Шар гадалки.

Шар гадалки или зарисовка неопытного демиурга

      В городе V жизнь течет в своем непревзойдённом темпе. По летоисчислению пошло второе тысячелетие, люди любят сами себе пудрить мозги, конечно. Но, думаю, вы поймете какой сейчас год, хотя бы примерно, и о каком городе я буду вам говорить. Сегодня мы обойдемся безликими словами, ведь это не путеводитель, а зарисовки из жизни моей дорогой знакомой.       Место, в котором она жила долгое время, весьма своеобразное. Не каждый сможет жить в некрополе. Однако она жила и весьма недурно, могу вам сказать. Если я скажу, что с городом у нее были свои отношения, вы вряд ли поверите. «Город живой организм», — звучит странно. Однако для неё это вполне обыденно и реально. Порой она рассказывала мне о вещах подобного рода с бесшабашной улыбкой, и мне самому становилось неудобно перед ней. Больно по-детски это звучало из уст молодой девушки. Я, наверное, прекратил бы с ней всякое общение, если бы не один случай, разорвавший мое сознание на мелкие кусочки.       Это было не много ни мало около 10 лет тому назад. Тогда еще молодые и неопытные мы радовались каждому дню. Моя знакомая пропадала за книжками в парках и скверах, а я в то время ухаживал за прекрасной девушкой. Нежная кожа, красивые мягкие длинные волосы, милое личико. Меня очаровало это воздушное создание. Я охапками таскал ей букеты полевых цветов, читал стихи и готов был весь мир положить к её ногам. Тогда во мне жил романтик. Знакомая моя только посмеивалась. Говорила: «Для влюбленных вы как два школьника, только за ручку и держитесь». Когда моя любовь смотрела на меня, я не мог дотронуться поцеловать ее, не то чтобы позволить себе нечто большее. Хотелось обнять и защитить от всего мира. Несколько раз моя знакомая гуляла с нами и видела это, вслух ничего не говорила, но в лице менялась быстро. Что это было, я тогда не понимал… Но, может быть, не будь я так ослеплен любовью, вовремя поговорил… Всей бы этой истории не произошло. Мое сердце тогда было бы со мной.       В тот вечер мы гуляли допоздна, я травил шутки, она смеялась. Набережная потихоньку оживала, багрово-красный закат был очень романтичным. Она улыбалась, и мы болтали обо всем, казалось, она меня понимает с полуслова, хотя она чаще молчала. В своём белом платье она походила на ангела, моего Ангела. Когда солнце совсем село, и звезды засверкали на небе, я пошел провожать её до дома. Я не мог позволить, чтобы с ней что-то случилось, ведь мой ангел была старшей сестрой в неполной семье. У нее был брат на год младше и совсем маленькая сестренка четырех лет. Родители погибли, когда малышке не было и года, тогда она взялась со старшим братом обеспечивать их семью. Было очень тяжело, но они справились. Сейчас их жизнь была немного налажена. После переезда в наш город они смогли устроить мелкую в детский сад и проводить больше времени, посвящая его заработку денег или же прогулкам романтического характера. Порой мне казалось, что мой ангел намного взрослее меня, столько печали было в её глазах. Я старался развеселить её, как мог. Даже советовался со своей всезнающей знакомой. Все-таки она девушка, плюс гадала на картах, чем я иногда пользовался. В этот раз у подъезда был неприятный сюрприз, как предвестник несчастья, на лавочке сидел её брат и был злой, как Чёрт. Он нас ждал и, судя по окуркам у ног, очень долго. Почти шипя на моего Ангела, он в приказном порядке заставил её идти домой, я хотел вмешаться, но моя возлюбленная остановила меня. Она пошла домой, только раз обернувшись, и как-то грустно улыбнулась. Её брат пошел за ней, не оборачиваясь.       От этого остался неприятный осадок, и спустя пару дней я направился к своей личной гадалке. Может, она бы прояснила ситуацию. Это странно за ответами идти к ней, а не к общим друзьям. Но советоваться мне было больше не с кем. Они в городе относительно недавно. Семьи нет, друзей нет, родственников тоже.       Девушка встретила меня в приподнятом настроение, как обычно накормила и налила чаю. Она всегда с интересом слушала мои рассказы. Пироги в её исполнении были вне всяких похвал.       Когда я озвучил свою просьбу, она замерла, будто прислушиваясь к чему-то, и отмерев пригласила меня в свою комнату. Знаете, из событий того времени я хуже всего помню, как выглядела комната, но лучше всего запомнил, что на столе был большой, нет просто ОГРОМНЫЙ хрустальный шар, на подставке в виде непонятной лапы. Она говорила, что это подарок её деда. Хотя никого из членов семьи я никогда не видел, но был уверен, что она живет не одна. Квартира не выглядела пустой или, знаете, когда живет один человек — это заметно. Или у девушек все иначе? Может они всегда живут в таких теплых и уютных квартирках с вкусной едой на плите? В таком случае девушкой быть намного удобнее. В то время меня посещали и такие мысли. Наивно, правда?       В любом случае, в тот вечер вопрос был задан, а расклад сделан. Она долго думала над картами, смотрела то на них, то на меня. Что-то шептала про себя, раскладывала заново и все время молчала. Я не смел её прерывать. Не помню, сколько она так просидела, сколько я ждал её вердикта. Помню, как гулко забилось сердце, когда она начала со мной говорить. Она выбирала слова, говорила аккуратно. Но то, что она сказала, меня взбесило до состояния белых кругов перед глазами.       «У неё есть мужчина».       «У неё… ребенок».       «Она влюблена».       «Не думаю, что она тебя любит».       «Ты ошибаешься…»       Тогда её слова казались жестокой шуткой, завистью! Я думал, что это изысканная месть женщины. Я вспылил: ударил по столу, вскочил, со злости перевернул стол, долго орал на неё, говорил, что она злая, завистливая, подлая и гадкая женщина! Из её квартиры я буквально вылетел. Хлопнул дверью и клялся себе, что никогда больше не ступлю на порог её дома!       «Да как она смела?!»       «Моего ангела!!!»       «Оклеветать!»       «Ребенок! Уму непостижимо!»       Побродив по городу и точно приняв решение больше никогда не верить гадалкам, я направился домой. Даже не думал, насколько тогда обидел её. Неопытный юнец-максималист. Будь я чуть-чуть мудрее, возможно, ситуация изменилась бы.       С моим Ангелом мы каждые три дня встречались у старого клена в глубине парка. И я отправился днем туда. Конечно, с телефонами было проблематично: в то время никаких мобильников и в помине не было, так что обходились такими договоренностями. Когда Она не пришла, я заволновался, все-таки она всегда держала обещание. Когда стемнело, я отправился к ней домой. Квартиру я не знал, мы всегда прощались у подъезда, но сердобольные старушки, сидевшие неподалеку, рассказали, в какой квартире живут новенькие. Наверное, мне тогда несусветно повезло, что меня не стали расспрашивать. Я долго звонил в дверь, но мне так и не открыли. Спустился на лавочку и остался ждать. Никого не было. И уже поздно ночью я ушел к себе. Путь от дерева до лавочки стал почти каждодневным, ведь если она не пришла в назначенный день, то могла прийти в другой! Но прийти же!       Так продолжалось еще неделю. Никого не было. Я весь извелся, стал нервным, злым. Ссорился со всеми, даже бывалые товарищи крутили пальцем у виска. Я боялся, что с ней что-то случилось…       В один из дней, сидя на лавочке, я увидел его. Брата моего Ангела. Он осунулся, круги под глазами выдавали усталость нескольких бессонных ночей. На руках у него спала, трогательно прижавшись, девочка, с волосами как у моего ангела, она была очень похожа на старшую сестру. Увидев меня, мужчина вздохнул и жестом пригласил следовать за собой.       В квартире он сказал мне то, от чего волосы на голове зашевелились. На следующий день после нашего свидания она пропала. Ушла на работу и не вернулась. Милиция ищет, но пока без изменений. В ту ночь мы сидели на кухне, пока малышка спала, и обсуждали, что нам делать.       Значительно позже ко мне пришла идея, продиктована она была скорее отчаяньем, чем здравым смыслом. Я опять пошел к гадалке. На это раз с братом, малую он оставил в садике.       Я подозревал, что она могла быть причастна к исчезновению, но вслух этого не озвучивал.       Для начала нужно поговорить. Как не странно она нас впустила в квартиру. Её взгляд прожигал насквозь. Как только я озвучил причину прихода, она с нечеловеческой силой выставила нас из квартиры, ухмыльнулась и нехорошо так проговорила: «Не на этой она уже стороне». Дверь захлопнулась у нас перед носом. Смысл сказанных слов стал понятен только через несколько недель.       Её тело нашли в парке. Она была не первая жертва и, к сожалению, не последняя. Но мой мир умер вместе с ней. Плохо помню, что было после. Похороны, поминки — все прошло одной большой черной пеленой.       Но один диалог заставил меня очнуться у них в квартире сидя на кухне за н-ной стопкой.       «Знаешь, я, наверное, не смогу больше заботиться о ней, — проговорил он, наливая в рюмку. — Дочке лучше будет в детском доме. Всё-таки без мамы мы не справимся».       В тот момент я протрезвел. История оказалась дикой для того времени. Они действительно дети одних родителей. Полюбили друг друга совсем не детской любовью. Не знаю, сколько это длилось, но однажды вскрылась беременность. Мой ангел до последнего скрывала имя отца, так же яростно, как скрывала когда-то их инцест. Как не странно родилась здоровенькая девочка. Но родители приняли решение скрыть материнство Ангела и обыграли все так, будто это их ребенок. И сестренка родилась точно в назначенный врачами срок. Не знаю, сколько денег было потрачено, и боюсь представить, сколько моральных сил потратила вся семья. А потом вторая трагедия: автокатастрофа. Семья стала состоять из этих двоих и маленькой годовалой девочки.       Он пил, плакал и рассказывал. Как они переехали, как договорились о том, что нужно заключить фиктивный брак, чтобы девочка росла в полной семье и соц. службы не прокопались, как она встретила меня, и уже думали, что жизнь наладилась. И тут смерть его возлюбленной.       После исповеди в пьяном забытье, я оттащил его тело в комнату и пошел в детскую к ребенку.       Малышка еще мало что понимала. Помню, я сидел на полу возле ее кровати и думал, как она похожа на моего личного ангела: волосики, носик, глазки. Принять то, что случилось и то, что было, наверное, невозможно. Но все бессмысленно — её больше нет. Мы любили одну женщину и умирали каждый по-своему. А этот ребенок последнее, что осталось нам на память. Нельзя допустить, чтобы ЭТОТ ребенок страдал. С такими мыслями и уснул.       Утро началось с твердого желания помириться с девушкой, которую обидел. Она долго не открывала и не желала разговаривать. Но однажды все-таки получилось уговорить её впустить меня в квартиру. Повсюду были коробки из-под вещей. Единственное, что осталось нетронуто — это её комната. Она уезжала. Первое что бросилось в глаза — отсутствие шара, перехватив мой взгляд, девушка скривилась и как бы заметила, что я ей должен. Шар был реликвией и подарком, а из-за меня он разбился. В тот вечер мы много говорили, я просил прощение, рассказывал, что случилось… Она была вправе выставить меня из дома и наорать, но слушала мои жалобы, поила чаем и упаковывала вещи. Она-то и утвердила меня в желании помочь девочке. В тот же вечер, когда она собирала вещи и осколки после моего буйства, ей пришло ведение о скорой смерти. Из-за гордыни, обиды и желания наказать она мне не сказала. Хотя я не думаю, что услышал бы… Но она чувствовала вину, что девочка осталась без матери. Поэтому дала телефон людей, которые помогли бы, и уехала с первыми лучами рассвета. Тогда-то я и увидел, у нее действительно была большая заботливая семья.       Я тогда и не представлял, сколько всего придется сделать, чтобы ребенка оставили. Переоформить опекунство и разгрести все эти бумаги оказалось сущим адом. Подтверждения и утверждения, бумаги и деньги, деньги и бумаги… Я помогал, но не ему, а девочке. В день, когда он стал законным опекуном, мы жестоко подрались, я его предупредил, если он совратит ребенка — я его убью. Спустя какое-то время он женился на женщине со службы опеки. Она нам помогала с оформлением бумаг. Промелькнула ли искра с костра страсти или это был расчет, чтобы не возникало вопросов, я не знаю. Но теперь у девочки была полноценная семья, как и мечтала мой Ангел. Наверное, я должен был быть счастлив, но мне было тяжко с ними видеться, мы поддерживали видимость дружбы… Да и девочка была ко мне привязана. Я был счастлив, когда они переехали. И больше мы не виделись.       Сейчас, спустя 10 лет я встал на ноги, моя жизнь наладилась и, можно сказать, эта история поблёкла в моих воспоминаниях. Сегодня, сидя в зале ожидания в аэропорту, я увидел премилую картину: девчушка лет пятнадцати с красивыми волосами нежного пшеничного цвета держит на руках ребенка лет четырех, а рядом бегают два сорванца лет по десять. Мать пытается их угомонить, а отец укладывает сумки, чтобы вся семья смогла усесться. Они выглядят счастливыми. Я не стал подходить: прошлое должно остаться прошлым. Ведь сегодня я лечу к своей ведьме, чтобы она, наконец, сказала мне: «ДА!»