Черная Вдова

Мне было пятнадцать, когда я впервые увидел его. Эрик Селвер, высокий, широкоплечий с золотистыми чуть вьющимися волосами и глубокими зелеными глазами, он, казался мне богом. Таким же прекрасным и таким же далеким. Совершенным. И только тогда когда наши глаза встретились, мой бог обрел плоть и кровь. Именно в тот момент я понял, что ничего кроме боли и унижения моя влюбленность в высокого незнакомца мне не принесет. И всем своим юношеским сердцем пожелал чтобы это чувство прошло как можно быстрее. Ведь, что может быть больнее, чем выслушивать язвительные насмешки от любимого человека. Но, видимо, я в прошлой жизни был ужасным человеком. С каждым прожитым днем любовь в моей душе только крепла, когда я видел как ласков он может быть с раненной химерой, запертой в университетском зверинце. Чудовище, до этого подпускающее к себе только меня, спокойно ело с его протянутой руки и жмурилось от небрежной ласки перебирающих гриву тонких пальцев. Я влюблялся когда видел мягкую улыбку, обращенную к его маленькой сестренке, белокурому ангелочку. Как он подхватывает ее на руки и кружится, вызывая серебристый смех. Любил, когда он сосредоточено отрабатывал заклинания, отражая одну за одной атаки призрачных противников, когда тренировался работать в группе, лишь бы только защитить тех кто идет за ним. И я ненавидел себя за гордость, заставившую скрыть собственное происхождение, когда видел в этих малахитовых глазах, обращенных ко мне только презрение аристократа к простолюдину. Проклинал свою неуклюжесть, когда спотыкался или ронял книги, стоило ему только пройти рядом и плакал ночами, воспоминая каждый жест, каждое слово произнесенное любимым, но обращенное не ко мне, ведь я был для него только пустым местом. Ведь я простой алхимик. Даже некромантов, проклятых тьмой, и то замечают больше чем нас, тех кто носит невзрачную серую мантию и предпочитает работать в тишине лабораторий. В день, когда стержень заставляющий держать спину идеально прямой, несмотря на все то презрение которым обливали меня, сломался ОН привел на студенческий бал свою невесту. Невысокая блондиночка, она весело улыбалась, а я тихо ненавидел ее, желая полить в ее бокал один особо жуткодействующий яд. Но я этого не сделал. Одного взгляда на светящегося от радости и нежности любимого было достаточно, чтобы я спрятал фиал обратно в карман. Мягкого света его глаз было достаточно, чтобы возненавидеть себя за это постыдное желание. На выпускном я смотрел на него, танцующего танец с невестой и тихо напивался надеясь, что может спиртное поможет мне собраться силами и сделать то что давно было пора. Но, теплая рука деда и его мягкая и очень грустная улыбка остановили меня, так и не дав сделать самую большую глупость в моей жизни. А я мог, мог сломать жизнь и ему и себе и еще той, ни в чем неповинной девушке, озаряющей своей счастливой улыбкой празднично украшенный зал. С того дня я его больше не видел, да и как я мог? Что может быть у простого алхимика, пусть и высшим дипломом и лучшего боевого мага последнего выпуска. Кроме моей сводящей с ума, иссушающей любви к моему золотому божеству. В тот день я последний раз посмотрел в его глаза и не вспоминал почти сотню лет. Ровно до того момента как не получил письмо от деда, все также руководящего Университетом. А там, в кабинете ректора, я увидел его. Высокая широкоплечая фигура и зеленые глаза. Почти такой же как я его помнил, только тонкий вертикальный шрам, пересекающий левую половину лица, и золотое обручальное кольцо на пальце. Пока дед объяснял зачем он меня позвал, я рассматривал спину отвернувшегося к окну сильнейшего боевого мага страны и только упавшая на плечо рука деда вернула меня на грешную землю. Все просто, войти в состав поисковой экспедиции и пробравшись на территорию темных эльфов найти и вернуть один артефакт, предположительно божественного происхождения. Если не получится вернуть, то уничтожить. На вопрос, зачем им я, дед ответил, что я лучший. Мои зелья помогут скрыться, отвести отряды эльфов рыщущих по лесу, точно ищейки, скрыть артефакт от всевидящего ока остроухих магов. Я только улыбнулся, я действительно лучший, яд изготовленный мною убьет даже дракона, а зелье скрытности скроет так, что даже костяная гончая некроманта не выйдет на след. Врожденный талант, так говорят. И я согласился, но не потому, что лучший и нужен свой стране, а потому что Он попросил меня. Отводя взгляд, глухим голосом, буквально выталкивая слова из себя, но попросил. - Завтрак, зверушки, - я открыл глаза и встретился взглядом с серебристыми, точно как у меня, глазами одного из наших тюремщиков. Темноволосый эльф как всегда отпрянул. Они не любили меня, стараясь не подходить силком близко. Может дело было в том что я так и не научился гнуть спину и прятать взгляд, заново склеив себя из осколков. А может в том, что эльфы своим тонким обонянием чуяли от меня запах того самого яда, которым я хотел отравить его невесту. Хотя теперь она уже жена, любимая, наверное, и дети есть. Я давно уже принимаю этот яд по полкапли в день, вырабатывая в себе иммунность к другим, более слабым. За век его столько накопилось в моем теле, что кровь стала тем самым ядом. Чуть заметно улыбнувшись отшатнувшемуся эльфу я перевел взгляд на другой конец зала. Там, прикованный к каменному алтарю лежал он. Я жадно скользил взглядом по его обнаженному телу. Ведь смотреть это единственное, что было позволено мне. Уже двое суток, как мы все же попались из-за одной дуры. В тот момент, когда на нас выскочил отряд остроухих я пожалел, что не отравил ее тогда когда хотел. Аристократка, мать ее, видите ли ей противно одевать старые вещи пропитанные скрывающим зельем. Эта женщина незаметно переоделась и всего одной тряпки хватило чтобы нас выследили. Появившийся в Зале высокий эльф выдернул меня из размышлений. Он остановился рядом с алтарем и по хозяйски осмотрел приготовленную жертву. А потом, усмехнувшись повернулся к нам. - Надо же какие хорошие экземпляры, - улыбаясь эльф прошелся рядом с нашей клеткой, - эй малышка, не хочешь присоединиться к своему муженьку на алтаре. Может тогда я и решу сыграть с вами в догонялки и если вы успеете выйти из леса то преследования не будет. Ну же ,человечка, ты ведь так любишь своего драгоценного, так докажи свою любовь, только скажи, да, - сладкий как мед голос соблазнял обволакивая нас своими сладостными путами. А Карена только сильнее сжималась и трясла головой, отползая от решетки, забиваясь в самый дальний угол нашей камеры. Мельком взглянув на лицо Эрика, дернувшегося на камне я увидел как в зеленых глазах светится ненависть направленная на эльфа. А тот все продолжал увещевать. - Ну что же ты, девочка, всего пара капель вашей крови и вы свободны, я даже не буду убивать тебя, - все также сладко улыбаясь продолжал маг, - вашей любви хватит чтобы накормит "Вдову" да еще и станется. Но эта дурочка только мотала головой, не видя того полного любви и надежды взгляда, обращенного к ней. А я видел и хотел чтобы Эрик хотя бы раз посмотрел так на меня, хотя и понимал, что это только мечты. - Я заменю, - до того как все взгляды не пересеклись на мне я и не понял, что эти слова слетели с моих губ. - О, надо же, - делано восхитился эльф, - какая самоотверженность. А ты уверен, что твоих чувств хватит накормить "Вдову"? - Этот эльф с чисто научным интересом смотрел на меня. - Да, только дайте попрощаться. Темный только кивнул, по другому взглянул на меня. На секунду мне показалось, что в его серебряных глазах мелькнуло уважение и …сочувствие. Эрика проворно сняли с алтаря и подвели к нам. Смело встретив взгляд любимых зеленых глаз я снял с шеи медальон и протяну ему. - Когда камень, - я кивнул на висящий над алтарем черный кристалл, - разрушится, у вас будет чуть меньше минуты, для того чтобы создать портал и уйти. Это поможет задать направление, прямо в университет. Отдай потом ректору, - вот и все. Я хотел бы сказать, что люблю его, что мечтаю о прикосновении его рук, о его губах скользящих по моей коже, но только первый раз в жизни улыбнулся ему и зажал свой медальон в его руках. Вот и все. Я не жалею, что пошел на смерть, зато он будет жить. Счастливо, вместе с детишками и любимой супругой. Уже выходя из камеры, я обернулся в последний раз. Эрик смотрел прямо на меня, впервые без светящегося в глазах презрения. - Селвер, - он вздрогнул, - пообещай мне, что выполнишь мое последнее желание. - Какое? - Я хочу умереть от твоей руки, - все теперь я точно все сказал. Больше меня ничего не держало в этом мире. Он вздрогнул, чувствуя как магия закружила, связывая нас клятвой, обетом, обязующим выполнить предсмертное желанием мага. - Обещаю, – серебристая вспышка и все, теперь то, что останется от меня не умрет пока снова не встретится с Эриком Селвером, лучшим и сильнейшим боевым магом королевства Ристал для того чтобы тот смог выполнить свой обет. Широко улыбнувшись, так как не улыбался с самого детства, с похорон после гибели родителей, я покинул камеру и безропотно позволил приковать себя к каменному алтарю. - Не волнуйтесь, ваше магичество, - тихо прошептал я склонившемуся надо мной темному эльфу, – я хорошо накормлю «Вдову», вам понравится. Длинноухий маг вздрогнул и посмотрел прямо в глаза. А я только и мог, что широко и радостно улыбаться. Теперь я буду свободен… Люди немигающими взглядами следили за неторопливыми действиями мага, как тот приковал одного из них цепями к каменному алтарю, как тонкая рука наносила на обнаженное тело магические символы, как выгибался и корчился маг на алтаре открывая рот в немом крике и как светился темный кристалл тусклым светом постепенно разгораясь все сильнее. - Остановите, остановите ритуал немедленно, - неожиданный вопль обычно невозмутимого эльфа заставил вздрогнуть. Он бросился к светящемуся нестерпимым белым светом, темному кристаллу и бессильной куклой обвисшему на алтаре магу. Тихий голос алхимика прошептал над ухом да громкий треск, будто лопающийся рядом лед подтвердил его слова… «Сейчас» Зеленоглазый маг взмахнул рукой, с зажатым в ней медальоном, формируя пространственный переход и почти вталкивая туда своих людей. Селвер не мог не обернуться, всего на секунду, но этого хватило, чтобы он увидел, как тело еще недавно лежавшее мертвым на алтаре, снова налилось силой. А стоящие рядом эльфы попадали на пол, рассыпаясь шелестящими кучками праха. Выйдя последним из перехода, Эрик закрыл его взмахом руки. А потом уже встретился с глазами ректора. Чтобы увидеть, как его взгляд перебегал с одного лица на другое, и не находил нужного. - Где, Рилен, - тихо спросил старый маг, - где мой внук? Стоящие в кабинете маги вздрогнули. Все знали, что у ректора есть внук, которым тот неимоверно гордится. И каждый, кто учился в Университете, мечтал познакомиться с этим парнем. Ведь, чтобы добиться такого отношения от этого жесткого человека нужно было, по меньшей мере, быть гением. А сейчас выяснилось, что тот самый безродный алхимик, который всегда держался особняком, молча сносивший насмешки и презрение, только за то, что выбрал подобное направление оказался тем о ком думали все. - Где мой внук? – снова зала вопрос Ректор. - Он остался там, - тихо произнесла Карена, - тот эльф предлагал мне но я не смогла.. - Рассказывайте… - Дура, - несколько часов спустя прорычал ректора магического университета, – ты чем слушала на лекциях по темной ритуалистике? Да если бы ты согласилась, то просто бы получила бы привязку к камню снимаемую простым ритуалом. Это же «Черная вдова», она питается любовью! Боги какая же ты дура, а еще одна из лучших учениц. Как ты могла, как вы все могли, - было странно смотреть на этого сильного человека сгорбившегося в кресле и закрывшего лицо руками, - уходите. - Ректор… - Просто уходите, я могу в одиночестве оплакать единственного родного человека бывшего у меня? Маги только понурили головы и тихо покинули просторный и светлый кабинет. Тихий шелест страниц разрывал висящую в библиотеке тишину. Одинокий светляк освещал большой стол, заваленный книгами и сидящего светловолосого мужчину. Он уже несколько часов искал сведения о Ритуале «Черной вдовы».. - Ректор, - тихий стук в дверь и в кабинет вошел зеленоглазый маг. Красные от недосыпа и усталости глаза горели огнем, но он нашел то, что искал. Все было так как и сказал наставник, вот только там была еще одна приписка: … ежели чувство, питающее вдовий камень не разделено со всей искренностью на кою способен разумный, то вместе любовию из агнца жертвенного уходит жизнь, забираемая черной дланью, невинная и возвращается сила собранная вдовьим камнем обратно, обращая агнца в тварь вечно голодную, жизнью разумной питаемую, … и только истинно любящий, может прекратить ее неживое существование… - Рилен просил отдать это вам, - он протянул медальон отданный ему алхимиком. Ректор только кивнул, принявшись бездумно гладить резную серебряную крышку. - Ректор, - Эрик уже собирался уходить когда вспомнил, - Ректор, кто та кого любил Рилен. - Зачем тебе это? – тихо спросил старик, в которого за ночь превратился седой улыбчивый маг. - Я должен знать, она должна знать, это нельзя так оставлять. Ведь он любил так сильно, что камень не выдержал и раскололся. - Открой, – маг бросил ему серебряный медальон, - там портрет самого дорого для моего внука человека. Он так и не смог признаться, в день когда он хотел сделать, этот человек объявил о своей помолвке. Эрик удивился, но последовал совету. С трудом открыв крышечку, он едва не выронил медальон из рук, неверяще смотря на свой миниатюрный потрет, талантливо нарисованный от руки… - Но почему? Боги почему он ничего не сказал? - Рилен говорил. «Если по настоящему любишь не будешь препятствовать счастью любимого, пусть рядом с ним будешь стоять и не ты». - Можно я… - договорить не дал вставший в горле комок. Ректор только махнул рукой, отворачиваясь к окну. Много лет спустя… - Знаешь Рил, если бы ты тогда признался, то я бы бросил ее. Я ведь любил тебя, прости, что понял так поздно, - зеленоглазый маг погладил пальцами, усыпанными старческими пятнами, теплый, нагретый солнцем камень надгробной плиты. - Скоро мы будем вместе, надеюсь ты простишь меня, что пришлось ждать так долго? - ласковый весенний ветерок взъерошил уже совершенно седые волосы, донося до все еще чуткого уха далекий, слышимый только ему, звонкий смех. Эрик слышал его только однажды, еще во время учебы, тогда он застал этого гордого алхимика рядом с химерой, на которой боевые маги отрабатывали заклинания. Большая кошка вылизывал парнишку своим шершавы языком, а тот весело смеялся, шутливо отпихивая от себя лобастую голову. - Дедушка, - звонкий голос заставил его вырваться из воспоминаний, обернувшись маг увидел подбежавшего к нему мальчугана. Зеленые, точно как у него, глаза смотрели немного насторожено, никому из домочадцев не разрешалось даже приближаться к неизвестной могиле, расположенной в самой глубине сада. Ведь ее охраняла уже старая, но все еще очень грозно рычащая химера. Единственным, кого она не трогала, был глава дома. Ходили слухи, что дед забрал ее из зверинца Университета. - Рилен, - пожурил внука Эрик, – я разве не говорил, что сюда нельзя ходить? - Прости дедушка, - виновато опустил голову мальчик, – но, тебя так долго не было. - Ладно, что ты хотел? - Мне пришло письмо из академии, - засиял мальчуган. - Ну и что там? - Не знаю, я еще не читал. - Так давай. Я же вижу, тебе не терпится. Получив разрешение, мальчик нетерпеливо разорвал конверт вчитываясь в ровные, написанные вычурным почерком, строки. По мере прочтения его лицо вытягивалось, а глаза наполнялись слезами обиды и немного страхом. - Что случилось? Что там пишут? Тебя что не приняли? - Приняли, - всхлипнул мальчик. - Так чего ты ревешь? - Я хотел быть как ты, – заревел мальчуган, вжавшись в живот деда. Подхватив, грозившее выпасть из маленькой ручки письмо, Эрик вчитался в строки. С величайшей радостью сообщаем, что Рилен Селвер принят на факультет алхимиков, выказав несомненный талант, в виду чего просим до прибытия в школу приобрести следующее… - Ну и чего ты ревешь, - старший Селвер погладил внука по светлой макушке, – быть алхимиком не так уж и плохо. - Правда! - Правда, правда, - улыбнулся боевой маг, - кстати, чтобы ты знал, то носишь имя гениального алхимика и одного из самых лучших людей кого я когда либо знал. Хочешь с ним познакомиться? - Конечно хочу! – воскликнул мальчик. Эрик улыбнулся и потянул внука в тот самый, запретный, угол сада. Остановившись перед могилой, он притянул мальчугана к себе, тихо посапывающая химера нашлась тут же рядом. - Рилен, познакомься с моим внуком. Я тебе о нем рассказывал. Кстати я назвал его в твою честь, надеюсь ты не против? Юный маг удивленно слушал деда, тот ни с кем не разговаривал таким мягким тоном и не смотрел так мягко будто... любил, как мама любит папу. Теплый ветерок обнявший его, стал для мальчика неожиданностью, как и невидимые руки взъерошившие волосы, совсем как дедушка. - Кстати, он будет таким же алхимиком как и ты. Представляешь любимый, потомственный боевой маг родился с даром алхимика. Но знаешь я не против, главное чтоб человеком был хорошим. «Обязательно». Тихий, почти, неслышимый голос, послышавшийся мальчику, заставил его начать оборачиваться. Но рядом был только дед, ласково смотрящий на безымянную могилу. Высокий и зеленоглазый, молодой мужчина стоял в самом дальнем уголке сада, поглаживая уже совершенно седую большую кошку. Та тихо урчала, подставляя свою большую голову под ласкающую руку. - Рилен! – громкий женский голос заставил его обернуться. По выложенной светлым камнем тропинке к нему спешила невысокая женщина, поддерживая руками свой выпирающий живот, из гривы ее, раздуваемых ветром, волос то и дело выглядывали изящные заостренные ушки. Улыбнувшись любимой, зеленоглазый алхимик погладил нагретый солнцем камень и поспешил на встречу своей беременной жене, а ветер уносил сорвавшиеся с губ тихие слова: «Еще увидимся дедушка Эрик, дедушка Рилен.» Под раскидистым деревом стояла одна на двоих надгробная плита с впаянным в камень серебряный медальоном и выбитыми словами:

Вместе. Навсегда Эрик Селвер (боевой маг) / Рилен Мирис (алхимик)