***
Андерсон только-только закончил уборку и прилег на диван, чтобы немного прийти в себя, потому что последние полтора часа он бегал по дому, словно заведенный. В итоге он успел все убрать и приготовить обед для прибывающих дам. Блейн безумно любил свою семью, скучал, когда долго не видел сестру и мать, но не мог жить с ними, потому что это было не безопасно для маленькой Стэйсти. Конечно, она была совсем еще ребенком – что мы вообще способны понять в пять лет – и не осознавала, что Блейн несет какую-то опасность, да и сам Андерсон не хотел говорить маленькой девочке об этом, боясь, что она будет бояться и избегать его. Девочка частенько звала брата в гости и спрашивала, почему они не могут жить все вместе, но Блейн говорил, что не может оставить школу, потому что у него там много друзей, да и дом должен быть под присмотром. Пэм – мать доминанта – в моменты таких разговоров всегда сочувствующе смотрела на сына, чью грусть в глазах невозможно было не заметить. Она знала, что брюнет корил себя за то, что он такой. Что он не умеет контролировать свои эмоции, что может за несколько минут превратиться из человека в самого настоящего зверя: опасного, дикого, беспощадного. Но, конечно же, она любила его, ведь он ее ребенок. Она верила, что когда-нибудь ему удастся справиться с этой проблемой. Самое печальное было то, что Блейн, увы, в это не верил. Прозвенел звонок, и Блейн подскочил, быстро мчась и открывая дверь. На пороге стояла Пэм, которая выглядела свежей и похорошевшей, несмотря на перелет, погоду и не очень легкую жизнь. После того, как родители Андерсона развелись, матери приходилось работать каждый день по восемь, а то и больше, часов. Она отводила ребенка в сад с самого утра, а сама бежала на работу; после работы, словно по обратной схеме, она спешила за дочерью в садик, который должен был вот-вот закрываться. Стэйс всегда забирали практически самой последней, но девочка никогда не обижалась, понимая, что мама работает. Она не была избалованным ребенком, поэтому никогда не жаловалась и не капризничала. Как только дверь открылась, Стэйс с радостью бросилась к старшему брату, пытаясь подпрыгнуть и ухватиться за широкие плечи. Блейн подхватил дитё и высоко поднял, чтобы Стэйси не трепала его кудри. Девочка всегда любила лохматить волосы брата, а потом медленно и мучительно для брюнета расчесывать их, пытаясь заплести. - Блейни, Блейни! Я так скучала! – кричала крошка, шевеля ногами и руками, пока Блейн держал сестру высоко над головой. - Скажи, что ты тоже скучал! - Конечно, скучал, милая, - ответил Андерсон, прижимая к себе и целуя сестру, которая все-таки схватила его кудряшки, но не стала дергать их, а просто прижала его голову к своей. Блейну почему-то вспомнилось, как он первый раз взял сестренку на руки, когда она, будучи маленькой, безмолвно просила вытащить ее из кроватки, протягивая свои маленькие ручонки. Казалось, что это дежавю – Андерсон снова осторожно держит маленькое чудо, которое пытается выбраться на свободу, кричит и балуется с его волосами. Глаза сестры светятся от счастья, и парень понимает, что она не лукавит и не подлизывается – она действительно скучала по брату. В этот момент сердце бьется часто, хочется плакать от такой нежности, от невозможности видеть любимую сестренку чаще. Следующая на очереди Пэм, которая понимающе смотрит на сына, снова видя боль в его глазах, но все же находит в себе силы, чтобы улыбнуться и просто обнять. Ей кажется, что ее маленький Блейни стал еще взрослее, он выглядит уже совсем как мужчина – крепкий, серьезный, сильный. Он красив и обаятелен, и Пэм любуется своим прекрасным ребенком. Да, для нее он всегда останется малышом, сколько бы лет ему не было. Кажется, Блейн понимает, о чем думает мать, и улыбается ей в ответ, прижимая ее к своей груди и поглаживая по волосам. - Я безумно скучал по вам, мамочка. Ты бы только знала, как я вас ждал, - Блейн не врет, он и вправду хотел увидеть свою семью. - И мы скучали, сынок. Прости, что не можем приезжать чаще. Но остался год, а потом мы будем жить вместе, - на этих словах Пэм посмотрела на сына, на лице которого теперь можно было заметить печаль и волнение. - Да, конечно, - Блейн взял себя в руки и улыбнулся. Он не хотел, чтобы мать видела его переживания, но скрывать свои чувства от нее он никогда не умел. Даже сейчас, они оба понимали все, но молчали, потому что сказать здесь нечего. Блейн вряд ли будет жить с ними в одной квартире, но перспектива одного города уже радует. И все же сложно смириться с тем, что ты такой, что ты опасен для собственной семьи, что ты можешь неосознанно причинить настолько сильную физическую боль своим близким людям. – Ладно, проходите в дом, сколько можно стоять на пороге, - как можно веселее сказал Андерсон, - я приготовил суп. - Оу, Блейни, ты научился готовить? – смеялась над сыном Пэм. - Конечно, мам, иначе я бы уже умер здесь с голоду. Блейн помог матери отнести в комнату чемодан, а потом накрыл на стол, пока Пэм и Стэйси переодевались и мыли руки. За обедом Андерсон решил сказать о том, что сегодня его мама наконец-таки сможет увидеть Курта, потому что он приглашен на ужин. - Это потрясающе, сынок, но нужно ведь что-то приготовить. Да и надеть что-нибудь более красивое, ты ведь говорил, что Курт любит красивые вещи, - Пэм была очень рада предстоящей встрече, потому что была уверена, что если Блейн выбрал этого человека, то это должен быть действительно прекрасный юноша. - Нет-нет, мам, стоп. Да, Курт очень любит красивые вещи, но не нужно надевать что-то праздничное, лучше просто одеться по-домашнему. Я уверен, что ему будет комфортнее, если будет так. И еще… Слушай, он очень стеснительный, постоянно смущается, не верит в себя. Постарайся быть с ним помягче, хорошо? Даже если он не очень понравится тебе, не говори ему ничего, что могло бы задеть его, мам. Я очень люблю его, он важен для меня. - Блейн, с чего ты взял, что он мне не понравится? Если он нравится тебе, то и мне он придется по душе, - Блейн накрыл руку матери своей, мягко улыбаясь на непонимающий взгляд Пэм. - Прости, мам. Я знаю, что ты не тот человек, который специально будет всячески издеваться над избранником своего ребенка, но я сказал на всякий случай. Я не могу сказать, что Курт идеальный, что в нем нет ни одного изъяна, но я люблю его, его всего. Его недостатки для меня так же прекрасны, как и его достоинства. - Сынок, я поняла, что он дорог тебе. И я уверена, мы с ним поладим. Можешь даже не переживать по этому поводу. Кстати, а кто его родители? Расскажи мне про его семью, - Пэм и не подозревала, что ее ждет долгий и трудный рассказ. Лицо ее было проникнуто сочувствием и любовью к еще незнакомому парню. - Блейн, почему ты мне сразу не сказал, что у него такая тяжелая ситуация. - Мам, я не хотел говорить об этом по телефону или по скайпу. Это все не то. Теперь ты знаешь. - Теперь я даже не знаю, как мне вести себя. Бедный мальчик, Блейн. Никому не пожелаешь такого, - Пэм действительно была расстроена. Она и не думала, что избранник ее сына одинок сильнее, чем Блейн. Да, на свете есть расстояния более немыслимые, чем просто километры. - Мам, Курт не любит, когда его жалеют. Поэтому веди себя так, как бы ты вела себя, если бы не знала об этих обстоятельствах. Конечно, о семье лучше не говорить, но обо всем другом можно спокойно заводить разговор. Он интересный, очень милый, добрый парень. Он понравится тебе, вот увидишь. И кстати, насчет еды: закажем ее из ресторана. Не хочу, чтобы ты возилась, потому что вы только с самолета, да и мой запал к готовке прошел после приготовления супа, - Блейн улыбнулся. - Как скажешь, сынок, - сказала Пэм, улыбаясь сыну в ответ и убирая тарелки со стола.***
Курт должен был прийти к 18:30, но было уже без двадцати, а мальчик все еще не появился. Ужин был на столе, Пэм и Стэйси сидели на диване в гостиной, дожидаясь гостя. Блейн уже начал переживать и готов был звонить, но тут в дверь позвонили. Блейн резко распахнул ее, на пороге стоял чуть раскрасневшийся – то ли от ветра, то ли от волнения, то ли от скорости походки – Курт. -Ох, Блейн, прости, пожалуйста, я опоздал. Транспорт плохо ходит, да и я долго не мог выбрать, что мне все-таки надеть. -Все хорошо, милый, правда я уже хотел звонить тебе. Обычно ты не опаздываешь, - он поцеловал мальчика в висок, а тот мило улыбнулся. - Проходи, мы уже ждем тебя, - Блейн помог Курту снять его пальто, сам повесил его. Мальчик тем временем разулся и чуть прошел в гостиную. - Здра-аа-вствуйте, - заикаясь произнес он. - Здравствуй, Курт, - Пэм поднялась с дивана и поспешила обнять Курта. Стэйси тоже не стала сидеть на месте, а подбежала и обеими руками крепко обняла мальчика. Блейн с умилением наблюдал эту картину: он видел, что Курт смутился, но ему было очень приятно, что семья Блейна так тепло встретила его. Блейн на уровне феромонов чувствовал, что Курту было уже не так страшно. Он понял, что семья Блейна не оттолкнет его, что он совсем не лишний на этом ужине, что ему рады. - Блейни, твой парень очень красивый! Он похож на фарфоровую куколку! – Стэйси радостно констатировала факт, что Курт пришелся ей по вкусу. Блейн улыбался, видя, как щеки его парня снова покраснели. - Прости ее, Курт, она слишком мала, чтобы думать над тем, что следует говорить, а что – нет, - улыбаясь сказала Пэм. - Да ладно, мам. По-моему Стэйс очень даже права, - вставил Блейн, чтобы Курт снова мило засмущался. Мальчик посмотрел на него наигранно недовольным взглядом, но Блейн просто притянул его к себе и поцеловал в макушку. - Я и не спорю, Блейни, видимо, и тебе, и Стэйс нравится смущать Курта. Ладно, давайте уже садиться за стол. Ужин проходил очень мило. Курт как всегда сначала был тихим и спокойным, ему понадобилось около получаса, чтобы раскрепоститься. Он и есть сначала не хотел: положив себе салат, он долго ковырялся в нем, вставляя в разговор по парочке коротких предложений. Но потом Блейн настоял, чтобы Курт нормально ужинал; Андерсон знал, что Курт просто стесняется. Пэм наблюдала за их отношениями с нескрываемым умилением. Она видела, как счастлив был ее сын рядом с мальчиком, как у Курта светились глаза, когда Блейн говорил о нем что-то, когда он ненароком целовал его. Стэйси быстренько поела и ушла наверх играть в компьютер, а Пэм, Курт и Блейн сидели и обсуждали все, что только могли. Они говорили о кино, о музыке, о путешествиях. Пэм рассказывала истории из свой молодости, о своей учебе в университете, о своих друзьях, о своей работе. Блейн был удивлен, как ловко она смогла не затрагивать тему отца Блейна в этом разговоре. Он понимал, что мать сделала это осознанно, что ей пришлось приложить усилия для того, чтобы не взболтнуть чего-то, что заставит их с Блейном почувствовать себя неуютно. Курт был поражен, какая Пэм общительная, открытая, светлая. Казалось, что она излучала добро и любовь. Она говорила быстро, голос у нее был тонкий, притягивающий. Глаза - зеленые, почти как у Блейна, но светлее. Вечер близился к концу. На улице было уже темно, время близилось к десяти. - Какие у тебя планы на день благодарения, Курт? – вдруг неожиданно для мальчика спросила Пэм. Он растерялся и не знал, что сказать, потому что планов у него и не было. - У меня нет планов, - ответил Курт, пожимая плечами. - Тогда, может быть, ты поедешь вместе с нами? На День благодарения мы всегда едем к бабушке. Она живет неподалеку. Можно будет уехать на несколько дней, а потом вы с Блейном вернетесь, чтобы не пропускать школу? – Курт опешил от такого предложения, да и Андерсон был в шоке. Они оба понимали, что это прекрасное предложение, потому что так им не придется расставаться. Курт все равно провел бы День благодарения один, если бы Блейн уехал – ни с семьей же ему праздновать. Он бы просто просидел в комнате за книгой. Идея Пэм нравилась мальчику, но он не знал, что ему ответить – было до жути неловко, ведь это семейный праздник, они всегда отмечают его своей семьей, а тут еще и Курт. Блейн хотел вскочить и расцеловать мать за то, что она предложила Курту праздновать вместе. Андерсон и сам думал над этим, но он не знал, согласится ли Курт, который считает себя лишним в семейном кругу брюнета. Но теперь, когда Пэм сама предложила, Хаммел, может быть, будет согласен. - Я… - замялся Курт, - я даже не знаю. Мне очень приятно, что вы предлагаете мне отпраздновать с вами, но не буду ли я лишним? - Курт, - в голосе Блейна слышалось недовольство. - Курт, мы все одна семья. Блейн любит тебя, поэтому и мы любим тебя. И как же ты можешь в таком случае быть лишним на семейном празднике? – мальчик не мог поверить своим ушам. Они познакомились пару часов назад, а сейчас Пэм говорит, что они одна семья. Блейн описывал мать именно такой – доброй, заботливой, понимающей, открытой – но Курт не думал, что она настолько прекрасная женщина. Блейн улыбался своей очаровательной улыбкой то Хаммелу, то матери. Он не мог выразить словами, как он счастлив, что его окружают такие восхитительные люди, что эти люди любят его и что он любит их. - Хорошо, мы с Блейном все обсудим, - сказал сабмиссив. - Спасибо вам большое. Мне так приятно было пообщаться с вами сегодня, ужин был прекрасным. И не менее приятно получить приглашение. Думаю, мне уже пора, - мальчик посмотрел на Блейна и стал подниматься из-за стола. - Стой, Курт, куда ты собрался. Ты ведь всегда остаешься у меня в субботу, поэтому я хочу, чтобы сегодня ты тоже остался. Тем более уже так поздно, - Курт не хотел, чтобы мама Блейна знала, что Хаммел оставался у них в доме каждый выходные, и тем более он не думал, что сегодня тоже останется. От неловкости Курт снова покраснел. – Мам, ты ведь не будешь против того, чтобы Курт остался? – Блейн посмотрел на Пэм, которая и не думала говорить что-то против. - Конечно, Курт может остаться. Мы посмотрим какой-нибудь фильм все вместе, а потом ляжем спать. Завтра воскресенье, можно выспаться, - Курт был шокирован тем, что мать Блейна так спокойно отнеслась к тому, что мальчик останется. Может быть, она думает, что Курт и Блейн будут спать в разных комнатах? А если нет, то она думает, что у них уже была близость. Лицо Курта пылало от этих мыслей, казалось, его бросило в жар. Андерсон заметил это и поспешил подойти к мальчику. - Милый, с тобой все хорошо? – обратился он к сабмиссиву, аккуратно его обнимая. - Да, Блейн, все нормально, - Курт неуверенно посмотрел на брюнета, стараясь не выдать себя. - Ты должен дать мне футболку и пижамные штаны, хорошо? - Да, конечно, - победно ответил Андерсон, хотя и так был уверен в том, что Курт останется. Они быстро убрали со стола остатки еды и грязную посуду, запустили посудомоечную машину. Стэйс уже заснула на диване, лежа с ноутбуком – для ребенка день был слишком насыщенный. Пэм и Курт сели на диван, окружив Блейна. Мальчик стеснялся и сидел достаточно далеко, но Блейна это не устраивало – он резким движением притянул Курта к себе, укладывая спиной на грудь и оставляя свои руки на животе мальчика. Курт знал, что Пэм сейчас видит это все, что его, конечно же, смущало, Курту всегда было неловко вести себя с Блейном так, когда в помещении был еще кто-то помимо них самих. Да Хаммел даже наедине с Блейном часто смущался, что уж говорить о наличии кого-то еще. Блейн посмотрел на мать, улыбаясь ей, и она улыбнулась в ответ. Затем он поцеловал затылок мальчика, затем кончик уха. Курт повернулся и сердито посмотрел на Блейна, который не растерялся и чмокнул шатена в нос. Курт понял, что бороться бесполезно; он решил, что лучший вариант – просто смотреть фильм, не обращая внимания на руки Блейна, которые то и дело пытались залезть под свитер Курта, пощекотать его живот, ребра, и губы, которые тоже чувствовались везде, до куда только могли дотянуться. Около полуночи все собрались спать. Пэм пожелала мальчикам хороших снов и пошла наверх к дочери, а Курт с Блейном остались внизу. - Андерсон, что это было! – было сложно выразить возмущение шепотом. Блейн только посмеивался над стеснительным Куртом. - Что не так, Хаммел? – ответил брюнет. - Я могу обнимать своего сабмиссива как угодно и где угодно. А особенно в собственном доме, - Блейн говорил спокойно, приближаясь к мальчику, чтобы снова поцеловать. - Ну ты же знаешь, как меня это смущает! И тут была твоя мама! Она лежала рядом с нами и наблюдала за всеми твоими поползновениями! - О боже, не драматизируй. Ты так говоришь, будто бы мы занялись сексом в ее присутствии, - у Курта никогда не получалась не представлять. И теперь он представил то, о чем сказал Блейн. Андерсон, конечно же, не смог не заметить это – реакция Курта была слишком уж очевидна. Он посмеивался над мальчиком, который смущался всего, чего только можно было смущаться. – Ладно, Курт. Пойдем спать, - сказал он, протягивая сабмиссиву руку. - А твоя мама знает, что мы будем спать в одной комнате? - Эм, я думаю, ей все равно, - сказал Блейн. - Курт, почему ты так волнуешься и стесняешься. Я просто не понимаю, что в этом такого. - О даа, тебя вообще нереально смутить, - проворчал Курт, который все еще не мог забыть просмотра фильма. Блейн, как и обещал, дал Курту пижамные штаны и футболку. Мальчик долго смущался переодеться при Блейне, поэтому попросил его сходить в ванную, чтобы самому переодеться и умыться. Вторым в ванную пошел Курт, а когда он вернулся, Андерсон уже улегся под одеяло и натянул его до подбородка. В комнате горел лишь светильник на прикроватной тумбочке со стороны Курта. - Выключай свет и ложись, - скомандовал Блейн. - Да, хорошо, - Курт быстро улегся под одеяло, словно боясь, что из-под кровати нападет какой-нибудь монстр. Одеяло у парней было одно на двоих. Курт протянул руку, чтобы обнять Блейна и понял, что пижаму Андерсон не надел. Мальчик резко охнул, отчего Блейн снова рассмеялся. - Курт, ну как можно быть таким сладким и милым? Таким стеснительным? - Блейн, ты же знаешь, что меня очень смущает, что ты спишь голым. - Я в трусах, Курт, я не голый. - О, еще бы ты был без трусов, Андерсон. - Я могу снять, - прошептал Блейн, подвигая сабмиссива ближе к себе. - Блейн! – Курт попытался ущипнуть брюнета, чтобы тот успокоился и перестал специально смущать его. Но Хаммел и представить не мог, что вместо того, чтобы просто замолчать, Блейн ущипнет его за зад. - Хэй, ты чего!- вскрикнул мальчик, а Блейн раскатился смехом. Курт лежал обиженный на своего парня, а тот никак не мог успокоиться. Только спустя несколько минут ему удалось прийти в себя. Он посмотрел на Курта, обиженное лицо которого освещала луна. - Ну все-все, - прошептал Андерсон, целуя мальчика. – Я больше не буду, - второй поцелуй. - Спи сладко. - Спокойной ночи, Блейн, - Курт все-таки придвинулся ближе, потому что по-другому он не мог. Он давно заметил за собой особенность: он мог спокойно засыпать без Блейна дома, но когда они засыпали вместе, то ему будто бы нужно было лежать как можно ближе. Ему просто не удавалось заснуть, если он не касался тела Андерсона, если тот не обнимал его во сне. Но Блейн обнимал, всегда. Даже с утра Курт просыпался и чувствовал, как рука доминанта держит его.