Он тебе привет передаёт. Всё хорошо, - как будто для себя повторила последнюю фразу. Бустаманте не понимал, как начать разговор. Столько слов себе дорогой придумывал, ведь точно знал, что всё должно начинаться с пребывания в этой квартире, их квартире. Настолько это важным было для него, что казалось, будто он мечтал об этом всю свою жизнь. Брюнетка растерянно снова огляделась. Пабло остановился на пороге, наблюдая за девушкой. В слишком современной гостиной, которую он собственно помогал обставлять знакомому риэлтору и дизайнеру по совместительству Рикардо Гонсалесу, Андреа в своей простоте, казалась ему чем-то чуждым и в то же время удивительным, что на миг даже появилось чувство обладания уникальной находкой, которая до него в руки никому не давалась, да и понять её ценность не каждый сможет. Ему тоже до полного понимания далеко, но он сумел прикоснуться, ему даже разрешили внутрь заглянуть, в душу, завесу тайны приоткрыли, но Пабло собой не был доволен. Андреа оказалась устроена намного сложнее, чем он вообще мог предположить. Она ему сердце в свое время открыла, а он тогда по достоинству это открытие не оценил. Он просто не знал, как это сделать, чем ответить ей, чтобы обмен получился равноценным. У него ничего для неё не было, кроме ошибок и боли, и сейчас из-за этого мучился. Блондин на минуту исчез, скрывшись за дверью, по всей видимости кухни, и сразу вернулся, держа в руках бутылку шампанского и два бокала. Взял из рук невесты телефон, демонстративно нажал кнопку беззвучного режима, бросил мобильный на диван и подал девушке бокалы. Как-то слишком резко выстрелила пробка, громко приземлившись в другом углу комнаты, Андреа даже зажалась от неожиданного звука, Пабло - наоборот даже вида не подал. Пока он наполнял второй бокал, девушка просто прожигала его взглядом. Бустаманте поставил бутылку на журнальный столик и первым сделал глоток: – За нас и нашу новую жизнь в стенах этой квартиры. Нашей квартиры. Андреа посмотрела на него с подозрением, присела на диван, сделала большой глоток, зажмурилась, даже дёрнулась, но зато в голове прояснилось. Стараясь не упустить мгновение ясности, взглянула ещё раз по сторонам. Сглатывала, сглатывала, а потом зачем-то начала волосы поправлять, кулон на груди теребить, складку юбки расправила. Странное чувство полёта и неудобства от этого. В голове всё смешалось – и длинный изматывающий перелёт, и молчание на протяжении всей дороги, и непонятные чувства потери. Заворожено следила за Пабло, наблюдала, как он улыбается, провожает её взглядом. Долго смотрела на него, с трудом анализируя действительность, прислушиваясь к тишине, потом даже ладонь к груди приложила, будто проверяя, бьётся сердце или от волнения замерло, дожидаясь развязки. Но прятаться за самой собой, заставляя Пабло ждать, нельзя. Прежде чем что-то сказать, пыталась понять хотя б что-то и слабо улыбнулась. Взглянула на бокал в своей руке и, словно торопясь от него избавиться, поставила на край столика, положила руки на колени и вдруг вспомнила: – Нашей квартиры? – Да, нашей, - улыбнулся блондин и задумчиво покрутил в руке бокал. – Я помню, что твой отец планировал нам дом купить в качестве свадебного подарка, но квартира как-то мне ближе. Нет столько лишних комнат. Тебе нравится? – Конечно, – улыбнулась брюнетка в ответ. – Просто как-то слишком неожиданно. Блондин одним глотком допил сладковатую жидкость и со стуком поставил пустой бокал на столик. Андреа поднялась. В голове как-то приятно зашумело, и жизнь уже не казалась такой тоскливой и унылой. – Ещё ванна не до конца закончена - нужно полки прикрепить и шкаф сложить, но это мелочи, тем более, что мастер обещал завтра прийти, – Пабло приобняв её за талию и потянулся за поцелуем. Чувствовал, как её пальчики гуляют по его рубашке, как она отвечает ему с такой готовностью и страстью, что Бустаманте с трудом перевёл дыхание. Андреа старалась не думать, чтобы никакие лишние надоёдливые мысли из колеи не выбивали и не отнимали вновь появившееся спокойствие, оно и так приходило очень ненадолго. Просто чувствовала запах его парфюма, с жадностью отвечала на поцелуй и жила одним мгновением – сегодня, сейчас, здесь. Ей казалось, что по всей комнате были разбросаны маленькие обрывки её мечты, и что вот сейчас они наконец склеятся в одно целое. Пабло на секунду отстранился, но из рук девушку не выпустил. Только замер, как вкопанный. Она на него не смотрела, взглядом упёрлась в тёмный, холодный камин. Блондину пришлось аккуратно обойти её, чтобы свет в прихожей выключить. Почему-то он казался ему слишком лишним и ярким. Касаясь выключателя, заметил, как девушка наконец начала подробно рассматривать каждую деталь: картины, вазы, мебель. В голову пришла мысль, что ведь именно Андреа он разрешил подойти к себе настолько близко, как ни одной другой женщине. Что разрешил себе принять её любовь – такую чистую, такую огромную, без единого сомнения с её стороны и тёмного пятнышка. А вначале он этому упирался. Он точно помнит, что не хотел, что боролся, убеждал себя, что это ненадолго. Что это не навсегда. Да он даже не знал, что с ней делать! С любовью с этой… До сих пор не знает. Поднял пиджак и аккуратно повесил на кресле. Оглянулся с опаской на невесту. А когда за спиной её не увидел, принялся беспокойно оглядываться. Заметил приоткрытую в спальню дверь и направился туда. Почему-то обратил внимание, что не слышал её шагов, и что ходит она всегда тихо-тихо, словно маленький котёнок. Отправился вслед, случайно задел небольшое зеркало на комоде, и треск разбитого серебристого стекла раздался по всей квартире. От досады чертыхнулся одними губами, голос Андреа услышав: – Всё в порядке? – Да, – ответил. – Почти. Зря он выключил свет в прихожей. Зашел в спальню, надеясь, что девушка не будет спрашивать о причинах грохота. А она и не спрашивала. Стояла в темноте, глядя в окно. Пабло обнял её сзади и удобно пристроил голову на её плече. – Ты только не злись, – начал сложный разговор. – Наверное, ты в чем-то сильно провинился. Раз такой жест – квартира к свадьбе, – констатировала девушка, не оглядываясь. Пабло только услышал, как ее дыхание участилось. Вернее – почувствовал. – Квартира здесь ни при чём. Я бы купил её в любом случае, – с лёгкостью ответил блондин, крепче сжимая девушку в своих объятиях. Было темно, и он боялся, что атмосфера в комнате превратится в клубок натянутых нервов, а острые ощущения от непростого разговора навсегда врежутся в память. – Я хочу, чтобы ты узнала это от меня, а не случайно или от кого-то другого, – пауза. Долгая. Затанутая. Наколённая. Губами коснулся её плеча, как бы боясь, что не успеет этого сделать. Чувствовал, как Андреа интуитивно пытается освободиться, но всё же позволяет себя касаться. В следующее мгновение замерла. Стояла молча. Не шевелилась. Ждала чего-то, а чего не знала. С ума сходила от ревности и одиночества. Пабло смотрел на её склонённую голову, скорбную позу, опущенные плечи, и верил в её отчаяние, как в своё. Подался вперёд и, стараясь добавить своему тону правдивости, сказал: – Марисса... Я тебе рассказывал о ней. Ты знаешь… – запнулся. – Дело в том, что она сейчас работает у нас в офисе. Андреа всё-таки отстранилась, неуклюже включила ночник возле кровати и пристально посмотрела на Пабло. – У нас. В офисе? – медленно повторила. – И я так понимаю не в должности швеи. – На этаже. На нашем этаже. – То есть в административном корпусе, где ты генеральный директор, и только ты лично утверждаешь каждого работника на должность. Я так понимаю, ты хорошо провел время в мое отсутствие, – в её взгляде было столько разочарования, что блондин не знал куда деться и как с этим быть. – Андреа, только не придумывай того, чего нет. Мы с Мариссой давно не вместе. Если точнее, более шести лет. Это вынужденная мера. Так сложились обстоятельства. Тебя не было. Гидо уехал, его мать снова в больнице. Мы с Ману ничего не успеваем. Нужна была квалифицированная помощь специалиста, который хорошо разбирается в бизнесе и моде. – О, Господи, бедная Рамона. Опять, – начала взволнованно девушка, но быстро оправилась: – То есть среди сорока пяти миллионов жителей Аргентины других специалистов не нашлось? Это все причины? – Не совсем. Но я не могу тебе сказать всей правды. Есть юридически обусловленые факты, дающие право Мариссе Пиа Андраде Спиритто работать в нашей компании. Они тебя не касаются. Брюнетка кипела. Руки заламывала. Нервничала, волновалась, трепетала, хотя больше злилась. – То есть я акционер компании, менеджер по продажам и, в первую очередь, твоя будущая жена, но это меня не касается? "Дорогая, прости, здесь моя бывшая нарисовалась, пока ты в Нью-Йорке была. Так уж случилось, но не волнуйся, всё в порядке. Просто роковое стечение обстоятельств" – передразнила девушка блондина. – Я правильно понимаю? – Так все и есть. В компании есть определенные проблемы. Ты об этом знаешь. Я не хочу тебя ими загружать, тем более перед нашей свадьбой. И, главное, не хочу тебе врать, – честно ответил Бустаманте. – А правду сказать пока не могу. Пойми, не могу. От этого слишком многое зависит. Девушка молчала. Стояла ровно, словно в ней не было никаких чувств. Как ни странно, она ему верила, эмоции бушевали, но все же верила, хотя бы полжизни отдала, лишь бы всего этого не знать и не слышать. В глубине души на что-то надеялась. Что это какая-то ошибка, кому-то необходимая ложь. Что её обманули. Глупо, конечно, но так хотелось. – Между мной и Мариссой никогда ничего не будет, – Бустаманте сказал это ровно, бесстрастно, как будто эту фразу повторял сотни раз в день и сам удивился своей уверенности. – Никогда и ничего. Эти отношения в далёком прошлом. У тебя нет поводов для ревности или волнений. Я с тобой, и так будет всегда, – будто для подтверждения своих слов снова её обнял. – Я не хочу, чтобы вы пересекались. На данный момент у Мариссы нет определенной должности. У меня есть идея перевести Гидо управляющим в Мар-дель-Плата, поближе к родителям, все-таки шестой магазин там открыли. А Марисса пусть временно занимается его делами. А дальше посмотрим. Может ей все надоест, и она снова отправится в Милан. Ты, кстати, с понедельника работаешь в кабинете Ману, поближе ко мне. Ради тебя я уговорил его перейти на этаж ниже. А Спирито пусть работает возле ксероксов, – почувствовал, как Андреа задергалась, но вырваться не позволил. – Будем тайно встречаться и устраивать свидания, прямо посреди рабочего дня, как прежде. Помнишь? Конечно, она помнила. Но сейчас все чувства смешались в одну кучу. Среди белого не было видно черное, а среди черного белое. В голове, словно колокол звонил, и ужасающий звук эхом отдавался в затылок. В висках неприятно пульсировало. Уши назойливо чесались. Пабло продолжал прижиматься к ней сзади, целовал, прокладывал дорожку из поцелуев от её уха вниз к шее. – Ты мне только верь. Хорошо? Руками по её телу провёл, потянул на себя, заставляя наклониться, и поцеловал. Андреа даже не поняла, в какой момент оказалась на постели. Была настолько поглощена тем, что с ней происходит, своими чувствами, мыслями, страхами, позволяя Пабло делать всё, что ему хочется, прикасаться к ней везде, что совсем потерялась в этом, даже полутемнота уже не была такой тёмной. Они не сталкивались неожиданно взглядами и не замирали от смущения. Ей нужны, нужны были его объятия, чтобы узнать его таким, какой он есть на самом деле, почувствовать, как он перехватывает запястья, придавливает весом своего тела к кровати, дышит тяжело, наклоняется к ней, чтобы снова поцеловать, как её грудь к его груди прижалась, как он дыхание её ловит, жмурится, как по спине проходит дрожь. Эйфорическое ощущение счастья и свободы. Он рядом. Пусть хотя бы на эту ночь. Пусть хотя бы на еще одну ночь.

***

Андреа осторожно пошевелилась, поняла, что лежит, а Пабло прижимает её к себе, под щекой её волосы, рассыпавшиеся по подушке, а рука у неё на груди. Щекотно дышит в шею, но она не отодвигается. Чувства ещё не вернулись. Современные часы на прикроватной тумбочке показывали пол пятого утра, и мысли снова возвращались. Страх съедал душу. Поморщилась от воспоминаний о вчерашнем разговоре и отвернулась. Пыталась понять, что же, чёрт её побери, произошло, но голова была пустая. Непонятное чувство ревности. Незнакомые страхи. Ощущение, будто ты что-то кому-то должна, и надо уйти. Вот только куда – не знала. Ведь много лет Андреа Васкес боялась одного – что однажды Марисса Пиа Андраде Спирито вернется. И это произошло. Гораздо позже, чем она ожидала. Но так не вовремя. Хотелось получить хотя бы надежду, что это появление ничего не изменит, но выводы были слишком очевидны. И конец такому желанному счастью был совсем близко. Она это знала. Девушка смотрела в потолок, вслушиваясь в ровное дыхание Пабло. Дождь снова начал барабанить в окно. Какой противный звук. Словно скрип. Хотелось заткнуть уши. Слёз не было. И жалости к себе не было. Была безмерная чёрная пустота, которая вбирала в себя все мысли и чувства. Она руку блондина сдвинула вниз, едва касаясь него. Вздрогнула. Отодвинулась, зашевелилась и почти тут же села, спустив ноги на пол. Осторожно, почти бесшумно начала разбросанную одежду собирать и решительно, что было сил, направилась в гостиную. – Не уходи, – услышала полусонный голос за спиной. – Андреа, ты куда? Она на секунду замерла у края кровати, понимая, что её поймали, но быстро сообразила и тихо проговорила: – Я в ванную. Блондин возражать не посмел, только уловил момент, когда девушка прошла через полосу света, пробивающегося через дверь в гостиную. Одно мгновение видел её, обнажённую, затем хлопнула дверь ванной, и он остался один, в темноте, на смятой постели, со всеми своими пустыми мыслями наедине, которые довольно быстро вытеснили появившееся было чувство вины и все доводы рассудка. Пабло руки в стороны раскинул и несколько минут лежал, чувствуя невероятную тяжесть во всём теле. Затем рывком поднялся. Ему приспичило камин разжечь. А ещё выпить бы не мешало. Андреа появилась через двадцать минут. Посомневавшись немного, подошла к Пабло и опустилась рядом с ним на пол возле камина. Парень улыбнулся, увидев её в своей рубашке. Наблюдал, как она ноги под себя подогнула, верхнюю пуговицу застегнула, и стала смотреть на огонь. Пабло притянул её к себе, провел рукой по мокрым волосам и глядя прямо девушке в глаза едва слышно сказал: – У меня есть только ты. А все остальное не имеет значения. Запомни это. И никогда в себе не сомневайся. Никогда. Я люблю тебя. Её большие карие глаза казались ещё крупнее, но она ничего не ответила, только вдруг голову ему на плечо положила. Блондин обнял девушку одной рукой, позволил устроиться поудобнее, а потом поцеловал в лоб. – Всё будет хорошо, – зачем-то соврал он.