Корпоративная этика

Джейми проснулась рано, в 6:45 — точно по будильнику. В 9:00 она должна была быть в офисе Ультор, в 9:45 приходил Дэйн Фогель — 45 минут хватало для того, чтобы привести в порядок бумаги и составить для мистера Фогеля примерное расписание его деловых встреч (примерное потому, что распорядок дня мог и измениться). Секретарь мистера Фогеля Джейми Стюарт с трудом встала с постели — легла она поздно — и принялась готовить завтрак. На завтрак у нее была яичница с беконом, картофельные оладьи быстрого приготовления, кусок готового сладкого пирога из круглосуточного магазина и кофе с молоком. Пришлепывая бекон стальной лопаткой с пластиковой рукояткой, Джейми думала о боссе: увидев ее завтрак, Фогель бы скривился. Дэйн был поклонником здорового образа жизни — бегал по утрам, заказывал органические ланчи, чередовал кофе с травяным чаем и обязательно пилил зубы зубной нитью. В университете Дэйн занимался спортивной греблей и лакроссом, входил в закрытое студенческое братство и считался надеждой факультета: надежды он оправдал. «Дэйн Фогель: Оправдывая надежды». Джейми аккуратно вытряхнула содержимое сковороды на тарелку и принялась есть, поглядывая на часы. Точность: точность и невозмутимость, вот что Фогель ценил в Джейми. По дороге на решающее собеседование с самым молодым председателем совета директоров Ультор Джейми попала под дождь: рубашка и юбка измялись, прическа развалилась, а водостойкая тушь потекла. Дэйн с интересом ждал оправданий, но Джейми и бровью не повела, рассказывая об учебе в заштатном университете, журналистике и перспективах работы в Ультор. «Вы приняты, — сказал Дэйн, так и не дослушав монолог Джейми, прошедшей все адовы круги собеседования с первого на последний. Соискательница ему понравилась. — Но работать вам, если вы хотите задержаться на должности моей ассистентки, придется и правда много». «Хорошо, мистер Фогель», — все так же спокойно ответила Джейми. Работа никогда ее не пугала: детство Джейми прошло в Сейнтс Роу. Старшая дочь в многодетной семье стилуотерского пожарного в жизни пробивалась сама, делая ставку на упорство и усидчивость. Стюарты были «руками, строившими Америку» — работали на заводах, фабриках и верфях чуть ли не со дня принятия первой конституции, а практичной Джейм хотелось зарабатывать на жизнь чем-нибудь попроще, чем-нибудь, что не оставляло бы мазутных следов под ногтями: поэтому она работала по ночам, чтобы оплачивать учебу в университете и рассылала резюме на любые, даже самые низовые должности в крупных компаниях. У Джейми не было образования в престижном университете, как у Фогеля, не было богатых и влиятельных родственников, которые могли бы пристроить ее на теплое местечко — зато были младшие братья, страдающая диабетом мать и стареющий отец. Ей повезло, что Фогель ее заметил. А Фогелю повезло, что он взял ее на работу, думала Джейми, свирепо проходясь пуховкой по слою тонального крема. Кто еще стал бы помнить всех его любовниц и вносить в черный список тех, с кем Дэйн уже расстался; следить, чтобы рубашки и костюмы мистера Фогеля попадали только в специальную прачечную; не забывать, что если мистеру Фогелю звонит отец, то соединять их ни в коем случае нельзя, а нужно говорить, что мистер Фогель сейчас на совещании. Дэйну Фогелю очень повезло. Кто бы ни протолкнул его в совет директоров, — в его годы своими силами во главе корпорации не встанешь, а семейное древо Фогелей так разрослось за века «эксплуатации рабочего класса в Новом Свете», что протекцию ему могли составить сразу несколько старших родственников — Дэйн не сидел сложа руки. За несколько лет работы Джейми изучила босса так же хорошо, как подозрительное пятнышко у себя на левой груди. Если бы Джейми однажды пришлось давать характеристику своему боссу, — в случае, если бы Дэйн доигрался со всеми этими своими карманными гангстерскими войнами, которые Ультор провоцировал и финансировал, чтобы скорее очистить «перспективные районы застройки» — она бы, подумав ответила: «Трус. И трепло». А еще немного подумав, Джейми бы добавила: «Лучший руководитель Ультор со дня создания корпорации». Да, конечно, Дэйн был немного трусоват и всегда пасовал перед психологическим или физическим давлением, поэтому Фогель никогда и не поднимал трубку, если ему звонил отец. Альберт Фогель-младший, давно и прочно обосновавшийся на Уолл-Стрит, научился ломать волю собеседника раньше, чем закончил частную школу — Дэйн понимал, что в личном разговоре против отца не выдержит и трех минут, поэтому предпочитал избегать общения с ним, прикрываясь занятостью делами Ультора. По той же причине Фогель требовал уделять больше внимания внутренней охране и службе безопасности, заключил сомнительное соглашение с Шого Акуджи — чтобы обезопасить себя от любой угрозы. Дэйн хорошо знал свои слабые стороны и прилагал все усилия к тому, чтобы они не становились достоянием общественности или рычагами давления на него и на Ультор. Наверное, Дэйн чувствовал молчаливое неодобрение Джейми, думала она, застегивая блузку, натягивая юбку и раскладывая по сумке «предметы первой необходимости» — ключи, тампоны, телефон; кошелек с карточками, косметичку и «походную аптечку» она не вынимала никогда, чувствовал, и оно ему нравилось. Ведь он же Дэйн, Дэйн Фогель — умница, прирожденный дипломат, успешный руководитель — а тут какая-то там дочка стилуотерского пожарного с окраин, приносящая ему кофе и готовящая презентации, в глубине души не одобряет его решения, считает белобрысым выскочкой, очередным «Фогелем из клана Фогелей», которого не волнует ничего, кроме собственного раздутого самомнения — и роста прибыли. Но что бы там о Дэйне Фогеле Джейми не думала, мысли свои она держала при себе, ни с кем ими не делясь, как и полагается хорошему ассистенту, заинтересованному в своей работе. За личное мнение ей никто не платил — а думать бесплатно Джейи не собиралась. Джейми приехала на работу в 8:55 и ей удалось припарковаться на одном из лучших мест на подземной стоянке — там, где обычно ставила машину Трейси из бухгалтерии. Трейси спала с Роем из службы безопасности, а сама Джейми не так давно рассталась с бойфрендом, которого посчитала бесперспективным. Он был красив, был умен, но был прочно женат — так что судьба Трейси была предрешена. Человек, у которого каждый вечер случается регулярный секс, не заслуживает еще и хорошего места на парковке — слишком роскошно для одного. С чувством выполненного долга Джейми поднялась в офис и принялась разгребать факсы из филиалов Ультор, параллельно проводя чистку корпоративного сайта и почты господина Фогеля: в 9:45 пришел сам Дэйн Фогель. — Доброе утро, Джейми, — кивнул Дэйн; он двигался стремительно и уверенно, так, как по представлению Фогеля и должен был ходить и говорить успешный молодой руководитель. Дух «Колледжа Нью-Джерси» плотно въелся в его кожу, в улыбку, в блеск прозрачных голубых глаз. У Дэйна был немного мальчишеский типаж — тонкокостный, светловолосый, с фарфоровым цветом лица, тонкими пальцами, тонкими запястьями, светлыми глазами; курносый, улыбчивый. Во главе корпорации он смотрелся как энергичный старшеклассник — староста, спортсмен и отличник — во главе целой толпы взрослых мужчин, которые не успевали за работой его мысли. Но Джейми знала, что Фогель — жесткий руководитель, не прощающий промахов. — Доброе утро, мистер Фогель, — отозвалась Джейми. На боссе — неизменный серый костюм, каждый раз — свежий; легко было представить полный гардероб одинаковых серых костюмов и стойки с оранжевыми галстуками в его апартаментах, подумала ассистентка. Еще Дэйн любил рубашки поло, и теннисные туфли — для выпускника Принстонского университета это был довольно предсказуемый выбор. — Прелестная погода сегодня, — сообщил мистер Фогель, скрываясь в своем кабинете — и, выглянув из дверей, напомнил: — Джейми, кофе. — Конечно, мистер Фогель, — ответила Джейми. Мисс Стюарт уже собиралась заказывать кофе, как в коридоре послышались шум и какая-то возня, звуки борьбы. Сначала Джейми не придала этому значения — показалось? Системы безопасности и внутренняя охрана корпорации считались лучшими в Стилуотере, их напряженная работа не оставляла места форс-мажорам. Но, когда двери с грохотом распахнулись, и на пороге появилось «это» — тогда мисс Стюарт в очередной раз убедилась в том, что есть в мире кое-что, чего она не могла предугадать. «Однажды это должно было случиться, — подумала Джейми оторопело. — Никто не может полностью контролировать преступников, потому... Потому что они — преступники. Они и не должны думать и действовать так, как думают и действуют обычные люди. И на прием предварительно не записываются...» Она уже видела этого человека, который ворвался в офис Ультора легко, как студентка на распродажу в H&M — и хорошо, если за ним не оставалась лежать дорожка из трупов сотрудников. Маэро. Главарь «Братства» — иногда, скучающе щелкая пультом телевизора, Джейми попадала на криминальные сводки на новостном канале. Два метра растатуированной ярости тяжело, как Джаггернаут, прошагали к ее столу — кабинет содрогался от его поступи; на столе позвякивало пресс-папье, стаканы дрожали и стукались об кувшин с минеральной водой. Ручка с корпоративной символикой покатилась к краю стола и упала на пол. Маэро поставил ладони на стол и наклонился к ней так близко, что Джейми могла разглядеть каждую оспину на его лице, каждый багровый сосуд на мясистом носу. — Где? — пророкотал человек-гора. — У себя, — ответила Джейми, не моргая и почти не дыша. Она не пыталась нажать тревожную кнопку или связаться с охраной, понимая, что этим не поможет ни себе, ни Фогелю. Маэро легко мог сломать ей шею — даже оружие не понадобилось бы — голыми руками. Что-то подсказывало мисс Стюарт, что он так и сделает, если ее поведение ему не понравится. Тяжелый, звериный взгляд прошелся по ее вспотевшему под слоем пудры и тонального крема лицу — оттолкнувшись от стола, Маэро рванулся к кабинету Фогеля. Двери грохнули во второй раз: голос гангстера рокотом прокатился по помещению, Фогель же отвечал едва слышно. Послышался визг разбитого стекла. Именно этот звук привел Джейми в чувство. Она начала звонить в полицию, но вовремя прервала звонок, связавшись со внутренней охраной Ультор, не спрашивая их о том, как они могли допустить произошедшее. Банды — вторая власть Стилуотера: власть, действеннее официальной. Если главарь одной из сильнейших группировок города хотел попасть на прием без предварительной записи — он туда попадал. Джейми испугалась. Она испугалась так сильно, что начала задыхаться: ладони вспотели, она едва смогла подняться с кресла и заглянуть в приоткрытую дверь кабинета, чтобы понять, успеет ли ульторовский спецназ до того, как этот амбал убьет ее босса. Фогель ее раздражал, но она никогда не желала ему зла; а даже если и желала, то пожелания никогда не звучали серьезнее, чем «чтоб вы горячий кофе на штаны во время переговоров пролили, черт вас подери, мистер Фогель». Сцена, которую увидела Джейми, превзошла все ее опасения: Маэро выбил панорамное окно за мраморным столом Дэйна и держал Фогеля за горло на весу на высоте нескольких десятков этажей над улицей с оживленным движением. Гул машин наполнял офис. Джейми не могла разобрать слов — она только видела, как трепетал на ветру рыжий фогелевский галстук и каким белым было лицо Дэйна. Отойдя от дверей, мисс Джейми сползла спиной вниз по стене. В приемную неслышными, кошачьими шагами пробирались ульторовские «безопасники» Масако в рыжей униформе под цвет значка с логотипом корпорации, который Дэйн носил на лацкане пиджака. Когда все закончилось, Джейми заглянула в кабинет к боссу, чтобы проверить, как он. Фогель сидел на диване и наблюдал за тем, как рабочие собирали с пола осколки битого стекла и зачищали раму. Дэйн казался спокойным, но его мучнистое лицо и голубые, ясные, светлые до бесцветности глаза, похожие на две раскаленные стальные гайки, говорили сами за себя. Джеми подумала, что ее босс, должно быть, даже и не дрался ни с кем никогда. Этот вздернутый нос решал все свои проблемы дипломатией и считал, что если противника нельзя победить, то с ним можно подружиться. — Мистер Фогель? — спросила Джейми осторожно. — О, я в полном порядке, — ответил Дэйн, машинально поправляя узел галстука. Дэйн был прекрасным переговорщиком. Но он никогда и подумать не мог, что однажды банды захотят поговорить с ним «по-своему». — Чаю, мистер Фогель? Седативного? — предположила Джейми, соображая, что могло бы помочь боссу скорее. — Чего-нибудь покрепче? — Нет, — встрепенулся Дэйн и сразу обмяк, потирая лоб рукой. — Вряд ли. — Встречу отменить? — спросила Джейми. — Нет, нет, конечно же — нет. Джейм Стюарт, сестра троих братьев, оглядела Дэйна цепким хозяйским взглядом и сказала, впервые позволяя себе оспорить решение босса: — Я попрошу вам мартини с водкой. Дэйн не ответил; почесывая запястье под часами, он смотрел в пролом разбитого окна. Но когда Джейми уже выходила из кабинета, Фогель окликнул ее: — Джейм? — Да, мистер Фогель? — Больше водки, меньше всего остального. И закажи себе один, я разрешаю. Думаю, на сегодня некоторые корпоративные правила можно отменить. — Как скажете, мистер Фогель, — отозвалась Джейми. В обязанности высококвалифицированного секретаря не входило носить боссу кофе и выпивку, для этого существовали «девочки» — низшая форма офисной жизни, которой можно велеть сбегать за корпоративной канцеляркой или сварить чашечку эспрессо, отругав за то, что пенка слишком густая — но Джейми волновало состояние мистера Фогеля и она предпочитала заходить к нему как можно чаще, чтобы не упустить никаких перемен в настроении босса. Работая на Ультор, Джейми знала, что платит ей именно Дэйн, премии в конвертах и удачно подписанные отпуска так же оставались на его совести. Когда она вошла, Дэйн сидел на столе, положив ладони со сплетенными в замок пальцами на колени. Услышав ее шаги, он не обернулся. Стекольщики уже позаботились вставить новое стекло: оно немного отличалось от старых по цвету. Хотя окна в небоскребах Ультор два раза в неделю отскребала от заводского смога, сажи автомобильных выхлопов и уличной пыли бригада мойщиков, среднее стекло теперь казалось чище и блестело ярче; сквозь него вид на реку и катера казался флоридской отпускной открыткой. — Скажи мне, Джейми, — спросил Дэйн, спрыгивая со стола — он держался свободно, как первокурсник, хотя, по подсчетам мисс Стюарт, Дэйну было около тридцати — двадцать шесть, двадцать семь лет, голландские белобрысость и улыбчивость заставляли его выглядеть младше. — Ты ведь выросла поблизости от Сейнтс Роу? — Я выросла в Сейнтс Роу, мистер Фогель, — откликнулась Джейми, поставив перед Дэйном два широких бокала на тонких ножках. На деревянных шпажках блестели зелеными боками оливки с крошечными красными перчиками внутри. — Может быть, тогда ты мне скажешь, почему все они... — начал Дэйн, подтягивая брюки на коленях — Джейми уже распорядилась о том, чтобы мистеру Фогелю принесли новый пиджак взамен измявшегося, так что сейчас Дэйн оставался в рубашке — и усаживаясь в мягкое кресло во главе мраморного стола, — почему город так сопротивляется лучшим моим идеям? Застройка Сейнтс Роу пойдет Стилуотеру только на пользу — мэр это понимает, общественность это понимает, но все равно находятся люди, готовые объявить меня «чудовищем». Я еще могу понять банды — но не могу понять обывателей. — Давай, Джейми, — сказал Дэйн, отпив из бокала, стоявшего ближе к интеркому и поморщившись — мисс Джейми позаботилась о том, чтобы водки налилипобольше, как и просил мистер Фогель. Второй бокал Дэйн подвинул к секретарше. — Говори. Может быть, я чего-то не вполне понимаю и мне нужна помощь фокус-группы. Появление Маэро и пережитый стресс своеобразно повлияли на ход мыслей Дэйна — он задумался не столько о собственной безопасности или о просчете внутренней охраны, сколько о Сейнтс Роу. Зная мистера Фогеля уже пару лет, Джейми рискнула предположить, что быстрый ум Дэйна уже давно перескочил через эту проблему, возвращаясь к «корню всех бед» — к непокорной Третьей Улице. Дэйн был боязлив, но деятелен: испугавшись, он постарался заставить себя забыть о пережитом страхе и поскорее уничтожить его причину. — Всегда будет кто-то недовольный. Невозможно нравится всем, — пожала плечами Джейми. — Садиcь, — настойчиво повторил Дэйн и закинул ногу на ногу, откидываясь в кресле. Мисс Стюарт села в одно из оббитых красным бархатом «приемных стульев». — Я давно обратил внимание, ты так ловко обращаешься с подносом, со всеми этими чашечками, блюдцами... Джейми отпила из своего бокала, закашлявшись и прикрыв рот рукой. Кашляя, она мысленно подобралась — Дэйн ее подкалывает, намекает на то, что Джейм разносит напитки, как заправская официантка, лишний раз пытается напомнить Джейми о том, что только работа в Ульторе помогла ей выбраться с окраин — в центр? — В старших классах я подрабатывала официанткой в драгсторе. — Плачущая собака? — спросил Дэйн, постукивая указательными и средними пальцами по подлокотникам кресла. Иногда Дэйн казался Джейми целиком состоящим из одних только пальцев, коленей, длинных тонких ног и рук; дело было в худобе и том, что без пиджака мистер Фогель выглядел не слишком солидно. — Хот-дог с луком, мистер Фогель, — ответила Джейми, вспомнив сленговое название блюда. Дэйн любил задавать персоналу неожиданные вопросы, видимо, считая, что так он заставляет их «держать себя в тонусе». — Ты всегда так серьезна, Джейм. Мне это нравится. Как я понял, именно тебе я обязан тем, что сотрудники службы безопасности появились так своевременно, — сказал Дэйн, немного наклоняясь вперед и опираясь локтями о стол. Он крутил бокал в пальцах, наблюдая за тем, как солнечные лучи играют на его стеклянном основании. — Мы работаем в такой большой компании, Джейми. И ты оказались единственным человеком, который — в свете проблемы с мистером Маэро — среагировал правильно. Фогель улыбнулся, показывая мелкие белые, ровные зубы. Удивительно, как многое могло так удачно сойтись всего в одном человеке, подумала Джейми. И внешность, и ум, и здоровье, и судьба, и карьера, и характер: по поводу характера можно было и поспорить, конечно, отец Джейми, узнав, на кого работает его дочь, иначе как «тряпкой» и «яйцелизом» Фогеля не называл. Но Тадеус Стюарт — простой пожарный, а мистер Фогель, погодок Джейми, является ее работодателем и начальником: ощутимая разница. — Я рада работать с вами, мистер Фогель, — ответила она уклончиво. — Это... интересный опыт. Вы знаете, что работа секретаря — не совсем мой профиль, но она вполне меня устраивает по самым разным причинам. Если вы не против, я пойду, вам пришло несколько... Личных сообщений. «Личными сообщениями» Джейми называла сообщения по закрытому каналу от Шого Акуджи, которому Фогель, видимо, уже успел высказать свое неудовольствие по поводу появления Маэро в офисе. Ответ пришел незамедлительно. — М? Да, конечно, — откликнулся Дэйн. — Не думай, что твои лучшие качества останутся незамеченными в конце этого месяца. — У меня есть множество самых разных положительных качеств, мистер Фогель, — отозвалась Джейми, поднимаясь из кресла. Говорят же, можно увести девушку с Третьей улицы, но нельзя вывезти Третью улицу из девушки. — О большинстве из них вы даже не подозреваете, но они не входят в список моих обязанностей. — Правда? — сказал удивленный Дэйн. — Джейми, ты полна неожиданностей. — Мистер Фогель, вы даже не представляете, насколько, — все так же невозмутимо ответила мисс Джейми. После водки и мартини настроение было непривычно хорошим — несложно было наговорить лишнего, но Джейми вовремя напомнила себе о том, что иногда лучше промолчать. — Если вы позволите, я вернусь к выполнению своих непосредственных обязанностей. С этими словами Джейми вышла из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Джейми чувствовала, что мистер Дэйн Фогель провожал ее взглядом до самых дверей, останавливаясь то на ее ногах в дымчатых чулках, то на бедрах, обтянутых черной узкой офисной юбкой на три пальца ниже колена, как и требовал корпоративный стиль. Взгляды мистера Фогеля были глубоко неэтичны, а любые его последующие действия могли быть классифицированы, как сексуальные домогательства. Джейми знала, что не удержалась бы от искушения довести дело до суда, если бы Дэйн однажды распустил руки. Джейми не испытывала никакой личной неприязни к Дэйну, просто она считала, что ему все достается слишком легко: особенно женщины. Человеку не должно все доставаться так легко, если этот человек родился с серебряной ложкой во рту и был удачлив с рождения. Дэйн отлично это понимал; он был слишком осторожен для того, чтобы подставить себя, свою карьеру и будущее, под удар ради мимолетного увлечения, но, выходя из офиса, Джейми почувствовала себя победительницей. Красивейшие женщины Дэйна Фогеля — и Джейми Стюарт.