Сладкие грезы Мелифаро

Макс вернулся! Наконец-то! Грешные Магистры! Пять дней неизвестности! Пять!! Это были худшие дни в моей жизни! Этот жуткий злодей, наш совершенный убийца Лонки-Ломки чуть не утопил его, пока любезничал со своим зеленым приятелем из залива Ишма! Как я на него злился, кто бы знал! Да, собственно, все знали. Даже буривухам из Большого Архива пришлось нечаянно запомнить парочку моих завываний. Сейчас даже вспомнить стыдно. Ну… немного. – Шурф! Ну какого же драного вурдалака ты так медленно соображал? Что? Никак не мог свои варежки правильно надеть? Ну неужели до тебя сразу не дошло, почему он не плывет к берегу? Что ты за бревно бесчувственное! – голос предательски сорвался на ломкий испуганный фальцет, и я удрученно заткнулся. – Сэр Мелифаро, - этот гад даже сейчас говорил спокойно, – я прекрасно понимаю ваше беспокойство, и вы совершенно правы. Я в полной мере осознаю свою вину перед сэром Максом. Также я прошу прощения и у вас за то, что моя нерасторопность стала причиной вашего несчастья. Если вам будет угодно, я готов принести свои извинения в письменном виде... – Да уж! Будь любезен, напиши! А потом засунь их себе… Дались мне твои бумажки, Шурф! Макса-то где теперь искать? – Сэр Джуффин говорит, что Макс вернется, и я склонен ему верить. Во всяком случае, нам пока ничего не остается, как ждать. Его официальный тон и бесстрастная рожа раздражали меня так же сильно, как и его старомодный белый балахон. – Ждать… Ждать, видите ли! А сколько? День? Год? Вечность? А может у него не осталось сил, чтобы вернуться! А может он умер, пока проваливался в ваш проклятый Хумгат! Слезы вдруг накатились резко и неожиданно. Лонли-Локли несколько секунд внимательно меня разглядывал, а потом услужливо протянул носовой платок. Я с досадой отмахнулся от его руки и пулей выскочил из Управления. Да уж, укорял я себя позже, оказавшись на улице, устроил представление. Не тайный сыщик, а какая-то истеричная барышня. И этот хорош! Молчит, в глаза заглядывает, всё понимает, зараза эльфийская! Но сейчас это лишь досадные воспоминания, и все в прошлом. Макс, хвала Магистрам, вернулся! Зов шефа настиг меня в «Обжоре», куда я заскочил поужинать: «Пляши, сэр Мелифаро! Объявился твой ненаглядный Макс. Если поспешишь в Дом у Моста, то у тебя есть все шансы первым облобызать подол его скабы». Я подскочил со стула, коротко взвыл, больно задев коленом стол и чуть не опрокинув кувшин с горячей камрой, закашлялся, подавившись непрожеванным куском пирога, выскочил из трактира и вприпрыжку понесся к Управлению. Мой рот непроизвольно расплывался в широчайшей улыбке, и я ничего не мог с этим поделать. Прохожие шарахались от моей счастливой рожи, как от больного Анавуайной. Я так спешил, что, догнав Макса в коридоре Управления, не сообразил притормозить и на полном ходу налетел на него, чуть не сбив с ног. Оно и к лучшему - лишний повод повиснуть у него на шее. Я был счастлив! Вот он – живой, здоровый, хмурится недовольно, но рук не разжимает. А мне того и надо. Я прижимаюсь к нему крепче, несу какую-то чушь, дескать, всегда знал, что ни одно чудовище его жрать не станет, побрезгует. С жадностью вдыхаю его запах… Еще минуточку… А потом придется выпустить его из своих лап, а то уж совсем как-то неприлично получится. Из кабинета сэра Джуффина уже доносилось ехидное покашливание, а по коридору слышались неторопливые шаги Лонли-Локли. Не доходя до нас, Шурф замедлил шаг и тактично (вурдалака ему в задницу!) остановился неподалеку. Я отпустил свою вожделенную добычу и зашагал следом за ней, ну то есть за ним, в кабинет к шефу, который уже стоял на пороге и сверлил Макса своим фирменным тяжелым взглядом. Домой я ехал медленнее обычного, мечтательно перебирая в памяти все подробности нашей сегодняшней встречи. Как я боялся, что он может никогда не вернуться, как чуть не зарыдал от счастья, повиснув у него на шее. Похоже, я любил его, как никого до этого. А ведь я даже не знаю, как он отнесется к моим чувствам. А вдруг в этих его Пустых Землях, в каком бы мире они ни находились, это не принято или хуже того – оскорбительно? Да, дела… Ну ладно, эти тонкости мы как-нибудь выясним. Да, в конце концов, Магистры с ними, с моими чувствами, главное, что он здесь - жив, здоров, ржет над моими шутками и великодушно позволяет изредка прикасаться к своей царственной особе. И каково же было мое изумление, когда на пороге своего дома я увидел... Макса. Он сидел на ступенях и с растерянной улыбкой смотрел на меня своими прекрасными глазами, которые в этот момент были цвета пасмурного неба. Как он здесь оказался? Когда мы распрощались на пороге Дома у Моста, он собирался идти в «Обжору» с Шурфом… Ах, ну да, он же у нас гонщик, быстрее него только Темным путем ходят. А пока я сегодня катился до дома, он, наверное, успел не только поесть, но и Шурфа домой отвезти. – Ты чего здесь? – спросил и тут же обругал себя. Вот дурак! Что я несу? Радоваться надо! – Я думал, Джуффин теперь запрет тебя в своем кабинете, пока не вызнает все ужасающие подробности твоих скитаний. – Ну, он пока решил, что мультики интереснее, – улыбнулся Макс, как-то испытующе и виновато заглядывая мне в глаза. – А леди Теххи? Его взгляд вдруг стал серьезным и неуверенным; он встал и подошел ко мне так близко, что я почувствовал его теплое дыхание на своем лице. – А леди Теххи заявила, что не в силах больше лицезреть мой взгляд, коим я каждый раз провожаю одного не в меру разодетого модника, – он с нежностью коснулся моего лба, убирая с него прядь волос. – Полагаю, она имеет на это право. Как думаешь? А я уже ничего не думал. Стоял, не понимая, сплю я или нет, не в силах пошевелиться. Поэтому Максу пришлось взять меня за руку и отвести в дом. Он усадил меня на диван и сам сел рядом, не выпуская моей руки. Я смотрел на него, как зачарованный, не веря своему счастью, а он все говорил, говорил… Вроде бы, что очень соскучился, что боялся умереть и не успеть сказать мне этого (я так и не понял, чего именно, видимо что-то прослушал), а потом медленно и нежно целовал мои руки, плечи, шею, лоб, глаза, губы… Я зажмурился и, почти не дыша, вцепился в него руками, боясь, что он сейчас исчезнет, и все закончится. А он лишь сильнее впился в меня своими горячими губами. Слабый стон непроизвольно вырвался из моей груди, желание обжигающей волной прошлось по телу. Я хотел его. Вот прямо здесь. Прямо сейчас. Но Макс, чуть отстранившись, нежно чмокнул меня в нос, потом притворно нахмурился, поднялся и, буркнув, что у меня слишком маленький диван, потащил в спальню. Когда я открыл глаза, солнце за окном уже вовсю светило, заливая половину комнаты янтарным светом. Макс, к моему удивлению, уже не спал. Он лежал, опершись на локоть и, уставившись неподвижным взглядом в одну точку, рассеянно поглаживал указательным пальцем мою руку. Через пару минут он расслабился, посмотрел на меня, плотоядно сверкнул глазами и угрожающе навис надо мной, а затем легко поцеловал в губы, улыбнулся и сказал: – Я только что разговаривал с Джуффином. Он утверждает, будто мы ему так надоели, что он спустит на нас грозного сэра Шурфа, если увидит наши рожи на пороге Управления в ближайшие две дюжины дней. – Иди ты! – вырвалось у меня. – С удовольствием пойду, - скатываясь с меня и улыбаясь до ушей, согласился Макс, – но только с тобой, душа моя! – он протянул мне руку. – Предлагаю для начала искупаться, позавтракать, а там по обстоятельствам. Я не заставил себя долго уговаривать. Перспектива была довольно-таки заманчивая. Особенно будоражило воображение его томное «по обстоятельствам». Часа два мы плескались в бассейнах, потом кормили друг друга завтраком вперемешку с поцелуями, и это было лучшее утро в моей жизни. До позднего вечера мы безмятежно шатались по улицам Старого города, неудержимо смеясь, заглядывая в многочисленные забегаловки и ныряя в тенистые укрытия для очередного сумасшедшего поцелуя. Он непринужденно брал меня за руку, стоило нам выйти за дверь очередного трактира, задумчиво целовал в висок, пока мы стояли на мосту и наблюдали, как водные амобилеры рассекают свинцовые воды Хурона. А я медленно таял, как мороженое в жаркий полдень. – Пошли, прокатимся? – подмигнул он мне. – Я смотрю, тебе понравилось барахтаться в ледяной воде, Чудовище. Через четверть часа я уже вжимался в сидение водного амобилера, мертвой хваткой держась за поручень, и только что Темным Магистрам не молился. Сей факт, правда, не мешал мне с восторгом глядеть вперед, подставляя лицо потокам холодного ветра, который был явно возмущен нашей наглой скоростью. - В этом весь ты, Макс! – я хотел сказать это насмешливо, но к моему удивлению у меня получилось восторженно. – Скорость – твоя страсть! – Ты моя страсть, – прошептал он горячими губами прямо в мое ухо, ускоряя и без того взбесившееся транспортное средство. Домой мы вернулись за полночь, голодные, замерзшие, уставшие, но ужасно довольные жизнью в целом и друг другом в частности. Ночью мне не спалось. Видимо мой неизбалованный безграничным счастьем организм был перенасыщен событиями. Я посмотрел на мирно сопящего рядом виновника моей бессонницы, такого трогательного во сне, такого сильного и слабого одновременно, балбеса и мудрого не по годам, такого моего, родного. Сердце тихонько ёкнуло в груди, я не удержался и легонько поцеловал его в мочку уха. Макс с тихим вздохом заворочался во сне, нащупал мои руки и закутался в них как в одеяло, прижавшись ко мне спиной. «Люблю тебя, чудовище», – я поцеловал его в плечо, обнял покрепче и, уткнувшись носом в нежную кожу шеи, вскоре уснул, убаюканный биением двух его сердец. Мы бы так и продолжали смущать укромные уголки столицы Соединенного Королевства своими безумными выходками, порожденными неутолимой страстью, если бы пару дней спустя мне не прислал зов Манга: – Дорогой сын, может быть, ты заедешь к нам в гости несколько раньше, чем этот мир канет в небытие? Мама соскучилась, да и я привык думать, что у меня в свое время получилось состряпать не только Бахбу, но и еще пару сыновей. И раз уж Анчифа занялся таким благородным делом, как прославление нашей фамилии на просторах всех морей мира, то тебе придется отдуваться за двоих. – Так я просто приеду не один, – нашелся я. – Привезу вам наше штатное чудовище, будем отдуваться с ним вдвоем. Отец с мамой всегда были в восторге от Макса, даже Анчифа в свое время с радостью готов был записать его в наши братишки. И вот теперь родичи мои с искренним одобрением косились на наши сплетенные руки и нежные взгляды в те редкие моменты, когда мы, оголодавшие, выбирались из зачарованной спальни моего деда. В спальне, помимо прочих наслаждений, нас поджидали умиротворяющие, сумасшедшие, нереальные и восхитительные сны Макса, в которые он теперь без зазрения совести затаскивал меня, полностью оправдывая свою ужасающую сущность Ночного Кошмара. Я, впрочем, не сопротивлялся… Жизнь моя стала похожа на сказку. Мы жили то у меня, то у Макса: все зависело от того, чей дом сегодняшним вечером оказывался ближе на нашем пути. Вещи наши давно расползлись по двум домам, перепутались и, кажется, зажили своей непостижимой жизнью. Поэтому никто уже не удивлялся, если вдруг под скучным неприметным лоохи Макса оказывалась вполне себе симпатичная малиновая скаба. Она, к слову сказать, спасала весь облик моего далекого от элементарных требований моды возлюбленного. Жаль только, что на службу этого героя пускали только в Мантии Смерти. – Мэл, – Макс покусывал мочку моего уха, нежно массируя плечи, пока я блаженно нежился в бассейне с горячей ароматной водой. – Ммм? – разлеплять губы было так же невообразимо лень, как и открывать глаза. – Может сгоняем на Белые Пляжи? Модный курорт, а мы там ни разу не были. А? С Джуффином я договорюсь. Сгоняем… Хорошее слово – как раз в его стиле. Как он когда-то ляпнул Шурфу? Увязывается с его… имиджем… Вроде так, да. – Неплохая идея, сэр искуситель, давно мы с тобой никуда… * * * Дикая боль внезапно пронзила все мое тело, дыхание перехватило, так что я не мог даже заорать. Тело свело судорогой, в глазах потемнело. И вдруг все так же внезапно закончилось, как и началось, и я обнаружил себя на полу нашей спецкамеры – заколдованной комнаты сэра Джуффина, полностью изолированной от любых проявлений магии; рядом со мной валялась шкатулка из синеватого металла, которую я забрал в порту. – С возвращением, сэр Мелифаро! – раздался откуда-то сверху бодрый голос шефа. – Ты уж прости, но мы были вынуждены прервать твое счастливое плавание по волнам блаженства! Видишь ли, твоя жизнь представляется мне более полезной, чем твоя довольная физиономия. – Перестаньте издеваться над бедным мальчиком, Джуффин, – укоризненно покачал головой сэр Кофа, который тоже, оказывается, был здесь. Он повернулся ко мне и сочувственно спросил: – Как ты, Мелифаро? – Да что с ним сделается! – воскликнул Джуффин, не дав мне и слова сказать. Он уже успел осмотреть и ощупать меня с ног до головы и выглядел сейчас более чем довольным. – А-а… Где Макс? – жалобно пискнул я, потирая скулу. До меня постепенно начало доходить, что меня только что бесцеремонно вытащили из лап какого-то жутко опасного наваждения, которое на беду оказалось лучшим временем в моей жизни… – Экий ты прыткий, сэр Мелифаро! – хохотнул Джуффин. – Аж завидки берут! А ведь минуту назад вполне правдоподобно помирал в объятиях своего наваждения! Сэр Кофа лишь снисходительно улыбался. – Макс топчется за дверью, я полагаю, – отсмеявшись, сообщил шеф, – и никак не может решить, с какой ноги следует переступать порог на удачу. Совсем извелся, бедняга, переживал, что мы не сможем привести тебя в чувство. А теперь, надо думать, и вовсе потерял точку опоры. Я прав, сэр Шурф? – Разумеется, вы правы, – флегматично ответил Лонли-Локли, только что возникший в дверях камеры. Я умоляюще посмотрел на шефа. – Да беги уж, горе мое! – расхохотался тот. – Жалко мне что ли! Я неуверенно поднялся, убедился, что ноги меня вполне держат, а мир вокруг не грозит завертеться каруселью перед глазами, и метнулся к двери. «Значит, это было лишь наваждение, а на самом деле… Ох… И как теперь быть? Что же я ему скажу?» – эта мысль не давала мне покоя, одиноко болтаясь в голове, все еще пусто звенящей от недавней кофиной оплеухи. Я так увлекся этим нехитрым размышлением, что не сразу заметил Макса и, как и следовало ожидать, налетел на него со всей дури. Как мы не грохнулись на пол, ума не приложу. Кое-как восстановив равновесие, я заглянул ему в глаза и обмер – Макс, бледный, как сама смерть, пустым взглядом обреченно смотрел мимо меня. – Ты что, чудовище? – испуганно спросил я. – С чего ты взял, что будешь хорошо смотреться с такой бледной рожей? Я несильно встряхнул его, добившись, чтобы его взгляд все-таки сфокусировался на мне. – Да нет, никакая ты не галлюцинация. Самый настоящий сэр Мелифаро, – устало улыбнулся он. Я обнял его, с облегчением осознав, что с ним и со мной, что с нами уже, Хвала Магистрам, все в порядке. Но что дальше? Мне хотелось стиснуть его в своих объятиях, целовать, говорить глупости, чувствовать кожей его дыхание. Но я даже не знаю, что чувствует он и чувствует ли вообще… Я разомкнул руки и сделал шаг назад. – Очень мило с твоей стороны так дорожить моей шкурой, чудовище, – с оптимизмом обреченного сказал я. – Разумеется, я ею дорожу, – прошептал он, подходя ближе. Я застыл в мучительной нерешительности, а он нежно провел большим пальцем по моим губам и впился в них долгим горячим поцелуем, растворяя все мои сомнения в своих отчаянно прекрасных глазах цвета пасмурного неба…