Песочница

      Мой друг очень принципиальный человек. Если на его руке написано слово, которое должна будет сказать его вторая половинка, то он будет ждать и искать её. Но проблема в том, что он не услышит этих слов, потому что он глухой. В шесть лет он чем-то заболел, и эта болезнь вызвала глухоту на оба уха. Со временем он забыл, как разговаривать.       Я знала его ещё тогда, когда он мог ещё слышать: мы с детства живём на одной лестничной площадке. Он с детства был врединой. Это всё туманное прошлое. Я помню, как мы вместе изучали язык жестов, потому что мне было скучно, да и моему девичьему сердцу было жалко паренька. Я всегда была рядом с ним, даже сейчас мы уехали вместе в другой, совершенно чужой, город и живём вместе. Я будто стала его ушами и голосом. Всё это для того, чтобы он нашёл свою родственную душу.       Я давно пришла к тому выводу, что без него я не смогу жить, да и он не представляет свою жизнь без меня. Но наши руки говорят, что есть два человека, которые сделают наши жизни ещё лучше.       Моя душа постоянно требует, чтобы надписи с наших рук исчезли. Я столько прожила с ним, что не хочу уходить к кому-нибудь другому. Я давно наплевала на надпись. Я люблю этого человека. Но он очень принципиальный человек. Если на его руке написано слово, которое должна будет сказать его вторая половинка, то он будет ждать и искать её. А я хочу, чтобы он был счастлив, поэтому я постоянно хожу с ним рядом, чтобы услышать простую фразу: «Эй, отдай! Это моё!», тогда на запястье у другого человека должно красоваться «Саша», потому что это моё имя, и Виталий может произнести только его.       – Извини, пожалуйста, – меня кто-то похлопал по плечу, и я встала как вкопанная. Эти два слова я боялась услышать от любого незнакомца, ведь эти два слова написаны на моём запястье. Обернувшись, я увидела мужчину. Он был красив, что уж говорить. Широко улыбнувшись, я заплакала. Но я знала, что делать в этой ситуации. – Ты не можешь убрать свою сумку отсюда?       На его лице проскочило лёгкое недоумение, увидев мою странную реакцию. Я смотрела на него, хлопая ресницами. Затем показала на свои уши и жестами показала, что я не могу говорить и слышать. Я люблю Виталия и не хочу оставлять его одного, поэтому я от греха подальше молчала и притворялась глухонемой. Незнакомец закивал головой. Тогда он мне просто подал мою сумку, и я улыбнулась в знак признательности и поспешила удалиться от него. Я ненавижу такую жизнь. Ты просто зависишь от судьбы, которая тебе не нравится. Виталий не понимал, почему я плачу.       Про этого мужчину я ничего не сказала Виталию, иначе бы он заставил встретиться с ним ещё раз. Я уже давно призналась другу, что люблю его и всегда показываю это чувство. Но он не хочет идти против своей судьбы, когда я пытаюсь убежать от неё. Виталий говорит, что когда он встретит свою половинку, то всё равно не бросит меня, потому что я его самый близкий друг. Он любит меня как сестру, но от него мне этого мало. Каждый раз Виталий, выходя из душа, заставляет меня восхищаться его уникальным телом, после чего я теряю голову и забываю обо всём. Я хочу, чтобы он был моим, но знаю, что это не суждено.       Комната Виталия всегда была набита старыми кассетами. Он, как и его родители, любил снимать домашние видео. Родители умерли, но видео с их участием остались. Виталий любит возвращаться в прошлое и часто смотрит на их лица. Однажды он позвал меня на один из просмотров, сообщив, что хочет знать, что говорили его родители. Это было очень мило, поэтому я, бросив свою работу, ринулась ему на помощь. Он включил кассету, где маленький Виталий спускался по лестнице.       – Виталик идёт разведывать новую территорию, – говорил женский голос за кадром. Я тут же переводила это сидящему рядом другу, – мы должны узнать, что тут есть во дворе, да?       – Я видел качели, – сообщил Виталик. Он ещё тогда говорил.       – Отлично, сейчас покачаешься, – снова сообщил женский голос за кадром.       Далее шли мгновенные помехи, и на экране уже появилась детская площадка. Я её узнала, ведь я выросла на ней. Маленький Виталик сошёл с деревянной горки и направился к песочнице, где сидела девочка. Виталик уселся на край песочницы и схватился за лопатку.       Я на автомате переводила всё, что слышала из-за экрана.       – Эй, отдай! – воскликнула девочка, – это моё!       Но мальчик ушёл в другой угол песочницы, не собираясь возвращать лопатку.       – Виталик, – грозно произнёс голос за кадром. Мальчик посмотрел в объектив, надув щёчки. Девочка тоже недоумённо смотрела в объектив. – Это что такое? Ты почему взял без спроса чужое? Верни и извинись!       – Ну, маам! – простонал мальчик.       – Не нукай! Давай!       Мальчик протянул лопатку девочке.       – Извини, пожалуйста!       – Можешь пока поиграть с ней, если хочешь, – сказала девочка.       Тогда Виталий оборвал мой сурдоперевод, схватившись за мои руки. Я посмотрела на него. На его лице сияла улыбка, и он схватился за голову.       – «Это же ты», – сообщил он, покосившись на экран, – «Ты себя не узнала?»       Он схватился за пульт, перематывая назад. Ещё не перемотав видео, я поняла, что Виталий имел в виду. Эти эмоции не описать! Я обняла друга как можно сильнее, я рыдала у него на груди. Да, это так! Теперь он мой! Больше никто не сможет забрать его у меня! Его руки гладили меня по голове.       Это было так давно. Мне казалось, что я знаю этого человека с рождения. Я не помнила, как мы познакомились. Мы просто знали друг друга всю свою жизнь. А надпись на руке появилась только в десять лет. Моя родственная душа всегда была рядом со мной! Я знала, ведь ни с кем другим мне не было так хорошо! И я впервые благодарна судьбе за столь щедрый подарок мне.       Сколько таких несчастных может быть, которые в детстве встретили свою вторую половинку, и сейчас не могут её найти? Но мне повезло. Нам повезло.