Знакомьтесь, Кай

Этот странный парень уже месяц как крутится возле брата Исина, путая все нити догадок, поворачиваясь новой гранью своей личности каждый раз, когда на него падает пытливый взгляд. Кто он? Откуда пришел? Когда уйдет? Исин терялся, четко понимая одно - его влечет к странному смуглому красавцу с холодным коротеньким именем. Влечет так, что давно измучившая сердце зависимость покорно разжимает когтистую лапку и только изредка поцарапывает усталый кровяной насос. Сегодня у Луханя день рождения и празднество обещает быть грандиозным. Гости стекаются со всех уголков мира. Огромный особняк превращается в кишащий персоналом муравейник, а двор и просторный сад заполняется шикарными дамами в прелестнейших роскошных платьях и соответствующими своим спутницам кавалерами в темных смокингах всех фасонов и оттенков. Сумерки давно окутали поместье, а нежный свет фонарей затерялся в зелени аккуратно постриженных деревьев. Приглашенный оркестр ласкает слух чем-то блюзовым. Исин, настоянием брата переоблаченный из привычных мешковатого свитера и потертых джинсов в аккуратный черный смокинг с подобранной в тон галстуком-бабочкой, вяло курсировал среди пестрой толпы, периодически салютуя нетронутым бокалом шампанского знакомым. Без очков он чувствовал себя неуютно, но любимый братик Лу велел "не прятаться за этими ужасными стекляшками, человечество изобрело линзы кучу времени назад" и Син не стал перечить имениннику. Любые переживания имеют свойство надоедать. А сердечные тревоги так тем более. Рано или поздно наступает момент, когда думаешь: а пошло оно все к черту, я устал рвать душу из-за всего этого и сегодня я буду отдыхать. Для Исина этот момент наступил именно этим вечером. Он расправил плечи, почти физически ощущая падающую с них глыбу сомнений и терзаний, и двинулся к старой беседке - светские рауты, пусть даже по такому торжественному и радостному поводу как сегодняшний, слишком скоро теряют свою привлекательность. Из беседки открывался чудесный вид на небольшое озерцо, залитое лунным светом и отблесками плавающих по водной глади свеч в небольших чашах. Легкий ветер нежно касался щек и игрался с отросшими волосами, будто успокаивая. Луханю сегодня исполнилось двадцать семь, а он все еще кажется окружающим озорным мальчишкой. Он достиг всего, о чем братья мечтали в детстве, и Исин ни капли не завидовал, искренне радуясь за брата и желая ему настоящего счастья. Сегодня старший планировал приблизить на шаг исполнение еще одной их мечты - быть рядом с любимым человеком всю жизнь. С Кисом Лу познакомил Сина давно и младший, видя как бережно и бесконечно ласково девушка относилась к брату, был уверен в таком развитии событий. Что ж, помолвка в день рождения жениха - неплохое начало новой жизни. Исин вздохнул, вспоминая о своих мытарствах. Сначала два вуза (один закончен экстерном, но все же), потом долгие два года на быстро опостылевшей работе, а теперь вот мучительные "каникулы" в доме "братика Лу", внезапно превратившиеся в поиски себя. Да и на амурном фронте все не так гладко, как хотелось и мечталось в детстве. Син играл за команду иного цвета, нежели брат, и с выбором спутника жизни не спешил, пару раз обжегшись. Так получилось, что его первая любовь еще со студенческих времен оказалась надежным и ближайшим партнером по бизнесу брата и его близким другом. Но Исин, как всегда, узнал об этом последним - спускаясь к завтраку, услышал беседу брата с ним. А когда вошел в столовую и увидел лицо собеседника Лу - обомлел. - Син, это Крис - мой лучший друг и самый верный партнер. Я писал тебе о нем, помнишь? Крис, это Исинки - мой любимый диди. Другое имя, другая прическа, строгий костюм вместо раздолбайского шмотья - но не оставалось никаких сомнений, кто перед ним. Подавив взрыв эмоций, младший вежливо поклонился в знак приветствия и сел на свое место, давая себе слово в будущем как можно реже пересекаться с неотболевшими еще чувствами. Сдержать данное слово оказалось непросто, подушка мокла после очередного ночного кошмара, а агатовые глаза его личной слабости казались панацеей. Исин обхватил себя за плечи, опуская голову под тяжестью осознания собственного одиночества. - В этом смокинге и бабочке ты выглядишь так сексуально... Я бы занялся любовью с тобой прямо сейчас, - бархатный шепот и жар чужого тела заставили парня вздрогнуть, и попытаться развернуться в сильных руках. - Тшш, малыш, все хорошо, я не причиню тебе боли. Широкие горячие ладони переместились с плеч на талию, превращая объятия в нечто интимное, скользнули по подтянутому животу, опаляя через ткань рубашки нежную кожу, и замерли. К напряженной спине вплотную приникло сильное мужское тело. - Я знаю все твои желания, доверься мне, - чужие пухлые губы мягко касаются хрящика уха, а смуглые аристократично тонкие пальцы устремляются к мелким просветам между застегнутыми пуговками, ныряя в них и оглаживая подушечками подрагивающие под кожей мышцы в невесомой горячей ласке. Колени предательски подкашиваются, когда губы соблазнителя опускаются на чувствительную шею и принимаются вытворять неописуемое вместе с юрким язычком, перемежая ласку с полуукусами. Первый тихий стон именем мучителя срывается с губ и тает в полумраке и отдаленом гомоне гостей. - Кай... Исин краем сознания благодарит небеса за то, что они с Лу догадались сделать беседку обозреваемой только со стороны озера и что этой ночью никто не вздумает устроить лодочную прогулку. Плавясь от разливающегося внутри пожара, он не замечает ловко расстегивающих маленькие пуговки пальцев и вздрагивает, захлебываясь вдохом, когда Кай резко разворачивает его лицом к себе, прижимая, кожа к коже, благо распахнутые рубашки позволяют. Ладони скользят по пояснице, заставляя прогнуться в желании продлить ласку, цепляют кромку брюк и возвращаются к плоскому животу, нетерпеливо щелкая пряжкой ремня. Син горит. Он чувствует как внутри взрываются миниатюрные вулканы, отзываясь лавой на такие горячие прикосновения смуглого красавца, и предчувствует пепел, который останется в его душе завтра. Но нежный шепот заставляет закрыть глаза и поддаться соблазну. - Доверься мне, малыш. И он доверяется, отпуская невидимые поводья и позволяя себе ответить на настойчивые ласки - дрожащие бледные пальчики вплетаются в шоколадные пряди, притягивая, а хрипловатое еще срывает все заслонки. Кай выводит влажные вензеля на тонких ключицах, опускаясь письменами ниже и ниже, оседая перед хрупким юношей на колени и поднимает взгляд - лунный свет затапливает фигурку Исина, придавая ирреалистичность всем изгибам от запрокинутой головы до дрожащих коленей. - Ты прекрасен, малыш. Син тает в умелых руках, теряя связь с действительностью, умоляя не останавливаться тихими стонами. Не замечая молчаливого свидетеля всего действа, таящегося в тени. Смуглый искуситель роняет тихое можно перед тем, как расстегнуть ставшие тесными исиновы брюки и приспустить их вместе с бельем. И смыкает словно созданные для греха губы вокруг плоти Сина одновременно с первым прикосновением к трепещущему телу третьего . Тоненькие пальчики вздрагивают, сжимая чужую шевелюру, а долгий стон тает на губах нового "истязателя". - Фааань... - Смотри-ка, - Кай отрывается от увлекательного процесса и облизывается голодным котом, смотря за плечо мечущемуся в горячке Сину. - Даже со мной он зовет тебя. Ты все еще сомневаешься? - Не отвлекайся. - Фу, как грубо, - парень обиженно дует губы, оглаживая головку большим пальцем и пряча хитрую улыбку на дне кофейной радужки. - Я всего лишь хочу открыть тебе глаза, тугодум. Ну и сделать приятное малышу Синни, конечно. Агатовые глаза блеснули собственническим негодованием, холеные длинные пальцы ласково, но крепко ухватили острый подбородок, разворачивая порозовевшее личико к себе, а едва слышно "я здесь" утонуло в нежном поцелуе. Кай ухмыльнулся, облизал ладонь и осторожно протолкнул в узкий проход первый палец. Син испуганно распахнул глаза, но возмущение пропало после первого жадного касания чужого языка, и растяжка продолжилась. Когда в Исине свободно стали двигаться два смуглых пальца, оглаживая средоточие желания на одной из влажных стеночек, Кай вытащил свободной рукой тюбик лубриканта из кармана, вынул пальцы из застонавшего от ощущения пустоты парня и поднялся. - Держи. Син почувствовал, как широкая ладонь мягко давит ему на спину, и послушно склонился, инстинктивно отставляя зад. Кай поправил рубашку и отошел вглубь беседки, опускаясь на мраморную скамью и пытаясь перевести дух. О том, чтобы идти к гостям в таком виде не могло быть и речи, но и дрочить, глядя на изгибающегося и сладко стонущего под сильными толчками Исина, было слишком для его гордости соблазнителя. Поэтому он решил переждать самое горячее, заодно страхуя этих беспечных пташек от ненужных свидетелей, а потом окольными путями вернуться в особняк. Они смотрелись действительно красиво - сильный широкоплечий Крис, властно, но с необъяснимой нежностью любящего человека вытрахивающий душу из маленького хрупкого Исина, принимающего любой порыв, подстраивающегося под движения рук, губ и бедер, и готового на все ради миллиграмма нежности от любимого до паники человека. Бесстыдница-луна любопытно заглянула в беседку, затапливая два слившихся во вспышке удовольствия силуэта, и Кай пожалел, что не взял с собой хотя бы любимый смартфон. Оргазм отступал медленно, возвращая способность осознавать происходящее. Исин боязливо поднял взгляд, сталкиваясь с мерцающим агатовым. - Фань, я... - Ты мой, Син. Теперь ты мой, - крепкие теплые объятия дарили ощущение надежности, а ласковый поцелуй грел замерзшее в одиночестве сердце. Прижавшись к широкой груди, Син счастливо зажмурился. Тепло. - Кхм, ребят, я за вас безумно рад, но, думаю, надо выбираться отсюда. - Кай! - Для Исина стало смущающей неожиданностью присутствие смуглого красавца в беседке. Но потом в каштановой головенке вспыхнула озорная идейка и он поднял поблескивающие шалостью глаза на Криса. - Фань, я хочу поблагодарить его. Крис кивнул, еще не зная, на что он подписался. Маленький озорник выпорхнул из его объятий и опустился на колени перед скамейкой, на которой вальяжно расположился Кай. Схватил смуглые руки и осыпал мелкими поцелуями каждый палец, перемежая ласку и благодарности. А потом ловко расстегнул брюки их "благодетеля" и высвободил налитый кровью член, склоняясь над розовой блестящей головкой и легко касаясь ее язычком. Крис рыкнул, срываясь с места, но был остановлен строгим полупросящим взглядом. - Это всего лишь "спасибо", Фань. Кай удивленно простонал, ощущая влажное тепло исинового рта, и осторожно направил голову парня, оглаживая пальцами другой руки очертания члена у него на щеке. Неумелый, но очень старательный минет дополнили тоненькие пальчики, аккуратно сомкнувшиеся на основании и двигающиеся в такт. Стоило Каю протяжно выдохнуть, отстраняя Сина от себя и изливаясь в его кулачок, как Крис с озлобленно-обиженным рыком подхватил вяло сопротивляющегося Исина и скрылся в глубине сада, определенно направляясь к особняку. - Ох и долго Сину придется замаливать этот грешок! Этот собственник оторвется по-полной, - Кай усмехнулся, поднимаясь со скамьи и поправляя одежду. - А мне, пожалуй, пора. Здесь моя работа окончена. На востоке забрезжил нежно-персиковый рассвет, обещая мелкий дождь и новые знакомства. По упирающемуся в горизонт шоссе мчал старенький мустанг, увозя смуглого Амура к новому заданию. Заданию, похерящему покой и очарующему древнее полубожество тонкими запястьями и молочной кожей. Заданию, имя которого сейчас поблескивает завитушками в Свитке. Сехун. Но это уже совсем другая история...