Её розы.

На её похоронах только два человека из множества,страдали. Старшие братья. СТАРШИЕ, которые не смогли уберечь свою маленькую девочку. Элайджа страдал не меньше Клауса, но ему было проще. Он никогда не запрещал Ребекке любить, мечтать. В отличии от Клауса. Он всегда откладывал извинения на потом, успокаивая себя мыслью о том, что у них есть вечность. Оказалось нет. Элайджа испытывал к Бекке, отцовские чувства, заботливый,терпеливый старший брат. Сколько раз он предлагал уехать с ним,но она всегда выбирала Тирана. После её смерти, Клаус винит себя в том, что не разрешил Ребекке уехать. Элайджа никогда бы не допустил этого. Похороны. На лицах присутствующих была видна наигранная скорбь. Они видели в ней только стервозную вампиршу, не умеющую любить. И только два человека знали её настоящей. Маленькой, хрупкой, которая так любила заботиться о своих розах. Да, тысячелетняя вампирша, грозная и вольная любила сидеть у белоснежных роз, вдыхать их аромат, закрывать глаза и представлять себя человеком, обычной девушкой. Ребекка всегда говорила, что не переносит красные розы, они напоминают ей о том, что она кровожадное чудовище. Когда люди умирают, в их доме встают часы, а когда умирает вампир ничего не происходит, они и так мертвы, но со смертью Бекки её розы стали завядать, как бы Клаус не пытался их сберечь. Это подтверждало то, что Ребекка всё-таки хоть и немного, но была жива. К середине похорон, Клаус больше не мог видеть кругом лживые лица, оскверняющие память первородной. -Убирайтесь. Пошли все вон.- Оставшись на конец один на один с сестрой Клаус со слезами на глазах осел возле гроба. Бешеная злость сменилась давящей болью. -Ты опять меня предала, Бекка-С горькой усмешкой сказал гибрид сидя на коленях.- Обещала быть рядом вечность. Клаус резко сорвался с места, опрокидывая всё на своём пути. Старинные вазы, дорогие картины всё летело С грохотом на пол. Комната больше не напоминала грандиозную гостиную. Всё, что здесь было ещё помнило тепло первородной. Единственное, что осталось не вредимым, портрет Ребекки. Светлое платье, длинные, пушистые волосы, а главное широкая улыбка и горящие глаза. Клаус с силой рванул портрет на себя, кидая в сторону. -У меня больше нет сестры... Кулаки врезались в стену с дикой яростью. Кровавые порезы, тут же затягивались, но раны на душе, болели всё сильнее. Подлетевший к гробу с вампирской скоростью Клаус, резко остановился. Медленно опустив глаза, он до последнего впитывал такие родные черты лица, которые больше никогда не увидит. Ник мягко провёл рукой по щеке Бекки. -Знаешь, милая я ведь думал,что ты так же постоянна как воздух. Я забыл каково это терять. Хочешь узнать, что испытываешь к человеку? Просто представь, что его нет. Как бы ты не звал его не умолял откликнуться, его нет. Ты, та кем я дорожил больше жизни. Моё солнце, моя луна. Ты была права,быть человеком лучше. Я бы снова смог увидеться с тобой, но я вампир, вечность я вынужден жить без тебя. Я никогда не говорил тебе этого, но пришло время. Ты нужна мне и ты всегда была права. Моя империя ничто, если её не с кем разделить. Всю ночь Клаус сидел рядом с ней. Он мог поклясться , что чувствовал, как она успокаивающе гладила его по плечу, пропускала светлые волосы сквозь пальцы, обнимала,крепко прижавшись к спине и тихо шептала на ухо. -Я всегда буду рядом, Ник. Раннее утро. Вот и всё. Больше нет надежды на то, что она сейчас проснётся, мягко улыбнётся Элайдже, потрепит по волосам Клауса. -Ей нельзя быть под землёй. Она слишком хрупкая, она задохнется под этим толстым слоем...-Клаус словно в бреду шептал это сидя на коленях пред свежей могилой. Элайджа больше не сдерживался. Слёзы стояли в глазах,медленно падая на землю. Первородный тихо подошел к брату, крепко взяв его за руку. -Мы справимся,Ник. Мы дали клятву... -Без неё эта клятва ни что. Она сказала, что мы в троём навечно вместе. Нас двое. Нет ни Кола,нет даже придателя Фина. А теперь и Ребекки. Смысла в клятве больше нет, как и самой клятвы. Бекка забрала её с собой. Признай это Элайджа. Ребекка была звеном связывающим нас. Без неё ничего уже не имеет смысла.