В ожидании весны

      Эта весна будет чудесна!       Никто из обитателей додзё никогда с таким томлением не ожидал весны! И, хотя зима вовсе не была особенно холодной, но ближе к середине сезона безумно хотелось ощутить особый, весенний аромат, услышать трепет крыльев бабочек над вечерним фонариком…       Юная хозяйка додзё думала о ней с особым нетерпением. Она понимала, что эта весна станет для неё чем-то особенным, незабываемым.. Несмотря на то, что ничего конкретного оговорено пока ещё не было, но где-то в мыслях между всеми единогласно было установлено — всё должно произойти именно весной! Не летом — дурманящим и знойным. Не осенью — задумчивой, хмурой… "Осень, лето — это совершенно не то время для подобных праздников!" — так оправдывала своё нетерпение Камия Каору. А зима…да до следующей зимы она скончается от ожидания! Хватило и одной зимы!.. Весна — это новое, свежее, незапятнанное ни воспоминаниями, ни разочарованиями. Это - надежда. Чистый лист.       В этот поздний час Каору сидела в своей комнате, расчёсывая волосы, и изо всех сил старалась не думать о  том дне, к которому она стремилась всей душой, и в то же время немножко боялась. Признаться, страх этот не останавливал её, а, наоборот, заставлял ещё быстрее биться сердце, а душу — рваться ещё сильнее.       На дворе совсем стемнело. Девушка встрепенулась, и, наскоро захватив волосы лентой в аккуратный хвост, оправила на себе кимоно. Затем она пробежалась взглядом по комнате — нет ли какого-нибудь беспорядка ―  бросила взгляд на небольшой столик перед ней. Он был тщательно протёрт, но Каору, на всякий случай, ещё раз провела по нему рукой.       В этот момент неподалёку от комнаты послышались мягкие шаги. У самой внутренней дверцы они затихли. Каору с беспокойством поглядела на закрытую фусуму. Человек, остановившийся там, по всей видимости, набирался смелости, перед тем как войти.       - Всё в порядке?.. — Спросила она осторожно, — Тебе помочь?       Тень за перегородкой задвигалась, и оттуда раздался голос:       - Нет-нет!! Всё хорошо, Каору－доно!! Я справлюсь сам!..       Фусума медленно отъехала в сторону, и из-за неё показалась спина Кеншина. Он осторожно перешагнул через порожек, пятясь назад. В руках у юноши был поднос, на котором стояли чашки, дымящийся чайник и кое-какие сладости. Он приблизился к столику и, поставив поднос на него, взглянул на девушку.       - В этот раз чай особенно вкусный, осмелюсь доложить! Тае－сан любезно отложила нам тот, который приглянулся Вам…тебе, — произнося последнее слово, он чуть замешкался. Но Каору не рассердилась — она уже достаточно хорошо изучила Кеншина, чтобы заметить — если он волнуется, то неминуемо будет обращаться к ней не иначе как на Вы.       Тем временем, юноша направился к дверце, намереваясь прикрыть её. В додзё стояла тишина. Сегодня пришлось значительно позже начать их вечернее чаепитие, поскольку ученик школы Камия изволил ночевать в своей комнате.       Кеншину вообще-то не мешало присутствие мальчика - он не думал, что тот будет препятствовать им с Каору проводить время вместе. Недавно он осторожно намекнул девушке, что для их же удобства стоит официально посвятить Яхико в то, как развились их отношения. Откровенно говоря, сам-то Кеншин не сомневался, что мальчик уже понял, к чему идёт дело. Однако при его словах она так покраснела, будто они совершали нечто большее, чем вечерами сидели вместе и пили чай, наслаждаясь обществом друг друга, что он решил не торопиться с признаниями. Надо сказать, с тех пор, как по категоричному настоянию Каору мечник стал учиться обращать внимание и на свои желания тоже, он вынужден был признать, что и ему хотелось бы всё-таки обойтись за вечерней трапезой без Яхико…       Эта милая традиция сложилась у них сама по себе. В чём-то тому способствовало участившееся отсутствие Яхико дома по вечерам: чтобы не идти по холоду домой, он предпочитал ночевать там, где носился весь день после тренировки — в Акабеко или же у Саносуке. Случалось, что он добирался-таки до додзё или проводил день за уборкой, и именно в таких случаях молодые люди несколько переносили своё мероприятие.        Но сегодняшнее чаепитие всё же отличалось от обычного. По крайней мере, Кеншин ощущал это всей своей непревзойдённой, тонкой душой баттосая, которая просто не могла спокойной усидеть в его сердце. Сегодня Каору позволила пить чай в своей комнате, чтобы не разбудить Яхико. Молодого человека это несколько смущало, большей частью потому, что он не был уверен, «достоин ли он столь высокого доверия» со стороны Каору… ведь она сейчас, можно сказать, впустила его в свой мир… Нет, конечно же, она сделала это уже давно, и подтвердила своё решение, когда согласилась быть его женой тогда, в середине февраля… Но как же ему нелегко приходится привыкать к тому, что он — часть чьего-то мира!.. Что он нужен…любим…если б она только знала, что, просыпаясь каждое утро,  ему кажется, будто на самом деле всего этого нет. Какое же это испытание!.. С другой стороны, он ни на что в мире не променяет те секунды, когда, выйдя из своей комнаты, встречает её… Было бы чудесно, если бы уже весной они смогли стать мужем и женой..       - Кеншин, присаживайся уже. Ты ведь не станешь пить чай стоя? — обратилась к нему та, о ком он думал.       Он сел напротив Каору. Она осторожно разлила чай по чашкам. Пар был такой ароматный…это действительно тот самый чай…такой дорогой и редкий..       - Кеншин, как же ты достал его? Не верю, что Тае может просто так, по дружбе, отдать даже немного такого чудесного чая!..       Мечник опустил глаза, затем вновь поднял их и виновато поглядел на неё:       - Э…понимаете…понимаешь, Каору…я должен кое-что сказать… Дело в том, что мне иногда удаётся найти кое-какую работу…       Она удивлённо приподняла брови. О такой простой вещи она и не подумала.       Он продолжал:       -… э..не волнуйтесь, это самая обычная подработка, ничего опасного!..       - Да нет…погоди. И давно ты..зарабатываешь? — для неё это было неожиданностью, и кое-какие вещи начинали вставать на свои места…       Кеншин задёргался:       - Совсем недавно! Около трёх месяцев…или чуть больше.       «Так вот почему…он не говорил, что нужны деньги на продукты… Выходит, он выполнял обязанности их обоих — убирался, стирал, готовил, да ещё и зарабатывал деньги!..» — Каору смущённо потупила взор, а пальцы её начали осторожно перебирать рельефный узор на чашке. А она-то за зиму не дала ни одного занятия своим ученикам… Да ещё и на Кеншина прикрикивала, когда тот отлучался из дома, не закончив уборки..       - Я…Кеншин, прости…значит, это ты кормил нас всё это время…и убирался при этом ты…всё-всё делал ты…       Кеншина обеспокоило её настроение. Она не разозлилась, не обрадовалась, а как-то погрустнела.       - Выходит, я ничего не делала…       - Вы…Ты тренировала Яхико, заботилась о нас! И я не всегда готовил, осмелюсь доложить! Мы все понемногу работали, — как можно настойчивей принялся заверять её юноша.       Но девушка, похоже, уже сделала для себя выводы, которые её не радовали. Даже некоторым образом ставили под сомнение её будущее. Вслух она больше ничего не произнесла, а мечник боялся добавить что-либо и не понимал, отчего не горели так же ярко её глаза, обычно приводящие его в смятение своей чистотой и бесконечной глубиной.       За окном было тихо и спокойно…       Природа спала и ожидала того же от людей. Однако сидящие в небольшой комнатке силуэты не спешили следовать её желанию. Но мёртвая тишина, казалось, просочилась и к ним. Тянулись минуты… Драгоценное время вместе, наедине, которое обычно заполнялось неспешным, милым разговором, всё шло, но молодые люди молча пили чай. Наконец, девушка приподнялась и подошла к сёдзи. Очевидно, она намеревалась прикрыть их, но, подойдя, засмотрелась на неподвижные деревья и осталась стоять там.       Она не видела, что творилось с молодым мужчиной за её спиной, и даже если б повернулась, вряд ли осознала бы, насколько он обеспокоен. Каору была уверена, что её избранник сейчас отчаянно придумывает свою «вину» перед ней…таков уж он был. А затем он, конечно же, еле слышно пробормочет извинения, и оставит её наедине с собой... Подумать только - человек, который ни разу не бежал с поля битвы, каким бы ужасным ни был бой, отступает вот так легко перед ней, в мирное время!..       «Он боится…почему он всё время боится, что делает мне больно своими словами, своим присутствием, жестом… Я прямо чувствую это!.. Дурак…» — ненароком подумалось ей, но в мыслях её не было злости, лишь сопереживание ему.       «Давай же! Ему нужно сказать, объяснить, что он не виноват!.. Что он не виноват в том, что ты ничего не умеешь! Что ты — безрукая девчонка,» — крутилось в её голове.       «Зачем?.. Он не поверит.. С каждой секундой молчания ему всё труднее в это поверить…» — размышления становились всё более обречёнными, и юная хозяйка продолжала молчать.       - Каору-чан… — внезапный голос из этой тревожной тишины, точно клинок, отсёк её мысль.       Голос был так близко…она не решалась обернуться и проверить, так ли это, или же ей кажется..       - Каору-чан…       Она вздрогнула.       Нет, она не ошибалась! На этот раз ей даже показалось, что она чувствует трепетание воздуха от сказанного слова чуть ниже правого уха. Так близко!!.. Ещё никогда он не был так близко к ней, когда они были одни! По телу пробежала дрожь. И тут она впервые вслушалась в само слово… «Каору-ЧАН»?!..       Тёплая рука коснулась её левого плеча и замерла.       - Я бы хотел знать, что заставило тебя усомниться в моих чувствах к тебе сейчас?       «Неужели, это он говорит мне?! Это его дыхание так согревает кожу? Не может быть…это сон!!..» — всё происходящее окончательно спутало мысли девушки, и она молчала уже большей частью оттого, что не могла вспомнить, с чего началась её грусть.       Каору не знала, так ли действует на неё то, как Кеншин обратился к ней, но она была теперь абсолютно уверена, что пока он так близко, она не в состоянии оценивать свои слова и мысли.       Прошло около половины минуты.       Мечник терпеливо ждал её ответа.       Лишь размеренное дыхание, щекочущее шею,  давало Каору понять, что он здесь. Она, наконец, вникла в его вопрос, и тот несколько озадачил её.       - Почему…с чего ты решил, что я усомнилась в твоих чувствах?! — заговорила она, боясь повернуть лицо к нему.       Дыхание его приостановилось на мгновение.       - Каору, но я знаю, что это так, осмелюсь доложить.       «Так не честно!» — подумала Каору, — «Разве можно использовать свои навыки в отсутствие боя?!»       - Я считаю, что сейчас борюсь за самое главное — за ваше спокойствие и улыбку, потому осмелился озвучить свои догадки, — добавил голос за спиной.       - Ты ещё и мысли читаешь?!       - Нет. Ваши эмоции говорят о них, осмелюсь доложить… Так вы и в правду задумались о честности?.. — ответил Кеншин. Однако ответа на свой вопрос он ждать не стал и продолжил:       - Что привело тебя в смятение несколько минут назад?       Каору нервно вздохнула. Он просто не оставил ей ни шанса на отступление…немыслимо!!.. Она даже в прямом смысле шагнуть назад не может, поскольку непременно упрётся в него спиной!..       - Кеншин, — осторожно начала она, — я…очень хотела и хочу заботиться о тебе…о твоём счастье, о том, чтобы ты не был голоден, не нуждался ни в чём…быть рядом и уметь помочь в любую минуту… Думаю, в этом и заключается одна из сущностей семьи… Ты так много делал для других! Наверное, ты даже не думаешь, что кто-то хочет сделать всё возможное для тебя, и видит в этом своё счастье…       Она прислушалась.       В комнате царило молчание.       Тогда девушка продолжила:       - …я…видишь, ты всё можешь сам… А я…я травлю тебя своей едой…не хожу за покупками вот уже три месяца, не стираю…всё это делаешь ты. Я очень благодарна тебе за это, как человек, но…как твоя будущая жена, я…похоже, бесполезна и не нужна. Пока мы живём вот так — все эти вещи не имеют значения, но после…после свадьбы…я ведь не стану твоей семьёй, так выходит…я больше похожа на обузу…       Сказав всё это, она прислушалась.       Быть может, он уже ушёл? Пока она говорила, его рука исчезла с её плеча, а дыхание его она теперь не ощущала. Тогда Каору резко развернулась. В комнате было темно, луну за окном заслонило небольшое облако. Девушка не могла видеть перед собой ничего, кроме тьмы. Ни звука, ни движения…       «Он ушёл…»       Каору опустила голову, и двинулась к столику. Но не успела она сделать и шага, как со всей силы уткнулась лбом в плечо. Ладони её, из-за движения, тесно прижались к груди человека, находящегося в темноте перед ней. Невидимая голова склонилась над её ухом, и тихий шёпот донёсся из ниоткуда:       - К сожалению, я оказался прав…       - Нет!!! Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, Ке… — едва начала ошеломлённая девушка.       - Осмелюсь просить прощения, но из твоей речи мне это стало очевидно. Выходит, ты уверена, что я не могу любить человека, который не стирает, не убирается, пока ещё не очень умел в готовке, но при этом всю свою душу и любовь отдаёт  ребёнку, лишившемуся родителей, и твоему покорному  слуге? Который, несмотря на столь юный возраст, отчаянно старается выжить честным путём?       Каору не могла вымолвить ни слова.       - Ты совершенно справедливо заметила — я могу позаботиться о себе с точки зрения пищи, крова, денег, защиты. И о тебе тоже. У меня были годы, для того,чтобы этому научиться. И я не перестану этого делать, осмелюсь доложить. Но только вот..для чего мне всё это делать, если я не чувствую твою радость? Если я не вижу счастья в твоих глазах? Я ведь..не в силах ничем заменить то, что значат твои чувства, внимание, твоё беспокойство о твоём покорном слуге для моего сердца..       Кеншин уже и не помнил, когда последний раз позволял себе быть настолько откровенным…но с Каору-доно…это было так легко сейчас!..       Юноша сглотнул, и произнёс ещё всего лишь пару фраз:       - Я…хочу…чтобы ты любила меня… Каору Камия. Мне нужна твоя любовь, чтобы быть абсолютно счастливым. Только и всего, вот так вот…       Тут он почувствовал, что одна из рук Каору, судорожно сжимавшая полы его ги, ослабила хватку и несмело легла на его грудь. Ему казалось, что собственная кожа под ладонью запылала. Каору нежно, слегка дрожащей рукой робко погладила его в том месте, где набирало скорость мчащееся сердце. Лицо девушки уткнулось юноше в плечо. Он замер. Стараясь всеми силами подавить в себе давно забытые и теперь чересчур несвоевременные мысли, Кеншин зажмурил глаза. Но от этого стало ещё тяжелее.       Каору не знала, почему, но она словно слышала, как его сердце зовёт её, называет её имя. И ей не хотелось отрываться от него… Это сделал Кеншин. Одним лёгким движением он приподнял её на руках. Она успела лишь охнуть от неожиданности. Когда-то он вот так же внезапно подхватывал её лёгкую фигурку, но то было исключительно в минуты опасности, и сейчас для Каору всё было совсем иначе..и совсем по-новому. Мечник же опустился на колени, аккуратно прижимая хрупкое тело девушки к себе, точно ребёнка.       Но, когда его глаза встретились с её глазами, Каору почувствовала, что он видит в ней не ребёнка… Щёки её запылали, и на долю секунды девушку охватил страх. Но он исчез, как только она поняла, что Кеншин, склонив голову над её лицом, улыбается…такой знакомой, тёплой улыбкой. Такой он улыбался только ей…       Не успела она опомниться, как он коснулся её губ своими. На мгновенье ей показалось, что она теряет сознание.       «Я…нет, я же должна контролировать…это…я…нельзя терять…голову…» — мысли несобрано прорывались в её блаженный полусон.       И вот, Кеншин поднял голову. Когда её веки разомкнулись, Каору увидела, что он тоже нехотя открывает глаза. Взор его тут же проник вглубь её глаз. Он слегка улыбнулся и, словно в ответ на её растерянность, произнёс:       - Не стоит бояться, Каору. Я бы не позволил себе… забыться…осмелюсь доложить. Осмелюсь попросить прощение, если заставил Ваше доверие колебаться.       - Ты…снова нечестно играешь? Читаешь мысли… — она еле заметно покраснела.       Кеншин вновь улыбнулся, и в глазах его отразился незнакомый Каору блеск:       - Не волнуйтесь…это мои собственные мысли. Всё честно, осмелюсь доложить.       Каору не знала, куда деться от смущения, к тому же туман в голове окончательно обезоружил её, и она просто закрыла глаза и тихонько прижалась к юноше. Кеншин немного расслабился. Некоторое время они сидели, не двигаясь. Затем мечник осторожно опустил девушку себе на колени. Та повернула голову и недовольно поглядела на него. Но он не собирался выпускать её из объятий, а взор его устремился в безоблачное небо, где луна выбралась из своего плена и освещала часть комнаты. Каору невольно залюбовалась тем, как выглядит его лицо в этом серебристом свете, но ещё больше ей нравилось, что оно действительно отражало безмятежность — веки полузакрыты, на губах замерла блаженная улыбка…       «Надо будет почаще вот так вот сидеть перед сном…для разнообразия», — отметила она про себя.       Незаметно, пригревшись, она уснула и уже не почувствовала, как Кеншин с началом восхода осторожно положил её на футон и прикрыл одеялом. Немного поглядев на её лицо, он бесшумно вышел из комнаты.       Он пошёл дожидаться наступления утра у себя, чтобы, проснувшись, вновь выйти из комнаты и, увидев её счастливые глаза, понять, что это был не сон…а начало новой весны.