Возвращение Волчицы

Блок Б. Этаж, отведённый для Отряда Самоубийц. Фелисити почти и не сомневалась, что её определят в одну из этих камер. Её руки скованы наручниками так туго, что впиваются в кожу. Она останавливается возле одной из камер вслед за охранником, что вёл её по коридору. В руках охранника связка ключей, и пока он разыскивает нужный и открывает дверь, Волчица успевает осмотреть коридор и заметить в некоторых камерах свет. — Шагай, давай! — охранник, открыв камеру, грубо взяв её за локоть, подталкивает Волчицу к камере. Она с отстранённо-холодным выражением лица протягивает к нему руки в ожидание того, когда с неё снимут наручники. Когда её руки свободны, она резко дергается, вырываясь из бесцеремонного захвата грубых рук охранника, и отходит вглубь освещённой светом камеры. Она смотрит на то, как камера закрывается, охранник несколько секунд наблюдает за ней через небольшое окошко. Девушку настораживает краткая ухмылка на его лице перед тем, как он отходит от её камеры. Фелисити обнимает себя за плечи в попытке унять дрожь во всём теле и осматривается. Камера меньше той комнаты, где её держал Рей. Небольшая кровать, скатанный в круг матрас, подушка без наволочки, одеяло. Простынь, наволочка и пододеяльник лежат на кровати. Возле другой стены, позади себя, Фелисити замечает унитаз с опушенной крышкой, раковину и небольшое зеркало на стене. Расческа для волос лежит на раковине. Подойдя к кровати, Волчица вешает постельное бельё на спинку кровати и раскатывает матрас, расстилает на матрас простынь, одевает на подушку наволочку и заправляет одеяло в пододеяльник. Сев на кровать и всё ещё дрожа всем телом, Фелисити невесело думает о том, что сменила шило на мыло. Из одной камеры в другую. Она думает о том, кто там, в соседних камерах, в которых горит свет? И когда Уоллер решит представить им нового члена команды? Фелисити накидывает на плечи одеяло, кутаясь в него в попытке унять дрожь и согреться. Холодно. Она не знает побочное ли это действие лекарства, что ей ввели, чтобы инсценировать смерть, или же ей холодно от того, что Уоллер засунула её в морозильную камеру для трупов в морге. Но она не жалуется на то, что холод пробирает до костей, что в тишине камеры можно услышать как у неё стучат зубы. Она не умеет жаловаться кому-то на свои проблемы. Жизнь научила Волчицу рассчитывать лишь на себя. Не ждать ни от кого помощи. Здесь ей уж точно никто не поможет. Если бы не желание Аманды узнать, за что был убит её жених, то она бы с удовольствием оставила Волчицу в этой морозильной камере, либо встроила в позвоночник бомбу, как всем остальным из Отряда Самоубийц и при любом удобном случае избавилась от неё. Фелисити ложится на кровать, плотнее укутавшись в одеяло. Она, отвернувшись лицом к стене, сворачивается калачиком и закрывает глаза, стараясь уснуть и не думать о том, что, не смотря на свою так называемую смерть, слышала разговор, происходивший между Амандой и Оливером. Его голос был таким надломленным, каким она его никогда не слышала. Фелисити чувствовала, как он сжимал её руку, как коснулся лба, оставляя прощальный поцелуй. Чувствовала его слёзы, упавшие на её лицо. Фелисити ещё больше сжалась в комок под одеялом, сжимая зубы и не давая всхлипу вырваться наружу. Уткнувшись лицом в подушку, она крепче сжала матрас пальцами, чувствуя, как слезы бегут по лицу. Она старалась дышать медленно, зная, что за ней наблюдают. Камера видео наблюдения в углу под потолком. Она плачет тихо, не проронив ни звука, как делала это в детстве, чтобы не слышал отец. Фелисити плачет до тех пор, пока подушка не намокает от слёз. Плачет до тех пор, пока действительно не засыпает. Утром Фелисити просыпается, когда охранник приносит завтрак. Потянувшись, она радуется тому, что эмоциональная усталость помогла ей прошлой ночью спать без кошмаров. Умывшись и расчесав волосы, Фелисити оставляет их распушенными, и неспешно приступает к завтраку, смотря в стену перед собой. Подготовка инсценировки смерти и к похоронам тоже не стоит на месте. После завтрака её ведут в медицинский блок, где уже знакомый ей врач и медсестра прикрепляют к ней датчики, создавая на компьютере модель её тела. Всё точно вплоть до роста и веса. Волчица подозревает, что Куин вместо тела получит на руки искусно созданную куклу, которую вряд ли отличит от настоящего тела. Возможно, даже в гробу, который ему посоветуют не открывать. Так проходит два дня и Волчица уже не надеется, что Аманда действительно придёт, но она продолжает ждать. Столько сколько понадобиться. Когда в очередное утро дверь её камеры открывается, на пороге стоит Аманда, держа в руках целую кипу папок и каких-то бумаг. — А я уже подумала, что вы не придёте, — говорит девушка, немного растягивая слова, сидя спиной к стене. Она чуть наклоняет голову в сторону двери, где стоит Аманда. — Здесь всё, что нам удалось собрать на Рея Палмера, — Аманда кладет папки и бумаги на кровать к ногам Волчицы. — И что вы хотите, чтобы я с этим сделала? — интересуется Фелисити. Она, сидит в позе лотоса на кровати и не меня позу, смотрит на папки и бумаги, что лежат перед ней. — Ты сказала, что можешь помочь его найти, — напоминает Аманда. Она всё ещё с недоверием относится к словам Волчицы, но решает рискнуть и использовать блондинку для поиска Рея Палмера. Взяв в руки одну из папок, Фелисити, раскрыв ее, бегло осматривает содержимое. — Мне нужен листок бумаги, а лучше несколько, и ручка, — говорит она, просматривая другие папки и отдельные листы. По приказу Уоллер в её камеру доставляют стопку бумаги для ксерокса и шариковую ручку. Бегло изучив информацию, Фелисити понимает, что АРГУС держит под контролем все известным им счета Рея. Если он воспользуется каким-нибудь из своих счетов, чтобы снять деньги, АРГУС узнает об этом. Но Волчица, в отличие от Аманды, знает, что Рей не глуп и, имея своего человека в стенах АРГУС'а, Рей не станет пользоваться ни одним из этих счетов. Он скорее создаст новый счёт в банке, о котором АРГУС ничего не знает. Если уже этого не сделал. Открыть счёт в банке на чужое имя не составит труда. — Вы уверены, что Рей не покидал Старлинг Сити? — не поднимая головы от бумаг, интересуется Волчица. — Мы отслеживаем всех пассажиров в аэропорту, наземном транспорте, порту. Все возможные пути для того, чтобы покинуть город. Программа для распознавания лица тоже пока не принесла результатов, — ответила Уоллер. — Частные рейсы? — задаёт вопрос Фелисити. — Их мы тоже проверяем, — ответила Аманда. Фелисити просто кивнула, понимая, что Аманда находится в безвыходном положение и ей ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к человеку, которого она ненавидит. Все так, как и хотела Волчица. Углубившись в чтение, блондинка не обращает внимания на то, как закрывается дверь её камеры, когда Уоллер уходит. Она просматривает одну папку за другой. Рассматривает фотографии слежки за Реем. Выписывает имена всех с кем, так или иначе, знаком Палмер. В списке больше десятка имён. Деловые партнёры, друзья, просто знакомые. Высокопоставленные чиновники в мери. Полицейские. Фелисити отфильтровывает ненужную информацию, разбивая всё на группы. Чертит понятные лишь ей схемы. Составляет график передвижения Рея. Любимые им места. Рестораны, кафе, химчистка, банк. Спустя пару часов Волчица устало трёт глаза, вновь возвращаясь к составленному ею списку. Несколько листов исписанных шариковой ручкой — самая большая стопка отсортированной информации. Просматривая список, Волчица видит несколько знакомых имён членов Триады. Она вычёркивает нескольких из них, точно уверенная в том, что эти люди мертвы, потому что сама их и убила, но, не смотря на это, в списке ещё много имён. Здесь все, кто нужен Волчице, чтобы добраться до Рея. Чтобы лишить его всего, что у него есть, в том числе и жизни. Но жизнь будет последним, что она у него отберёт. Найдя ещё одно знакомое имя, Фелисити решает начать именно с него. Она собирается использовать АРГУС, чтобы избавиться от некоторых людей в этом списке их руками. — У меня есть имя, — говорит Волчица, посмотрев в камеру видео наблюдения. Аманда появляется в её камере спустя несколько минут. Фелисити протягивает ей стопку бумаг. Аманда несколько секунд смотрит на список. Замечает вычеркнутые. — На самом деле, тут несколько десятков имён, — невзначай добавляет девушка. — И все они вам известны, но вы не можете без доказательств обвинить их в коррупции, — это звучит как факт, и Волчица знает, что права. — Я ожидала от тебя большего, — разочарованно хмыкает Аманда. — Я не обещала быстрый результат, — ответила Фелисити. — Но обратите внимание на одно имя, — девушка специально подчеркнула имя двойной чертой. — Он пластический хирург… — в голосе Уоллер скользит неуверенность, но кивок Волчицы подтверждает её слова. — Есть причина, по которой Рей всё ещё не покинул город, — продолжает Фелисити. — И ты думаешь, что Рей собирается сменить внешность, — подводит Аманда неутешительный итог. — Найдёте хирурга, найдёте и Рея, — отвечает Фелисити, складывая остальные бумаги. Ничего из этого не дало подсказку девушке о том, где может находиться её сын. Благодаря своему источнику Рей знал, что за ним следят, поэтому на снимках не было ничего компрометирующего. Аманда уходит, оставив девушку в одиночестве на следующие два дня. Фелисити понимает, что что-то происходит, когда охранник после завтрака забрав тарелку через окошечко, открывает дверь. Он жестом велит ей выйти и останавливает возле двери, становясь рядом. Выйдя в коридор, Волчица замечает, что ещё две камеры открыты, а это означает, что Аманда собирается отправить их на задание. Уоллер останавливается где-то между камерами и Фелисити с любопытством дожидается, когда же в коридоре появятся два других участника Отряда Самоубийц. — Серьёзно? — увидев через несколько секунд Хелену Бертинелли, закатывая глаза, хмыкает Волчица. — Девушка, которой было приказано убить меня на ринге… — Я не знала, кто будет на ринге, — перебила Охотница, не дав блондинке закончить. — Охотница не единственная в этой команде, кто пытался тебя убить, — загадочно говорит Аманда, вмешиваясь во вспыхивающую между девушками перепалку. — Что? — Волчица резко переводит взгляд с Охотницы, подозрительно сужая глаза, на Уоллер, а затем переводит взгляд на открытую камеру. Оттуда не доносится ни единого звука, ни шороха, но, даже не видя того, кто там находится, Фелисити, кажется, что она уже знает, кто это и почему-то от этой догадки у неё на секунду замирает сердце. — А разве ты не должна быть мертва? — знакомый голос подтверждает догадку Волчицы. Фелисити едва заметно выдыхает, осознав, на несколько томительных секунд задержала дыхание, надеясь, что в камере находится не Флойд. Но её догадка подтверждается. — Ты не должен быть здесь, — в тоне Волчицы проскальзывают нотки неопределённости, словно она не может понять плохо или же хорошо, что Флойд Лоутон вновь оказался в Отряде Самоубийц. — Снова… — добавляет блондинка, когда Дэдшот выходит из камеры и появляется в поле её зрения. — От старых привычек трудно отказаться, — Лоутон останавливается возле своей камеры и пожимает плечами, так словно в том, что он вновь оказался в тюрьме АРГУС'а, нет ничего необычного. — Не ты ли мне это говорила? Фелисити не отвечает, лишь окидывает Флойда быстрым взглядом и, сложив руки в умоляющем жесте, прислоняется к косяку и кидает взгляд на Аманду. — Можете считать, что сюрприз удался, — усмехнувшись, говорит девушка. Фелисити знает, что Аманда ищет её слабость и будет использовать всё, что мулатке известно о ней, и всех, кто хоть как-то связан с Волчицей, чтобы найти её слабость и в итоге сломать. Флойд стал следующим звеном в цепочке после Оливера, которое Уоллер решила использовать против нее, так как Волчица самолично отказалась от Куина, подделав свою смерть и лишив Аманду козыря в рукаве. Что собирается делать Аманда? Кто будет следующим? Джон? Малкольм? Тея? А может Оливер? Если она отказалась от него это не значит, что Аманда не станет использовать его против Волчицы втёмную. — По какому поводу вечеринка? — интересуется Флойд, смотря на Уоллер, вернув Волчицу из раздумий. — Точно не ради встречи старых друзей, — хмыкнула Фелисити. — Ваша цель — Леон Купер, — отвечая на вопрос Лоутона, и проигнорировав Волчицу, говорит Аманда. — Ваша задача — наблюдение и захват, — продолжает глава АРГУС'а после небольшой паузы. — Кто он? — задаёт вопрос Лоутон лишь для того, чтобы оценить уровень опасности. — Пластический хирург, — отвечает Аманда. — И зачем вам понадобился пластический хирург? — интересуется молчавшая до сих пор Хелена. — Меньше вопросов, мисс Бертинелли, — отвечает ей Аманда, — Дольше проживете. — Леон не просто какой-то пластический хирург, — Фелисити взглянула на Охотницу. — В Триаде его прозвали Доктор Франкенштейн. — А Франкенштейном его прозвали, потому что он создал своё чудовище? — с долей сарказма поинтересовалась Хелена. — Скорее потому, что создавал из чудовища красавицу, — ответила ей Волчица. — Он менял внешность преступникам и Леон нужен вам живым для того, чтобы он рассказал, кому и когда он сменил внешность, — бросая взгляд на Уоллер, продолжила девушка. — У вас есть три дня на подготовку, — в ответ сказала женщина. — Через три дня состоится симпозиум на котором Купер будет читать доклад. План захвата в ваших руках, — мулатка бросила взгляд на троих участников Отряда Самоубийц. — Где произойдёт симпозиум? — спрашивает Волчица. — В отеле, — коротко ответила Уоллер. — Подробности получите у агента, что встретит вас на базе для подготовки плана. Решив, что инструктаж на этом закончен Аманда направилась прочь, давая охране знак, чтобы отвели арестованных в душ. — Мне нужен новый костюм, — голос блондинки остановил мулатку за секунду до того, как она свернула за угол длинного коридора. — Мне бы не хотелось столкнуться со Стрелой, — добавляет Фелисити, когда Аманда остановилась. — А ещё оружие и новый гардероб. — У нас есть гардеробная, — ответила Аманда, не оборачиваясь и проигнорировав слова Волчицы о костюме и оружие.

***

Несколько дней назад. Покинув здание АРГУС'а, Оливер как на автомате набрал номер Джона и вызвал его к зданию агентства. Подъехав к АРГУС'у, Джон увидел белого, как мел, Оливера, что едва стоял на ногах. У Джона сложилось впечатление, что Куин вот-вот упадёт на колени, но он всё ещё стоял, крепко сжимая кулаки, и тяжело дышал, словно боролся с чем-то внутри себя. Диггл стал ещё больше переживать за друга, потому что с тех пор как Стрела отправился на встречу с Палмером, прошло несколько долгих часов, в течение которых от Куина не было вестей, а теперь Оливер звонит и бесцветным голосом просит Диггла приехать к АРГУСу. — Оливер? — позвал Джон друга, опустив стекло на троне водителя. Но Куин, словно не услышал его. — Оливер! — громче повторил Диггл. Состояние ступора, в которое казалось, впал Стрела ещё больше начало беспокоить его. От громкого окрика Оливер вздрагивает и отмирает, смотрит на Джона несколько долгих секунд, после которых понимает, что друг как минимум дважды позвал его по имени, а теперь смотрит на Стрелу обеспокоенно — тревожно. — Домой, — коротко бросает Оливер и, обойдя машину, садиться на переднее пассажирское сиденье. Сев и захлопнув дверцу, Оливер опустил голову, чтобы спрятать от друга слёзы колющие глаза. Он должен сказать другу о том, что случись. О том, что Фелисити на самом деле умерла, но язык словно прилип к нёбу. — Оливер, что случилось? — после нескольких долгих давящих на нервы минут тишины, спрашивает Джон, смотря на дорогу. Оливер же молча, сглатывает ком в горле, душит в себе всхлип и крепче сжимает кулаки, так что белеют костяшки пальцев. В голове у Куина, почему-то вертится фраза о том, что мужчины не плачут, но ему плевать. Внутри что-то окончательно ломается, давит на рёбра слева, причиняя боль, от которой хочется выть в голос. Не получив ответа на свой вопрос Джон не давит на Оливера. Он даже не комментирует, когда краем глаза замечает, как по щеке Стрелы бежит слеза, но понимает, что дело плохо. Но желание узнать о том, что все, же побеждает и Диггл после нескольких минут молчания, не отрывая взгляда от дороги все, же решает задать вопрос: — Что тебе сказала Уоллер? АРГУС арестовал Палмера? Что с Фелисити? — Джон задаёт несколько вопросов за раз, но так и не получает ответа. — Оливер! — Диггл повышает голос, чтобы достучаться до друга находящегося где-то в своём мирке. — Фелисити мертва, Джон, — отвечает Оливер. Услышав ответ, Джон резко нажимает на педаль тормоза, от чего автомобиль заносит, и машина едва не улетает в кювет. — Что? — от резкого торможения Диггл едва не ударяется грудной клеткой о руль. Джон думает, что может быть, он просто ослышался, но взглянув на Оливера, понимает, что нет. — Что произошло? — интересуется Диггл. Оливер не хочет отвечать. Не хочет говорить об этом, потому что тогда это действительно станет реально. Он вовсе не хочет думать об этом. Оливеру кажется, что от него до сих пор веет холодом морга, а закрыв глаза, Куин вновь видит перед собой Фелисити. Фелисити лежавшую в морозильнике с посиневшей от холода кожей. Мёртвую. Её кожа такая холодная, что Оливера бросает в дрожь от этого воспоминания. Джон же вновь терпеливо ждёт подробностей, теперь уже припарковавшись, сжимая, и разжимает руль. — Ей должно быть холодно… — тихо произносит Оливер, не совсем понимая, что сказал это вслух. — Что? — Джон косо смотрит на Стрелу, опасаясь, что Куин окончательно сошёл с ума. Оливер обернулся к Джону, на пару секунд уставившись на него, а потом словно осознав, кто рядом с ним Стрела начал рассказывать о том, что произошло. — А Палмер? — выслушав Куина, задал вопрос Джон, сдерживая собственные слезы, что делал вполне успешно, несколько раз сморгнув и сделав глубокий вдох. — Его поймали? — Он сбежал прежде, чем АРГУС смог до него добраться, — глухо отозвался Оливер, уставившись в одну точку перед собой. Аманда сообщила Оливеру о побеге Рея в лифте, когда они поднимались в кабинет начальницы АРГУС'а. — Мы должны найти его, Оливер, — в голосе темнокожего мужчины была ярость. — Он ответственен за то, что случилось с Фелисити, — от ярости Джон крепче сжал руль, чувствуя, что от его сердца вновь оторвали кусок как в тот день, когда узнал о том, что Энди убили. — Найдём, Джон, я тебе обещаю, — поклялся Куин. — Но сейчас мы должны позаботиться о Фелисити, — Оливер не смог заставить себя сказать «похоронить» — Я расскажу остальным, — стирая из угла глаза слезу, Джон ещё раз крепче сжал руль и, заведя мотор, направился к особняку Куинов. Не успел Оливер переступить порог собственного дома, как к нему тут же подошла мать. — Оливер, — Мойра позвала сына, пресекая его попытку подняться наверх и напиться до потери сознания засеревшись в своей комнате наедине с собственным горем. — Не сейчас, мам, — Оливер, практически зарычав на мать, направился к бару и достал бутылку виски. Оливер устал делать вид, претворяясь, что всё хорошо. Ничего не хорошо! И уже не будет хорошо! Без Фелисити уже ничего не будет хорошо! — Оливер, — более настойчиво повторила Мойра, когда Оливер, откупорив бутылку, отбросил крышку в сторону и отхлебнул виски прямо из горла. — К тебе пришли, — Мойра осуждающе смотрела на сына, взглядом указывая за спину лучника. Но Оливеру было плевать, что о нём подумает тот, кто бы не находился у него за спиной, поэтому он, как в старые добрые времена, проигнорировал взгляд матери и не выпуская бутылку из рук обернулся. Увидев гостью, Оливер был немного удивлен. — Таццу? — лучник опустил руку с бутылкой вдоль тела и, замерев на секунду, в два шага оказался возле дивана, забыв, что несколько секунд назад собирался напиться. — Здравствуй, Оливер, — поздоровалась девушка, чувствуя себя неловко под взглядом хозяйки дома, что разрешила ей дождаться Оливера. — Я ждала тебя. — Эта девушка сказала, что она твой друг, — вмешалась Мойра, немного настороженно смотря на гостью. — Мам, это Таццу, — представил Оливер девушку, — Таццу, это моя мама — Мойра Куин, — лучник познакомил женщин друг с другом. — Мы познакомились, когда я был на острове, — немного солгав, сказал Оливер, обращаясь к матери. Он немного приврал, решив пока что не рассказывать матери, что провёл какое-то время в Гонконге. Иначе придётся рассказать и о том, как он работал на АРГУС, прежде чем вернуться домой. — Приятно познакомиться, — Таццу настороженно посмотрела на женщину. Мойра кивнула и улыбнулась в ответ лишь из вежливости, но в её глазах читалось любопытство. — Оливер мне о вас ничего не говорил, — подметила женщина. — Я о многом не говорил, мам, — Оливер перевёл взгляд на мать, замечая в её голосе знакомые нотки. Те самые, с которыми миссис Куин разговаривает с теми, кто ей не нравиться. Складка залегла между бровей Оливера, когда он пытался понять, чем же его матери не понравилась Таццу? Они знакомы-то всего ничего. — Как ты меня нашла? — спросил Куин. Узнав от Аманды о смерти Фелисити и опознав девушку, он забыл обо всем. В том числе и о том, что стало с теми, кого АРГУС нашёл в доме Рея. — Ребекка, — ответила японка, но заметив, что Оливер не отреагировал на имя, добавила, — Блондинка, о которой меня просил позаботиться Масео. Я знала, что Ребекка — не её имя, но она сказала, что лучше мне не знать её имени. А когда за ней пришли те люди и нас забрали, она сказала, что найдёт способ выбраться, — Таццу немного перевела дыхание, сделав паузу. Оливер, воспользовавшись этим, достал телефон и, найдя фото Смоук, показал его японке. — Это она, — подтвердила Ямаширо. — Меня держали взаперти, но сегодня она пришла, открыла дверь и, сказав твой домашний адрес, велела уходить, спрятаться и дождаться пока всё не уляжется, — Таццу умолчала о фотографии, что лежала у неё в кармане брюк. Девушка решила, что если бы Ребекка захотела, она сказала бы о том, что эту фотографию нужно показать Оливеру. — Я не знаю, что случилось потом, — добавила девушка. А в том, что что-то случилось, японка была уверена. Она видела, как Оливер всеми силами пытается удержать что-то в себе. И то, как он вошёл в гостиную, сразу же потянувшись к бутылке, лишь подтвердили догадку Таццу. У Куина был до дрожи знакомый ей взгляд. Взгляд человека потерявшего любимого человека. — Что случилось Оливер? — спросила девушка, заглядывая в глаза Куина. — Фелисити, — Оливер взглядом указал на фото в телефоне и сглотнул комок в горле от осознания того, что она больше ему не позвонит. Он больше не услышит её голос, ведущий его по тёмным улицам города, указывая верное направление. Окончательно пришло осознание того, что надежды на то, что Фелисити вернётся, больше нет. — Она спасла тебя ценой собственной жизни, — закончил Куин, совладав с собственным голосом. В гостиной повисла тишина, от которой у Оливера закладывало уши, и он мог слышать гулкое биение собственного сердца, которое казалось, разрывается на части и кровоточит. В ночь перед похоронами, Оливер, запершись в своей комнате так и не сомкнул глаз. Стрела лежал на застеленной кровати, уставившись в потолок. Воспоминания о Фелисити переполняли разум, и это сводило с ума. Причиняло боль, от которой всё просто разрывало изнутри. Чувство опустошенности поселилось где-то внутри грудной клетки. Чувство бессилия бесило. Бесило то, что он ничего не мог сделать, чтобы спасти Фелисити. Оливер винил себя в том, что с ней произошло. Если бы он только приложил больше усилий, чтобы увести её из того дома… Он раз за разом прокручивал в уме их разговор возле той клетки. Фелисити не была рада его видеть, это было ясно по её холодному тону. Но была рада тому, что больше не нужно скрывать о себе правду. Оливера бросало в дрожь от воспоминания, как Волчица хладнокровно убила охранника, выстрелив тому в голову, словно он был лишь препятствием на её пути. Находясь в этой клетке, она едва не убила Охотницу. Оливер был почти уверен, что если бы голубоглазая не услышала его окрик из толпы зрителей и не увидела его, то Хелена бы была мертва. О том, что его любимая едва не убила его самого, Оливер не хотел даже думать. Её голос. Её тон. Её глаза. В ней не было ничего от той Фелисити, которую он знал. Приветливую, милую, лучезарную, с тёплыми искрящимися голубыми глазами. Словно вся теплота, вся доброта, лучезарность были лишь маской. Оливер до последнего был уверен, что она не выстрелит. И ему действительно повезло, что в обойме не осталось патронов, а что если бы… А что если бы в стволе остался один патрон? Что если бы выстрел прозвучал? Фелисити бы оставила его умирать, истекать кровью, если бы он не умер сразу, или же добила иным способом, чтобы не мучился? Шрам, оставленный после схватки с Волчицей в её логове, начал зудеть, напомнив, что однажды она уже ранила его не позволив снять с себя маску. Оливер немного потёр плечо, унимаю фантомную боль. Множество вопросов крутились в голове Куина ответов, на которые он не знал. Фелисити не сказала, что за причина помешала ей уйти вместе с ним. Что может быть настолько важным, что заставило Фелисити остаться в этом доме и умереть впоследствии? Кто-то? Или что-то? Может дело в Палмере? Оливер знал, что без Фелисити ему не узнать ответ. Разве что, Палмер может что-то знать, но для начала нужно найти этого сукина сына. Оливер вздрагивает, когда слышит какой-то резкий звук и рывком поднимается с кровати. Из окна светит солнце. Он и не заметил, как наступило утро, а кажется, что не спал. Но может всё-таки задремал немного? Оливер понятия не имеет. Да это и не имеет для Стрелы никакого значения. Резкий звук повторяется и только через секунду он понимает, что кто-то требовательно и настойчиво стучит в дверь его комнаты. Устало вздохнув, Оливер, опустив ноги с кровати, поднимается и идёт к двери. Открыв, он видит, что Мойра стоит за дверью. Он вопросительно смотрит на мать, даже не пожелав ей доброго утра. Для него это утро точно не доброе. — Завтрак готов. Спустись и поешь, — не терпящим возражений тоном говорит миссис Куин. — Я не голоден, — буркнул Оливер. — Никаких отговорок, Оливер, — тем же тоном говорит Мойра, когда Стрела отходит вглубь комнаты, а мать следует за ним. — У тебя сегодня тяжёлый день… — чуть мягче добавляет женщина. — Который час? — Оливер перебивает мать, не дав ей договорить. Почему-то не хочется слышать, как ей жаль, всё равно в её искренность он не поверит. — Восемь, — ответила Мойра. — Я сейчас спущусь, — говорит Оливер, направляясь в душ. Восемь утра. Оливер содрогается стоя под холодным душем, но не выключает горячую воду. Холодный душ помогает прийти в себя, сгоняя сон, освежая голову, приводит мысли в порядок. Закончив с душем Оливер, обернув бедра полотенцем, выходит из душа и идёт к шкафу с одеждой. Взгляд сам собой падает на чёрный костюм, на такую же черную рубашку и галстук. Медленно одеваясь, застёгивая пуговицы и повязывая галстук, Оливер надеется, что чем медленней он будет это делать, тем больше оттянет неизбежное, хоть это и очень глупо. Чтобы он не делал, он не сможет оттянуть этот момент, как бы он не старался. Захоронение и поминальная служба назначены на десять утра. Смотря на себя в зеркало, Оливер тяжело вздохнул, постояв несколько секунд, и направился в коридор. В коридоре Оливер столкнулся с Теей и Таццу, что вышли из своих комнат. — Привет, — поздоровалась сестра. — Ты… — Я в порядке, — перебив сестру, сказал Оливер заученную фразу. Тея не верит, потому что знает, что это не правда. Не только Оливеру больно от потери Фелисити, не только он скорбит о ней. Тее тоже больно, ведь они стали почти сёстрами. Тея считает, что вместе им будет легче это пережить, но Оливер вновь стал отстраняться как и тогда, когда стало известно о том, что Фелисити пропала. Но Спиди решает, что сейчас, сегодня не лучшее время, чтобы спорить с братом, поэтому она, молча, спускается на первый этаж, чтобы позавтракать. — Ты готов? — Таццу пристально смотрит в глаза Оливеру, когда его сестра уходит. Оливер едва заметно, отрицательно качает головой. Он не готов проститься с Фелисити. Не готов к тому, что сегодня гроб с её телом опустят в землю и засыплют землей. И всё что останется от его девочки — памятник, куда можно будет принести цветы. Каменное надгробие с датой рождения и датой смерти. — Спасибо, что осталась, — сказал Оливер, когда они спускались по лестнице. — Это мой долг почтить память Фелисити, — ответила Таццу. Японка не собиралась долго задерживаться в доме Оливера. Она собиралась покинуть его дом в тот же вечер, когда пришла, но Оливер попросил её остаться на несколько дней для того, чтобы попрощаться с Фелисити. Куин видел, что девушка устала и выглядит измотанной. Она должно быть несколько часов добиралась до него по незнакомому городу, и Таццу нужен был отдых. Он приказал прислуге приготовить для их гостьи комнату. Оливер даже предложил брюнетки остаться насовсем. Даже стать частью команды, если Таццу захочет, но девушка отказалась, сказав, что она вернулась лишь потому, что её об этом попросил Масео. Сейчас же настала пора ей вернуться в мир уединения. — Это всё что я могу сделать для неё, — грустно добавила японка, когда они с Оливером вошли в столовую. На секунду в столовой повисла оглушающая тишина, и в этой тишине скрежет передвинутого по полу стула показался Оливеру очень громким. Он сел за стол и бросил быстрый взгляд на еду. Есть не хотелось совершенно. Но поковырявшись вилкой в тарелке, Оливер заставил себя проглотить еду. — Так… — голос Мойры нарушил это гнетущее, траурное молчание за столом. — Как вы познакомились? — Мойре просто хотелось заполнить тишину, и она посмотрела на сына и их гостью. Оливер вздохнул, бросил вилку в тарелку, взглянул на мать, а затем на Таццу, что лишь пожала плечами, разрешая Оливеру самому решать рассказывать об этом родным или нет. Рассказ о своём пребывание в Гонконге помог Оливеру занять двух часовое ожидание, и к концу рассказа Диггл появился в особняке. — Пора, — подавленно сказал он, останавливаясь возле стола. Оливер кивнул, поднялся на ноги, вышел из-за стола, поправил черный галстук и, дождавшись Тею и Таццу, направился к выходу. Выйдя на улицу, Оливер понял, что от солнца, что светило с утра не осталось и следа. Всё небо заволокло серо-чёрными грозовыми тучами, предвещающими сильный, холодный дождь. Когда Оливер с девушками сели в машину Диггл завел автомобиль, направляясь в сторону кладбища Старлинг Сити. — Я говорил с Амандой о Масео, — тихо заговорил Оливер после недолгого молчания, что повисло в салоне автомобиля. — Они нашли его тело, — он сочувственно сжал ладонь девушки. — Он уже не был тем Масео, которого мы оба знали, — тихо сказала японка, сжимая ладонь Оливера в ответ. На данный момент Оливеру нужно больше утешения, чем ей. Машина остановилась и Оливер, сделав вздох, на несколько секунд закрыл глаза, пока Тея и Таццу вылезали из машины. Диггл последовал за девушками. Оливер последним вылез из машины, и они все вместе последовали к месту захоронения. Ещё издалека Куин заметил знакомую фигуру, стоящую возле гроба. Мерлин. Чуть поодаль от него стояла Лайла. Увидев мужа, Майклс утешительно обняла его за талию, после чего подошла к Тее и Оливеру. — Кто-нибудь сообщил матери Фелисити? — спросил Оливер в полголоса, глядя на закрытый гроб. — Нет, — Мерлин даже не обернулся в сторону Куина, по-прежнему стоя возле гроба. — Донна не интересовалась Фелисити при жизни, не думаю, что её смерть что-то изменит. Оливер собирался возразить, считая, что в любом случае мать должна знать о таких вещах, но Мерлин лишил его такой возможности, велев священнику начинать заупокойную службу. Оливер почти не слышал слов священника, смотря перед собой. С неба упали первые капли дождя, когда гроб с телом Фелисити начали опускать в землю. Раскаты грома слышались где-то вдалеке. Ветер усилился, а холодный дождь лишь полил сильнее. Тея, наконец позволившая себе выпустить своё горе наружу, плакала на плече у отца. Рой, стоящий рядом с Теей по другую сторону от Малкольма, утешительно положил руку ей на плечо. Оливер коротко взглянул на Мерлина обнимавшего и прижимающего Тею к себе, утешая её, и в нём вновь закипела ненависть и злоба. Как он смеет? Всё что случилось с Фелисити это его вина! Если бы не Малкольм, Тея не убила бы Сару. Фелисити бы не отправилась на Нанда Парбад, чтобы защитить её. Рей Палмер бы не нашёл Фелисити на Нанда Парбад и не забрал бы её! Она была бы жива! А теперь Малкольм стоит тут со скорбным выражением лица и делает вид, что ему больно! Утешает Тею, словно он тут вовсе не причём! Оливер уже было двинулся в сторону Мерлина, готовый высказать всё, что он о нём думает и сказать, наконец, Тее, какой её отец поддонок, но твёрдая хватка руки, опустившаяся ему на плечо, не позволила Стреле этого сделать. Обернувшись, Оливер увидел рядом с собой Диггла. — Не здесь, Оливер, — понимая, что был намерен сделать Куин, тихо прошептал Джон, крепче сжимая плечо друга. — Ты не понимаешь… — гневно прошипел Стрела, пытаясь вырваться. — Этот лживый сукин сын стоит тут, притворяясь, что ему больно… — если бы взгляды могли убивать, Малкольм бы умер на том самом месте, где стоял. — Мы на кладбище, — напомнил Диггл, с болью взглянув на ещё раскрытую могилу. — Мы тут для того, чтобы почтить память Фелисити. Мне это тоже не нравиться, но Мерлин имеет право быть тут и проститься с ней. — Он виноват в смерти Фелисити не меньше Палмера! — возразил Оливер, едва не повысив голос. — Он её семья! — в тон ему ответил Диггл. — И тебе лучше принять этот факт. Боюсь нам понадобиться помощь и связи Мерлина, чтобы найти Палмера. Не дав другу возразить, Джон отошёл от Оливера, чтобы бросить на гроб, в котором находилась Фелисити, горсть земли. Оливер несколько секунд смотрел на спину другу, обдумывая его слова, после чего сам направился к могиле и бросил туда горсть чернозёма. Малкольм, Тея и Рой первыми покинули кладбище, следом за ним Лайла. Таццу и Джон остались рядом с Оливером, но держались на расстояние. Диггл понуро смотрел себе под ноги, стараясь сдержать слёзы. — Я найду того, кто это сделал, — тихо прошептал Стрела, стоя возле надгробного памятника и смотря на выгравированные буквы. — Обещаю, Фелисити, — поклялся Стрела. Постояв ещё с минуту под проливным дождём и весь промокнув, он обернулся к друзьям, и они медленно зашагали прочь с кладбища. — Можешь отвести меня в аэропорт? — обратилась японка к Джону. — Конечно, — Диггл кивнул и захлопнул заднюю дверцу, когда девушка села на сиденье рядом с Оливером. Сев за руль, Джон развернул автомобиль и направился к аэропорту. Никто так и не заметил, что всё это время за территорией кладбища находился чёрный внедорожник. — Поехали, — приказала мулатка, сидевшая на заднем сиденье внедорожника, и подняла тонированное стекло вверх, закрывая окно, когда автомобиль тронулся с места и направился в другую сторону от того маршрута, куда направился автомобиль Куина.