Околдованные пламенем

      «Показалось, должно быть», - подумал Каллен и крепко, до белых вспышек под веками зажмурил глаза. Когда он вновь взглянул под арочный свод, женщина и её спутники уже скрылись из виду. Он мысленно отругал себя за то, что позволил сердцу так болезненно сжаться, всего лишь обманувшись миражом. И всё же, поколебавшись с минуту, скоро взошел по ступеням, ведущим в Зал Храмовников.       - Рыцарь-капитан, - в один голос поприветствовали его стражники у кабинета Мередит.       Он кивнул храмовникам, а потом указал на дверь закованной в металл перчатки рукой.       - Важные гости?       - Серые Стражи, сэр. Объявились без предупреждения, затребовали срочную аудиенцию у Рыцаря-командора, - отрапортовал первый стражник.       - В последние годы они зачастили в Киркволл, - хмыкнул его напарник. – Но впервые кто-то из них соизволил предстать пред светлые очи Командора Станнард.       Каллен смерил его строгим взглядом и покачал головой – он старался поддерживать с подчинёнными дружеские отношения, но никогда не поощрял фамильярность и несоблюдение дисциплины, тем более на посту. Храмовник весь сжался и пробормотал тихое «прошу прощения, сэр». Резерфорд отошел к противоположной стене и задумался. Что могло понадобиться Серым Стражам в Круге магов?       Тяжелая дверь не позволяла услышать разговор, происходивший по другую её сторону, но монотонный гул, в который сливалась речь собеседников, всё чаще начинал неровно подскакивать, тональность голосов повышалась. Что-то громко стукнуло о столешницу – видимо, кто-то с силой ударил по столу кулаками. Раздались быстрые нервные шаги. Дверь распахнулась, и в коридор стремительно вылетела молодая женщина. Её красивое лицо искажала гримаса ярости, зубы были до скрипа сжаты, а лазурные глаза метали молнии. На пороге она резко развернулась и зло прорычала, обращаясь к Мередит:       - Маги отправятся со мной, даже если мне придётся объявить Право Призыва для них всех, Рыцарь-Командор. Сомневаюсь, что кто-то предпочтёт остаться в этой прогнившей от крови и вашего безумного фанатизма тюрьме, нежели примкнуть к Ордену. Я верну им обещанную свободу – не для того я стремилась вырвать ферелденский Круг из алчной глотки Церкви, чтобы его магов истязали здесь, в этой трижды проклятой дыре.       - Всего хорошего, Страж-Командор, - в стальном голосе Мередит всё же скрипнула нотка едва сдерживаемого гнева.       - Я этого так не оставлю, - прошипела магесса сквозь зубы и, громко стуча каблуками по каменной кладке пола, унеслась прочь, оставив за собой лишь шлейф из аромата диких трав.       Один из Стражей, высокий мечник с квадратным подбородком и острыми скулами, учтиво поклонился Мередит и проговорил низким бесстрастным голосом:       - Благодарим за уделенное время, Рыцарь-Командор.       - Советую Вам ещё раз обдумать наше предложение, монна, - заносчиво ухмыльнулся второй, молодой эльф лучник. - Страж-Командор никогда не бросает столь отчаянных слов на ветер.       Когда Стражи покинули кабинет, Мередит сдавленно выдохнула и опустилась на стул, раздраженно сдавив подушечками пальцев переносицу. Вошёл Каллен.       - Невыносимая девчонка, - пожаловалась она своему заместителю. – Недаром, что Амелл. Их род – моё личное проклятие. Самодовольные, дерзкие, отметающие все границы дозволенного… Проследи, чтобы она и её спутники покинули Киркволл как можно скорее. Мне здесь не нужна ещё одна неуправляемая героиня-магичка – позарез хватает и Хоук.       - Я не спущу с неё глаз, - смущенно запнувшись, проговорил храмовник, мысленно отмечая, что годы совсем не изменили взрывной характер Амелл. Мередит взглянула на него исподлобья, сощурившись с лёгким подозрением, и, наконец, кивнула: иди.       Грязные ладошки мальчонки из Нижнего города ловко подхватили серебряную монету, и сорванец в припрыжку помчался по улочке, свернув в ближайшую подворотню. Каллен, оглянувшись по сторонам в поисках любопытствующих глаз, быстро распахнул дверь «Висельника» и проскользнул внутрь. В таверне этим вечером было многолюдно, от звона бокалов и пьяных напевов закладывало уши. На вошедшего храмовника не обратили внимания – видимо, не такое уж редкое это было явление. Рыцарь-капитан нахмурился: не подобает братьям священного Ордена таскаться в подобные заведения. И всё же вздохнул с облегчением. Окинул взглядом публику: здоровяк мечник бросился ему в глаза сразу же – он облокотился на стойку и сумрачно поглядывал в другой конец зала, где в компании молоденьких красавиц вальяжно раскинулся в кресле его товарищ, светловолосый эльф. Он мелодично смеялся и расточал сомнительные комплименты, порой поглаживая какую-нибудь из своих подружек по округлому бедру. Страж-воин насупился и разом осушил пинту тёмного эля. Несколько капель напитка стекли по могучему подбородку и упали на его нагрудник, украшенный изящной гравировкой с грифонами.       Но Каллен так и не заметил среди посетителей Стража-Командора. Он ещё раз внимательно вгляделся в незнакомые лица и повернулся к входной двери с намерением поскорее покинуть это злачное место. Да так и замер. Амелл стояла там, скрестив руки на груди и опершись о дверной косяк, и смотрела прямо на него. Резенфорд сразу же узнал этот смелый взгляд, ироничный разлёт бровей и дерзкий изгиб тонких розовых губ. Тёмные волосы были собраны в тугой хвост на затылке, чтобы не прятать бледный овал её лица и небольшой угловатый шрам, зигзагом пересекающий правую скулу. Всем своим видом она источала агрессивную самоуверенность и неприкрытую яростную страсть. Это было так до боли знакомо, что Каллен вновь ощутил себя тем наивным смущенным юношей, которого угораздило согрешить, влюбившись в распроклятую магичку. Его уши предательски покраснели. Он вспомнил жаркие поцелуи этой самодовольной девчонки, пламенеющие от её укусов губы, горячие пальцы, ласкающие его шею, зарывающиеся в мягкие кудряшки волос на затылке. Только теперь на него смотрела теми же сверкающими лириумной синевой глазами привлекательная молодая женщина. Она оттолкнулась от стены и плавно подошла к нему, так близко, что их нагрудники соприкоснулись, и Каллен почувствовал её обжигающее дыхание на своём лице.       - Рыцарь-капитан, какая приятная встреча – так много лет прошло, - приподнявшись на цыпочки, выдохнула она ему на ухо. – Но не могу сказать, что сильно удивлена. Заметив вас ещё в Казематах, я подумала, что, быть может, обозналась… Но нет, подобная дыра – самое место для таких фанатичных и безжалостных убийц, как вы и Мередит. Каллен был ошарашен. Не ослышался ли он? Слова Амелл встряхнули его, выдернув из жаркой стыдливой ностальгии, и вернули в настоящее. Лазурь её глаз лучилась презрением и холодной яростью.       - Ты всё ещё чувствуешь кровь тех невинных детей из ферелденского Круга на своих руках, Каллен? – Страж запустила пальцы ему под ремень и настойчиво повела его сквозь толпу к захламленной лестнице, поднимающейся на второй этаж «Висельника». – А Усмирение здесь наверняка стало твоим любимым развлечением. В жизни не видела столько усмирённых магов в одном месте. Вы даже клеймите их лица – какой оригинальный и утончённый ход! Признайся, скольким из них ты выжег этот знак собственноручно?       Тихий бархатный голос, казалось, раздавался прямо у него в голове, а от гипнотического водоворота в глазах магессы невозможно было оторвать взгляд. Каллен послушно тащился за ней наверх, словно побитая собака. А в мыслях стучало лишь одно: нет, всё не так, он не убийца, он защитник – храмовник. Словно прочитав его мысли, Амелл усмехнулась:       - Какое очаровательно неверие бьётся в твоих прекрасных глазах! Неужели ты уже простил себя за все те ужасы, что творил тогда в Круге? Как же тебе повезло – так ловко себя обмануть, убедить, что лишь исполнял свой священный долг! – женщина с силой впечатала его в стену и захлопнула ногой дверь комнаты, в которую втащила безвольного Каллена.       - Теперь всё по-другому! – наконец выдавил из себя он в ответ на обвинения.       - А что изменилось? – мурлыкнула Амелл, а её руки тем временем ловко расстёгивали ремни храмовничьего нагрудника. С громким стуком тяжелый панцирь рухнул на пол, утянув за собой наплечники, за ними с ладоней соскользнули и перчатки. Магесса мысленным толчком отшвырнула броню в дальний угол комнаты. Не церемонясь, сорвала через голову его рубашку, обнажив подтянутый рельефный торс Каллена. Прижалась к мужскому телу, оцарапав его грудь острыми чешуйками кольчуги. Вдохнула солоноватый запах влажной горячей кожи. Кончиком языка лизнула скатившуюся в ямочку между ключицами каплю пота. Отстранилась. Чуть взмахнула кистью руки, и острая плеть ветра рассекла ремни, удерживающие бедренные щитки и алую церковную юбку. Только тогда Каллен вдруг осознал, что его оцепенение неестественно затянулось. Он будто ощутил в себе липкую волшебную паутину, оплётшую его мышцы и вены изнутри.       - Магия… Ты заколдовала меня?!       Магесса горько усмехнулась, вновь уткнувшись губами в его шею:       - Ну, разумеется. Будто бы ты пошёл со мной добровольно – ты всегда был тем ещё ханжой.       - Я не понимаю, - Каллен стиснул зубы, - зачем ты это делаешь? Ты же ненавидишь меня… Или это некий тёмный ритуал запретной магии? Если ты убьёшь меня…       - Тссс… Не порти момент излишними угрозами, - Амелл скинула перчатки со своих рук, и храмовник с ужасом заметил, что они перепачканы кровью из порезанных запястий. Она прикоснулась к его белью, пачкая ткань алыми пятнами, удовлетворенно почувствовав, как отзывается под её горячими ладонями плоть Каллена. Мужчина сильно прикусил губу, наказывая себя за предательство собственного тела, и непроизвольно толкнулся в руку магессы. И ещё. Сопротивляться влечению к Амелл было тщетно. Даже чувствуя, как ослабевает сковывающая его тело магия, он понимал, что не сможет остановиться. Не сейчас. Слишком долго он хранил в себе свои порочные желания, мечтал об этой женщине, так часто снил её разгоряченное от страсти тело, извивающееся в его сильных руках, выкрикивающих его, Каллена, имя в исступлении. И теперь всё это происходит наяву: она рядом, а он согласен на всё, что бы не произошло с ним после.       Страж вжалась в его пах бедром, затянутым в тесные кожаные штаны, и, помогая себе магией, быстро избавилась от своей куртки и лёгкой сильверитовой кольчуги. Приникла к нему, плавно двигая бёдрами, словно в танце, впилась ноготками в его бока. Каллен застонал – её кожа была невыносимо горячей. Вспомнил: она ведь всегда была такой – обжигающей, пылала ярко, всегда была словно на волосок от взрыва. Он любил в ней это безумное пламя.       Амелл подняла на него глаза, пронзив таким болезненно горьким взглядом, что у храмовника перехватило дыхание.       - Я ненавижу тебя, Каллен. О, Создатель, как же я ненавижу тебя! - она прикусила кожу над его ключицей, одним проворным движением сорвала окровавленное бельё, обхватив член влажными ладонями, сжала у основания, провела по всей длине, вернулась к началу. Ещё. Быстрее. Резче. – Ты чудовище. Ты причинил магам столько боли, столько страданий принёс… Так почему же меня всё ещё влечёт к тебе, столько лет, ужасающе, бесконтрольно – против моей воли?.. Освободи меня от цепей этого желания!       Последние нити магии ослабли и лопнули, наполнив тело ранее скованной силой. Каллен сжал женщину в объятиях, захватил в плен её губы. Она ответила с яростной жаждой, больно впиваясь в его рот зубами, искусала в кровь губы, языки, переплетающие друг с другом, скользящие по внутренним сторонам щек и нёбу. Руки, отпустившие Каллена, вызвали у него глухой разочарованный стон. Амелл неловко начала стягивать с себя тесные штаны, путаясь в завязках. Нетерпеливо зарычав, храмовник просто рванул ткань в стороны, с оглушительным треском разорвав её по шву. Избавившись, наконец, от последней досадной преграды между их возбужденными телами, Каллен подтянул её вверх, и Страж бёдрами обхватила его талию. Его твёрдая плоть ощутимо толкнулась, пытаясь резко, без подготовки проникнуть внутрь. От напряжения закусив губу, Амелл помогла мужчине своей рукой, обращая его в нужном направлении. Сама соскользнула вниз, впустив его в себя полностью, до основания. И вдруг пронзительно закричала. Из синих глаз брызнули слёзы, выжигая на раскрасневшихся щеках тёмные дорожки из туши и боли. Каллен застонал, душа звуки их голосов настойчивыми поцелуями. Внутри магессы было тесно, влажно и всё так же невыносимо горячо. Словно она сама была живым воплощением пламени.       Каллен двигался резко, порывисто. Своим рваным ритмом вырывал из женщины мучительные вскрики и стоны болезненного наслаждения. Она царапала его спину и впивалась в плечи и шею зубами, оставляя на коже кровоточащие отметины. Сжималась вокруг него, теснила, сопротивлялась вторжению, что превращало происходящее действо в настоящее жестокое сражение. До победы.       В первый раз всё закончилось быстро. Липкое семя стекало по её бедрам, смешиваясь с размазанной по коже кровью. Не покидая тела Амелл, Каллен перенёс её на узкую жёсткую кровать. Ложе отчаянно заскрипело, вторя тяжёлому, охрипшему от криков дыханию магессы. Женщина почувствовала, как он вновь набухает внутри неё, наливается кровью и начинает бешено пульсировать. Теперь она впускала его охотнее, её горячее лоно приняло его, мягко обхватывая вокруг, заключая в уютный тёплый плен. Двигаться на кровати стало удобнее, и Амелл перехватила инициативу, толкаясь бёдрами вперёд, задавая собственный ритм. Каллен покорно усмехнулся, передав Стражу право распоряжаться им по своей прихоти. Он прикрыл глаза, разглядывая из-под опущенных ресниц извивающееся на кровати разгоряченное, влажное от блестящей испарины тело женщины – из его прошлого, его пылких снов и отчаянных мечтаний. Храмовник нежно гладил её грудь и плоский живот, бархатистую кожу, изрезанную то тут, то там неровными белыми шрамами и звёздочками ожогов, лаская их огрубевшими подушечками пальцев. Его взгляд заволокла туманная пелена, и ресницы оросило кристалликами слёз. Он тяжело выдохнул и склонился вниз, спрятал свое лицо, уткнувшись в белоснежную шею женщины. Обхватил ладонями её талию и резко толкнулся внутрь, сорвав с алых губы возглас отчаянного восхищения. Магесса с криком выгнулась в его руках, вцепившись длинными пальцами в широкие сильные плечи. По её коже синими нитями протянулись тонкие цепочки сверкающих молний, они стремительно перекинулись на Каллена, пронзая, казалось, каждую клеточку его тела зарядами невыносимого наслаждения. Он громко застонал, вновь извергая из себя поток семени и жгучей радости от ощущения воплощенной в жизнь мечты.       Страж-Командор лежала, уткнувшись лбом в бок Каллена. Она до скрипа сжала зубы и тихо зарычала от досады. Маг в объятиях храмовника – какая ирония. Но Амелл по-прежнему не чувствовала себя освобожденной. Ей было тепло и до отвращения приятно лежать рядом с ним, обнимать его, гладить по упругой подкачанной груди, вырисовывая на ней пальцами изящные завитки и узоры. С раздражением и горечью Страж понимала, что всё ещё любит этого человека – каким-то загадочным образом она смогла пронести свои чувства к нему сквозь годы, надежно упрятав их в мягком одеяле из удобной надуманной ненависти. В отчаянии она попыталась воззвать к воспоминаниям о том, каким озлобленным чудовищем он предстал перед ней в Башне Круга, как, брызжа слюной, кричал ей в лицо, проклиная свою любовь к Амелл и требуя уничтожить всех магов. Вспомнила, как однажды навестила старого Ирвинга и как бы невзначай спросила, что стало с Калленом. И он ответил, что храмовник был выслан из Круга за зверское убийство двух учеников – совсем ещё детей. А теперь она встретила его здесь, в Киркволле, рассаднике ядовитых предрассудков и жестокой ненависти к магам – в качестве правой руки тщеславной фанатички Мередит. И пусть годы заметно изменили Каллена, успокоили его больной разум – он всё равно остался врагом пусть не для неё лично, но для всех её целей и стремлений. Категоричным противником её свободы – и свободы всех магов Тедаса.       Амелл, стараясь не потревожить сон Рыцаря-капитана, осторожно выбралась из кольца его рук, магией восстановила разорванную в порыве страсти одежду. И, в последний раз окинув холодным взглядом оставленное в объятиях беспечной неги тело Каллена, вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.       Получится ли теперь переманить Резерфорда на свою сторону? Нет, это же смешно – он всё так же предан своему Ордену. Может, всё же убить его, убрав со своего пути одно из самых досадных препятствий?.. Но это только навредит её делу. Нельзя поднимать бунт раньше времени. Подчинить волю? Околдовать?.. Слишком много сил придется затратить. Не рационально. Придётся пока оставить его, исчезнуть из поля зрения храмовников. Сначала нужно придумать, как вызволить магов из киркволльского Круга. Право Призыва – на крайний случай. Многочисленные смерти при Посвящении в её план пока не входили.       А любовь… она ждала своего часа долгие годы. Значит, может обождать и ещё малость. И будь что будет.