На расстоянии в полдыхания

Уже несколько часов Мариссе было не по себе. Придя на работу сегодня, она чувствовала напряжение. Впереди встреча года, а у неё руки трясутся. Нельзя так! Нельзя! Утром она проводила Мору в аэропорт, словно подросток, пообещала ей быть вежливой девочкой и не натворить глупостей и без особого желания приехала в офис. Два часа сидела в кабинете, боясь покинуть его стены. Прислушивалась к голосам за дверью, изучала каждый лишний шорох, ждала чего-то. А чего — не знала. Казалось, что самое страшное, то, чего боялась, то и случилось. Одиночество. Вроде домой вернулась, а поговорить не с кем. И в офис к Пабло устроилась, только он на неё не обращает внимания. И школьных подруг когда-то много было, но никто не будет рад её звонкам. Странные ощущения. Хотя, по сути, она всегда была одна. Какая-то иллюзия человеческого присутствия рядом время от времени, но всё ненастоящее, всё ложь. В душе почти всегда было пусто и тоскливо. Никогда не удавалось удержать душевное спокойствие надолго. Но нет. Нельзя, нельзя раскисать. Она никому не доставит удовольствия увидеть себя побеждённой. И сегодня наконец она окажется лицом к лицу с Андреа Васкес. На самом деле Мариссе было очень интересно познакомиться с соперницей, увидеть её реакцию, хотелось бы знать, что известно невесте Пабло о ней — Мариссе Пиа Андраде Спирито, о той, которая в своё время оставила особенно терпкий след в душах многих мятежников, а кому-то и вовсе разбила сердце. Но выйти на "случайные" поиски Андреа она не решалась. Да и странно бы это выглядело. Но, с другой стороны, так хотелось её увидеть, узнать, какая она в жизни. Сможет ли она её переиграть? Какие козыри у неё в рукаве? Вдруг стало не по себе, мурашки по коже, даже кончики пальцев онемели. По стечению обстоятельств зазвонил стационарный телефон — Сесилия, секретарша Пабло, спросила, можно ли зайти подписать документы на оформление магазина. Марисса сначала согласилась, сказала, что ждёт блондинку у себя, но за секунду планы поменялись — пообещала Сесилии зайти лично в приемную президента и подписать нужные бумаги. Сама себя не понимала, почему вызвалась самостоятельно уйти в "логово врага" — наверное, стены слишком давили на неё, решение было принято слишком импульсивно и необдуманно, но дороги назад не было. Поправила волосы, подкрасила губы, накинула на плечи пиджак и отправилась, словно на войну, бороться за право быть. Всего несколько шагов и жизнь изменила краски — стало труднее дышать. Она увидела их сразу — Пабло Бустаманте и Андреа Васкес беседовали в конце коридора. Марисса сперва даже не узнала её, настолько была поглощена своими мыслями и чувствами. Блондин держал за руку свою невесту и что-то нежно шептал на ухо. Они не замечали людей рядом, но и не пытались завоевать внимание посторонних лиц. Были слишком увлечены своими нежностями, но при этом вели себя скромно и довольно прилично. Как он на неё смотрел! Сомнений не было. Только пустота от невосполнимой потери. Девушка улыбалась, излучая тепло и трепет. Пара стояла вполоборота, занятые друг другом, они не замечали ничего и никого вокруг. Можно было молча развернуться и так и остаться незамеченной. Хотелось сбежать. Нет! Безумно хотелось сбежать. Закрыться в своем кабинете, в прямом смысле закрыться, на ключ, и не реагировать на возникшую за дверью суету. Ни с кем говорить. Не отзываться, когда её попытаются дозваться, не реагировать на настойчивый стук и даже телефонные звонки. Её почему-то обожгла мысль о том, что она здесь лишняя, что так долго она не сумеет играть на публику. Но бежать — значило привлечь к себе внимание, проиграть организованную собственными силами войну, сдаться, упасть и никогда не получить шанс на право быть счастливой. Весьма дорогая роскошь. Слишком высокая цена. Кажется, Марисса в порыве эмоций всё же готова была отложить это столкновение и сделать шаг назад, но вовремя успела понять, что Пабло с Андреа на неё смотрят. — Всё хорошо. Не смей бежать. Выше нос! Я поддержу, — услышала над ухом шёпот Мануэля Агирре. Как же он вовремя. И, кажется, мексиканец, научился читать её мысли. Марисса с благодарностью взглянула в глаза Ману и шагнула навстречу неизвестности. Ступила на шаг, посмотрела на Пабло и выразительно поджала губы. Но справилась с собой довольно быстро. Подбородок вздёрнула и, словно ничего её не волновало, остановилась возле парочки. — Как хорошо, что вы все здесь. Я бы хотел провести совместное совещание по поводу пересмотра некоторых невыгодных контрактов на аренду помещений в Бразилии. Есть время? — уверенно начал Ману Марисса с облегчением вздохнула. Дышать стало немного легче. Хотя пустые разговоры на рабочие темы и не входили в её планы, однако оказались очень своевременными и даже в некоторой степени спасительными. — Когда? — спросила рыжая. — Думаю завтра, — вмешался Бустаманте. — Я тоже хотел провести совместное совещание: накопился ряд вопросов, жду отчеты. После обеда всех устроит? —Да, — кивнула Андреа. — Мне любое время подойдет. — Мне тоже, — подтвердила Спирито. —Вот и прекрасно, — остался доволен Ману. — Шеф, а я к тебе. —Пабло, может, ты познакомишь меня со своей невестой? — Марисса наконец решилась. — Столько приятного слышала, всё же работаем в одной компании. Вот на совещании встретимся, а друг друга не знаем. — Да, конечно, — совершенно спокойно ответил Бустаманте. Казалось, неожиданная просьба бывшей возлюбленной его никоим образом не вывела из колеи. Он открыто разглядывал Мариссу. Сначала ей даже показалось, что был в его внимании к ней какой-то скрытый умысел, но нет. Он достаточно быстро всю заинтересованность со своего лица стёр и даже смотреть на неё перестал. Взглянул на Андреа: — Дорогая, это Марисса Пиа Андраде Спирито, временно исполняет обязанности Гидо. Я тебе говорил о ней, — медленно перевел взгляд на Мариссу. — Андреа Васкес, менеджер по продажам и по совместительству моя будущая жена. Две девушки встретились взглядами. Марисса разглядывала соперницу с улыбкой, оценивая её строгий деловой костюм, стройную фигуру, аккуратную прическу, стильную сумку на плече. Выглядела она вполне привлекательно — яркая, в меру сдержанная, красивая, с приятной улыбкой. Спирито мало что понимала, но, как не странно, впечатление Андреа на неё произвела приятное. Андреа не обращала внимания на предметы одежды рыжей, но в свою очередь отметила какую-то особую внутреннюю силу во взгляде Мариссы. Ей почему-то показалось, что эта хрупкая девушка даже в самые проливные дожди способна распогодить небо. Смотрели друг другу в глаза, у обоих от внутреннего страха внутри всё заледенело, в головах пролетели сотни мыслей, но каждая из них сейчас не имела права сдаться. Андреа было интересно увидеть Мариссу — ту часть прошлого, которую он так долго не мог переступить. И почему-то она так себе Мариссу и представляла: сильная, волевая, целеустремленная. Таких не забывают. Такие оставляют след. Мариссе наоборот крайне важно было понять, почему Пабло впустил в свою жизнь именно Андреа, почему с ней зашло так далеко — и она могла понять. Такие любят, такие умеют идти на жертвы, такие не предают. Ещё раз обменялись взглядами. Как будто рядом никого не было, ни Мануэля, ни Пабло, ни случайных людей в коридоре. Но Бустаманте, казалось, этих взглядов не замечал или специально игнорировал, молча стоял рядом. Не испытывал неудобства. Словно так и должно быть. Словно каждый день его прошлое и настоящее вот так встречаются в коридоре офиса. Только Ману внимательно изучал каждое движение, каждый взгляд и мимику друзей, пытаясь почувствовать их мысли. — Очень приятно, — Марисса первой подала руку. Хладнокровно, без лишних эмоций. — Взаимно. Странно, мне кажется, или мы с вами где-то виделись раньше? — на самом деле Андреа Васкес не так часто видела Мариссу Пиа Андраде Спирито даже на фотографиях. Всего раз. Как-то они с Пабло были в гостях у Томаса. Пока парни готовили барбекю, в руки девушки случайно попал альбом с колледжа. Банальная подпись к одной из фотографий "Мариса, Мия, Гидо. Барилоче. Пятий курс" помогла узнать, как выглядела бывшая возлюбленная Пабло. Тогда она с лёгкостью узнала девушку на всех остальных фотографиях альбома, казалось даже, изучила каждое её движение, взгляд, мимику. Не могла остановиться. Листала, страдала, корила себя. А потом как-то пыталась найти фото девушки — в кабинете Мии или Ману и, конечно, в вещах Пабло, но почему-то ей это не удалось. Но сейчас в душе бурлили смешанные чувства — голос рыжей показался знакомым, и она никак не могла понять, где они могли бы видеться. — Не думаю, — сухо ответила Марисса. — Я многие годы жила за границей. И круг общения у меня слишком узкий. Казалось, что в данной ситуации только Мануэль Агирре чувствует себя слишком некомфортно — девушки обменялись улыбками, Пабло вёл себя как-то равнодушно и, чтобы странное знакомство, где каждый знает историю прошлого и делает вид, что все слишком просто и непринужденно, не переросло в банальный обмен комплиментами, решил вмешаться: — Простите, что отвлекаю. Пабло, так что? Пойдём обсудим кое-какие важные детали вечерней сделки. У тебя есть время? — Да, конечно, зайди через сорок минут. Мы с Андреа собрались кофе пить. Пошли, любимая?

***

Какая банальная встреча. Всё смешалось в жизни, встало с ног на голову, и Марисса совершенно не представляла, как это всё исправить. Долго не могла прийти в себя, так и не зашла к Сесилии, ходила по своему кабинету, а заодно прокручивала в голове раз за разом сложившуюся ситуацию. Всё пыталась разобраться, понять, осмыслить… Хотя, что тут можно осмысливать и обдумывать? Даже если не принимать в расчёт свои собственные чувства и думать только о работе, всё равно получалось трудно. Работа в El Estilo для неё будет каторгой. И это она уже давно поняла и приняла. Надо действовать! Жестко и бескомпромиссно. А о том, что этот выбор не соответствовал её собственным желаниям, девушка старалась не думать, потому что тут же начинала себя чувствовать предательницей и эгоисткой. Из этого следует только одно — у нее нет времени. Совсем. А значит, что бить она будет жёстко. И трудно это не только с морально-этической стороны, а просто потому, что есть много бюрократических формальностей. Если бы так…

***

— На тебе лица нет? Что-то случилось? — прямо с порога озабоченно спросил друга Мануэль. Он открыл дверь, сделал шаг и только тогда вспомнил, что не постучал. Да, и судя по равнодушному выражению лица блондина, который терпеть не мог, когда в его кабинет входят без стука, сейчас Пабло не заметит, даже если будет нарушен дресс-код во всём офисе, а уж эта незначительная формальность его и вовсе волновала в последнюю очередь. В конце концов, это уже четвертая их встреча за день в стенах этого кабинета… — Это из-за знакомства Андреа с Мариссой? Или из-за Аланиса? Я только что его видел. Он выглядел слишком довольный собой. Вы повздорили? — Да при чем здесь Марисса с Андреа. Это меня волнует меньше всего. А вот хлюпик. Убил бы. — Что случилось? — Пока ничего не произошло, но произойдет, — с нескрываемым сожалением ответил Пабло. — Причем скоро. На следующей неделе. Аланис пригрозил, что он нашел на нас большой компромат и во вторник собирает совет директоров. Обещал, что ради шоу, которое он устроит, отец прилетит из Лондона. Мало верится, но кто знает, чём черт не шутит. — Может, блефует, — усомнился мексиканец, облокотившись на спинку стула. — Хочет увидеть твою реакцию или ждет, когда ты ошибешься. Вспомни историю двухлетней давности. Пабло в кресле неуютно поерзал, глазами по сторонам пострелял, но, в конце концов, отмахнулся: — Ману, два года назад мы не были в такой заднице, как сейчас. И, чтобы он не нашёл, мы бы сумели выкрутиться. — Звучит так, будто ты сдался, —констатировал Ману. — А не слишком быстро? На это замечание Пабло Бустаманте ничего не ответил, молча подошел к мексиканцу, сунув руки в карманы брюк и смотря куда-то далеко. Словно не торопился никуда и никто не ждал его ответа. Агирре, немного удивленный его молчанием, кинул на друга быстрый взгляд снизу вверх, но почти тут же отвернулся. Пабло продолжал с интересом поглядывать по сторонам. А потом свирепо уставился на телефон, набирая чей-то номер. Но его механическим голосом оповестили о том, что абонент временно недоступен. — С Мирандой со вчерашнего дня не могу связаться. Странно это, куда он пропал? — Не думаю, что Матиас нам как-то поможет, — начал Ману. — Ты знаешь его отношение к нашим махинациям. Всё, что он мог сделать, он сделал. Если Аланис знает о продаже акций и всех липовые отчетах, то нам конец. Времени мало. Но если нет, то можно попробовать подготовить план Д, — мексиканец рискнул глянуть на блондина через плечо. Нервно сглотнул, когда Пабло со всей силы толкнул журнальный столик рядом. Такое внутреннее напряжение почувствовал, что захотелось закричать. И Бустаманте стукнуть чем-нибудь тяжёлым, чтобы не нервничал. — Я чувствую, что этот совет будет решающим. И не надо ещё одного плана. Всё, что мы могли, мы сделали. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, — блондин шагнул к дивану у стены, но тут же передумал и снова подошёл к столу. Забарабанил пальцами по столешнице. — Мне это не нравится, Пабло. Ты слишком уверен, что что-то случится. — Нет, — покачал головой Бустаманте. — Я все еще надеюсь, что нет. Но всё равно. Настал переломный момент. Нам или повезет в последний раз, или нет, — он сделала небольшую паузу. — Вот смотри, предположим, что Аланис только изображает видимость, что нарыл что-то. Ману, всё равно, конец близок. Мы либо начнём получать прибыль и отдавать кредиты, либо всё рухнет. Ты как финансист прекрасно понимаешь, что спасти нас может только чудо. — Пабло, я… — попытался возразить Ману. — Вот только не надо сейчас вспоминать, что ты меня когда-то предупреждал, — перебил мексиканца Пабло. — Я прекрасно это понимаю и осознаю, что во всём я виноват сам. Ещё и тебя с Гидо втянул во все это. Если придется отвечать в суде, я за всё отвечу сам. Мексиканец сначала удивился, потом сделал вид, что пропустил всё мимо ушей. Но Пабло это, кажется, порадовало, он вздохнул с облегчением, когда Ману промолчал. Поймал себя на мысли, что только сейчас осознал всю серьёзность положения: не только будущего фирмы, но и своего собственного . Развернулся на девяносто градусов и быстро шагнул к дивану. Раскинул руки и невольно уставился на профиль Агирре, словно надеялся по лицу прочесть его мысли. Наверное, слишком пристально смотрел, потому что Ману вздёрнул бровь, сначала замешкался, потом присел рядом. — Я не это хотел сказать, — покачал головой финансовый директор. — Совсем не это. Я хочу, чтобы ты знал, ты можешь во всём рассчитывать на меня. И если дело дойдет до суда, я готов с тобой мотать срок. Вместе не так скучно будет в тюремной камере сидеть, — попытался пошутить Ману. — Так, папаша. Тебе до полного счастья только сейчас судов не хватает, — Бустаманте смешно покосился на друга. — Мия тебе сказала? — удивился Ману. — Да, две недели назад. Я ждал, что ты сам признаешься. Но ты молчишь, как партизан. Мог бы и похвастаться, — упрекнул друга Пабло. — Зачем скрывать такую замечательную новость? — Признаешься здесь, — с нескрываемым сожалениям выдохнул мексиканец. — Я узнал об этом вчера. Пабло посмотрел на финансового директора исподлобья. Он не то чтобы удивился, но, видимо, растерялся, явно ощущая неловкость от того, что новость о беременности Мии он узнал первым. Ману слегка потрясывало. Поднялся с дивана и подошел к окну, смотрел куда-то вдаль, на знакомые улицы, и дышал глубоко, впитывая в себя то, что видел. Ему необходимо было с кем-то поговорить. Рассказать о сомнениях, страхах, спросить совета, высказать то, что огнем горело в его душе. Просто поговорить и услышать от кого заветное "всё будет хорошо". Но он не мог. Да и не с кем было. Поговорить с Мариссой — это словно покаяться в том, что столько лет он её поддерживал. А говорить с Пабло, избегая важных деталей, не было смысла. Да и слишком сложно всё было. Мия никак не отреагировала на его утренние попытки поговорить. Приехал к ней в семь утра. Открыл запасными ключами квартиру Сони. Когда-то во время ремонта их апартаментов они с Мией здесь жили несколько месяцев. Счастливо жили — частенько пересматривали старые фильмы, боролись за место под одеялом, вместе готовили ужин и просто были вместе. Теперь квартира казалась Ману чужой, словно воровка, которая отобрала у него самое дорогое. Какие-то обрывочные воспоминания. Всего лишь. Мия уже не спала. Увидев мужа, сказала сухое "привет" и пошла в душ. Не удивилась его присутствию, не выгоняла, не комментировала его столь ранний визит. Вела себя так, как будто так и должно быть: попросила принести полотенце из спальни, предложила кофе с тостами. На вопрос Ману, почему она сама ничего не ест, спокойно ответила, что ей необходимо сдать анализы. Однако любую попытку Агирре поговорить, пресекала одной и той же фразой "Я все сказала вчера. За ночь ничего не изменилось". И сопровождать себя в больницу не позволила. Он молча посадил ее в такси и позволил уехать. Вот и всё. Вроде, когда мчался к ней утром — столько сценариев в голове прокручивал, представлял столько вариантов развития это встречи. То он просто её обнимет и скажет, что не позволит никуда уехать. То на коленях буду вымаливать прощение. Вот только на практике всё вышло куда сложнее. Он просто поставил себя на её место и понял, что ей на самом деле нужно побыть одной. И, может, поездки к давней подруге и сестре не такая уж и плохая идея. Мии нужно время, чтобы его простить. А ему нужно время, чтобы найти выход и вернуть её обратно. — Да, старик. Ты меня, конечно, удивил, — Агирре даже не заметил, когда Пабло встал рядом. — Я догадывался, что у вас не всё гладко. Весь офис об этом говорит. Но, что всё настолько плохо, я, честно говоря, в шоке. Я только сейчас осознал, что Мия отпросилась работать дистанционно не просто так. Но я ничего не понимаю. Ты натворил что-то? Или... Может… Любовница?.. — Пабло, я не хочу об этом говорить,— отрезал Ману. — Извини. Давай вернемся к теме Аланиса. — Как скажешь, — удивился Бустаманте, но спорить не стал. Нет — так нет. — Надо в банк ехать и надеяться на положительный ответ на наш запрос. С Аланисом пока ничего непонятно. И это напрягает. Хрен его знает, что у него на уме. Если он хочет меня утопить, то ему не надо для этого много усилий. Ты сам сказал. Достаточно знать о продаже акций и нескольких наших последних сделках. И, почему-то, моя интуиция подсказывает, что козырь у него в рукаве. Слишком он самоуверенный. Слишком. Мануэль ничего не ответил. Просто потому, что сам не верил в положительный вариант развития событий. Подошел к шкафу, открыл ящик и достал нужную папку. — Встреча с Торесом через полчаса. Надо торопиться, в городе пробки везде. Он не любит, когда клиенты опаздывают. — Да, ты прав. Поехали.

***

Несколько часов, как вся жизнь, пролетели перед глазами. Успела посомневаться, позлиться, сблизиться, удивиться и успокоиться. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Снова задать себе сотню вопросов и опять не найти ни одного ответа. Мысли, мысли. Эти мысли мучили Андреа Васкес все выходные. Эти пыточные размышления не давали ей забыться сегодня. Ждала какого-то приговора, необычного поведения со стороны Бустаманте, волнений, неловкости. Согласно её ожиданиям, Пабло по всем законам физики должен как-то проявить эмоции, разозлиться, избегать её, возможно, даже отключить телефон и уехать куда-нибудь один, спрятаться, взять от жизни тайм-аут, попытаться хотя бы одним глазом заглянуть в прошлое. Но нет, он по-прежнему оставался у себя в кабинете, спокойный, сдержанный, привычный. Он был. То ли делал вид, что ничего не произошло, то ли внутри себя прятал занозу, маскируя её долгими взглядами и сдержанным тоном. Но в остальном вёл себя как идеальный жених. За выходные они вместе выполнили все намеченные по возвращению Андреа домашние дела: прошлись по магазинам, поужинали в ресторане и даже посетили модную выставку Фернанды Васкес, сестры Андреа. Невеста Пабло невольно отмечала проскальзывающую нежность и тепло в прикосновениях Бустаманте, его внимательность, заботу, страсть, желание и веру в завтрашний день. И даже сегодня после её знакомства с Мариссой он вёл себя как обычно — вместе с Андреа пошел пить кофе, помог девушке разобраться и вникнуть в суть некоторых дел, которые произошли в компании за время её отсутствия на рабочем месте, настоял на том, чтобы она переделала бывший кабинет Мануэля на свой вкус: новая мебель, ремонт, если пожелает. Совершенно не прячась от невесты, попросил Сесилию позвонить Спирито и зайти к нему через полчаса, чтоб обсудить детали нового контракта на оформление магазина. Он не оправдывался перед Андреа, почему сейчас Марисса должна зайти к нему в кабинет, не акцентировал на этом внимания, не изучал её реакцию на свой поступок. Никаких лишних движений, эмоций, блеска в глазах. Словно в офисе на самом деле появился ещё один работник, который должен выполнять свои обязанности и обязательства, ничего больше. И ему нечего было скрывать. Это не могло не радовать. Это не могло остаться незамеченным. Но, тем не менее, Андреа Васкес почему-то не радовалась. Да, она успокоилась. Да, она на самом деле поняла, что все её волнения, возможно, лишние. Да, она стала более уверенной в себе. Да, она перестала видеть в бывшей возлюбленной Пабло врага или соперницу. Но тем ни менее не радовалась. Совершенно не радовалось. Села в кресло, закрыла руками лицо и сидела так некоторое время в полном ступоре, пытаясь справиться с эмоциями. Перед глазами плавали желтые круги, сердце стучало, и непонятный страх продолжал стоять над ней, сверлить её проницательным взглядом, словно предупреждал, что готов обрушиться и сломать в любую минуту. Её изнутри всю трясло. Правда, она силилась этого не показать, уверенно улыбалась днём при встрече с Мариссой, не задавала лишних вопросов Пабло, четко выполняла свои обязанности. Вот только, когда в приемной генерального директора раскладывала по папкам распечатанные копии последнего отчета по продажам, руки тряслись. Видела, как Марисса в коридоре давала какие-то распоряжения Инес, — секретарше Гидо. Попробовала мимо неё проскользнуть, при этом стойко игнорировать пристальный взгляд Спирито, которая за ней следила неотрывно, но как-то прошлась неуклюже, и споткнулась на пороге, каблук сломала. Обидно было. Как будто этот сломанный каблук всё объяснял, как будто судьба показывала, что всё зря и так понятно, кто победит. Вот и сейчас сидела, прятала глаза в ладонях, дышала с трудом, собиралась с мыслями, принуждала себя встать и позвонить сестре с просьбой привезти ей пару туфель или просто поискать обувь в мастерской Мии, там они были всегда, но как-то ничего не получалось. И сегодняшний день в офисе ей это весьма доходчиво объяснил. Настолько, что ехать домой не хотелось. И идти на деловой ужин с Пабло тоже не хотелось. Пыхтела от возмущения, злилась на себя. Нога болела, словно напоминая о поражение. Всё было не так. Казалось, что она себя замучила. Запоздало чувствовала себя глупой, обманутой в лучших чувствах и ожиданиях. И где-то через несколько секунд мир должен был обрушиться и тяжелым грузом упасть ей на плечи. Короткий звук мобильного телефона вернул в реальность. Вздрогнула, очнувшись от своих невеселых мыслей. Эсэмэс. Пабло. "Встреча с Пересом перенеслась на завтра. Я с Ману задерживаюсь в банке. Езжай домой, я подъеду в течение двух часов. Целую." Улыбнулась. Облегченно вздохнула. На миг позволила себе какие-то удивительные ощущения, словно чувствовала себя необъяснимо свободной от всех запретов и предрассудков. Как будто она – не она, и все правила и стереотипы остались где-то далеко. Как будто всё будет хорошо. Просто нужно дать себя время. Снова вдохнула прохладный воздух, надеясь, что он остудит её мысли и чувства, которые свернулись тугим клубком в груди и жгли, жгли её насквозь. Внезапно открылась дверь и от неожиданности Андреа затряслась — на пороге стояла она — сама Марисса Пиа Андраде Спирито и улыбалась. Как-то слишком победно. Андреа Васкес засуетилась, не знала как реагировать на присутствие неожиданной посетительницы, что говорить и говорить ли вообще. В горле ещё больше запершило от волнения. Босые ноги пробрало холодом до костей. Неприятное жжение в душе. То ли от волнения и возбуждения, которое волнами расходилось по телу, от того самого клубка в груди и до кончиков пальцев, даже подушечки начало пощипывать. В ручки кресла вцепилась, смотрела словно в темноту и практически не дышала — весь воздух словно исчез из комнаты. Андреа пыталась вдохнуть, но ничего не получалось. В глазах потемнело, внутри что-то взорвалось, и она выгнулась и закрыла глаза. Слышала, как Марисса поворачивает ключ в замке дверей. Всем нутром почувствовала, что ничего хорошего этот визит не принесет. Марисса так просто не отступится. Открыла глаза, голову к двери повернула и тут же встретилась с Спирито взглядом. В висках стучала боль, немного подташнивало, а мысли сводили с ума ещё сильнее. — Я закрыла дверь, чтобы нам никто не помешал, — улыбнулась Марисса. Только сейчас Андреа заметила в её руках пару туфель. — У меня к тебе разговор. Очень важный и длинный разговор. Надеюсь, ты никуда не торопишься. Рыжая спокойно подошла к столу, делая вид, что ничего не происходит, словно так и должно быть и нет ничего странного в тому, что бывшая и нынешняя девушки Пабло Бустаманте оказались в одном помещении. Как будто нечему удивляться. Поставила пару туфель на стул рядом, довольно мило, однако как-то сдержанно произнесла: — Надеюсь, я угадала с размером, если нет, у Мии целая коллекция в нижнем шкафу слева. Можно подыскать что-то получше. Андреа ничего не ответила. Даже сухое "спасибо" не смогла из себя выдавить. Только ошарешенно смотрела на Мариссу и сильнее вцепилась в подлокотник кресла. Наблюдала, как гостья подошла к дивану. Уверенный шаг, каблуки стучат, нос вздернула, плечи расправила, легко и непринужденно присела, поставив сумку рядом. Многозначительный взгляд карих глаз. Андреа даже мурашками покрылась, словно кожей почувствовала проскользнувшей намёк. И так всё понятно. Где-то меньше чем за час навсегда изменятся чьи-то судьбы. Кто-то будет продолжать бороться, кто-то уйдет с полпути. Кого-то жизнь безжалостно столкнет с новыми вызовами, а кому-то просто плюнет в лицо, не раздумывая. И обе знали, кто победит.