Летящей походкой

***

      В «Короне» было до одурения душно. Однако, народу, наоборот, — раз, два и обчёлся. Уназуки, стоя у барной стойки, лениво оглядывала зал. Практически ни души, только вон у окна сидел какой-то старичок и меланхолично жевал своё пирожное. Все люди сейчас либо спасались от жары дома под кондиционерами, либо в тени парков или воде фонтанов.       — И чего это тут так жарко? — проныла девушка, обращаясь к Мисаки — новой барменше, которая пришла в «Корону» буквально месяц назад, но со всеми успела подружиться. А для Усаги и её подруг так вообще стала воплощением красоты, на который следует равняться, — вроде бы и людей совсем нет.       — Кондиционер совсем не пашет, — усмехнувшись, Мисаки указала на приоткрытую дверь подсобки, — Мотоки-сан вроде бы смотрел его, но так и не нашёл, в чём проблема.       Уназуки жалобно проныла и почти уже расползлась по столешнице. Сжалившись над коллегой, Мисаки налила в стакан освежающего напитка и поставила его перед Уназуки.       — Пей давай, на тебя уж и смотреть тошно.       — Спасибо, Мисаки-чан! — воскликнула девушка и с жадностью стала пить живительную влагу. Мисаки только хмыкнула и вернулась к своей работе, принимаясь протирать посуду.       Внезапно двери кафе с грохотом распахнулись, заставив вздрогнуть всех, кто был в помещении. Как ещё стены не сломались — это только одна Аматэрасу и ведает. Но в кафе тут же стало жуть как шумно, хоть и ввалились сюда только два человека.       — Кого там нелёгкая принесла? — вздохнула Мисаки, оборачиваясь и недовольно косясь в сторону двери.       — Ты что, не знаешь? — искренне удивилась Уназуки, недоуменно пялясь на коллегу, — это Тено Харука, всемирно известная гонщица, — она указала на девушку с пшеничного цвета волосами, которая смахивала скорее на долговязого юношу, — а это Сейя Коу, он из известной музыкальной группы «Три Огня», — теперь Уназуки указывала на другого человека, которого изо всех сил трепала Харука за его длинный-предлинный хвост, — а как он поёт… Заслушаешься, — девушка томно вздохнула. Затем тут же перевела взор на Мисаки, — ну?       Повисло секундное молчание, прерываемое лишь громкими возгласами той странной парочки.       — Не знаю таких, — ровным голосом произнесла Мисаки и отвернулась, а Уназуки грохнулась со стула от шока и поцеловалась с полом, — тебе лучше сходить к ним и взять заказ, а не фигнёй маяться.       Официантка с горестным вздохом разочарования и  бубнением себе под нос поднялась на ноги и прошествовала к посетителям.       — Чего изволите? — на её лице тут же волей-неволей возникла широкая улыбка. Ну, невозможно не улыбаться, когда видишь своих кумиров или любимых. А Уназуки их и любила, и обожала.       — О, ты та самая, которая мечтала о первом поцелуе, да? — уж кто-кто, но только не Харука могли похвастаться чувством такта. Тено так-то помнит многое, почти всё, но некоторые моменты всегда некстати всплывали в её голове. И в не совсем трезвом состоянии её рот открывался и начинал нести всякую ересь (может, поэтому Харука так мало пьёт?). Как это говорят в её случае? Язык мой — враг мой?       — Исполнила мечту? — тем часом продолжала Харука, вгоняя Уназуки в краску, — ведь такую хорошенькую девушку, как ты, невозможно не хотеть поцеловать, — о, и в плане лёгкого флирта и заигрывания с девушками Харуке тоже нет равных. Ну, или только Сейя, который (или которая?) сейчас почему-то отмалчивается.       — Э-э-э, н-да, но э-это не важно, — Уназуки отвела глаза в сторону и ещё больше покраснев, — что будете брать? — девушка уткнулась в блокнот, готовясь записывать.       — Неси коньяк! — воскликнула Харука, но её пыл тут же остудил Сейя, слегка стукнув девушку по голове.       — Она пошутила, неси содовую.       — Д-да, — Уназуки поспешила ретироваться к барной стойке. Там она начала ворчать на хихикающую над ней Мисаки, а Сейя тем временем стал подумывать, как бы избежать гнева Тено.       — Ах ты ж мелкий засранец, — Харука таки поймала поганца за хвост и притянула к себе, схватив за грудки и злобно глядя в бесстыжие глаза певца, — ты на кого лапку поднял?       — Лапки лапками, а я потрезвей тебя буду, — хмыкнул Сейя, всё ж сумев выпутаться от цепких рук Тено и успокоить буйную барышню, — сиди спокойно. Иначе нас и отсюда вышвырнут.       — За репутацию боишься?       — За тебя, бедокурую, волнуюсь.       — Ой, да неужели? — схватив принесённую заботливой Уназуки целую бутылочку содовой, Харука осушила почти половину и хитро взглянула на Сейю. Тот сделал пару глотков и ответил ей тем же не менее хитрым взглядом:       — Ужели.       — Ну, так что, рискнёшь со мной прокатиться? — Тено допила оставшуюся часть воды и громко стукнула бутылкой о стол, из-за чего дедок, сидящий неподалеку, подавился крошками своей сладости и опасливо заозирался, — или трусишь, мелкий ты поганец? — Харука всегда была уверена в себе. Этого у неё не отнимешь ничем.       — С тебя уже хватит на сегодня, — скептически усмехнулся Сейя, оглядывая неважнецкий видок собутыльницы, — иди и проспись. Иначе завтра все СМИ будут трубеть про тебя и твоё увлечение спиртным.       — Ничё, ничё, — швырнув на стол деньги, Харука вскочила на ноги и, схватив Коу за шиворот, потащила упирающегося парня на улицу, — тогда уж и ты со мной попадёшь в объятья наших горячо любимых журналистов. И не отвертишься, — девушка хищно улыбнулась и таки смогла вышвырнуть Сейю за дверь, а сама же широким бодрым шагом прошествовала за ним. Вслед им лишь послышался лишь облегчённый вздох Мисаки:       — Странные люди, — пробормотала она, возвращаясь к своей работе.       — И всё-таки увидеть таких знаменитостей вблизи — дорого стоит, — вздохнула Уназуки, расплываясь в улыбке.       — Ты б лучше пошла деньги, забрала, что ли, — ткнула девушку под бок Мисаки, — а то утащит кто, получишь потом от братца.       Встрепенувшись, Уназуки тут же унеслась к столику, а барменша только покачала головой. Взглянув на часы, она радостно вздохнула. Что ж, на сегодня для неё как смена, так и сумасшествия закончились. Но у некоторых, впрочем, безумства только начинались.       Прямо перед гейм-кафе «Корона», поблёскивая на жарком солнце, стояла любимая «лошадка» Харуки — её байк, оснащённый всеми новейшими достижениями техники, которые только можно было придумать для улучшения скорости мотоциклов.       — Вот ты сейчас серьёзно, а? — скептически вопросил Сейя, складывая руки на груди и глядя на Харука. Та, в свою очередь, с загадочным «хо-хо-хо» старалась отцепить шлем от сидения и нахлобучить его себе на голову. Получалось плохо, но Тено не сдавалась. В итоге шлем всё же оказался на её голове, вот только не так, как надо бы: задом наперёд. Сейя только тихо посмеялся над гонщицей.       — Вместо того, чтобы ржать, лучше бы помог, а? — взревела Харука, активно размахивая руками в бесплодных попытках отыскать Коу и попытаться задушить его, — тоже мне, друг ещё называется!       — А мы и не друзья даже, — легкомысленно отозвался Сейя, но помогать пошёл. Вот только если сможет он увернуться от цепких рук Тено — то поможет быстрее, нежели сейчас.       Через полчаса их «дуракаваляния» — так это выглядело со стороны — чей-то окрик заставил Харуку и Сейю замереть:       — Что тут у вас происходит?       Обернувшись, Коу в паре метров от «Короны» заметил знакомую парочку: Усаги и Мамору, явно направляющиеся в кафе, чтобы остудиться от жары и съесть по мороженому, недоуменно смотрели на творящийся беспредел на, казалось бы, мирных улочках их славного Токио.       — Кто это? — Харука вертела головой из стороны в сторону, пытаясь сообразить, кто тут есть ещё, кто мог бы ей помочь.       — Харука, это я и Мамо-чан, — ответила Усаги, продолжая во все глаза таращиться на подругу. Она ещё не видела Тено Харуку в таком… в такой… такой вот. Мамору, впрочем, тоже.       — Ааа, конеко-чан! — обрадовалась словно невесть чему гонщица. Протянув на голос руки, она жалобно («Вот точно придуряется», — подумал Сейя) запричитала: — Помоги мне, Усочка!       — Я помогу, — хмыкнул Мамору, делая шаг вперёд. Вытащив застрявший под шлемом капюшон толстовки, он развернул средство защиты правильной стороной и строго посмотрел на Харуку: — Куда в нетрезвом виде собрались?       — Ой, Вашвысчство! — расплылась в улыбке гонщица, — а какое вам дело?       — Город жалко, — пожал плечами Мамору, — не разнеси его в пух и прах, Уранус. А ты, — он повернулся к Коу, — ты поразумнее будешь. Будь добр, пригляди тут за ней. Лишние разрушения просто ни к чему, — Сейя обалдело кивнул, а Тено, казалось, даже протрезвела:       — Не разнесу, — серьёзно заявила она, — целёхонек будет, — и сделала какой-то странный знак руками, в конце прижимая кулак к сердцу.       «Честь отдала, что ли», — пронеслось в мыслях у Коу, однако вслух пробормотал следующее:       — Врёт и не краснеет.       Но никто его не услышал. Мамору, удостоверившись в безопасности жителей от «Ураган-Харука-Тено» (который разверзнет землю и ухом не поведёт), вернулся к Усаги, и пара скрылась за дверями «Короны». Лишь слабый «Дззыннь» был их прощанием.       — Ну что, голубчик, готов к приключениям? — уста Харуки растянулись в кровожадном оскале, когда она наконец с удобствами устроилась на своём железном коне, — или может быть ты трусишь? — девушка подозрительно сощурилась, внимательно выглядывая в Сейе искорки зарождающегося сомнения. Но тот только отрицательно замотал головой. Признаваться в нелепом страхе — и кому? Харуке? Да ни в жизнь! Посему Коу сел позади гонщицы, с опасением обнимая её за талию и прижимаясь грудью к спине. И приятно удивился, понимая, что и непрошибаемая и хлёсткая Тено тоже может быть хрупкой. «Надо же, она и впрямь девушка», — пронеслось в его не слишком трезвых сегодня мыслях, но тут же пропало, стоило только Харуке завести мотоцикл, и машина взревела под ними.       Светофор ещё не успел загореться нужным цветом, как мимо стоящих в пробке машин пронеслись двое сумасшедших на воющем байке. Впрочем, Сейя не особо-то и считал себя таковым, греша больше на Харуку. С горящими от острых ощущений почти-полёта глазами и кровожадной ухмылкой она и впрямь немного напоминала буйнопомешанную. Но, пожалуй, это его вина. Надо было лучше следить за Тено, не давать ей лакать всё подряд.       Около часу они промотали в таком темпе по городу, пытаясь остудиться. Лихача, подрезая и ставя остальных участников движения в неловкие и даже чрезвычайно опасные ситуации! Сколько бы Сейя не взывал к здравому рассудку, Харука только пуще веселилась и прибавляла газу, резко заворачивая в сторону.       Но один такой поворот оказался для них роковым…       Банальна была та история: навстречу нежданно-негаданно выскочил грузовик. Затуманенный алкоголем мозг не дал Харуке быстро сориентироваться. И если бы Сейя не успел перехватить руль и не вильнул вправо, ещё непонятно, на каком свете они продолжили бы жить: том или этом. Но Коу успел. И в итоге они отделались испугом, искорёженным мотоциклом и переломанной ногой Харуки… Ох, как она ругалась, когда ему пришлось на руках тащить её тушку до ближайшей больницы. Мобильников с собой не было, грузовик давно уже уехал куда подальше, и ни одного автомата поблизости. Тено ругалась, конечно, без матов, девушка же приличная, но, пожалуй, слишком громко на его вкус. Сейя надеялся, что на завтра он не проснётся с глухотой.       В больнице Харуку подлатали, дали обоим успокоительное и дружно посоветовали «Поменьше пить». Тено радостно послала их куда подальше, а вот Сейя с ними был согласен.       — Всё, в следующий раз больше не сяду с тобой, — Коу плюхнулся на стул подле койки больной. Харука облокотилась о подушки и, прикрыв глаза, усмехнулась:       — А если трезвой буду?       Сейя на минуточку призадумался, а потом и выдал:       — А даже и трезвой. Только сумасшедший сядет с тобой на байк, — и он шутливо ударил по гипсу. Несильно и вообще невесомо. Харука попыталась отпихнуть его здоровой ногой, но получилось плохо. Только сама попалась и теперь хихикала, когда Коу яростно щекотал ей пятку.       — Ну хватит, ненормальный! — ей наконец удалось совладать с Сейей, просто напросто отпихнув его рукой. — А кто ж за мной следить будет, коли одна поеду?       — Сама дурная, — парень отряхнулся, поправляя пиджак, — а ведь Мамору-сан предупрежда-ал, от тебя одни неприятности.       — А вот и не надо, — Харука потянулась было поставить ему щелбан, да вот только Сейя увернулся, и ей стало неинтересно, — он ничего такого не говорил. Только город просил не разрушить.       Подбоченившись, Коу снисходительно посмотрел на гонщицу:       — О, ну значит, я молодец. Токио цел, значит, моя миссия выполнена.       — Не зазнавайся, — Харука всё-таки извернулась и ткнула ему коленом в живот. Сейя от неожиданности и резкой боли согнулся пополам, проклиная всё живое поблизости, в точности же коварную натуру Тено, — мой мотоцикл пострадал всё же. А он — часть Токио. Ты мне ещё компенсацию должен. За него и за моральный ущерб, который принёс моей персоне, — сложив руки на груди, она победоносно усмехнулась: — А то при людях на руках тащил. И кого! Меня! Стыд и срам! Я сама кого угодно на руки возьму, только дайся.       — Логика — убейся, — прохрипел Сейя, показывая большой палец. Сарказм так и сочился в его словах, но Харука казалась довольной:       — Мы, блондинки, все такие, — заявила она. Ещё не пришедший в себя Коу от болезненного тычка подавился смехом.       Долго ещё раздавались из палаты гонщицы перебранки да гогот в перемешку с ойканьем. Харука успокоилась только к вечеру, когда алкоголь выветрился, стало чуть прохладнее, а двойная доза успокоительного наконец смогла одолеть её буйную головушку. Она заснула неожиданно быстро, что Сейя даже и не заметил сначала, чего это его собеседница вдруг затихла. А как понял — прервался на полуслове и, глядя на умиротворённое лицо Харуки во сне, внезапно улыбнулся. Заботливо укутав гонщицу одеялом, Коу откнулся на спинку стула и тоже позволил себе немного подремать. Одно он понял точно: алкоголь, Харука и мотоциклы — несовместимые и опасные штуки. И что в следующие разы нужно постараться предотвратить это адовое сочетание. Ну, а вдруг потом они не ногу сломают, а разнесут в пух и прах какой-нибудь квартал? Проблем ведь не оберёшься.       Потому и глаз да глаз нужен. А уж Сейя-то за Харукой приглядит, тут и сомневаться не стоило.