Домовёнок Соби

Рицка остолбенел, когда отворил дверь своей комнаты. На его кровати, как ни в чём ни бывало восседал незнакомый парень. Высокий, чумазый и кудлатый. - Не прогоняй меня, я тебе счастье принесу, - сразу с места в карьер рванул незнакомец. – Я домовой Агатсума Соби. Серьёзный и очень домовитый. Ем мало, веду себя тихо. А ещё у меня есть сундучок со сказками. Парень достал из-под кровати вышеуказанное имущество и приоткрыл крышку. Из сундучка вылетел сапфировый мотылёк и сел Рицке на кончик носа. - Домовой? Вот ведь… Ну тогда ладно. Это в корне меняет дело, - расслабился мальчик. Он скосил глаза к носу и сдул волшебное насекомое. Мотылёк растаял в воздухе. – Только я думал, что домовые вредные и маленькие. - Что выросло, то выросло. Зато я люблю тебя, Рицка, - сказал домовёнок. Сказал, как отрезал. И сразу полез обниматься. - Погоди ты! Почему говоришь о таких серьёзных чувствах с такой лёгкостью и когда ты успел в меня влюбиться?! - А у нас, у домовых, так заведено: влюбляемся с первого взгляда и на всю жизнь. - Как «сумеречные» вампиры? - Только я на солнце не блестю и кровь не пью, так что целуй меня без всяких опасений. - Сначала ванну примешь. Ты же грязный, как поросёнок! - Это у нас, у домовых, считается особым шиком. - Ну и сиди без поцелуя! Без поцелуя Соби куковать, естественно, не захотел. Хозяин собственноручно устроил ему римские термы – аккуратно умыл мосю, отдраил локти и пятки, хорошенько промыл волос. Замухрёныш, который сначала даже показался Рицке нигретёнком, после баньки оказался белокожим блондином красоты неописуемой. Такого целовать – одно удовольствие. Так они и стали жить-поживать. Рицка в школу ходил, а домовёнок приносил счастье и старался не попадаться Мисаки на глаза. Вечером Соби грел для маленького хозяина постель, рассказывал сказки и нежно гладил его по голове. И были они друг с другом абсолютно счастливы, до тех пор, пока Рицка счастье это не проворонил. Соби проснулся оттого, что его куда-то тащили Сеймей с Нисеем. - Эй! Ногами вперёд не выносите! – возмутился он. - Прости, яхонтовый мой, - сладко пропел Сеймей, взвалил его на плечё и унёс в свою избушку на курьих ножках. - Значит, вы тут сожительствуете… - изумился Агатсума. - Это не то, о чём ты подумал. Я кот! – напыжился Нисей. - А-а-а… Ну тогда ладно. Это в корне меняет дело. Чтобы Соби не убежал, Сеймей его плотно запеленал и перевязал нарядной ленточкой. - Меньше болтай, яхонтовый мой. Сосредоточься и приноси нам счастье быстрее! – строго наказал новый хозяин и заткнул Соби рот сосочкой. Стал Сеймей из кожи вон лезть, чтобы угодить домовёнку. Мыться не заставлял. Но избушку вымел, вычистил. А уж как он Соби кормил! Как на убой. Варенечки с вишней, кренделёчки, ватрушечки. И вальсы Шуберта, и хруст французской булки. Но у Агатсумы всё равно душа не на месте была. Лежит он, сосёт пустышку, причмокивает, а в глазах слёзы стоят. О Рицке тоскует. Даже Нисей его пожалел. Лёг рядом, обнял, лизнул в ушко и провёл длинными ноготками по щеке. - Ты чего? - Всё нормально. Я же кот. Бесплатная грелка и бесплатный доктор. - А-а-а, точно… Забыл. Так и жили они. Сеймей по дому крутился, как белка в колесе, Соби осчастливливал их своим присутствием, а Нисей мурлыкал и спал, уложив голову на яйца то Агатсуме, то Аояги. Ну, как и положено коту. А где-то, стоя у окошка, плакал Рицка… К концу зимы Сеймей не выдержал. Он снял фартук, устало повалился на кровать, взял зеркальце, рассмотрел свои выразительные синяки под глазами и вывел Нисея на откровенный разговор: - Скажи честно, по твоим ощущениям, нам хоть немного счастья привалило? Нисей ласково укусил его за ушко и осторожно, так чтобы не обидеть, намекнул: - По моим ощущениям, ты здорово лохонулся. Не знаю, как насчёт счастья, а вот работы точно прибавилось. Если хочешь знать моё мнение, нам нужен не домовой, а домработник… - ЭВРИКА!!! В тот же день Соби выставили за дверь и посоветовали убраться восвояси, на прощанье шлёпнув его по соблазнительной попке-орешку, которую никакие сытные сырнички и пирожочки не в силах были испортить. - Соби! Соби, ты вернулся! Я так скучал по тебе и твоему сундучку со сказками. Рицка снова умылся слезами, но на этот раз уже слезами счастья. Агатсума снова был чумазый и… такой родной. - Рицка, мне так плохо было без тебя! - Бедный мой, бедный! – Рицка обнял его, как коала – руками, ногами, обхватил хвостом. – Скажи, что Сеймей с тобой делал? Он тебя мучил? - Да… Я чуть не умер… - Он тебя бил? Он заставлял тебя работать? - Я чуть не умер от скуки. В первый раз за долгое время Рицка заснул с улыбкой на устах. Ещё бы! Он ведь теперь снова будет засыпать под бочком у Соби. Домовёнок сладко посапывал и причмокивал пустышкой. Вошло в привычку. «Во всяком случае, это лучше, чем сигареты», - рассудил мальчик. «А через несколько лет у меня появится сосочка интересней», - мечтал Соби. - Никакого сладкого не получишь, пока не съешь кашку, Сеймей! – ворчал Накахира. – Для кого я её готовил? Тут белок, витаминки. А ты, Нисей, собирай резинкой волосы, когда кушаешь! - Какие резинки?! Я же кот! - Да мне пофиг, что ты кот! Закрой мурчало и делай, как говорят! Аояги-старший вздохнул и стал уныло дожёвывать свою порцию белков и витаминок. Указать домработнику на дверь не представлялось теперь никакой возможности, потому что избушка слушалась исключительно только Накахиру и несла свои курьи ножки только туда, куда скомандует он. - Тоже мне генерал… - тихо фыркнул Сеймей. - Что-что? - Каша, говорю, вкусная.