Оправданная справедливость

В захолустном мотеле Ред-Бьютта было до того скучно, что хоть, блядь, на стенку лезь. Ни тебе платного канала для взрослых, ни нормальной жратвы. Кругом, куда ни плюнь, одна хрень. По телеку мыло для дошкольников и старух, страдающих альцгеймером. Плюс ко всему прочему дождь льет как из ведра уже третьи сутки. Тут впору зависнуть в местном кабаке, покатать шары на бильярде или партейку в покер замутить, но Сэм сучится из-за этой истории с левиафанами – Винчестерами: мол, вот если фараоны сцапают. Да какие нахер фараоны в этой чертовой глуши? Здесь даже департамента как такового нет. Так, конура какая-то. Забегаловок тоже мало, а официантки, все как одна, либо старухи либо малолетки шестнадцатилетние. А Дин себя педофилом или, упаси боже, геронтофилом отнюдь не ощущает. Вот и остается проглядывать всякую туфту типа «Субботний вечер с Ларри», глушить пиво литрами и скучать. Об официантках – это так, треп один, если уж Сэма не удается развести на нормальный секс. Как перемкнуло у мелкого что-то. Краснеет, мнется, под жадные диновы ладони подставляется, но как доходит до дела – несет какую-то чушь и убегает в ванную. Дин подозревает, что из-за чертовых психомультиков с Люцифером в главной роли. И как тут докажешь Сэмми, что реальность – это здесь, сейчас: на раздолбанной кровати, под тупые приколы все того же злополучного Ларри, а не клетка, не ад, не скрежещущие зубами грешники в оковах. Сэм исправно трет тот памятный порез, вздыхает, силится завести разговор и… молчит, сука эдакая. Только возобновляет отвратительнейшую привычку – бегать по утрам, и плевать он хотел на дождь. Дин не выдерживает в тот момент, когда мелкий заваливается в номер, внося запах удушливой дождевой влаги и пота. - Ну и как оно? - Дину трудно контролировать свой голос, когда Сэм так наклоняется. - Оздоровился? - Да. Классно, знаешь ли. Советую попробовать, - вертится возле стола, но на Дина старается не смотреть. Он изображает хренову балерину, демонстрируя восхитительную растяжку и гибкость. Дин заводится, прослеживая взглядом напряженные мышцы бедер, взмахи руками и эти чертовы прогибания. - Я бы попробовал, Сэмми, только предпочитаю несколько другой вид…спорта. Уши мелкого жарко вспыхивают, а сам он принимается суетиться в узком пространстве комнаты два на два, пытаясь сделать сотню дел сразу: горло прочистить, вещи прибрать, метнуться в ванную, исправно захлопнув за собой дверь. Еще и на замок закрылся. Ничего, Сэмми. Ты ведь хотел поговорить. Беседа состоится, только малость не в том ракурсе, в каком тебе хотелось. «Благо энтузиазма не занимать», - думает Дин перед тем, как опустить ладонь на внушительный стояк, натягивающий ткань брюк так, что можно гвозди заколачивать. Сэм выходит из ванной - посвежевший, довольный - и совершенно по-девчоночьи взвизгивает, когда Дин, сграбастывая в охапку, толкает его на скрипучую койку. - Во-от, - собственный голос просто сочится превосходством, - пора поговорить, Сэмми. М-м-м? «Разговор» начинается своеобразно, когда Дин сжимает в кулаке чужой полувозбужденный член, принимаясь дрочить - широко, размашисто, щедро. И улыбается, ощущая, как влажнеет головка. Сэм предсказуемо дергается, но кого это волнует. Его не спрашивают. И его треп никому не интересен. - Что такое, детка? Ты же хотел, чтобы я поделился с тобой всем этим накопившимся дерьмом. Я весь твой, - зубы прихватывают чужое влажное ухо, - во мне знатно накопилось… с последнего раза. Я хочу поделиться… Сэм отворачивается, елозит на перекрученной простыне, но продолжает подаваться бедрами в динов кулак, всаживаясь и втрахивая свой член как надо. Дин делает еще пару рывков и убирает руку. Сэм всхлипывает, продолжая трахать бедрами разгоряченный воздух. - Сэмми, ты покажешь мне все эти балетные штучки? Хочу посмотреть. Дин разводит сэмовы колени в стороны, раскрывая его совершенно похабно и широко и разглядывая туго сжатый вход. Сэм шипит, пытаясь свести ноги, но Дин сгибает его в немыслимой, изломанной позе, заставляя коснуться коленями перекрученной простыни. Идеально. - Детка…- шепчет Дин. - Черт! Он ныряет вниз, вдыхая терпкий запах, и вкруговую трет пальцами сокращающуюся дырочку. Дико хочется попробовать на вкус это тугое совершенство, раскрывая не пальцами, блядь, а собственным ртом. И он склоняется, проводя по расселине широким лизком. Сэм хрипло вскрикивает, неосознанно подаваясь вперед, на динов язык. Да! Он чертовски любит, когда Дин вылизывает его там, распаляя до невозможности. Движения размашистые, четко дозированные. От жара рвет крышу, и Дин принимается сильнее толкаться языком, вынуждая Сэма чуть ли не мостиком изгибаться на постели. Сэм вихляет бедрами – совершенно по - блядски, но ни на йоту не сдвигается из того положения, в которое Дин его уложил. - Соскучился, да? – Дин шепчет прямо туда, лаская губами, опаляя легкими потоками воздуха редкие волоски в промежности. Он переворачивает Сэма на живот, прогибая под себя, заставляя оттопырить такую сладкую, мать его, задницу. Сэм хрипит. - Поиграем? Он дразнит тугой вход легкими, слабыми толчками, вынуждая Сэма еще больше выгнуться, подставиться под член. Держа ягодицы широко раскрытыми, Дин скользит не спеша по этому жару, втираясь в чужую кожу. Сэм подается и набухшая головка входит внутрь со слабым хлюпающим звуком. Блядь! Как горячо… Он двигается размашисто, сильно, растрахивая Сэма своим членом, и на очередном толчке резко выходит, переворачивая мелкого на бок. Сэм всхлипывает: - Дин… я… Ди-ин! - Да, детка, да. Сейчас. Потерпи чуть-чуть. Хочется, да? Вылизывать горячий, раскрытый вход настолько приятно, что Дин оторваться не может. Тем более что сэмово звуковое сопровождение заводит до ужаса. Последний раз толкнуться языком, и снова вставить – жестко, глубоко. Дин подхватывает брата под коленку, почти перегибая его пополам. Втрахивает во влажные простыни, высекая искры из их горячих, скользких тел. Сейчас существует только его член и сэмов вход, куда он погружается раз за разом, распаляя себя тягучим проникновением. - Кончишь, детка? – Дин и сам уже задыхается. – Кончишь так? - Да, Дин… да… И Сэм заливает все вокруг, выплескиваясь на постель, на руку Дина, которую тот подставил, собирая в горсти вязкое чужое удовольствие. Дину тоже много времени не требуется, и он выходит на финальном толчке, кончая ярко, совершенно охуенно. - Мне нравятся твои тренировки Сэмми, - говорить лень - еще бы, он и так знатно натрепался в постели. Сэм тоже бодростью не пылает, раскинувшись на кровати на манер сытого, сонного кота. Хорошо оттраханного. - В чем проблема? – мелкий едва ворочает языком, - присоединяйся. Дин смеется, поглаживая брата по мокрым волосам. - Не-а, я лучше буду принимать зачеты.