Семеро проклятых

      В библиотеке, столь большой, что она не нуждалась в названии, а обозначалась лишь одной буквой «Б», среди бесконечных стеллажей, полок и шкафов лежал забытый пыльный фолиант. Потрепанный, видавший многое кожаный переплет со стертым названием не бросался в глаза и найти его можно было лишь при большом желании.       Молодой юноша с библиотечной картой в руке вглядывался в полки и бродил вдоль сотен разнообразных книг и свитков в поисках одного единственного источника информации. Осторожно, касаясь кончиками пальцев корочек, проводил он по книгам и, наконец, остановился на потрепанной обложке той самой книги. Аккуратно взяв фолиант с книжной полки, молодой человек направился к небольшому уединенному диванчику.       Мягкая обивка приветливо прогнулась под весом человека, к удивлению, не издав ни единого скрипа и не подняв облако пыли. Раскрыв старинную летопись, парень углубился в чтение. На пожелтевших от времени страницах, чей-то ровный рукописный почерк вывел историю, видимо, довольно интересную.       На первой же странице ровные буквы выводили «Семь проклятых», история об образовании семи рас, кроме человеческой. И вот, что сказано в старом фолианте:       «Легенда гласит о семерых людях, которые обрели необычный дар. Каждому из них была дана возможность получить силу избранных ими существ, для этого достаточно лишь коснуться его. Первый юноша, не раздумывая, прыгнул в море, мечтая обрести силу жить под водой. Но никто не сказал, что не дар это, а страшное проклятье, и станут они едины с существом избранным. Коснулся проклятый гада подводного и стал тритоном хвостатым, и не вышел больше на твердую землю, но стал владыкой морским. Второй ушел в леса дальние, где нашел он раненого волка, умирающего от нестерпимой боли и ран. Пожалел «избранный» животного и коснулся его, обратившись в полуволка, и обрел он силу становиться по желанию гигантским волком, обрел и острый нюх, и слух, и зрение. Третий человек выбрал своего верного коня и стал кентавром, быстрым и сильным».       Юноша усмехнулся, листая пожелтевшие страницы. Черные острые ногти бережно приподняли следующий лист.       «Четвертым проклятым была юная девушка, она не выбирала свое животное, оно нашло ее само. Однажды на нее напала ядовитая змея. Лишь коснувшись ее ноги, ядовитая гадина стала частью ее. Лишившись ног, девушка обрела клыки, сильный змеиный хвост и яд. И стала она основательницей клана нагов, повелительницей змей».       Темноволосый парень закатил выразительные глаза, раздумывая: что Нагайна сделала ради такого яркого отпечатка в истории? С тихим усталым вздохом он продолжил чтение:       «Пятая избранная выбрала бабочку, она рвалась к полетам и стала феей, но только крохотной и не смогла жить как прежде, улетев в леса, скрываясь от людей, способных обидеть маленькое существо.       Шестая же поступила необычно. Она не выбрала животное, решив по-другому, девушка стала едина с вольным ветром. Проклятая потеряла тело и стала духом, не способным никого коснуться, и породила призраков, духов и полтергейстов, навсегда скитаясь по миру». Юноша подался вперед, заинтересованно водя взглядом по строчкам осторожного почерка. Сейчас должна быть короткая, но все же история о преображении седьмого проклятого:       «Седьмой проклятый, наученный опытом предыдущих избранных, не стремился «получать силу». Через день дар должен отпустить и прекратить мучения. В поисках одиночества и покоя, юноша направился в темную пещеру, где бродил когда-то в детстве. Но молодой человек не задумывался о гадах летучих.       Спасаясь от летучих мышей, парень бежал по темной пещере, не разбирая дороги. Оступившись, проклятый ухватился за выступ, на котором отдыхала семья нетопырей - летучих мышей, питающихся кровью, единственных в этой пещере. Мыши взметнулись ввысь, касаясь кожаными крыльями тела юноши.       Это преображение можно считать судьбой, либо невероятной неудачливостью. Не особо изменившись внешне, парень обрел скорость, ловкость, отменный слух, ненависть к яркому свету и способность к превращению в нетопыря. Но зуд в длинных и острых клыках поначалу сводил с ума, а человеческая кровь и плоть манили жизнью и теплом. С него и начался род вампиров, как рожденных, так и обращенных Каждый из семи проклятых обрел вечную жизнь, но никто не обрел того, чего ждал».       С пренебрежительным фырканьем, молодой юноша захлопнул фолиант, подняв облако пыли.        - Толика правды здесь все же есть, но… - юноша открыл последнюю страницу старой книги и взглянул на стершуюся от времени надпись: «Чаепитие всегда в пять, не забудь придти». - Как будто у меня есть выбор, меня ведь ждут, спустя столько столетий. Но стоит кое-что исправить. – В бледной ладони появилась аккуратная ручка. Быстрые и ровные движения вывели лишнюю строчку текста. Парень положил книгу на место и улыбнулся, обнажая ряд ровных белых зубов и острые клыки. В темноте, резко окутавшей небольшой коридорчик из книжных стеллажей, вспыхнула, словно чистейшие рубины, пара глаз.       Как только тьма отступила, у полки уже никого не было. Лишь новая строчка текста напоминала о присутствии здесь кого-то. Выведенная строчка выделялась среди других: «Каждый из семи проклятых обрел вечную жизнь, но никто не обрел того, чего ждал, даже меняясь и стремясь вперед множество лет спустя».