***
Керри хотела поговорить с внуком и выяснить, что произошло, но не знала как начать разговор. С ней это случалось достаточно редко, но сейчас она чувствовала, что Блейн - это бомба замедленного действия и каждое неосторожное движение может вызвать взрыв. Между тем внутри Андерсона взрывы не прекращались: он сидел в своих мыслях с невозмутимым лицом, уверенным и спокойным взглядом, а самому хотелось спрятаться от обиды и досады куда-нибудь, где никто его не найдет. Внутри все тосковало и ныло, и он ничего не мог с этим поделать. - Чем вы занимались? - спрашивает Керри, желая разрядить обстановку и завести разговор; парни переглядываются и у Курта в глазах испуг - он не умеет врать, а сейчас тем более не способен придумать что-то хоть чуть-чуть похожее на правду. - Ничего интересного, - спокойно отвечает брюнет, беря ситуацию под контроль. Блейн тянется за печеньем, замечая, что тарелка мальчика практически не изменилась с начала приема пищи; на обед Курт тоже почти ничего не съел. - Доешь ужин, Курт, - говорит он, на самом деле даже не надеясь, что его просьба будет выполнена, но шатен тут же приступает к ковырянию вилкой. - Хорошо, - не поднимая глаз, отвечает он. - А ты что делала помимо этого замечательного ужина? - с улыбкой спрашивает в ответ Андерсон, в одну фразу умещая и вопрос и благодарность, - Кстати, мы привезли фотографии с выпускного, можно будет глянуть после ужина. У Курта в горле стоит ком, когда он вспоминает те фото и тот день: еще так недавно было все хорошо, а сейчас все вот так? «Что ты наделал, Хаммел? Все важное, что у тебя было, ты променял на какие-то идиотские принципы» - проносилось у него в мыслях. Между тем еда уже пропала с тарелки, и мальчик опустошил стакан, пытаясь запить не только еду, но и досаду, которая заполонила его. Блейн не оставил без внимания то, что Курт, наверное, первый раз в жизни не пререкался, а молча расправился с ужином, хотя явно не хотел есть. Еще пару дней назад он бы выслушал несколько комментариев, начиная с «Я не голоден, Блейн!» и заканчивая «Почему ты заставляешь меня есть, я и сам способен это проконтролировать». - Молодец, - голос брюнета мягче, от похвалы внутри становится теплее, а щеки немного зарумяниваются. Это, кажется, стоило того, чтобы доесть ужин. - Теперь фото? - спрашивает Керри у парней. Курт не отвечает, ожидая, что скажет Андерсон. И хотя это немного непривычно, дискомфорта он, к своему удивлению, не чувствует. Он постоянно пытается приучить себя к мысли, что первое слово, впрочем, как и последнее, всегда будет за Блейном - и это не хорошо и не плохо - это данность, факт - аксиома, которая не требует дополнительных аргументов в свою защиту. Такой миропорядок: он имеет право выбрать, когда Блейн предоставляет ему это право и по-другому не будет. - Ты не заболел, Курт? - обращается к нему Керри и на него смотрят две пары чем-то похожих глаз. - Нет, я чувствую себя хорошо, - отвечает мальчик, ведь он не может сказать, что если сейчас увидит хоть одно фото с того вечера - хотя, конечно же, он помнит каждое - то просто заплачет. - Ты какой-то совсем молчаливый, - констатирует женщина, смотря по очереди на обоих парней. - Я просто немного устал с дороги, - это даже нельзя считать абсолютным враньем, потому что путь и впрямь дался не совсем легко. - Раз устал, - вклинивается доминант, - то иди наверх. Сходи в душ и ложись спать. Фотографии и до завтра подождать могут, - мальчик выжидающе смотрит на него, будто боясь что-то спросить, но Блейн тут же отвечает на его немой вопрос. - Я помогу Керри убрать со стола и приду, - шатен готов просто взорваться от счастья, что сегодня ему не придется спать в одиночестве.***
- Что у вас произошло? - невзначай спрашивает Керри, как только шаги Курта затихают и они приступают к уборке. - Немного поругались, - честно отвечает Блейн, понимая, что кого-кого, а эту женщину обмануть точно не в его возможностях; да и скрывать что-то от Керри он не хотел. Иногда казалось, что она знает его лучше него самого. - По ощущениям совсем не немного, - говорит она. Блейн не стремится рассказывать детали, а Керри не настаивает. Она тактично пытается разговорить внука, но никоим образом не намерена давить на него. - Не слушается, - говорит Блейн то ли разочарованно, то ли смирившись. Пару минут они оба молчат, каждый из них застревает в собственных мыслях. Когда дело остается за малым, Андерсон садится на диван, опуская лицо в ладони, а бабушка присоединяется к нему чуть позже. - Я не буду жалеть тебя милый, даже если нам обоим этого очень хочется, - начинает разговор она. - Я не хочу, чтобы меня жалели, - отвечает Блейн, и надо сказать, что говорит он это абсолютно честно. - Просто устал от этого всего. - Но ты ведь любишь его? Значит терпи и воспитывай, - ее голос звучит так спокойно, словно воспитать уже сформировавшегося по характеру - пусть и не до конца - человека так просто. Тем не менее это вселяет определенную надежду на то, что все можно исправить. - Ты так говоришь, словно это даже проблемой не является, - взгляд Андерсона измученный, но он старается улыбнуться, - Это ведь не те пустяки, когда нужно приучить партнера не разбрасывать вещи по дому и подождать, пока он научится вкусно готовить. - Почти то же самое, - с улыбкой парирует Керри, - Вы оба слишком юные. Вам всему нужно научиться, - Блейн на это только вздыхает. - Не вздыхай, - женщина ободряюще кладет свою руку на его предплечье, - Тебе не следует давить на него, апеллируя к тому, что мир крутится вокруг доминантов. Понравилась ли бы тебе такая аргументация, если бы ты сам был сабмиссивом, Блейн? Если бы ты заранее воспринимался более слабым, беспомощным и ни на что негодным? - Я всегда старался считаться с его мнением, но это дало обратный эффект, как можно заметить, - отвечает он, - Мне кажется, он перестал уважать меня. Постоянно хамит, возмущается, дерзит. Ощущается отвратительно. Я избаловал его, кажется, - заключает Блейн. - Значит, где-то нужно быть жестче. Но не так, чтобы у вас обоих на лицах было написано, что случился конец света, - она снова улыбнулась, получая ответную улыбку. - Нужно будет обдумать все это, но не сегодня. Я слишком устал для того, чтобы адекватно соображать. - Спокойной ночи, милый, - Керри обняла его, - Ты всегда можешь рассчитывать на совет, помни об этом. - Спасибо, ба.***
- Уже лег? - спрашивает Блейн, заходя в спальню, а мальчик тут же соскакивает с постели. Андерсон даже немного испугался от неожиданности и совсем ничего не понял. - Мне казалось, что ты сам сказал мне лечь, - отвечает он, опуская голову. - Да, я сказал тебе лечь. Чего ты подскочил, как ошпаренный? - Я подумал, что, может быть, мне не стоило ложиться, - Курту теперь было стыдно и неловко: получилось как-то глупо и даже наигранно. Хотя, мальчик мог с уверенностью сказать, что реакция была самой что ни на есть естественной - он встал с кровати, даже не успев обдумать это. - Нет, все правильно, - Блейн все еще ни черта не понимал; он просто решил забить и пошел в душ, оставляя парня одного. Курт не понимает, что он чувствует: с одной стороны, брюнет поцеловал его в машине, а сейчас сам Курт вроде бы делает все правильно, как сказано, но страх совершить ошибку и окончательно разрушить все не унимается. Андерсон стоит в душе, пытаясь смыть с себя все, что накопилось за последние несколько дней - он так делает всегда, душ действительно спасает от негатива и проблем, пусть эффект и не долгосрочный. Вода горячая и капли сильно обжигают кожу. «Не переборщил ли я? Не слишком ли я жестко веду себя с ним? Не превращаюсь ли я в своего отца?» - вопросы обрушивались и жгли сильнее, чем бьющая сверху вода, и с каждой минутой брюнет все сильнее уходил в размышления и с прямо пропорциональной силой начинал себя ненавидеть. Курт начинал слушаться его, но не было ли это достигнуто посредством страха? Страх разрушителен и когда он появляется, о любви не может больше идти речи. «Еще раз и накажу тебя,» - его собственные слова и последующее «послушное» поведение Курта оставили в мыслях осадок. Хотя, Андерсон даже не думал, что выпорол бы мальчика за то, что тот курит. Конечно, он был бы наказан иначе. Блейн вообще никогда не думал, как мог бы наказать его за какой-то серьезный проступок: он не хотел поднимать руки на собственного сабмиссива, всегда считал это неправильным подходом и был против таких мер. Еще его не покидала мысль о том, что Курт еще совсем ребенок и наказание скорее вызвало бы в нем протест, чем покорность. Тем не менее ему не нужен сабмиссив, который его ни во что не ставит. Да никому такой сабмиссив не нужен, о чем тут говорить. Но вот где эта грань, о которой говорила Керри? Не перешел ли он идиотскую черту? В итоге Андерсон пришел к выводу, что даже с «непослушным и строптивым» Куртом он мог бы примириться, если бы все это не откладывало отпечаток на его психологическом состоянии и не вызывало бурю агрессии. Последние пару недель он буквально чувствовал внутри себя ураган, причиной которого было поведение шатена, который пребывал в постоянных возмущениях. Вечерами Блейн курил на крыльце, анализируя, в какой момент все пошло не так. Почему Курт опять раздражен, если они действительно, на его взгляд, хорошо провели время. Буквально каждая прихоть мальчика исполнялась чуть ли ни ежесекундно, а тот все равно находил причины для недовольств.***
Блейн шел на встречу с Мэттом - на которой кстати он и задержался в тот вечер, когда была достигнута точка невозврата - и увидел на первый взгляд ничем не примечательную пару. На вид они были его ровесниками: парень был одет простенько, но все равно держался довольно уверенно, а на девчонке было синее платье, прекрасно сочетающееся с ее васильковыми глазами. Рыжие волосы развевались на ветру, а щеки были порозовевшими. «Наверное, одно из первых свиданий,» - с некоторой нежностью заключил про себя Андерсон. Субординация была заметна сразу: каждое движение девушки сопровождалось не озвученным вопросом «а можно ли?», а парень отвечал одним лишь одобрительным взглядом. Блейн так и прошел бы мимо, если бы не услышал слова парнишки: «Прости, я обещал, что мы отметим годовщину в ресторане, но к сожалению, вчера потратил последние деньги на летнюю обувь для сестры» - его тон не был похож на то, что он оправдывается. Скорее это походило на то, как ставят перед фактом, объясняя причину и все же немного чувствуя свою вину. Блейн никогда бы не поверил, что они вместе уже год. В его голове сразу же возникла картинка, что бы сказал Курт, окажись они в такой ситуации. Ничего утешительного в голову не лезло. А девчонка отреагировала достаточно спокойно, окончательно поражая Андерсона: «Мне неважно, где мы будем отмечать этот день, Кристиан. Главное, что мы сегодня вместе. На улица замечательная погода, и мы сможем отлично провести время и без ресторана». Влюбленные пошли по тропинке в парке, а брюнет плелся за ними. - Вы долго еще сидели вчера? - спросил парень, аккуратно сжимая руку избранницы. - Нет, ты ведь сказал быть дома к десяти. Ребята еще остались, когда я уходила. Вышла чуть пораньше, чтобы точно не опоздать. Я писала тебе, но ты не ответил, и я легла спать. - Умница, - парень поцеловал ее в макушку. - Кстати, как насчет дня рождения Скарлетт? Ты обещал подумать над этим, - Блейн был удивлен, насколько естественно она об этом спрашивала. Будто вся ее жизнь подчинена решениям парнишки, идущего рядом. Андерсон не привык к такому: Курт никогда не позволял отобрать у него все личное пространство. Первое время, когда они только начали встречаться, он старался быть послушным сабмиссивом, но потом все это куда-то улетучилось. Они часто спорили касательно того, может ли Блейн вмешиваться в «личные дела» мальчика настолько сильно, хотя сам Андерсон не считал, что перегибал в этом вопросе. - Если я буду отдыхать в этот день, то пойдем. Но если нет, я вынужден буду не разрешить тебе, потому что не хочу, чтобы ты шла в ночной клуб без меня, - ответил он. Воспринято это было как само собой разумеющееся; девушка только согласилась с ним, счастливо улыбнувшись. Их отношения были пропитаны гармонией, спокойствием и комфортом. Свободой, которую они обрели, встретив друг друга. Да, они молоды, и возможно, это не навсегда, но сейчас Блейн был уверен, что они счастливы. Они совпадали, словно действительно были двумя половинами единого целого; они доверили свои жизни друг другу. Он шел, и его не покидали мысли о том, что Курт никогда не будет таким; никогда так органично он не будет одними глазами спрашивать разрешение на то, чтобы обнять Блейна, никогда не будет спокойно воспринимать отказ в том, чтобы пойти куда-то, никогда не будет подчиняться. Да может быть, этого всего и не нужно, но... Эта пара еще долго не выходила у него из головы. Конечно, у каждого есть свои особенности и в отношениях не найти какой-то единой формы, но тогда Блейн первый раз подумал над тем, что слишком избаловал Хаммела.***
Андерсон вышел минут через двадцать, хотя обычно не проводил так много времени в душе вечером. - Задумался, - сказал он, хотя Курт даже не успел ничего спросить. Он лег под одеяло, выключая ночник на прикроватной тумбе. Они лежали в тишине, сил на разговоры не осталось. День был тяжелый и долгий. Теперь, когда у них все так напряженно, для Курта каждый день кажется таковым. Он лежал и считал про себя овец, желая поскорее уснуть, но ничего не выходило. Хотелось, чтобы Блейн обнял его - этого требовало, казалось, само тело, но он не знал, спит брюнет или нет. Ворочаясь, Курт случайно совсем легонько задел его ногой, тут же машинально шепотом извиняясь. - Ничего, - мальчик был удивлен, что Андерсон еще не спит. Казалось, он ворочался уже полчаса, - Ты замерз? У тебя ноги совсем ледяные, - говорит парень, поспешно поднимаясь с кровати, вновь впуская в спальню немного света. Он достал из рюкзака теплые носки, подошел к кровати и надел их на ноги Курта, предварительно погрев ступни своими ладонями. - Совсем чуть-чуть, - ответил мальчик, - Спасибо. - Чего тебе не спится? Ворочаешься уже полчаса, - спрашивает Андерсон, хотя ответ на вопрос плавает на поверхности. - Не выходит заснуть, - говорит Курт, - Я хотел попросить, чтобы ты обнял меня, потому что у меня не получается засыпать рядом, но не касаясь тебя. Будто кожа вся горит, - ему было немного неловко говорить об этом. Они поругались, и Блейн мог сейчас просто послать его, уйти в другую комнату. - А если бы я спал? Ты бы всю ночь крутился, как юла? - голос брюнета не был раздражительным - это уже было хорошим знаком, по мнению шатена. Он не знал, что ему на это ответить, поэтому просто молча лежал. - Курт, чего ты молчишь? Не могу поверить, что ты наконец смог заснуть. - Нет, не смог. Просто не знаю, что сказать на это, - мальчик не понимал, чего Блейн привязался к нему. Мог бы либо сразу послать его, либо обнять уже - и оба могли бы спать. Но на его удивление, раздражения не было. Видимо, боязнь накосячить и вывести Андерсона из себя делали его более спокойным. - Если честно, сегодня ты меня немного удивляешь. Не огрызаешься, не хамишь. Тебя словно подменили, - шатен ждал, что же еще скажет ему брюнет. Было как-то досадно и обидно, казалось, что над ним издеваются. Зачем говорить это, ведь Курт и сам все понимает и замечает. - Блейн, зачем ты так? - Хаммел не выдерживает и начинает плакать, отворачиваясь от Андерсона. Какой раз за день это происходит - одному богу известно, потому что сам парень уже сбился со счету. А Блейн не понимает, что он такого сказал, почему это вызвало такую реакцию. Он обнимает плачущего Курта, разворачивая и притягивая к себе, чтобы обнять. Он не хотел расстроить его, просто хотел немного поговорить, раз уж они все равно оба не спят. - Я не понимаю, что я такого сейчас сказал, Курт, но в любом случае не хотел этого всего. Скоро мы сможем такими темпами своим морем обзавестись, - он поглаживает Курта по спине, пытаясь успокоить. - Этот саркастичный тон неприятно слышать, Блейн, - отвечает шатен, но голос у него мягкий, а интонация выдает неуверенность - он не хочет, чтобы это звучало как еще одна претензия и боится, что прозвучит все именно так, - Ощущение, будто ты не веришь, что я могу измениться. Если я все делаю не так, то это настоящий я, а если все делаю нормально, то я заболел, меня подменили или еще что-то, - он старается говорить насколько может спокойно, получается неплохо. - Курт, я не знаю, можешь ли ты измениться. Тут уж действительно все зависит лишь от тебя, - следует ответ, - Но я не думал, что ты так воспримешь. Сейчас все обсуждения на эту тему мы прекращаем, - Курт согласно промычал, потому как спорить не было ни желания, ни сил; руки брюнета успокаивали, практически усыпляли. Мальчик уткнулся доминанту в шею, боясь быть отвергнутым, но Блейн только аккуратно чмокнул его куда-то в лоб. - Спасибо, - сказал мальчик, для которого поцелуй сейчас был лучшим лекарством. - Курт, я хотел сказать, что если ты не можешь уснуть, а я сплю, и ты не можешь попросить, чтобы я обнял тебя, тебе не запрещено обнимать меня самому. Нужно же поступать благоразумно, а не впадать в крайности, - тихо сказал Блейн, пока мальчик еще не спал. - Я боялся, что разбужу тебя и что тебе в принципе не понравится, что я обнял тебя,- честно ответил тот. - Курт, я не запрещал тебе этого. - А в дневное время тоже? - полушуткой спросил Курт, надеясь услышать положительный ответ. - Да, и в дневное время тоже. А теперь спи, - ответил Блейн, наконец погружаясь в сон.