***
Аято осторожно исследует лес, выискивая какие-нибудь следы и улики, что могли бы помочь им вернуться домой. Ему всё не дают покоя мысли о живучести Алекс и её вопросы об их Мире. Зачем ей информация о гулях? Совершенно точно она не продаёт её, тогда зачем? И как она вообще не умерла, когда он нашёл её в лесу со вспоротым животом? Любой человек умер бы от подобных ран. «Я хочу от тебя ребёнка.» Не понимает, глупая, что это невозможно из-за разницы рас. Чтобы выносить его, ей придётся питаться человеческим мясом. Они и так были в ужасе, когда вскрылась правда о происхождении титанов, а тут как обухом по голове, что гули могут есть лишь человеческое мясо. Узнает, испугается и отвернётся. Аято мотает головой. Почему он вообще об этом думает? Да, Алекс помогла ему, но почему ему так важно, чтобы она не отвернулась от него? Как так случилось, что Аято привязался к человеку? Ещё и за такое короткое время. Шорох кустов отвлекает гуля от мыслей, и парень, ведомый инстинктами, отправляет туда несколько «перьев». Слышится писк, после чего из зарослей падает какой-то зверёк, похожий на лису, но чёрную. Интересно, это животное съедобно? Не для него. Для Алекс. После того ранения ей надо поесть, чтобы быстрее восстановилась. Опять без еды оставят в наказание. А я завтрак пропустила. Что же солдаты за звери такие, раз заставляют товарища голодать? Зная, как Алекс любит поесть, наказывают мором. Аято не очень силён в людской природе, но точно знает, что голодовка до добра не доводит. Поэтому он решает забрать свою случайную добычу и отдать ту этой непредсказуемой девчонке. Гуль скрывается глубже в лесу и разводит костёр с помощью стащенного со стола в их убежище какого-то огнива. Аято никогда не готовил, да и не разделывал никого, поэтому приготовление пойманного зверька ему даётся с трудом. Шкура всё никак не хочет отделяться от плоти, да и на найденную палку тушка надеваться не хочет. Мысль забить на это дело быстро отброшена прочь, как и рваные лоскуты шкуры. — Попался, разведчик! Несколько человеческих голосов отрывают Аято от приготовления пищи для Алекс, и он медленно оборачивается на пятерых людей с ружьями, направленные прямо на него. — Отвечай, где остальные! — приказывает один из нарушителей его спокойствия. — Или мы убьём тебя! — Ну, попробуйте, идиоты, — усмехается Киришима Аято, натягивая сильнее капюшон. Несколько выстрелов оглашают тишину, но пули не достигают цели, отброшенные высвобожденным кагуне. Эти люди умрут здесь и сейчас и не расскажут никому о странном пришельце с незнакомым оружием. — Что ты такое? — вытаращив глаза, шепчет один из них на грани истерики. — Ты не человек! М… Он не успевает договорить — пуля прошибает лоб. И пока остальные в шоке остаются на месте, Аято атакует и их, не давая сбежать. Плечо последнего выжившего пронзает стрела, а вслед выходит тот мужчина, деревню которого он, Аято, тогда спас от титанов, предупредив о них. По спине парня проходит мелкая дрожь, когда он понимает, что этот мужчина скорее всего видел его кагуне. — Зачем вам разведчики? — твёрдо спрашивает мужчина, вскинув ружьё. — Что вам нужно? Отвечай, или я убью тебя. — Я не знаю, — едва ли не плачет раненный. — Нам приказали найти Эрена и Хисторию. Больше нам ничего не известно. Мужчина опускает ружьё и поворачивается к Аято. — Видимо, им ничего не сказали, — вздыхает он. — Чувствуешь его страх? Аято кивает. Ему даже принюхиваться не нужно, чтобы это понять. — А видишь, как забегали его глаза в поисках подмоги? Скоро сюда явятся, и он расскажет им всё, что видел. Тебе же не нужны проблемы, парень? Аято вновь кивает и пронзает голову последнего нападавшего «пером». — А что насчёт тебя? Почему ты пришёл сюда? — Я преследовал бурую лису, но ты поймал её первым. И она сейчас сгорит. Гуль чертыхается и спешит снять её с огня. А потом вновь поворачивается к мужчине. — Пошли. И они быстро покидают это место, не забыв затушить костёр. По пути мужчина подзывает животных и повязывает им кусочки ткани. — Если будут искать с собаками, это запутает их немного, — поясняет он. — Тебя как звать? — Аято. — Приятно познакомиться, Аято. Я Артур. — Ару… Ари… — пытается повторить Аято. — Ару… тури. — Ты не местный? — спрашивает Артур. Гуль напрягается. Вот чёрт. Это же надо было так спалиться! Но мужчина смотрит на него беззлобно, не источая агрессии. — Потренируйся, чтобы тебя не выдавал акцент, — советует он. — Мало ли, есть недобрые люди. Сейчас очень неспокойно. И остерегайся элитный королевский отряд. Они разговаривать не будут. — Спасибо, — кивает Аято.***
Когда Саша просыпается, то видит на тумбочке плошку с поломанным зажаренным зверем. Рот тут же наполняется слюной, и девушка накидывается на угощение. Она благодарна кому бы то ни было за еду. Ещё и мясо. Да, пережарено, да, пресно, но очень вкусно. — Пришла в себя? — спрашивает вошедший Аято. — Как рана? Саша едва не давится от звука его голоса. Может, не так уж она противна ему, раз справляется о её самочувствии? Девушка кивает и продолжает есть, пока им не пришлось менять место. — Я могу рассказать тебе, чем питаются гули, — вновь говорит Аято и садится на стул, поставив его спинкой вперёд и положив на ту скрещенные руки. — Что я должна сделать взамен? — тут же хмурится кадет. — Ты расскажешь, что с тобой случилось. На тебя явно не зверь напал. Саша хмурится и откладывает мясо на тарелку. — Если не хочешь говорить, не надо. И не надо что-то придумывать, чтобы отговориться — Я действительно расскажу тебе, если ты скажешь мне правду. Охотница забирается на кровать и укутывается в одеяло. Озноб приходит внезапно, а на языке растекается противный забытый привкус. Живот скручивает, и Саша надеется, что её сейчас не вырвет. Тошнота подкатывает к горлу сильнее, и видимо это отражается на её лице, потому что Аято срывается с места и, стащив девушку с кровати, ставит какую-то ёмкость. Вовремя. Содержимое желудка выходит наружу. Саше кажется, что её сейчас просто наизнанку вывернет, как какую-то тряпку. Всё это время Аято находится рядом, одной рукой придерживая волосы, а другой — девичье тело, чтобы не упала в собственную рвоту. Саше невероятно стыдно, хочется скрыться и впредь никогда не появляться на его глазах. Но он не кривится от увиденного, а наоборот умывает её студённой водой и, зачерпнув ладонью немного, даёт прополоскать рот. — Ты точно в порядке? — интересуется он, когда Саше становится лучше. — Да, — сипло отвечает девушка. — Наверное, не стоило так на еду налегать. Аято выносит таз с непереваренным содержимым и выливает тот подальше от дома, после чего возвращается обратно. — Тебе надо отдохнуть. — Я и так отдохнула. Ещё немного, и форму потеряю. Мне тренироваться надо. Времена не спокойные. — И именно поэтому тебя сейчас вырвало. Звуки обрушиваются на Сашу, словно разрушенная Колоссальным Титаном Стена. Каждое слово, каждый вдох и выдох, каждый удар чужого сердца, каждое напряжение мышц. Девушка кривится и затыкает уши, стараясь укрыться от шума. В нос ударяют разные запахи — приятные и не очень. И от этого не скрыться. Они окружают её в плотное кольцо и смешиваются воедино, не давая скрыться. Кадет жмурится, поджимает плечи и закрывает нос. — Уходи! — кричит она, стараясь заглушить звуки и запахи. — Оставь меня одну! Усилием воли Саша старается отключиться от реальности, скрыться во снах. И кажется, у неё это выходит, потому что спасительная тьма быстро принимает её в свои объятия.