Love is stronger than difficulties

В моем доме всего одно зеркало. Оно спрятано за подвижной панелью в коридоре наверху. Наша фракция разрешает мне смотреться в него во второй день каждого третьего месяца, – день, когда мама подстригает мне волосы. Я сижу на стуле, а она стоит за спиной и щелкает ножницами. Пряди падают на пол тусклым светлым кольцом. Закончив, мама убирает мои волосы назад и стягивает в узел. Я замечаю, какой спокойной она выглядит, насколько она сосредоточена. Она достигла мастерства в искусстве отречения. О себе я не могу сказать того же. – Готово, – говорит мама, закрепив узел шпильками. – Спасибо. За то, что подстригла мне волосы. Она целует меня в щеку и закрывает зеркало панелью. – Идем завтракать, – говорит мама и идет на кухню. ХхХ Жаль, что мама спрятала зеркало. Иногда так хочется подольше посмотреть на свое отражение, запечатлеть в памяти каждую черточку. Но наша фракция запрещает нам это делать. Мама говорит, что нельзя поддаваться своим прихотям. Мне кажется, большего альтруиста, чем моя мама, никому не найти. Хотя нет. Есть еще двое таких же. Первый - мой отец. Он работает в правительстве. Помогает нашему лидеру - Маркусу Итону. А второй - мой брат Калеб. Он всего на десять месяцев старше меня, но альтруист уже до мозга костей. Он всегда всем помогает и любую работу, даже самую грязную, выполняет с удовольствием. Наша работа заключается в помощи афракционерам. Мы приносим этим несчастным еду, чистую одежду и лекарства, оказываем первую медицинскую помощь... Лично мне даже находиться рядом с ними противно. Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как вхожу на кухню. За столом уже сидит вся семья; на столе четыре порции яичницы. Сегодня очередь мамы готовить завтрак, ведь вчера ужин готовила я. Сажусь за стол и беру в руку немного притупленную вилку. - Всем приятного аппетита, - желаю я, кладя в рот безвкусный завтрак. - Спасибо, тебе тоже, - в один голос отвечают все трое. Сразу становится как-то не по себе. Минут пять мы все едим в тишине, но потом мама сказала: - Дети, вы же не забыли, что скоро у вас важный день? - Ах, да. Через месяц у вас будет День Выбора. Каждый год, дети, которым исполняется шестнадцать лет, должны выбрать фракцию, в которой они проведут оставшуюся жизнь, у каждого есть выбор. Каждый имеет два пути. Он может остаться со своей семьей и жить в своей родной фракции. Или уйти в другую фракцию и все начать с нуля. Заводить новых друзей и жить новой, абсолютно другой жизнью. Что делать мне, я не знаю. И хотя время еще есть, я думаю, что уже стоит подумать о будущем. Возможно, определиться мне поможет проверка склонностей. За день до Дня Выбора мы должны будем пройти тест, который определит, к какой фракции мы больше всего подходим. Я думаю, что это очень важно для правильного выбора. - Нет, мам, мы не забыли, - говорит Калеб и смотрит на меня взглядом "ты ведь не забыла, Беатрис?". Смотрю на него и еле заметно качаю головой, как бы говоря, что нет. - Не забыли, - повторяю я. Позавтракав, мы расходимся по своим делам. Мама остается убирать со стола и мыть посуду, Калеб ей помогает. Папа уходит в свой кабинет, а я в свою комнату - готовиться к школе. Сборы, впрочем, никогда не отнимают много времени. Обычная моя одежда - серое мешковатое платье, точно такое же, как у других девушек и женщин моей фракции. Косметикой у нас никто не пользуется. В моей сумке стоят приготовленные с вечера учебники и тетради. Ничего особенного. Все как всегда. Никто ничем не выделяется из серой толпы. Мне никогда это не нравилось, всегда хотелось свободы. Помню, когда мне было пять лет, мы с мамой и Калебом почти что тайком ушли в лес. Я так обрадовалась, что начала бегать, прыгать, срывать цветы, петь разные песни - так, как ведут себя другие дети, но не дети в Отречении. Калеб же тихо шел по тропинке и смотрел на цветы и деревья, иногда приседал, чтобы понюхать или сорвать несколько цветов. Вот он, идеальный отреченный. Не выдает не одной эмоции, не радуется жизни. И когда мама сказала ему, что он не обязан здесь вести себя так, как всегда, что там можно повеселиться, он ответил, что это будет неправильно, ведь фракция нам этого не позволяет. Мне кажется, что Калеб и думать не может о другой фракции. ХхХ Спускаюсь вниз, где меня уже ждет брат. - Беатрис, почему ты так долго? Хорошо, что нас сегодня не подвозит мистер Гринн, а то ему бы пришлось нас ждать, - как всегда, начинает отчитывать меня Калеб. Мистер Гринн - это наш сосед. У него тоже двое детей. Роберт и Сьюзен. Так как у него есть машина, иногда он подвозит нас до школы со своими детьми. Но почти всегда мы ездим с ними на автобусе. - Ну, прости, - отвечаю я. - Так мы идем? Он лишь кивает, и мы выходим на улицу. Несмотря на то, что еще утро, солнце уже ярко светит, а ветер немного дует мне в лицо. В такие моменты я ощущаю свободу. Хочется раскинуть руки и улететь далеко-далеко. - Ну, ты идешь, или как? - спрашивает брат. Наверное, я снова ушла в свои мысли. Надо с этим прекращать. - Уже иду, - ускоряю шаг, чтобы догнать его. ХхХ Уже через несколько минут мы сидим в автобусе. Хотя нет, стоим в автобусе. Люди из Отречения почти всегда стоят в транспорте. Во-первых, много людей и мест нет, во-вторых, если будет стоять другой человек, альтруист всегда встанет и уступит ему место. Автобус останавливается у школы минут через пятнадцать, и одновременно подъезжает поезд бесстрашных. Я всегда ими восхищалась. Они такие свободные, полная противоположность мне, но это мне в них и нравится. Всегда любила за ними наблюдать. Невольно останавливаюсь, когда поезд начинает притормаживать. Он никогда не останавливается, поэтому люди должны выбраться из него, пока поезд снова не начнет набирать скорость. И вот все бесстрашные ловко выпрыгивают из поезда на траву и бегут к зданию школы. Мы же просто идем. Иногда это так скучно, хочется бежать и прыгать, но тогда тебя посчитают ненормальной. С этими мыслями я поднимаюсь в класс истории фракций. Мы с Калебом учимся в параллельных классах, поэтому прощаемся на лестнице: ему нужно на второй этаж, мне же на третий. ХхХ День прошел, как всегда, скучно. Не было вообще ничего интересного. После последнего урока мы с Калебом условились встретиться и вместе ехать домой, но его нигде нет. Я стою у входа в школу минут пятнадцать, не меньше, как вдруг он подбегает ко мне. - Беатрис, прости, ты долго меня ждала? - говорит он, немного задыхаясь. Наверное, очень спешил. - Да, Калеб, ты не пунктуальный. Уже пятнадцать минут тебя жду. - Прости, но учитель истории сказал, чтобы я подготовил доклад. Так что тебе придется сегодня ехать домой одной. И передай это маме, ладно? А то она волноваться будет. - Хорошо, я передам. Не успела я договорить, как он мигом скрылся с глаз. Ну ладно, придется идти домой одной. На автобусе не очень хочется ехать, там сейчас как раз очень много народа. Что ж, пойду пешком, прогуляюсь. Передо мной идет отреченный. Где-то моего возраста, но очень высокий. Никогда его не видела... Или, возможно, не замечала? Всю дорогу до моего дома он идет передо мной в ту же сторону. Интересно, где он живет. И вот, уже остановившись у своего дома, я гляжу ему вслед - может, увижу, куда он повернет. Но вдруг, точно почувствовав мой взгляд, он оборачивается и смотрит на меня в упор. Мне ничего не остается, кроме как скрыться в доме.