Не спорьте с девушками!

Взяв себя в руки после встречи с Драко, Миона направилась на ночное дежурство. Еще нужно уговорить Либби дать им подготовить ее к Рождественскому балу. Когда в твоей личной жизни пустота, остается только налаживать чужую. По пути грифиндорка зашла в туалет, чтобы привести себя в порядок. < Да уж…- подумала она, глядя в зеркало. — Как гоблины прошлись>. Умывшись и поправив макияж заклинанием, девушка пошла дальше. Возле кабинета МакГонагал уже стояла пуфендуйка. Каштановые волосы на тон темнее чем у Гермионы были заплетены в две тугие косы. Серые тусклые глаза, не знающие косметики, изучали пол. На носу — огромные очки. На ней был серый растянутый свитер, закрывающий руки и шею, и длинная коричневая юбка. На плечах накинута школьная мантия. Заметив Гермиону, девушка испугано на нее посмотрела и поспешила опустить взгляд. <Мэрлин, нельзя же так себя стесняться! > — промелькнуло в голове грифиндорской старосты.  — Привет, — улыбнулась она. Либби вздрогнула.  — П…привет, — ответила она, пряча взгляд.  — Как дела?  — Хорошо.  — Ну что, идем дежурить?  — Идем. Две старосты пошли патрулировать коридоры.  — Слушай, — начала Гермиона, — у нас есть к тебе предложение.  — Ко мне? — подняла глаза девушка. - Да.  — А кто эти <мы>? - Я, Луна и Панси. У Либби брови поползли вверх.  — Но… какое?  — Мы все знаем, что тебе нравится Теодор Нотт. Щеки девушки налились краской.  — С Тео очень плохо поступили. Девушка, в которую он был влюблен, предала его.  — Астория, — тихо прошептала она. - Да. Теодор страдает. Если так пойдет и дальше, то алкоголизм ему обеспечен. И это в лучшем случае. Мы хотим ему помочь.  — Но что я могу сделать? Я для него пустое место.  — Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. Тео должен забыть Асторию. Но это возможно только в том случае, если он полюбит другую девушку.  — Ты хочешь, чтобы я искала ему девушку? Но ведь он встречается с Луной.  — Они не встречаются. Они просто друзья. Пуфендуйка облегченно вздохнула.  — И девушку мы ему нашли. - Да? — разочаровано спросила староста пуфендуя. — И кто она?  — Ты. - ЧТО?!  — Ты не ослышалась.  — Ты шутишь?  — По твоему у меня есть время для шуток? Я серьезно.  — И как же вы собираетесь это сделать? — в голосе Либби звучала насмешка и обреченность. — Посмотри на меня. Астория такая красивая, смелая, раскованная. А я… Сама видишь.  — Что же тебе мешает быть красивой, смелой и раскованной? Или ты думаешь Астория так родилась? Плесни ей на лицо воду и вся ее красота уйдет вместе с косметикой. Ты не чуть не хуже. Только прячешься за эти тряпки.  — Тебе не понять! Твоя внешность решает большинство твоих проблем! Ты яркая, с тобой интересно общаться, а до меня ни кому и дела нет!  — И кто в этом виноват? Ты любишь Теодора и это самое главное. Он тоже тебя любит, правда пока не знает этого.  — То есть он не знает, а ты знаешь? — девушка скептически подняла бровь.  — Это даже ежику понятно! Луна вчера гороскоп составила, но дело не в этом. Ты хочешь быть с ним? Или оставишь мучится с этой разукрашенной куклой?  — Какой план?  — А ты не такая, какой кажешься, — сказала Гермиона. — План прост и даже примитивен. Ты полностью подходишь Тео. Но он этого не видит. Мы сделаем так, чтобы он тебя заметил. До Рождественского бала осталось меньше недели. Все это время ты будешь следовать нашим инструкциям. Мы придумаем тебе новый образ, научим этикету, манерам светского общества. В этом нет особой необходимости, но лучше перестраховаться. Все таки Нотт потомственный аристократ и его девушка должна знать с чем имеет дело. Так вот. Он разглядит в тебе девушку, в дальше дело техники. Прямо сценарий магловского фильма.  — Допустим он заметит меня, начнет ухаживать, но любить меня по настоящему вы его не сможете заставить.  — Его никто и не будет заставлять. Он сам тебя полюбит, когда придет время.  — Откуда такая уверенность?  — Я же говорила. Луна вчера составила гороскоп на вашу совместимость.  — То есть Тео полюбит меня из-за того, что какая-то странная блондинка составила гороскоп?  — Луна никогда не ошибалась в таких делах.  — Где гарантии, что это не ваша идиотская шутка?  — Зачем нам это?  — Чтобы высмеять меня.  — Ты нас с Браун и Патил не путай.  — Ладно. Можно попробовать.  — Завтра после обеда жди нас в своей комнате.  — А это не будет выглядеть странно, если мы вдруг резко начнем общаться? Я имею ввиду, что вчера мы даже не замечали друг-друга, а сегодня уже в гости ходим. Ваши друзья могут что-то заподозрить и все рухнет.  — Доверь это нам.  — Хорошо.  — Дежурство окончено. Пора уходить. Старосты попрощались и разошлись. По дороге Гермиона коснулась кулона и оставила подругам сообщение, где подробно изложила разговор с Либби. Внезапно кулон сорвался с шеи и упал на двигающуюся мимо лестницу. Та быстро поменяла направление. Грифиндорка не на шутку испугалась. Не долго думая, она прыгнула на ближайшую лестницу. Ей пришлось долго бегать, осматривать и перепрыгивать множество лестниц, прежде чем она нашла нужную. Девушка радостно схватила кулон и поспешила надеть себе на шею. Вдруг лестница остановилась. Шатенка осмотрелась. Куда она попала? Это какой-то небольшой темный коридор. Видимо она в подземельях.  — Люмос, — прошептала она. Придется ждать следующую лестницу. Эта уже не двинется, а из подземелий по другому не выбраться. В конце коридора стояла большая дверь. <Интересно что там? > — подумала девушка и бесшумными шагами направилась к загадочной двери. Это оказалась ванная комната. Пройдя чуть дальше, она увидела свет и пошла на него. В джакузи сидел никто иной, как профессор Снейп со стаканом огневиски в руках. Гермиона от неожиданности взвизгнула и поспешила отвернуться. Профессор испугался не меньше. Он опрокинул стакан и быстро закутался в полотенце. - ЧТО, ЧЕРТ ПОДЕРИ, ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?! — заревел Снейп.  — Профессор, я… Я не… Я не специально… Я дежурила, а потом лестницы, кулон… Я уронила кулон…  — В МОЕЙ ВАННОЙ?!  — Да нет же… Я случайно… Я ничего не видела, честно. Клянусь… Я…  — Довольно, мисс Грейнджер! Минус двести балов грифиндору и месяц отработок! На кухне!  — Но ведь каникулы через неделю.  — Значит будете отрабатывать и до и после каникул! Все! Вон с моих глаз!  — Хорошо. И еще, профессор. У вас клевый пресс. Да и бицепс ничего.  — МИСС ГРЕЙНДЖЕР!!! - Все, поняла. Исчезаю. Считайте, что вы меня не видели. Гермиона пулей вылетела из комнаты. Как раз подъехала лестница. <Мэрлин, что ты несла?! Зафиг ты вообще туда поперлась?! — кричал ей внутренний голос. — Поздравляю, опять будешь ошиваться на кухне, как домовой эльф. Опять будешь чистить картошку на всю школу. Считай, что в армию вместе с братьями попала. Вы с этой картошкой за семь лет как родные стали>. Луна шла с экзамена по заклинаниям. Она справилась с заданиями раньше остальных, сдала работу и ее отпустили. Голова раскалывалась от заученных параграфов и бессонных ночей. <Мне срочно нужен кофе!!! > — требовал мозг. Возле входа в свою гостиную она встретила заметно волнующегося Филча.  — Мистер Филч? Здравствуйте.  — Привет, Луна, — попытался улыбнуться он.  — Вы что-то хотели? - Нет. То есть да. В общем мне нужно с тобой посоветоваться.  — Со мной?  — Ну у меня не так много знакомых женского пола, к которым я могу обратится за советом. А ты вроде в этих делах разбираешься.  — Каких делах?  — Ну всякие там чувства… - А, вы об этом. Ну давайте поговорим. Только не здесь. Мне катастрофически необходима доза кофеина.  — Так идем ко мне в кабинет.  — Идемте. Дойдя до своего небольшого кабинета, Филч сварил кофе и разлил по чашкам.  — О чем вы конкретно хотели поговорить? Завхоз нервно ерзал по стулу.  — Понимаешь. В моей жизни появилась женщина. Она такая… не такая как все. Я еще не чувствовал подобного. Но она такая сильная, гордая, умная… Я не знаю, что делать. Мне нужен твой совет.  — Как я поняла, вы имеете ввиду профессора Амбридж? - Да. Я пытался сделать ей подарок. Нарвал цветов в Запретном лесу. Но у нее оказалась на них жуткая аллергия. Ее лицо опухло и она решила, что я хочу над ней поиздеваться. Назвала меня подлецом, — Филч помрачнел.  — Понимаете, профессор Амбридж хоть и необычная, но все же женщина. Судя по всему у нее была несчастная любовь. Она тоже нуждается во внимании и заботе, но из-за прошлого не может смириться с настоящим. Здесь детская романтика не прокатит. Нужны конкретные действия. Покажите ей, что вы настроены серьезно по отношению к ней и не намерены отступать.  — Но как?  — Пригласите ее отметить Рождество в вашем имении. Насколько я знаю, вы далеко не бедный человек. Но не пытайтесь купить ее чувства. Главное — проявить внимание. Не говорите, что это родовое имение. Скажите просто <домик не далеко от Лондона>.  — А это не слишком быстро?  — В самый раз. Профессору Амбридж скоро шестой десяток пойдет. Кому хочется прожить старость в одиночестве?  — Но она не старая! Она такая утонченная, грациозная, а я грубый и неотесанный чурбан. И к тому же сквиб. С чего бы ей соглашаться?  — Мне кажется, она согласится. Я попытаюсь ускорить этот процесс. Не спрашивайте как. А за время праздников у вас будет время показать ей свои положительные стороны.  — Думаешь?  — Уверена. Либби нервно ходила по комнате. Во что она ввязалась? Нужно было отказаться! Все равно это пустая трата времени. Девочки придут с минуты на минуту. Вот тогда она им и скажет, что не будет принимать в этом участие. Но перед глазами предстал образ пьяного Теодора, целующегося с очередной красоткой. Нет! Она не откажется. Это конечно противоречит ее принципам и здравому смыслу, но это шанс. Маленький, ничтожный, но хоть какой-то шанс стать к нему ближе. <Мэрлин, и это моя дочь. Как низко же ты пала, Либ>, — прозвучал в голове недовольный голос матери. Мать Либби — Розалина Вудли — воспитывала девочку в строгости и дисциплине. Отец оставил их, когда узнал, что его девушка беременна. Он объяснил это тем, что ребенок от оборванки ему не нужен. Розалина старалась дать дочери все необходимое. За семнадцать лет она стала успешной бизнес-вумен и даже отомстила бывшему парню, разорив его компанию. Либби всегда боялась и уважала мать. Делала все, чтобы та ею гордилась. Вся жизнь девочки была расписана Розалиной, включая профессию, мужа и имен детей. Но почему-то сейчас ей захотелось взбунтоваться против властной женщины. Захотелось сломать систему, вырваться на свободу. Из мыслей пуфендуйскую старосту вырвал стук в окно. Либби растерянно его открыла и комнате вместе со сквозняком оказались три девушки в снегу.  — Вы что сумасшедшие?!  — Тонкое наблюдение, — усмехнулась Панси, отряхиваясь от снега.  — Там же холодно! Вы могли простудиться!  — Значит такова судьба, — пожала плечами Луна.  — Давайте уже начнем, — сказала Гермиона. — Мне еще на отработку. Либби, открывай свой шкаф.  — Зачем?  — Посмотрим на сколько плачевна ситуация, — ответила вместо подруги слизеринка. Возмущенная Либби все же пошла к шкафу. Луна положила все вещи на кровать и начала разглядывать.  — Вот что значит <деньги есть — ума не надо>, — сказала Панси, ощупывая материю бесформенного синего сарафана в горошек. — Китайский шелк, ручная работа, а на вид — половая тряпка.  — Это шили на заказ! — воскликнула Либби.  — Кто фасон выбирал?  — Мама, — смущенно ответила девушка.  — Ну тогда ясно. А сама не как не можешь?  — Могу, но маме мой выбор не нравится.  — У тебя есть вещи, выбранные тобой? - Да. Одно пальто.  — Неплохо. Пожалуй самое адекватное из всего здесь. У тебя явно есть вкус.  — Мама сказала это все бред.  — Настало время жить и мыслить самостоятельно.  — Это мы выкидываем и завтра в Хогсмиде обновляем гардероб.  — Все выкидываем?!  — Пальто, пожалуй, можно оставить.  — А что я скажу маме?  — Что ты взрослая. В конце-концов скоро уже в институт поступать. Куда хоть собираешься.  — На адвоката.  — Тоже мама решила? - Да.  — А сама-то ты на кого хочешь?  — Какое это имеет значение? Все равно у меня выбора нет.  — Выбор есть всегда.  — Так на кого? - На кондитера.  — Хорошая профессия.  — Только оплачивается не очень. А маму этот вариант не устроит.  — Это не факт. Смотря где работать. - Да, но мама... - Мама, мама, мама, мама… Это твоя жизнь, а не мамина! Она твоя мать и должна считаться с твоим выбором!  — Легко сказать. - Все. Завтра идем покупать вещи. А сейчас меня Снейп заждался.  — Я то думаю, почему у тебя парня нет. А ты у нас, оказывается, любительница мужчин по старше, — ухмыльнулась Панси.  — Это вышло случайно! Я же не знала, что в ванной кто-то есть!  — Тебя просто тянуло туда на подсознательном уровне.  — Да иди ты. Гермиона так быстро бежала к кухне, что врезалась в чью-то спину и упала на пострадавшего.  — Грейнджер? Я конечно понимаю, что неотразим сегодня, но могла бы дотерпеть хотя бы до гостиной. Там и полы мягче и людей по меньше, — усмехнулся Фрэд. Девушка закатила глаза.  — Уизли, свои шуточки оставь при себе.  — Какие шуточки? Это ты напала на меня сзади! И вместо извинений я слышу лишь упреки! — он театрально отвернул голову.  — Извини, — буркнула Миона.  — Ну это слишком просто. - О, великолепнейший, Фред Уизли, я приношу глубочайшие извинения за свою неосмотрительность! Доволен?  — Не плохо. Но как-то не искренне.  — Сойдет и так.  — Жестокая ты женщина.  — Какая есть.  — Не хотел бы вас отвлекать, — послышался ледяной насмешливый голос Снейпа, — но с радостью это сделаю. Фред и Гермиона быстро расцепились и встали на ноги.  — Что это значит? Мне кажется вы должны быть на кухне.  — Я туда шел.  — Я тоже.  — То есть вы оба шли на отработку, но по дороге устали и решили полежать?  — Ну как-то так, — усмехнулся рыжий парень.  — Отдохнули? - Да.  — Значит у вас есть силы на двойные нагрузки. Попрошу эльфов, чтобы дали вам работу за четверых. - Но, профессор!  — За шестерых. Можете отправляться.  — Вот же змей, — выпали Фред, когда профессор скрылся.  — Еще какой.  — Добрый вечер, господа, — пропищала подошедшая эльфиха — Меня зовут Дилси. Вы должны к завтраку очистить семь мешков картошки, три ящика морковки, четыре ящика лука, разделать мясо, оно вон в том углу. И все это без магии. - ЧТО?! — завопил Фрэд.  — Это личная просьба профессора Снейпа. Гермиона отреагировала спокойно. За семь лет в Хогвартсе она часто отрабатывала свои грехи без применения магии. Конечно, ей бы разрешили пользоваться палочкой, но тогда о ее выходках стало бы всем известно. А так как она дорожила репутацией <правильной девочки>, то соглашалась. Эльф ушла. Фрэд покраснел от негодования.  — Не парься, — сказала она ему. — Давай лучше задания распределим. Я чищу картошку и разделываю мясо. А ты чистишь лук и морковку.  — Почему ты выбрала себе задания сложнее. Думаешь, я беспомощный без магии?  — И это тоже. Мне эти задания привычнее. А от лука я плачу.  — Тогда ты могла бы взять себе морковку и картошку, а я мясо и лук.  — Тебе бы хоть с морковью справится, не то что мясо. Ты вообще приблизительно представляешь как его разделывать? - Да.  — Ну покажи, маэстро. Фред с отвращением на лице двумя пальцами взял кусок утиного мяса, положил на доску, двумя руками взял маленький нож и принялся резать несчастную утку поперек. Мясо ни как не поддавалась, а Гермиона просто заливалась смехом. Парень зло откинул утку в сторону и обижено посмотрел на напарницу.  — Что ты ржешь?! Это индюк просроченный попался! Миона засмеялась еще громче, а Фрэд не понимал в чем дело.  — Дааа… — сказала она сквозь слезы. — Тяжко тебе в жизни придется. Как ты вообще на кухню попал? Точнее за что?  — С Форджем разукрасил стены кабинета зельеварения во все цвета радуги.  — А где он?  — Драит женский туалет и ванную. Снейп решил, что назначать нам наказания по отдельности — безопаснее.  — Он прав. Тоже мне люди-искусство.  — Художников обидеть может каждый.  — Чисти давай, Рембрандт. - Кто?  — Магловский художник. Забей.  — У тебя были странные желания на Рождество? — спустя двадцать минут спросил рыжий. Миона задумалась. - Да.  — Какие?  — С чего я должна тебе что-то рассказывать?  — Потому что мне скучно.  — Можешь дочистить вместо меня картошку.  — Ну это не весело.  — Зато практично.  — Да расскажи.  — Чтобы ты растрепал всей школе? Ну уж нет.  — Не бойся, я унесу эту тайну за собой в могилу.  — Если ты продолжишь меня доставать, то окажешься там на много раньше.  — Хорошо. Тогда буду петь, — Фред знал что у Гермионы абсолютный слух и фальшь в музыке для нее равносилен пытке. А он, мягко говоря, далеко не оперный певец.  — Ты не посмеешь.  — Почему это?  — У меня за спиной десять лет боеподготовки и нож в руках!  — Ты не убьешь сына Молли Уизли, который между прочим уже был при смерти в этом году.  — Ты не сделаешь этого.  — Сердце красавицы склонно к измене… — начал Фрэд.  — Нееет, — завопила Гермиона, закрывая уши.  — И перемене, как ветер мая… — парень запел еще громче. У Мионы, казалось, сейчас нервный срыв случится.  — Хватит!  — Расскажешь? - Нет! — отрезала девушка.  — Как хочешь. В бой вступает тяжелая артиллерия, — Фред прочистил горло и начал петь песню <Belle> из французского мюзикла <Notre-Dame de Paris>. Ну как петь. Издавать странные звуки, похожие на квартет рожающих кошек. Гермиона начала биться в конвульсиях и готова была взорваться.  — Стой!!! Не смей!!! Это была моя любимая песня!!! — кричала она. — Заткнись!!! Хватит!!! Я все скажу!!! — Фред наконец закончил свой концерт и девушка облегченно выдохнула.  — Говори.  — Дай отдышаться! Тиран. Ты точно ни кому не скажешь?  — Клянусь своей совесть, мэм.  — Будто она у тебя есть, — закатила глаза шатенка. — Короче. Когда мне исполнилось тринадцать, я захотела… эм… птицу.  — Птицу? - Да.  — Это все? - Да, — девушка покраснела.  — Что-то слабо верится. Какую птицу ты конкретно захотела? Сову? - Нет. Это… не обычная птица.  — Феникс? - Нет.  — Попугай? - Нет.  — Пингвин? - Нет.  — Ну что? Страус? - Нет.  — А кто? Миона помедлила.  — Гусь, — тихо ответила она.  — Гусь? — брови Фреда полетели вверх. - Да! — зло ответила девушка. — Я захотела на Рождество гуся! Белого! С черными перьями на крыльях! И назвать его Эдвин Фредерик!  — Фредерик? Ты хотела назвать гуся в честь меня? - Нет. В честь Эдвина Фишера и Фредерика Шопена.  — Ясно, — Фрэд изо всех сил старался не рассмеяться.  — Не вздумай ржать. Как парень не пытался предотвратить этого, все же не выдержал и упал на пол в истерическом смехе. Гермиона бросала в него картошкой, но от этого он начинал смеяться только сильнее. Девушка невольно начала подхватывать веселье Фреда. Работу они закончили где-то около полуночи и пошли в гостиную посмеиваясь друг над другом. В комнате Фреда уже ждал измученный, но как всегда веселый близнец.  — Как прошла отработка? — спросил Джордж. — Судя по твоей идиотской улыбке, не плохо. - Нет, сама отработка была ужасна. Но мне попалась в компанию Грейнджер.  — Гермиона? А она чем перед Снейпом провинилась? — у Джорджа весело загорелись глаза.  — Увидела его голым. - Что?!  — Он был в ванной, а она заблудилась.  — Пожалуйста, не надо про ванную. И о чем вы с ней говорили? — весело подмигнул Джордж.  — О гусях.  — Каких гусях?  — Белых. С черными перьями, — Фрэд снова заржал как ненормальный, а близнец взволновано на него посмотрел.  — Дред, с тобой все в порядке? Грейнджер тебя чем-то отравила?  — Все… Нормально, — задыхаясь ответил он. — А ты как провел время в местах, где еще не ступала нога мужчины? - Ооо, это было незабываемо, — протянул Джордж.  — Брат, ты меня пугаешь. Чем ты там занимался?  — Сначала собирался повеситься. Но потом нашел и хорошие стороны. Начал пугать девчонок. Они так смешно верещали, когда меня видели. Даже мылом бросали. Больно между прочим. Женщины вообще не гостеприимный народ. Вот если бы симпатичная девушка зашла в мужскую ванную или туалет — ей бы все обрадовались. А если симпатичный парень заходит к ним — сразу начинают орать и бросать, что под руку попадет. Вскоре, когда на моем теле буквально не осталось живого места, я решил бросить это занятие и стал просто мыть и чистить, прячась от этих неадекватных. За день в женском туалете можно столько интересного узнать. Кстати, ты в курсе, что Браун беременна? И предположительно от нашего Ронни. - Что?!  — Я сам офигел. Братец явно постарался на славу. Как я понял, он еще не знает.  — А кто это сказал?  — В туалет вбежали ревущая Браун и утешающая ее Патил. Браун рассказала, что была у Помфри. И через восемь месяцев станет матерью. Хотя я себе это слабо представляю. Она отказалась избавляться от ребенка, но и рожать в восемнадцать лет боится. А еще она не знает, как рассказать об этом <Бон-Бону>. Думает, что он не примет малыша.  — Значит мы станем дядями? — улыбнулся Фред.  — Похоже на то.  — Мы научим его пользоваться бомбами и взрывчатками.  — А еще играть в квиддич.  — Ну это само собой. Интересно, как наша маман отреагирует?  — Сначала она будет в шоке, потом даст по башке Рону, а потом начнутся слезы счастья, розовые сопли и тому подобное.  — Скорее всего так и будет.  — Браун станет Уизли?  — Какая разница? Главное - она родит нам племянника.  — Но сам подумай, терпеть ее общество на протяжении всей жизни! По крайней мере по праздникам.  — Будем делать тоже, что и в школе. Пытаться не обращать внимания.  — Как думаешь, сказать Рону? - Нет. Пока лучше не лезть. Пусть сама скажет.  — Как бы она дел не натворила.  — Нужно будет за ней следить. Если ситуация выйдет из-под контроля, скажем сами.  — Ты предлагаешь за ней следить? Но как?  — Не обязательно нам. Для этого есть люди с особыми привилегиями. Которые кстати живут с ней в одной комнате.  — Джини. - Да. Надо будет еще Гермиону, Панси и Луну предупредить.  — А их зачем?  — Пораскинь мозгами. Во-первых, они умные и умеют манипулировать людьми. Так о смогут контролировать Браун не заметно для нее. Во-вторых, Джини все равно им все расскажет. В третьих, они умеют хранить тайны в своем кругу. А в четвертых, у них уже есть шпионский опыт. Если ты забыл, они семь лет скрывали свою дружбу. И не плохо, я скажу, скрывали. Мы даже не заподозрили не единого намека на ложь. - Ты прав. Завтра утром им все расскажем. Драко шел по ночному Хогсмиду с бутылкой огневиски в руках. Людей практически не было, потому что выходные только завтра. Но он больше не мог оставаться в замке и на минуту. Снег кружил и хрустел под ногами. Фонари тускло освещали улочки. Холодный ветер забирался под плащ, мороз щипал пальцы и лицо, но парень будто не замечал этого. Перед глазами то дело вставал образ грифиндорки. Каштановые волосы, большие выразительные медово-карие глаза, длинные ресницы, слегка вздернутый носик, милые ямочки на румяных щеках... Мэрлин, какая же она красивая! Он бы все отдал, чтобы она шла сейчас рядом с ним. Вглядываться в, освещенное фонарями, лицо, вдыхать аромат ее волос, слушать веселый задорный смех... Разве можно представить себе большее счастье? Можно ли ее назвать самым светлым и ярким существом за всю его жизнь? Определенно можно. Мог бы кто подумать, что он, Драко Люциус Малфой, сын пожирателя смерти и наследник древнейшего чистокровного рода, будет убиваться из-за грязнокровки? Если бы он присмотрелся раньше, если бы можно было вернуться в прошлое и все исправить... Он не терял бы времени. Вместо унижений он бы добивался ее. А теперь... А теперь остается лишь идти в никуда и забыться в алкоголе. Как-то Гермиона читала магловскую поэзию. Как там было у Есенина? <... И я склонился над стаканом, Чтоб не жалея ни о ком, Себя сгубить в угаре пьяном...> Кажется так. Эти строки как нельзя лучше описывали его состояние. Сам не зная как, Драко оказался в <Кабаньей голове>. Свободных столиков было много, но людей тоже не мало. В дальнем углу он заметил своего однокурсника, друга и брата по несчастью. Теодор Нотт опустошал очередную бутылку и смотрел затуманенными глазами в никуда. Драко подошел к нему и напротив. Тот даже не посмотрел на него. - Девушка? - просто спросил Тео, протягивая другу стакан. - Да, - тихо ответил Драко. - Красивая? - Очень. - Бросила? - Мы даже не встречались. - Все бабы - лживые стервы. - Нет. Она не такая. Она настоящая. Сразу мне сказала, что не любит. А теперь упрекает в этом себя. - А тебе повезло больше, - горько усмехнулся Тео. - Возможно. - Малфои тоже влюбляются? - Оказалось, что да, - блондин залпом выпил протянутый стакан. - Что теперь делать? - Жить дальше, - пожал плечами шатен. - Разве можно жить без любимой? - Луна говорит:<Не любящий не может быть любимым. Или человек- твоя судьба, или у тебя глюк>. - Сам-то в это веришь? - Нет. Но она советовала обратить внимание на других. - Получилось? - Сидел бы я здесь тогда, - фыркнул Тео. - Каков план? - Набухаться в хлам и переночевать в одном из здешних номеров. Не в Хогвартс же возвращаться в таком состоянии. - Поддерживаю.