Пакеты и щенки

- Я просто сделаю вид, что я этого не видел, - фыркает СеХун, заходя в гостиную. Он очень устал за сегодня и наблюдать внеочередное шоу, устроенное ДжонИном из серии «я облажался, где мой пакет на голову?», уже просто нет сил. Пакет, кстати, коричневый, из прочной бумаги – в такие покупки собирают. Пока «мастер маскировки» что-то ворчит с края дивана, СеХун хватается за маркер и дорисовывает кривую скобку, из-за чего в комплекте с дырками для глаз получается унылая физиономия - прямо олицетворение этого дурацкого дня. Красота. - Я сжёг последнюю сковородку в этом доме. – СеХуну требуется ещё секунд тридцать, чтобы осмыслить это виноватое блеяние, после чего он только закатывает глаза и стаскивает пакет-укрытие с лохматой головы провинившегося. – А света у нас нет, потому что когда я включал рисоварку пробки выбило и… - Прекрасная новость после ночной смены. – СеХун прикрывает ладонью чужой рот и смотрит покрасневшими с недосыпа глазами. – Сейчас десять утра, ты на ногах… У нас хоть что-то есть из еды? – Руку приходится убрать, потому что мало того, что ладонь обслюнявили, так ещё и бормочут что-то туда же. - Морковка и остатки кимчи. – ДжонИн заваливается на диван и укладывает ладони под щёку, явно намереваясь подремать. Что за дурная привычка спать везде, где придётся? СеХун недобро щурит глаза: он знает, что кое-кто встал меньше часа назад, и, скорее всего, постель тоже не застелил за собой, так что… - Иди спать в постели, а не на диване, балда. – СеХун щёлкает сонного ДжонИна по лбу и идёт в душ, чтобы потом с чистой совестью завалиться спать. На самом деле, такое снисходительное и даже отчасти взрослое поведение он может себе позволить только после редких ночных смен: обычно источником проблем является СеХун. Или всё же ДжонИн? В любом случае, скучать им не приходится и... БДЫЩ! Громкий звук падения чего-то тяжелого заставляет подпрыгнуть и напророчить к дефектам речи не только шепелявость, но и заикание. О том, что сердце ускакало куда-то в район пяток, и говорить не стоит. СеХун вбегает обратно в гостиную, нервно озираясь в поисках наверняка убившегося насмерть ДжонИна. К счастью (или к несчастью – СеХун пока не решил), этот окаянный находится быстро, и сам цел и невредим. Возле него валяется опрокинутый табурет, пока ДжонИн липнет к балконной двери, которая напрочь отказывается открываться. - Ты чего? – СеХун подходит ближе, чтобы в одно движение открыть атакуемую преграду. На него смотрят одновременно удивлённо и даже восхищённо, после чего захлопывают обратно, а самого СеХуна прижимают носом к стеклу и отчаянно тыкают пальцем в сторону соседских окон. - У нашего толстого нудиста появился пудель! – вещает ДжонИн, враз переставая быть тем относительно милым существом, которое при попытке приготовить завтрак едва не сожгло кухню. – Давай мы тоже заведём собаку? СеХун влюбился в ДжонИна по ряду причин (если опустить банальное притяжение), но самой главным фактором стало то, что тот не стремился вписать ему по первое число, как это делал КёнСу за малейшую провинность. КёнСу - соседский мальчишка, которого вынудили быть нянькой для непоседливого тогда ещё пятилетнего СеХунни - адовые тринадцать лет под его надзором вспоминаются с содроганием. Но если от хёна, который на голову ниже, можно было отмазаться шустрым побегом, то с ДжонИном этот номером не канает, ибо тот бегает быстрее самого СеХуна. Проверено. И не один раз. - У тебя уже есть три пуделя, - устало напоминает СеХун, с усилием заставляя себя держать глаза открытыми – поход в душ кажется уже чем-то неосуществимым. Мания ДжонИна к собакам – не новость, но порой это напрягает. Про коллекцию ошейников вспоминать неохота – после работы не до пошлостей. - Но они у родителей! – ДжонИн жалобно смотрит, всё так же тесно прижимаясь к стеклу балконной двери - котята нервно гуглят в интернете этот феномен и как его обойти. - Вот и живи с родителями! – взрывается СеХун, являя наружу не выспавшегося демона, по жилам которого течёт не кровь, а крепкий кофе. ДжонИн удивлённо вскидывает брови на эту выходку, мол, ты серьёзно? И это действенней, чем любой ответный крик. - Ой, всё, - очень по-взрослому говорит СеХун, утыкаясь носом в чужое плечо. – Давай не будем о животных? - Но… - снова начинает ДжонИн, с преувеличенной заинтересованностью шкрябая ногтем краску на подоконнике. - Мой максимум – это проведать твою семью, а так – никаких животных в доме, - фыркает СеХун, строя из себя неприступную в своей строгости крепость. – Я же лучше собаки? ДжонИн согласно кивает, но продолжает коситься в сторону соседских окон. *** - Как он может?! – СеХун на автомате раскрывает воспалённые недосыпом глаза и тупо пялится в потолок пару секунд. Он думает, что даже живи они в огромном доме, вопли возмущённого ДжонИна можно было бы услышать из любого уголка, что уж говорить об их крохотной двухкомнатной квартире? С трудом заставив себя сползти с кровати, СеХун со скоростью улитки плетётся в гостиную, в процессе отшвыривая оставленные у порога носки куда-то в сторону – потом найдутся. Ну, или не найдутся – Мир потерянных вещей слишком часто открывает портал в этой квартире. - Какая очередная несправедливость поколебала твоё спокойствие? – СеХун с силой трёт правый глаз, искренне надеясь, что тот не закроется, пока ему ответят. - Наш толстяк притащил к себе какую-то бабу. Точно трахаться будут! – ДжонИн грызёт ворот своей потасканной домашней футболки и во все глаза смотрит в соседское окно, которое так здорово просматривается с их балкона. СеХун моргает пару раз, а затем начинает хрипло хохотать, пряча лицо в ладонях. Он, конечно, помнит, что у ДжонИна повышенная впечатлительность, но всё же… - Мы тоже делаем «это» иногда, - сипит СеХун, едва успокоившись. – Ты бы заканчивал подглядывать. Тем более, если тебе тоже хочется, то мы можем... – дальше по сценарию должно было быть завлекающее поигрывание бровями и соблазнительная ухмылка. Но, видимо, Вселенная решила иначе. - Там же щенок! Они что, собрались ребёнку психику ломать?! – хмурится ДжонИн, снова поглядывая в многострадальное соседское окно. СеХун молчит. Он просто берёт коричневый пакет с прорезями для глаз, натягивает его ДжонИну на голову и на вопрос «за что?» говорит: - Потому что ты облажался. Вот и сиди в своём пакете. – И со спокойной душой уходит дальше спать.