Акта Инкогнита

Гудзонский залив был сер и печален, чему весьма способствовала ранняя весна – это время года мало что могло скрасить. Оно, скорее, наоборот, обнажало щербины и выбоины, гниль и грязь, выявляло всё скрытое, что и не стоило бы показывать. И эти выставленные напоказ, нарочито подчёркнутые недостатки не могло смягчить даже алое пятно заката, преломлённое линией горизонта. Эктер пнул камешек в воду, и тёмная, плещущаяся о пристань масса приняла его беззвучно, без каких-либо эмоций, даже всплеском не обратив своего внимания на такую мелочь. Мужчина вздохнул и посмотрел вдоль пристани, где стояли пришвартованные яхты. Эта окружающая его мощная беспокойная стихия была так похожа на все те враждебные силы, что колыхались, бурлили вокруг, пытаясь раздавить то, что он, Гамлет Эктер, считал неотъемлемой частью своей жизни. И на это он не мог согласиться, а значит, необходимо было что-то более мощное, нежели мелкий камешек, если они хотели изменить положение дел. Чтобы колыхать большую воду, нужны большие силы… - Ты пришёл раньше, чем мы договаривались. Эктер мгновенно обернулся на голос, возвращаясь от размышлений к реальности и встречаясь взглядом с человеком в тёмно-сером плаще. Гардиэн был не намного выше его, но впечатление всегда создавалось такое, словно тот смотрит на людей через подзорную трубу, даже если последние находились всего в нескольких сантиметрах от границ его личного пространства. - Хотелось полюбоваться на закат, - как ни в чём не бывало отозвался Гамлет, откидывая с лица всю ту беспокойную задумчивость, что полнила его буквально несколько секунд назад. Гардиэну незачем было знать, что творилось в голове и душе заместителя генерального директора ”Биттерз Чек Компани” *. Эктер оттянул уголок губ и слегка прищурился под ясным, даже слишком ясным взглядом синих глаз. Он скользнул вперёд, ближе к прямой фигуре Гардиэна. – А то у нас всё свидания, свидания, и никакой романтики! – посетовал Гамлет, прицокнув языком. Гардиэн смерил его взглядом и качнул головой. Его уже достаточно давно перестали интересовать как таковые голова и душа заместителя генерального директора "Биттерз Чек Компани". Как раз незадолго до того, как тот стал заместителем. - И она уже вряд ли появится, Гамлет. А теперь давай вспомним о деле. - Какая жалость. А я уже понадеялся, - Эктер редко когда давал другим оставить за собой последнее слово. Теодор же поморщился: эта насквозь фальшивая эмоция, насквозь фальшивое выражение лица – Гардиэну никогда не нравилось подобное притворство, и смысла играть им он не видел. В отличие от Гамлета, который словно голым себя чувствовал без всех этих мгновенно сменяемых масок. Эктер, тем временем, молчал, разглядывая своего визави. Пытаясь повысить значительность момента, собираясь с мыслями или формулируя фразы с нужной дозой информации – в любом случае, он тянул время. И Теодору это не нравилось. Главный бухгалтер торгового объединения "Форшер Техник" ** сунул руки глубже в карманы плаща, ожидая. Внешне Гардиэн был всё так же непрозрачен и непоколебим, но внутри ощущал, как что-то нехорошо позванивает от предощущения дурных вестей. И… Почему он? Почему не связались сразу с мистером Пайониром? Старая память, может быть? Прихоть самого Эктера? Теодор подёрнул плечами то ли от пронизывающего порыва ветра с воды, то ли от взгляда Гамлета и плотнее запахнул полы. А господин заместитель директора, выждав необходимую на его взгляд паузу, перешел к той информации, ради которой они тут собрались. - Суть дела очень проста, Тео. Нам на хвост сели федералы, – на лице Гамлета появилась лучезарная ухмылка – ярче немощного закатного солнца, там, вдалеке, у горизонта, - такая, точно он выиграл что-то, и снова наступила пауза, уже без сомнения театральная – требующая живейшего участия собеседника. - Отдел борьбы с экономическими преступлениями? – педантично уточнил Гардиэн, чуть прикрывая веки – Гамлет мог не стараться, его, Теодора, уже не трогало это сияние. И, более того, они оба знали, кому оно теперь на самом деле принадлежит. - Если бы, дорогой мой Тео, если бы только они, - тихий смешок Эктера канул в воздух, как камешек, поглощённый тёмной водой. – Или ты думаешь, мы стали бы беспокоиться из-за ваших личных с господином Пайониром хвостов? – каплями яда брызнули слова, окружающие фамилию. Лёгкий укол, но в такое чувствительное место – Гамлету всегда было известно, как можно со слабым замахом сильно ударить. Если он не смог добиться реакции безобидными методами – будут обидные. Эктер мило улыбнулся. Теодор сжал кулаки в карманах, но на его лице не отразилось ровным счетом ничего. Он не будет ни ловиться на игру Гамлета, ни отбивать его подачи – чего последний, вестимо, так ждал. Дело – вот что важнее прежде всего, свои личные переживания подождут. Пусть Эктер сейчас и играет уже за гранью фола. Пусть. - Нет, - размеренно, ровно откликнулся Гардиэн, переводя взгляд с порыжевших от закатных бликов прядей светлых волос человека напротив на его иронично прищуренные глаза, косоватую улыбку. – Не стали бы. Но что тогда случилось, раз вы с господином Испетторе так обеспокоены? - Случилось ФБР. Отдел по национальной безопасности. Угадай, почему, - улыбка Гамлета преобразовалась в кривой оскал, его взгляд стал полностью серьёзным, почти пугающим, как становился обычно в такие моменты – Теодор буквально видел, как нацепленная маска обтягивает лицо Эктера всё сильнее и сильнее, сама становясь лицом. Эктер был неспокоен, как бы ни хотел показать обратное – и от Гардиэна это уже не укрылось. Почему-почему… Вот в чём вопрос. Гамлет был не из тех, кто легко пугается. И – несмотря на всю свою склонность к театральности – не из тех, кто станет так беспокоиться о чём-то без особых причин. Теодор видел сейчас, что Эктер искренен, прямолинеен в своих эмоциях, и потому ощутил неприятный холодок по спине, внутренний, ослабляющий. - К ним каким-то образом попала наша, кхм, апгрейженная техника, - больше себе под нос пробормотал Гардиэн. И посмотрел пронизывающе на собеседника, возвращая себе право требовать ответа – как и всегда. – Но каким образом? - Откуда я могу знать? – вскинулся Гамлет, всплёскивая руками, отступая на шаг, чуть ли не желая закрыться в защитном жесте от этого невыносимого взгляда. Но быстро, очень быстро завернул своё глубже в себя, прикрылся сарказмом. – По каким каналам у вас пошла утечка. Может, крыса завелась. А может, в ком-то из ваших работников на особом производстве взыграла высокая-высокая мораль. - Оттуда, откуда ты в принципе узнал о заинтересованности федералов, - хмуро и тяжело проговорил Теодор, держа глаза визави на цепи взгляда. Настала очередь Эктера передёргивать плечами. О нет, это он сейчас говорит и указывает, напомнил себе Гамлет. Никак не наоборот. Просто потому, что на его стороне - власть направлять и указывать. Точнее, он на стороне этой власти, которую выбрал сам, в отличие от Теодора, предпочетшего сторону куда более мелкую. - Дорогой мой Тео, повторяю ещё раз: всё, что я сейчас говорю и делаю – не из альтруизма и прочих сопливых порывов. На кону стоит гораздо большее, чем твоя – и моя - шкура и свобода. Считай это приказом из самой нашей высшей инстанции, - в голосе Гамлета мелькнуло уважительное, неведомо как вплетающееся в общую ядовитость интонации и слов. – Приказом немедленно действовать, чтобы не допустить катастрофических последствий. И, как ты должен понимать, господин Испетторе не собирается отчитываться мне – и тем более вам, откуда он узнал тот или иной факт! Эктер просвистел желчный ответ сквозь зубы, приближаясь к Гардиэну на незаметный шаг, вытягивая к нему шею, глядя на него с насмешкой. Это была уже слишком явно обозначенная разница, слишком очевидно показанное преимущество. Негласно, но однозначно данный ответ на вопрос "чего вы стоите по сравнению с". Это было слишком похоже на оскорбление. Но Гамлет знал: сейчас у Пайонира и Гардиэна нет иной возможности, кроме как его проглотить. - Более конкретные распоряжения будут? – голосом, скрежетнувшим жестяным, поинтересовался Теодор, отстранённо понимая, как хочется сейчас сбить с этого красивого лица напротив выражение беспрекословного превосходства. - Будут, - Гамлет выпрямился, одёрнул короткое пальто, снова отдаляясь на приличествующее расстояние и принимая на себя независимый вид. – Найдите и перекройте канал утечки. И будьте готовы к обыскам. Господин Испетторе полагает, что они вскоре последуют и будут иметь грандиозный размах. Меченый товар уничтожать в самом крайнем случае. Гардиэн выдохнул с шумом. Его терпение – достаточно большое, стоит заметить, - было на пределе. И тем, кому попадёт первым, если оно исчезнет, будет его визави. Теодор вскинул голову с зажегшимся в глубине глаз нехорошим огоньком собственной правоты. Теперь настала очередь Гамлета ёжиться в ощущении преддверия бури. Однако, как он и предполагал, благоразумие Теодора взяло вверх, и Гардиэн с вежливой бесцветностью произнес: - Я передам господину Пайониру пожелания господина Испетторе. Обо всём проделанном, я полагаю, сообщать следует тебе? - Нет. Как бы я ни хотел слышать хорошие новости почаще, - у Гамлета снова появилась эта ухмылочка с почти напоказ нескрываемым сожалением в голосе. – Но завтра к обеду ты получишь СМС с номером телефона. По мере необходимости будешь звонить на него и оставлять сообщения на автоответчике. И не забудь ещё раз напомнить своему боссу, чтобы даже думать не смел тревожить господина Испетторе лично. В лице Эктера промелькнуло опасное, острое, кинжалом спрятанное в потайном месте и предупреждающее. Показывающее, что, что бы там себе ни думал Гардиэн, есть грань, перейти за которую он не позволит. Стена, защищать которую он будет до конца. Но время бури ещё не настало. И прийти она должна была с другой стороны… Гамлет, подождав немного – уже без своей обычной игры в паузы, оглянулся мельком на залив и осведомился коротко: - Что ещё тебе надо уточнить? - Ещё по поводу утечки, - ровно откликнулся Гардиэн, последние несколько минут не тративший время зря и размышлявший над внезапно вставшей задачей. – Известно, хотя бы в каком штате это произошло? Чтобы выделить приоритетное направление. - Вот здесь, - Гамлет постучал носком ботинка по плитам пирса. – В Нью-Йорке. Теодор наклонил вежливо голову в знак того, что информацию принял и понял. Эктер, чуть усмехнувшись, кивнул в ответ – одновременно подтверждая и прощаясь. И, уже отойдя на пару шагов прочь, он обернулся назад, к Теодору, поглядел на него, на пару мгновений изменившись в лице и давая это увидеть, и иным, совершенно иным тоном проговорил: - Тео… Сделайте это чисто и быстро. Считай это и моей личной просьбой, - Эктер легко улыбнулся. - Сделаем, - откликнулся обещанием Гардиэн, ясно посмотрев на Гамлета – позволив себе ровно такую же толику искренности в ответ. "Спасибо", - беззвучно сложились чётко очерченные губы, и, махнув рукой, прощаясь уже окончательно, Эктер побрёл дальше по пирсу. Теодор полной грудью вдохнул холодный, крепко просоленный и пройодированный морской воздух. Он уже не видел происходящее вовне, слепо глядя на догорающую над водой горбушку солнца. Память, тёмная и терпкая, как эта вода, некстати всколыхнувшаяся – Гамлет достиг своей цели, добравшись куда дальше, чем планировал, - и плеснувшая с лёгким жжением внутри. И выросшая внезапно проблема – небоскрёбная громада, нависшая беспросветной слепой угрозой. Гардиэн вздрогнул и посмотрел на часы. Действовать, немедленно. Не только из соображений целесообразности, но и по личному и отчасти, наверное, малодушному стремлению - ведь просто нет сил оставаться наедине со всей полученной информацией. Её надо пустить в ход, сделать всё нужное – и всё возможное. В первую очередь, связаться с Джеком, где он там сейчас… Ах да, на каком-то светско-художественном сборище. Значит, телефон отключил. Теодор нахмурился. Ну что ж, в таком случае он поедет туда лично. Гардиэн еще раз окинул взглядом пристань, чёрные точёные силуэты яхт и решительно повернулся к ним спиной, быстрым шагом удаляясь обратно в городские недра, к оставленной на стоянке машине. ххх Негромкий, как нарочно приглушаемый стук ботинок смолк возле сходней, ведущих на большую и явно не дешёвую яхту. Тёмная громада её мягко и тяжело покачивалась на поверхности воды, одновременно плавные и стремительные контуры чеканно выделялись на фоне прозрачного и уже посиреневевшего неба. Ряд косых, подчёркивающих общие линии судна, иллюминаторов из толстого, крепкого бронестекла светился обманчиво тёплым оранжевым светом. Между боком яхты и пирсом глухо бубнила вода. Неостановимое движение, не видимое на открытом пространстве, здесь, в теснине, становилось очевидно. Порой значительные объекты вызывают эти самые колебания просто одним фактом своего существования, не прикладывая специальных усилий. Гамлет довольно улыбнулся - он стоял на входе как раз одного из таких объектов. Замерев на несколько секунд, он прислушался к поразительной для большого города тишине. Вокруг не было совершенно никого, даже охраны, только всё так же горели иллюминаторы, и где-то в сгустившихся сумерках ворочалось на столбе пристани почти всевидящее око камеры наблюдения. Эктер шагнул на палубу, прошёл несколько метров до смутно виднеющегося силуэта двери. Набрав личный код – как для особого посетителя, имеющего доступ, он оказался внутри. Герметичная металлическая дверь, способная выдержать даже небольшой силы взрыв, бесшумно закрылась за ним. Он спустился по лестнице, к главной каюте, из которой доносилась негромкая музыка – сольно плакала скрипка, - и вошёл внутрь. Сидящий на одной из сторон углового дивана человек поднял на него взгляд тёмных, кажущихся абсолютно непроницаемыми глаз. Гамлет остановился в полудвижении, как будто его поймали в кадр, коротко посмотрев в ответ в эти глаза, и кивнул, подтверждая всё оговорённое четверть часа назад с Теодором Гардиэном. Макс Испетторе, фактический глава "Биттерз Чек Компани" - компании, занимающейся контролем качества и независимыми экспертизами, коротко прикрыл веки в ответ и жестом указал Эктеру на соседнюю половину дивана. Гамлет продолжил своё движение – как будто вернувшись из замедленного режима воспроизведения в нормальный, и провёл рукой вдоль полы пальто, расстёгивая ловкими пальцами пуговицы. Он выскользнул из одежды, пристроив её на вешалку, и прошествовал к дивану. - Он обещал всё сделать, - озвучил Эктер то, что уже ранее подтвердил кивком. До слов, до ответа хозяина этого места он ощущал себя здесь не в полной мере, как будто в подвешенном состоянии. Так, словно делал шаг, но ещё не знал, будет ли под стопой земля. Взгляд Гамлета под утихающие звуки скрипки медленно скользнул по аккуратным рукам, лежащим на колене, по тонким серым полоскам тёмного пиджака, сложным узлом повязанному синему галстуку – и Эктер вздрогнул, сморгнув, заметив, как прямо, в упор на него смотрел с чуть видной улыбкой мистер Испетторе. Это был не пронизывающий, как у Теодора, но ощупывающий и словно фиксирующий его в пространстве взгляд. С точно обозначенным расстоянием, ни ближе, ни дальше – как раз. Ровно такой, какой нужен был, чтобы Эктер почувствовал – да, он ступил на землю. Он уже здесь, весь, и ему предоставили первый ход. - Я думаю, они постараются, - добавил Гамлет, посмотрев слегка расфокусированно в ответ в лицо гендиректору, вспоминая уверенность последнего слова и взгляда Теодора. Как бы то ни было, на Гардиэна он всегда мог положиться. Эктер хорошо это знал, ещё с тех пор, как встретился с ним четыре года назад, будучи обычным менеджером среднего звена одной из американских компаний. - Молодец, - сдержанно похвалил Макс и, неторопливо налив из тёмной бутыли с горлышком, ловко обёрнутым салфеткой, подал ему бокал с вином. Максу было известно, что слова Эктера - не просто предположение, кинутое в воздух ради значительности, но некий вывод по следам подмечаемых Гамлетом деталей в поведении и словах других людей, и вывод при этом достаточно точный. Эта особенность Гамлета, ставшая одним из тех качеств, за которые Испетторе так ценил своего заместителя, поначалу сильно удивляла его руководителя и принималась им за ту самую безосновательность, ничего не значащую случайность, сдёрнутую с потолка. Однако, потом ему не раз и не два представлялась возможность наблюдать, как это работает в действии. Гипотезы, казалось бы, взятые с потолка, подтверждались, и для Макса, привыкшего к тому, что всё имеет своё обоснование, это оставалось необъяснимым. В конце концов, он стал считать, что Гамлет обладает своеобразным чутьём, вероятность правдивости которого стоит включать в свои планы. Эктер, со своей стороны, про себя посчитал это просто доверием. Доверием, которое считал исключительно заслуженным – но вместе с тем беспрецедентным. А потому близким к тому, что не имеет стоимости. Гамлет улыбнулся, принимая вино, откидываясь на спинку дивана больше. Под ним мягко спружинило, чуть скрипнула обивка. Эктер, прищурив глаза, глубоко вздохнул, будто избавляясь окончательно от холодного и солёного наружного воздуха, окроплённого закатом духа пирса, полного мрачного уныния, и наполняясь чем-то иным, тёплым и приятным, ощущением, которое принадлежало только этому месту и Максу. Гамлет слегка отклонил бокал в пальцах, глядя на глубокий цвет напитка, словно впитавшего теплый свет бра, а затем, наконец, отпил. - Он задал один вопрос, - не обращаясь непосредственно к Максу, заметил вслух Эктер, его голос снизился, сжав слова до паузы, - о том, откуда пришла вся эта информация… Гамлет, снова повертев бокал, бросил короткий, искоса взгляд на Испетторе, и в этот момент звук скрипки, льющийся из невидимых колонок, как будто в подтверждение его вопроса брызнул высокими нотами вверх. Макс звучно хмыкнул – его заместитель со скрипкой был в сговоре, определённо. - И ты не замедлил заинтересоваться этим вопросом?, - завершил он за Гамлета, пригубив вино, но всё так же не отпустив Гамлета из фокуса взгляда. Искорка любопытства в тёмно-серых глазах Эктера сверкнула ярче, но вид он тут же принял самый что ни на есть независимый, делая из бокала нарочито медленный, чопорный глоток. Его шеф улыбнулся уже откровенно – такая игра, смесь мимики и жестов, его забавляла. - Работая в масштабах моего дела, Гамлет, нельзя не иметь камер слежения по всему периметру площади работ, - ответил Испетторе. – Всё должно быть под контролем. И ты это знаешь, - веско добавил он. Эктер, поведя бровью, кивнул, слегка наклонив голову вперёд, уводя взгляд в бокал. Да, действительно, нельзя было быть в таком деле и одновременно быть непредусмотрительным. И уж особенно не сочетались вместе непредусмотрительность и Макс Испетторе. Красивый молодой человек с итальянскими корнями, вышедший когда-то из университета Гарвард, знал, куда дальше ему следует направить стопы и по какой лестнице стоит подняться. И он поднимался, ступень за ступенью, выстраивая своё настоящее и будущее. Рядом поднимались многие другие – кто-то выше, кто-то ниже, - но для Макса это не имело особого значения: он шёл по своему пути. И когда на этом пути вставали самые разные обстоятельства, Макс разбирался с ними решительно, либо встраивая их в своё продвижение вперёд, либо расправляясь с ними, разворачивая вспять. Гамлет стал одним из таких обстоятельств, когда Испетторе уже был значительным человеком, и "Биттерз Чек Компани" набирала обороты. Усердный, докопчивый и весьма активный менеджер маленькой компании, пытавшейся за счёт сотрудничества с растущим гигантом удержаться на плаву, сразу обратил на себя внимание Макса. Точнее, он это внимание себе буквально вытребовал, и Макс, предвидевший неминуемый крах фирмочки Эктера и со спокойствием его ожидающий, решил не упускать перспективного кадра. Перспективный кадр же, в свою очередь, несмотря на всю свою усердную службу – а может, как раз и благодаря ей – почувствовав направление ветра, тоже не пожелал быть упущенным. Качественную перемену в своей жизни тогда, три года назад, Гамлет почувствовал сразу же. От детища Макса, несмотря на всю его капиталистичность, веяло стабильностью и надёжностью. Впрочем, от самого Испетторе – тоже, хотя и не всякий умел это видеть. Гамлет умел и видел. Видел и ценил. А всё же… Он слегка потянулся к Максу, наклоняясь корпусом, упираясь ладонью в чёрную кожу дивана благородной потёртости. И задал свой вопрос чуть иначе: - Я это знаю. Но ещё мне хотелось бы знать, с какой конкретно камеры на этот раз пришла такая интересная картинка… - тон Гамлета прямо-таки играл нотками вкрадчивости, как нашитая на ткань бисерная россыпь. Из его глаз уже змеилось любопытство, как бы Эктер ни пытался убедить окружающее в обратном. Его копирование Максовой беспристрастности могло быть практически идеальным, но наедине со своим шефом он слишком привык быть откровенным – как того требовал Макс. - Если я назову тебе полные паспортные данные, возраст, должность и место работы этого человека, Гамлет, это не даст тебе ровным счётом ничего, - непреклонно возразил Испетторе, не поддавшись так и льющемуся обаянию заместителя, но вместе с тем дегустируя его, как хорошее, выдержанное вино. – А большие знания – большие проблемы. - Жаль. А я уж подумал, что ты и в Гувер-билдинг*** свою камеру пристроил, - со смешком, несущим в себе куда как больше серьёзности, чем веселья, откликнулся Эктер. Макс отрицательно качнул головой, явно не желая больше продолжать разговор на данную тему. Гамлет стянул с тарелки на столике у дивана пару виноградных ягод. Так или иначе, Макс не стал раскрывать своих карт. Эктеру не нравилось, когда его обделяли информацией, но своему шефу он доверял и, кроме того, ощущал, что дальше уже будет лишь испытывать его терпение. А потому более допытываться не стал. На данный момент и в ближайшем будущем, по крайней мере. Он откинулся на диванную спинку, стёк по ней ниже, запрокидывая голову и лохматя себе волосы об обивку. Музыка стихла последними долгими нотами, Макс молчал, глядя в иллюминатор. Создавалось такое ощущение, что в каюту тоже стали заползать сумерки, заставляя потускнеть и без того неяркий свет. Гамлет встряхнулся и буквально вцепился взглядом в чёткий, сложенный исключительно из плавных линий профиль господина Испетторе. Был ещё один вопрос, куда более значимый в отношении стратегии. Их общей стратегии. - Как ты думаешь, они смогут сделать работу чисто и быстро? Макс медленно обернулся, сделал глоток из своего бокала, прищурив глаза. - У них есть для этого все ресурсы. Думаю, вопрос не в "смогут", а в "успеют". Я не скажу, что Пайонир самый надёжный из встреченных мной партнёров, однако своё дело он хорошо знает. Равно как и то, что попадёт под первый и самый сильный удар. "И если захотят успеть и смочь", - промелькнула у него мысль, не озвученная, не задержанная сознательно, но уже ушедшая на обработку, чтобы превратиться в учитываемый фактор внешнего воздействия при создании собственного плана действий. - Значит, должен успеть, - усмехнулся со своей стороны Эктер, упираясь локтём в спинку дивана, небрежно подпирая тыльной стороной ладони щёку. - Успеют, - кивнул Испетторе, остро глянул на вытянувшегося – как будто бы уже безо всякого пиетета – Гамлета и придвинул его к себе. Эктер возражать вроде и не стал, только ухмыльнулся тонко, будто только того и ждал. Он изогнулся, поставил бокал на стол и снова нарочито медленно потянулся за виноградом, оказываясь в такой позе, которая любому другому показалась бы неудобной, неловкой, но почему-то у Гамлета выходила само собой разумеющейся. Макс терпеливо отсчитал две секунды – достаточные для разрешённого действия, а потом подтолкнул Гамлета, перемещая его частично на себя. - Если нет – мы умоем от них руки, - закончил он мысль, короткой фразой выразив отношение как к самому "Форшер Техник", так и к лицам, им руководящим. - А что мы будем делать, если смыть попытаются нас самих? – Эктер, как само собой разумеющееся – раз уж был захвачен, - оплёл гендиректора руками. – Бросим всё и уплывём на яхте в закат? – усмехнулся он, хотя глаза его были серьёзны, внимательно следя за лицом, жестами Макса. Испетторе качнул головой, закапываясь рукой в достаточно длинные тёмно-русые волосы, рассматривая своего заместителя близко. Вторая рука легла Гамлету на колено – когда Макс успел отставить и свой бокал на столик, для Эктера осталось загадкой. - Как выход на самый крайний случай, - кивнул Испетторе совершенно серьёзно. – Поскольку есть значительно более рациональные способы применения имеющихся у нас ресурсов. И от этой вот серьёзности у Эктера перехватило дыхание – то, что для другого было бы дикой авантюрой, жестом отчаяния или вообще неудачной гамлетовской шуткой, Макс превратил просто в пункт запасного плана. На который, о да, уже наверняка отложены те самые ресурсы, которые можно использовать столь разными способами. - Я не сидел сложа руки, Гамлет. И не буду – мы не будем - ждать Вифлеемской звезды на небосклоне, чтобы действовать дальше, - прибавил он с еле заметной жёсткой улыбкой полноправного господина своей судьбы – и судеб отдельных находящихся рядом, принадлежащих ему людей. - Расскажи мне об этом, Макс, - тихо, мягко проговорил Гамлет тоном, в котором ощущалось явное предвкушение – их текущих и будущих побед, и первым приник губами к гладко выбритой шее владельца компании. ххх Теодор гнал машину на пределе разрешённой скорости. Мысли в его голове отсутствовали - было одно только смутное стремление добраться быстрей. Как можно быстрей, чтобы увидеть, услышать, коснуться – убедиться, что всё в порядке. Пока в порядке. По бокам трассы мелькали огни, то многорядной россыпью, то долгими мазками. Огни никогда не спящего, огромного и суетного города. Как бы Гардиэну порой хотелось отринуть эту суету, вырваться из неё... - но увы. Воздухом этого города слишком дышал тот, кто был ему, Теодору, безмерно дорог. Вперёд, вперёд, повернуть, не снижая скорости, успеть проскользнуть на мигающий сигнал светофора. Они жили так – проскальзывая, уходя, уворачиваясь, но, похоже, в этот раз самую малость не успели. И что же будет дальше? Гардиэн мотнул головой, отгоняя навязчивое видение разбитых всмятку машин из новостных хроник и предчувствие близкой беды. Нельзя поддаваться этому слишком параноидальному ощущению. Здание концерт-холла явилось справа одновременно со звуковым сигналом навигатора - эдаким нагромождением стали и стекла, модерновой отрыжкой архитектуры с претензией называться шедевром в своей области. Снизив скорость, чтобы выискать свободное место, Теодор вздохнул – парковаться перед этим изыском мысли было негде. Машину ему пришлось оставить в одном из прилегающих переулков, а после этого ещё какое-то количество времени доказывать охране на входе, что он, Теодор Гардиэн, главный бухгалтер "Форшер Техник", именно к мистеру Пайониру, директору того же "Форшер Техник", по деловым вопросам, не терпящим отлагательства, и потому должен обязательно с ним увидеться. Странно, но в который уже раз только фамилия его босса и сыграла роль пропуска, в отличие от всех других сведений, которые и слышать не хотели. Теодор грустно усмехнулся про себя – в каких только злачных кругах общества ни вращался Джек. И да, назвать сегодняшнее сборище бомонда иначе, как злачным, Гардиэн не мог. В обширном холле первого этажа было пусто, темно и гулко, слабо подсвечивались только стенд с афишей, ведущая наверх лестница и некая громоздкая скульптура в центре. Гардиэн скользнул взглядом по афише – шла презентация выставки современного поп-арта, шик и эксклюзив, сегодня для высшего света – завтра для простых смертных. Поп-… Нда уж. Он поднял голову, несколько мгновений изучая водружённые на каменный постамент столь же монументальные бронзовые ягодицы, затем сморщился мало не брезгливо и торопливо пошёл наверх. Чем Теодор был ближе к цели, тем больше становилось света и громче звучали голоса. Он затормозил перед самыми дверьми, на границе шума и света, опустив голову вниз, замыкаясь, закрываясь полностью - от тех, весёлых, пьяных и пустых, в кипение которых готов был окунуться. И как только Джек мог добровольно с ними общаться? Притом, даже не просто общаться, но выставлять себя как равного им и переманивать их на свою сторону. Или использовать в своих комбинациях, открыто и беззастенчиво, но почему-то неочевидно для используемых. Теодор сам всё это видел и много раз, однако, не протестовал – поделом. Они заслужили. Гардиэн вдохнул полной грудью, как перед прыжком в воду, и единым движением ринулся вперёд, распахивая двери, шагая в заполненную пестротой и блеском залу. И блеск этот слепил, застил глаза, поражал воображение, но от того не становился хоть сколько-нибудь настоящим, оставаясь огнём фальшивых бриллиантов в электрическом свете. Даже от одного взгляда он выжигал свой образ на сетчатке глаз – бессмысленно и беспощадно. Но и таял так же быстро, как появлялся, не оставляя за собой ничего. Теодор, аккуратно и медленно ступая вперёд, с механической размеренностью поворачивал голову из стороны в сторону, напоминая сейчас самому себе пеленгатор подводной лодки. Он чуял направленные на себя взгляды, отчасти любопытствующие, отчасти неприязненные, слышал шепотки и короткие смешки где-то на периферии, вне своей границы, и оставался глух к ним, оставался простым и честным гранитом среди бижутерии. Наконец, его блуждание по залу увенчалось успехом – между какими-то тонкими скульптурными уродцами вблизи окна, наконец, мелькнула такая знакомая золотистая шевелюра. Теодор, крепко сжав челюсти, с неумолимостью и прямолинейностью все той же подводной лодки двинулся на пересечение со своим боссом – своим Джеком, набирая скорость. Блестящие люди с тихим словесным шорохом исчезали с его пути – как будто цветные оригами под сильным ветром. А тот, на кого он был нацелен, обернулся в самый последний момент, показал мгновенное искренне изумление, пропавшее за маской сдержанно-официальной вежливости, стоило только Теодору вступить в круг его собеседников. - Чем обязан Вашему внезапному визиту, мистер Гардиэн? – поинтересовался Пайонир любезным, но картонным каким-то тоном. Здесь нельзя было иначе – месту требовалось соответствовать, и, Гардиэн знал, Джек старался, всегда старался. Для всех они были только молодым обаятельный директором преуспевающей торговой организации и его бухгалтером, исполнительным счётным механизмом без личности. И только совсем немногим было известно истинное. Теодор сглотнул едва заметно, каменея, замирая чуть больше – он не привык к правилам поведения этого общества, общества, в котором не мог действовать по своему усмотрению. Но терять лица было нельзя, ни в коем случае. Гардиэн, стараясь не смотреть Джеку в искристые, смеющиеся глаза, ответил максимально расплывчато: - В одном из наших контрактов произошли изменения, сэр, - бесстрастно доложил Гардиэн. – Требуется Ваше вмешательство. Он почувствовал вокруг себя всё повышающийся градус негативного любопытства и повисший в воздухе незаданный господину Пайониру вопрос, взгляды, переводимые с него, Гардиэна, на его руководителя и обратно. Однако Джек явно собирался не пояснять и рассказывать что-либо окружающим, а действовать исключительно на своё усмотрение – и это был показатель истинного отношения и к собравшимся, и к Гардиэну. По крайней мере, для Теодора. - Прямо сейчас? – зачем-то уточнил Джек через паузу, с задумчивостью покачивая недопитое шампанское в бокале – а вместе с тем давая себе время на размышление и тактически правильное отступление. - Да, сэр, - размеренно кивнул Гардиэн. Он передал сигнал, Джек воспринял его – остальное было на усмотрение Пайонира, и бухгалтер мог ему в этом довериться. На том, как перебегают по тонкой стеклянной ножке артистичные пальцы босса, Теодор тоже старался не акцентировать внимание. - Тогда предлагаю Вам выйти для их обсуждения, - с видом радушного хозяина улыбнулся Пайонир, чуть разведя руками. – Не будем докучать уважаемым господам и дамам нашими специфическими беседами, в которых слишком много больших чисел, - он мягко, практически извинительно улыбнулся окружающим. Галантно раскланявшись со своими собеседниками, Джек собрал урожай лучезарных улыбок, пожеланий удачи и скорейшего возвращения и двинулся на выход. На лице Теодора мелькнула короткая одобрительная улыбка, и он молча последовал за боссом со всё той же прямотой, наблюдая, как ловко тот лавирует между людьми. Мимоходом Джек оставил бокал на голове какого-то многоногого каменного создания и, полуобернувшись от этого движения, подмигнул Гардиэну. Легчайше, почти незаметно, но Теодору, следующему позади твёрдым шагом, хватило, чтобы переглотнуть от засвербевшего под ложечкой чувства. Вырвавшись в коридор, Джек не стал останавливаться, а быстро и практически невесомо попрыгал вниз по лестнице, не обращая внимания на тяжеловатые шаги бухгалтера за своей спиной. Он остановился на последней ступеньке, выгибая спину, наклоняясь слегка назад в ожидании, пока Гардиэн встанет рядом, наравне с ним, – и выдохнул с присвистом, когда от плеча наискось скользнула уверенно чужая ладонь. Теодор, улыбнувшись мягко и в первый раз за вечер явно, обогнул своего босса и шагнул с лестницы в окружающую ее темень, почти сливаясь с ней, пропадая для всех, кроме Джека. - Ну так что там стряслось, мистер Гардиэн, что Вас занесло в этот рассадник высокого искусства? – лукавую улыбку на губах Пайонира сопроводил цепкий, целенаправленный взгляд. "Он же совершенно расслаблен, - подумалось Теодору, которому не раз и не два довелось видеть у Джека такое лицо. – Просчитывает или уже просчитал вероятности случившихся неприятностей, но всё равно спокоен…" - Я разговаривал сегодня с Эктером, если ты помнишь такого, - начал он издалека, негромко, но твёрдо произнося слова, глядя на Джека прямо. - Ууу… - тут же с крайне понимающим лицом покивав головой, попытался перебить его Джек, но умолк под суровым взглядом. - И он принёс дурные вести. Мы - пока только "Форшер Техник" - попали в поле зрения отдела по национальной безопасности, - Гардиэн смолк, как будто выдохся на этих словах, напряжённо наблюдая за Пайониром. Последний, задумчиво потеребив пальцем нижнюю губу, произнёс с расстановкой: - Неожиданно по факту свершения, но ожидаемо по сути своей. Так, когда ты конкретно беседовал с Эктером? – теперь Джек выглядел сосредоточенно, всё так же царапая быстрым взглядом прищуренных глаз лицо Гардиэна. - Меньше часа назад, - почти равнодушно откликнулся Теодор, наблюдая, как с каждой новой долей информации складывается их будущее в голове у Джека. - Ага, - кивнул Джек с таким видом, точно это поясняло как минимум половину произошедшего. – А откуда у него такие занимательные новости, он не уточнял? - Нет, - тяжело уронил Гардиэн, хмуря брови – он сам был бы рад выяснить больше информации, чтобы донести её до Джека, но с Гамлетом всегда было непросто – он вечно находил лазейку, чтобы не сказать того, что не хотел. Хотя сейчас, как подозревал Теодор, заместитель Испетторе действительно был не в курсе всего, а не просто юлил, уходя от неудобных ему тем. - На мой аналогичный вопрос он ответил, что приказ господина Испетторе – разобраться как можно скорее и тише. - Господин Испетторе в своем репертуаре, - фыркнул Пайонир и, чуть запнувшись, спустился с лестницы к Теодору во тьму. – Но, честное слово, временами я так завидую паутине связей этого старого интригана. - Джек, - с долей укоризненности произнёс Гардиэн. – Он старше тебя самое большее на пятнадцать лет. - Он по сути своей старый интриган, - парировал Джек, не словами, но тоном давая понять, что восхищён этим свойством Макса Испетторе, как и масштабами его деятельности в целом. – А ты меня отвлёк, - он мотнул головой. - Извини, - склонил голову Теодор. - Так вот, о чём я… - начал тонуть в пучине своих размышлений Пайонир, водя пальцами по рядам пуговиц на плаще Гардиэна. – Я о том, что играть в свои игры от имени шефа Эктер не станет – не тот случай. Значит, проблема имеет место быть. Вопрос: что конкретно послужило толчком к такой активности не с нашей стороны? Теодор промолчал, ожидая продолжения мысли, - он прекрасно знал, что спрашивают не у него, а у самого себя, рассуждая вслух. - Ответ – скорее всего, произошло несанкционированное попадание товара на общий рынок. Следовательно, надо перевернуть всю отчётность по нашим магазинам, супермаркетам наших партнёров и компаниям-перевозчикам, чтобы точно установить, что, когда и куда уехало не туда. Найдём конечную точку - оттуда размотаем всё остальное. Вот только масштаб и сроки предстоящей работы вызывают у меня очень нехорошие предчувствия. Джек, наконец, поднял голову от плаща Гардиэна, ясно глядя в глаза верному своему компаньону, ожидая то ли одобрения, то ли указания на точки вероятных проколов, то ли новых гипотез. - Масштаб уменьшается до Нью-Йорка, - тихо откликнулся Теодор, поднимая руки и легонько сжимая плечи Пайонира, словно бы обнадёживая его, что необходимый путь чуть менее долог и сложен. – Но, может случиться и так, что нас целенаправленно сдали. - Может, - уверенно подтвердил Джек, стукнув кончиком пальца по отвороту плаща Гардиэна. – Однако, начинать всё равно надо с документов. Если там всё окажется в порядке – это будет неопровержимым доказательством, я бы даже сказал, указательством, – начинать выявлять ненадёжных и идеологически неверных сотрудников. Он выскользнул из рук Теодора, накоротко перед тем прижав ладонь к его груди, глянув с мимолётной улыбкой вверх, в его слегка усталые серьёзные синие глаза, и по кривой неспешно побрёл к скульптуре в центре холла. Но на полпути замер и проговорил, обернувшись через плечо: - А заодно стоит проверить количество единиц товара в каждой партии на складах. Одновременно с проверкой документов. Это тоже может принести всякие интересные плоды. - Ты уверен в такой уж необходимости этой операции? – с сомнение уточнил Гардиэн, ссутулившись и шагнув следом за боссом на свет. - На сто двадцать процентов, - Джек повернулся окончательно и лихо прищёлкнул пальцами. – Таким образом, могут вскрыться происки конкурентов, а именно целенаправленное похищение наших прекрасных коробочек и подбрасывание их сам понимаешь куда. Ну, или опять же крайняя недобросовестность наших собственных работников. Он пожал плечами с некоторой философичностью – мол, такой вариант вполне закономерен - и всё же добрался до скульптуры, которая со стороны, обратной от входа и обращённой к лестнице, являла вполне благопристойное глобусное полушарие всей восточной части планеты. - Сделаем, - с военной чёткостью откликнулся Теодор, который уже давно понял, что у него, сколько бы усилий он ни прикладывал, всё равно не выйдет отследить те пути развития событий, которые сейчас с такой, казалось бы, непринуждённой лёгкостью раскладывал Джек. Сделав несколько шагов, он с задержкой подошёл к своему руководителю, тронул шершавую бронзу полушария возле выгравированной Австралии. - Когда начинаем? - Да хоть сейчас! – с подъёмом откликнулся Пайонир, разворачиваясь к нему на каблуках, поднял взгляд, в котором ещё не плясали – но уже явно ёрзали от нетерпения чёртики азарта. Так было практически всегда, когда на горизонте вставала очень трудная задача, которая иными, более хлипкими внутренне людьми наверняка была бы отнесена в разряд вселенских катастроф. - А как же? – Гардиэн кивком головы указал наверх и в сторону, намекая на собравшихся на втором этаже представителей бомонда. - Ну их в… - скрывшийся из вида за скульптурой Джек энергично хлопнул ладонью по металлу со своей стороны, извлекая густой и долгий звук. Теодор усмехнулся – босс был в своём репертуаре – и пошёл вслед за ним вокруг постамента-куба. Он, что уж тут душой кривить, искренне рад был такому решению – ему весьма хотелось сменить окружающую их обстановку, увезти босса подальше. Но раз Джек так легко согласился всё бросить, то явно не нашёл сегодня ничего для себя интересного и перспективного из предоставленной выборки человеческих умов и амбиций. - Теодор… - Пайонир был обнаружен им стоящим с задранной головой и задумчиво барабанящий пальцами по бронзе. – Тебе не кажется, что эта штука наполнена весьма циничным смыслом? Он, мазнув по Гардиэну взглядом, мотнул светлыми вихрами на металлические ягодицы, которые, как оказалось при ближайшем рассмотрении, несли на себе этакую татуировку в виде карты Соединённых Штатов. Гардиэн, осмыслив все увиденные детали скульптуры в комплексе, медленно кивнул. - И умеет сообщать время. Как кукушка в часах, - совершенно тем же тоном продолжил Джек, делая шаг назад и становясь с Теодором плечо к плечу, до мелочей копируя его позу. Главный бухгалтер "Форшер Техник" кивнул ещё раз, а после в красках представил, каким конкретно образом эта "кукушка" могла работать. И, содрогнувшись от неприязни с выражением лица и энергичностью окаченного холодной водой кота, развернулся к боссу, однако сказать ему ничего не успел – Пайонир, явно ждавший момента, перехватил инициативу. - А может быть, купить этот философский андеграудный авангард? Как ты смотришь на такую идею? – с жизнерадостной лёгкостью вопросил Джек. - И поставим в холле нашей ЭфТи, Евразией ко всем входящим. - Через мой труп, - тяжело откликнулся Гардиэн, буравя взглядом босса и всем своим видом показывая, что одним только трупом дело явно не обойдётся. Тот, однако, лучезарно улыбнулся и предложил наново: - Тогда подарить Максу, в знак, так сказать… - Джек, - неотрывно смотрящий на него Теодор неумолимо начал напоминать айсберг по всем своим параметрам. Но Пайонир только поднял руки ладонями вверх, уходя с линии обстрела маленьким шагом назад, и в его улыбке проскользнуло что-то обезоруживающее. - Шучу я, шучу. - Пойдём уже, шутник… - с показным более недовольством обронил Теодор, положив ладонь за спину Джеку, на его плечо, и двинулся в сторону выхода, направляя его вместе с собой. Гардиэн с затаённым удовольствием ощутил, как взял его под руку, подстраивая шаг, Джек. ххх Под ним была лёгкая прохлада простыней, над ним– чёрное пятно потолка, высоко справа тусклым и нарочито дрожащим свечным светом горело бра, а слева крепко и горячо притёрся Эктер, грудью к боку, русой вихрастой головой к груди. После яркой и яростной близости несколько минут назад, обжегшее пламя которой всё ещё грело их тела, вокруг казалось бесконечно, умиротворяюще тихо. Испетторе вдохнул прохладный воздух – его яхта была не просто его крепостью, это был ещё один островок стабильности, который он основал в этом мире. Причём, в силу своей подвижности, она служила своеобразным буйком на границе его владений: не таким уж заметным, но значащим, полным скрытого потенциала. Поэтому и дышалось Максу легко – тут, где всё было под его контролем. И если имуществом, занимаемым местом, управлением движения владел только он сам, то своё время, своё внимание он отдавал – дарил - тому, кому доверял. Макс крепче прижал к себе Гамлета – только своего Гамлета, улыбнулся раздавшемуся в ответ довольному вздоху. Драгоценные минуты покоя, которые он мог себе позволить в безумном водовороте дел и забот, не мыслились без этого человека рядом. И его Гамлет, как никто, знал эту высокую цену. Просто потому, что сам же её устанавливал. Вот и сейчас, между этими минутами на двоих, просочился ласково-вкрадчивый голос Эктера, не разрушая момента, но вплетаясь в него - чтобы задать ему новое направление. - Макс, а всё же, чем мы займёмся до появления новой Вифлеемской звезды? Их жизни спаялись самыми разными своими сторонами – начиная с деловой и кончая личной. Максу казалось это правильным – подобная связка позволяла экономить ресурсы, совмещая время и место. И, кроме того, сводила практически на нет вынужденный лимит доверия другим людям, сокращала количество посвящённых в дело – что было принципиально важным как для самого Испетторе, недоверчивого по сути своей, так и для того, чем он занимался. Так что на то, что его заместитель не сходя с места – не вставая с кровати, точнее, - вернулся к их разговору, Макс смотрел исключительно одобрительно. Он, человек дела, отнюдь не разделял обывательского стремления "оставить работу на работе". И его Гамлет, человек места и времени, его прекрасно понимал. Испетторе в ответ на вопрос медленно повернул голову, изучая лицо Гамлета, так же медленно поднял правую руку, касаясь пальцами совершенно невинной на первый взгляд и опасно-весёлой – на второй – улыбки на лице Эктера. Гамлет сразу попытался проявить инициативу и ухватить тронувшие его пальцы, но Макс не дал это сделать, уведя руку в сторону. Он прижал указательный палец к губам своего партнёра в знаке молчания и, кашлянув, начал говорить. - Самое опасное место для нас во всём имеющемся построении – это связь. Наша связь с "Форшер Техник" и его руководством. Не так важно, совершит ли Пайонир грубый промах, или ему не хватит скорости, или он решит сыграть в свою собственную игру без правил - оказавшийся в умелых руках ниточный хвостик приведёт к нам, - на губах Испетторе появилась короткая жёсткая усмешка. - Такого допустить нельзя, а следовательно… Макс умолк, переводя взгляд вбок и немного вниз и давая право слова Гамлету, даже здесь и сейчас – проверяя. - Следовательно, эта связь должна перестать существовать, - осторожно, как ощупью подбирая слова и так же медленно, вслед им, ведя ладонью по плечу гендиректора, проговорил нахмурившийся Эктер. Макс никогда не позволял абсолютно расслабляться ни себе, ни ему – и вот такие вот внезапные проверки "летучим контролем" заставляли его держаться в тонусе. Это была как будто их собственная мини-система контроля доступа, заставлявшая его каждый раз подбираться и искать правильные ответы. У Гамлета был пропуск, и он срабатывал – почти всегда. - И это всё? – снова едва заметно усмехнувшись, поинтересовался Испетторе, наблюдая за своим заместителем. - Не совсем, - Гамлет поднял на него загоревшийся взгляд – он чувствовал, что находится на верном пути. Он поудобнее обнял Макса поперёк груди и приподнял голову выше, привставая. – Она не должна существовать для, скажем так, наблюдателей извне, - в его тоне звучала уверенность, но вместе с тем и вопрос, Гамлет едва заметно замер, ожидая ответа, подтверждения. - Именно, - ровно откликнулся Макс и тяжеловато пригладил растрепавшиеся ещё раньше волосы своего заместителя, снова начиная рассказывать. – В случае фатальной ошибки со стороны Пайонира - по любой причине - федеральным агентам станет ясно, что он с кем-то сотрудничал. Они найдут пресловутый ниточный хвостик - зацепку. Если его просто оборвать, и он приведёт в никуда, в пустоту – это будет подозрительно, заставит их задуматься и, грубо говоря, рыть землю носом в поисках чего-либо ещё. Поэтому на другом конце зацепки обязательно должен кто-то быть, кто будет одновременно беспрекословно убедителен в роли сообщника Пайонира и ни при каком раскладе не сможет быть заподозрен в связи с нами. Эктер широко раскрыл глаза, осмысляя, представляя себе наглядно эту схему, буквально видя, как она работает. - Полная альтернатива нас, как основного узла, реализующего по заказам нелегальную установку разных интересных дополнений на технику? Изящно, ничего не скажешь, - промурлыкал Гамлет, в его взгляде замерло глубокое и искреннее восхищение вкупе с уже загоревшимися искорками энтузиазма. – Федералам будет достаточно всего лишь последовать по пути "Найди того, кому это выгодно – и раскрой преступление"! А нам самим – "Создай себе конкуренцию своими руками"! – засмеялся он, закидывая голову. А потом с пристальным оживлением посмотрел на Макса, в который раз удивляясь и не удивляясь одновременно тому, сколько же козырей было в рукавах у этого человека. - И что же, у тебя уже, конечно, есть кандидаты, к хвостам которых ты привяжешь эти нитки? - Да. Двое, - Испетторе остался лаконичен на словах, а его рука сползла ниже, ненавязчиво, но очень уверенно лаская спину партнера. Он позволил себе снисходительную улыбку. – По полученным сведениям, они действительно составляют нам конкуренцию, хотя и в куда более скромных масштабах. Но привязывать их к Пайониру будем мы оба. От упора на указание общности, единства, выказанного наивысшей степени доверия Эктер сглотнул, прикрывая глаза, – обозначенная задача была ой как сложна, это бесспорно, но он ни за что не отказался бы от неё. Обмануть надежды, возложенные на него его руководителем, для Гамлета было просто немыслимо, невозможно. Подобно смерти… Он прижался как мог крепко к Максу, показывая своё намерение, свою уверенность в том, что сделает всё, что тот ни прикажет, хотя при этом, заговорив, внешне остался верен своему привычному, полному лёгкой ироничности тону. - И в чём же будет заключаться моё участие? В отвлечении, мммм, объектов от их основного занятия? Или пока ты будешь заниматься одним, под моей ответственностью окажется второй? – Гамлет довольно прищурился, вытягиваясь сильнее, когда спускающаяся по спине рука его любовника остановилась пониже поясницы. - Твоё участие будет необходимо на отдельных этапах реализации плана, - спокойно отозвался Испетторе. - Поскольку, по моим наблюдениям, ты справишься с ними наилучшим образом. "И только тебе одному я могу их доверить", - эту мысль Макс не озвучил, но Гамлет понял его без слов. Понял и, глядя с переполняющей его всего преданной гордостью, притёрся щекой к обнажённой темноволосой груди Испетторе. Чувствуя, как пальцы ласкают его сзади всё более интимно, он прикусил губу, но, заметив, что Макс не стал вдаваться в подробности и рассказывать, в чём же будет заключаться его, Гамлета, роль, всё-таки не удержался от того, чтобы поинтересоваться с долей саркастичности. - А какие это будут этапы, я узнаю только в предпоследний момент? - Нет, ты узнаешь об этом завтра, - Макс приподнялся на локте свободной руки, утягивая Эктера на себя выше, так, чтобы оказаться с ним практически лицом к лицу. – Потому что в моих планах на ближайшие шесть часов есть только два пункта: весьма личное общение с тобой и сон. Гамлет рассмеялся негромко и радостно этому ультимативному заявлению, но его смех перешёл в протяжное аханье, когда Макс, воплощая своё намерение, опрокинул партнёра на кровать, сильно и тяжело целуя. ___________________ Примечания к главе: * Bitter – горький (англ.). ** Forscher – исследователь (нем.), по ассоциации со вторым названием ТИМа ЛИЭ. *** Гувер-билдинг - штаб-квартира ФБР в Вашингтоне.