Хамелеон

- Это оказалось даже проще, чем я думала. Аказаки Нене, с проворством опытной проститутки, уже успела влезть в несколько помявшуюся в пылу страсти одежду, и теперь, как ни в чем не бывало, прихорашивалась возле зеркала. Будничная картина, которую он наблюдал уже столько раз, что сбился со счета; те же ловкие движения, тот же придирчивый взгляд, бросаемый на собственное отражение, те же растрепавшиеся каштановые волосы, некогда бывшие до пояса, а теперь безжалостно отстриженные под каре, те же родинки на обнаженных, худых плечах. Сцена, повторяемая раз за разом - и сегодня все было точно так же, как и всегда... если бы не туша горе-детектива, валяющегося в беспамятстве прямо у ее ног. Он раздраженно выдохнул и оперся на дверной косяк, в который раз за эту сумасшедшую неделю почувствовав невероятную усталость. Его жизнь и до всех этих событий было сложно назвать спокойной и мирной, но этот день только начался, и уже бьет все предыдущие рекорды. Иногда, мужчина даже начинал жалеть, что ввязался во всю эту авантюру с наследством подкидыша из семейства Кучики… хотя, с другой стороны ( мрачно решил он, окинув взглядом свою ветхую берлогу) ему и терять особо нечего. - Кстати, семпай – Нене наконец оставила попытки разглядеть что-либо в полумраке комнаты и нарочито весело обратилась к хозяину квартиры – Ты подоспел очень даже вовремя, буквально секунда в секунду. Или… ты топтался под дверью, и ждал, пока я закончу? – она лукаво сощурилась, всем своим видом напоминая приметившую дичь лису. Мурасе, в ответ лишь презрительно фыркнул. - Больно много чести. К слову об этом – уговора, чтобы ты трахалась с этой ищейкой не было, это чисто твоя инициатива – и не отнекивайся, я слишком хорошо тебя знаю. Решила у меня в доме бордель устроить? - Семпай. - Давай еще девок с академии водить ко мне начнешь, для «планового медосмотра»? - Не горячись. - Вот черт, я же только что подал тебе отличную идею. Скажешь, в какой день мне на ночное дежурство в клинике напросится? На пару секунд в комнате повисло молчание, и слышно было лишь тиканье старых часов. Прервано оно было буквально тут же – Нене звонко расхохоталась. - Ой, да ладно тебе! А то я могу подумать, что ты ревнуешь, - отсмеявшись, она тут же продолжила тем же беззаботным тоном, не дав и рта открыть окончательно взвинтившемуся Мурасе – Расслабься, дело в шляпе. Токисака обезврежен, девчонка у нас – осталось только позвонить и потребовать выкуп. Все идет просто идеально. А потому, кончай дуться и давай отметим успешное завершения нашего дела! Но мужчина явно не разделял воодушевление соучастницы, и, судя по красноречивому взгляду, который он бросил на нее после последней фразы, он ничуть не смягчился. Аказаки это нисколько не покоробило. Она уже давно привыкла к брюзжанию бывшего сокурсника и привыкла игнорировать его вечно плохое настроение. Быстро отпорхнув от зеркала Нене не церемонясь, тут же полезла в один из шкафов, вся углубившись в поиски. - Где-то тут я видела неплохой коньяк… - Не тронь. - Он пылится у тебя уже три года. - Пусть пылится дальше. Я приберег его на особый случай. - Но сейчас как раз особый случай, - пропела Нене, победоносно ставя объемную бутыль с коричневой жидкостью в центре столика и шмыгая обратно к шкафу, на сей раз в поисках рюмок. Мурасе устало рухнул на диван, признавая этим свое поражение, и покорно наблюдая, как бывшая кохай юрко хозяйствует в его квартире. Она всегда была такой. Это только сначала кажется – приветливая, вежливая девушка, с вечной грустно-сочувствующей улыбкой, отчего-то свойственной лишь женщинам-врачам. Так же улыбается Яманочи-сенсей, только вот у нее это действительно стало частью характера, и этой улыбке веришь. А Аказаки – хамелеон, маскирующаяся под окружающею среду, улыбающаяся лишь так, как того требует ситуация, а не так, как ей велят эмоции. Все это – фикция. Потом она показывает свою истинную натуру: делать то, что считает нужным, не интересуясь мнением других. Даже со студентками она спит потому что ей захотелось, прикрываясь «психологической помощью бедным забитым девушкам». Полный, абсолютный эгоизм. Наверное, поэтому они и поладили. Ведь он ничем не лучше ее. «Нет, скорее даже хуже» - хмыкнул Мурасе, незаметно нащупав в кармане ампулу. - Нууу, вот все и готово – рюмки заняли свое место по соседству с бутылью, и Аказаки удовлетворенно приземлилась рядом с мужчиной, наигранно выдохнув и смахнув прядь со лба – Мог бы и поухаживать за дамой, между прочим! Все-то я должна делать за тебя, – прекрасно осознавая свою наглость, Нене кинула притворно- осуждающий взгляд на соседа. - Стырила мой коньяк, и еще возмущается, - пробурчал в ответ Мурасе; но от внимания женщины не ускользнула перемена в тоне, каким была сказана эта фраза – на сей раз голос звучал намного теплее. - Ну ты же меня уже давно простил, верно? - Допустим. - Не допустим, а простил, – Нене придвинулась чуть ближе. Мурасе принялся разливать содержимое бутылки по рюмкам. - За коньяк – возможно, а вот за то, что «ликвидировала» детектива таким способом – нет. - Врешь, - еще ближе. - Ладно, за коньяк тоже не простил. - Эй… - ближе - Два косяка за час сомнительный рекорд, знаешь ли. - Эй, Наоки. Есть! Бутыль в его руке заметно дрогнула. Нене про себя удовлетворенно хмыкнула – техника стара как мир, а в Японии работает безотказно. Люди настолько отвыкают от своих имен, что эффект, производимый от их произнесения без всяких там вежливых суффиксов, бывает просто колоссальный. Японцы – слишком погрязшая в вежливости и правилах приличия нация. Мурасе отставил заметно ополовиненную бутыль. Но на Нене даже не глянул. Более того, в полумраке комнаты, как женщина ни силилась, она не могла даже толком рассмотреть выражение его лица. Но все же, оно показалось ей удивительно застывшим. - Послушай, Аказаки… - Просто Нене, - почти промурлыкала она, уже практически прижимаясь к собеседнику. - Включи свет, а то ни черта не вижу, куда лью. Счет: 1:1 Выдох. Нене разочарованно откинулась обратно. Ладно, он первый, на ком это не сработало… - Зачем? Ты уже все разлил. Выключатель аж на другом конце комнаты, до него топать очень прилично, - женщина придала своему голосу как можно больше холодности. - Ты думаешь, мы остановимся на одной рюмке? Я не собираюсь стирать после нашей попойки скатерть. А ты все равно с краю сидишь. Так что, будь добра, Нене – он будто намеренно сделал ударение на последнее слово. На секунду, в глазах Аказаки промелькнуло подозрение и тень страшной догадки, но кажется, она тут же отбросила это. Резко встав, со словами: «Твоя взяла» она продефилировала к противоположной стене и щелкнула выключателем. В глазах тут же зарябило от резкой смены освещения. Комната наполнилась каким-то чересчур уж искусственным светом, подозрительно напоминающим свет от лампы хирурга. Признаться, в приятном полумраке Нене нравилась эта комната гораздо больше. Собственно, как и ее хозяин. Теперь можно было четко рассмотреть и его мешки под глазами, и осунувшиеся, изможденное лицо, и невероятно усталые глаза. Красавцем Мурасе было никогда не назвать, но сейчас он гораздо больше напоминает какой-то ходячий труп, чем живого человека. Поймав на себе изучающий взгляд, «труп» так же устало выдавил из себя улыбку. - Хватит меня рассматривать. В этом нет ничего приятного. Давай лучше выпьем. Однако, вернувшись на место, Нене повременила браться за рюмку. Вместо этого, она неожиданно со спины обняла Мурасе, осторожно обвив руками грудную клетку, и уткнувшись лицом в его волосы. Он вновь невольно вздрогнул. - Ты это чего?.. До ушей мужчины донесся шепот, скорее похожий на змеиное шипение. - Эй, Наоки, ты ведь меня любишь? Он не мог видеть ее лица. Но что-то ему подсказывало – Аказаки догадывается. Подобное действие с ее стороны – проверка. Обманка. Попытка. Все что угодно. Но это то, что она делает ради собственной выгоды. Как и всегда. Почувствовала, что что-то пошло не так, и хамелеон никак не может приспособиться к возникшей среде, а, Аказаки? - А ты как думаешь? Нене прижалась еще сильнее. - Любишь. - Допустим. Но доказательств у тебя нет, верно? Она отчетливо слышала и чувствовала его сердцебиение под собственной рукой. - Женщине и не нужны доказательства, - кокетливо хихикнула Нене – Мы просто знаем. Чувствуем. У нас хорошая интуиция, не знал? - А вот это мы как раз и проверим, - Мурасе недобро усмехнулся, взяв со стола давно дожидавшуюся его рюмку – Но после… а пока – за нас и успешное завершение твоей авантюры? Аказаки наконец-то соизволила отлипнуть, присоединившись к соучастнику. - Нет, семпай. За нашу авантюру. Она улыбалась самой беззаботной из своих улыбок, намеренно смотря глаза в глаза Мурасе, когда раздался звон рюмочного стекла друг об друга. Она раздирала ногтями себе горло, задыхаясь, кашляя, хрипя, силясь вдохнуть хотя бы немного воздуха. Извивалась на полу, корчась в муках. Широко распахнутыми глазами смотрела только на его лицо, хрипела, пытаясь что-то сказать, и чувствуя, как пена стекает у нее изо рта на пол. Затуманенным взором смотрела на ненавистную фигуру, как ни в чем не бывало продолжающую сидеть и наблюдать за ее страданиями. Когда он успел ей что-то подсыпать?! Когда?! Она должна была догадаться. Она должна была еще тогда, когда он внезапно послал ее включить свет понять, что что-то здесь не ладно. Аказаки Нене уже почти не двигалась, свалившись по иронии судьбы рядом с детективом, еще не пришедшим в себя, чувствуя, как постепенно немеет все тело и окончательно отключается рассудок. Последнее, что она услышала, был знакомый голос, звучащий теперь так, словно она оказалась глубоко под водой. - Это оказалась даже проще, чем я думал