А давай сегодня я тебя?

Как же я его ненавижу! Нет, он мой лучший друг, вы не подумайте. Но иногда бывает таким придурком! Расскажу все по порядку. Мы с Кимом познакомились в девятом классе. Оба красавцы, любимчики всех девочек, хотя внешностью – полные противоположности. Он всегда гордился своими длинными черными, как смоль, волосами. Я поначалу задирал его, бабой называл, но после драки и примирительной пьянки, мы стали друзьями и охмурять девчонок вдвоем мне показалось хорошей идеей. Не знаю, что они в нём находили: худой, высокий, с хитрым прищуром карих глаз, как посмотрит своим фирменным взглядом – кровь в жилах стынет. Но висли они на нём гроздьями. Хотя и я женским вниманием не был обделен. – Ёжик, ты идёшь к Эмме? Она сегодня стала совершеннолетней, в честь чего закатывает вечеринку, – хитро подмигивает мне Ким, не обращая внимания на моё раздражение. – Я же просил, не зови меня так, – рычу сквозь зубы. Да, у меня фамилия Ежов и моя постоянная причёска – короткий ёжик русых волос на голове, но эта кличка полностью сводит на нет мой внешний вид брутального качка, заставляя девчонок умиляться мне, как маленькому зверьку. И вместо того, чтобы трепетать перед самцом, они, услышав это прозвище, начинают тискать меня и мерзко так «ми-ми-микать». – Ладно, – нагло ухмыляется он, в который раз соглашаясь. – Надень вот эти джинсы, они тебе так к лицу! Ким протягивает мне мешковатые потёртые штаны, которые моя мать привезла на прошлой неделе, когда приезжала проверить, не загнулись ли мы тут без её фирменных пирожков. С тех пор, как мы поступили в универ, мы переехали на съемную квартиру в двух шагах от него, но это не избавило нас от настойчивой заботы моей мамочки, которая считала, что без неё я даже одежду себе не куплю. – Ты издеваешься? Я для чего дважды в неделю ноги качаю? Чтоб мешок на себя напялить? – возмущался я, крутясь в одних трусах перед зеркалом. – Это тебе там нечего демонстрировать, дистрофик, ты и надевай. – На мне и мешок будет хорошо смотреться. Я же модель, – нагло лыбится эта смазливая рожа. Так бы и врезал по его самоуверенному оскалу. Его стройная высокая фигура и тонкие черты лица действительно мелькали то в одном, то в другом журнале. Самой популярной и прибыльной фотосессией была реклама мужского нижнего белья, чем я любил его подкалывать. – Иди тогда в одних труселях, а то девки тебя не узнают, в той рекламе же не показали твою морду, – снова не могу удержаться от подъеба. Ким недовольно кривит рот, но тут же берёт себя в руки и отвечает мне: – Это у ёжиков «морда» с миленьким маленьким носиком, – сюсюкает он на манер девчонки. Со смехом, он уворачиваясь от летящей в голову подушки, закрывается в ванной. К нашим перепалкам уже давно привыкли все друзья. Говорят, мы как кошка с собакой. Никто не понимает, как мы до сих пор уживаемся вместе, даже мы сами. Мне почему-то доставляет дикое удовольствие видеть, что его задевают мои слова. А он, в свою очередь, любит мне мстить, уводя из-под носа очередную красавицу. Хотя мне не составляет труда тут же найти ей замену, всё равно серьезных отношений я предпочитаю не заводить. Хватит с меня Натали, которую я охмурил на выпускном, а через месяц прозрел в ЗАГСе в окружении родственников. Никогда больше не позволю женщинам, этим лживым алчным тварям, манипулировать собой. Впредь я зарёкся: только защищённый секс и никаких отношений. Ким наблюдал тогда за моей трагедией, поэтому придерживается тех же взглядов целиком и полностью. Я ни разу не обнаружил с утра в его комнате девушку, хотя он с каждой тусовки уходит с новой. Эта вечеринка обещала не стать исключением. Но я, зная подленькую уловку друга уводить у меня девушек, в этот вечер подсел к знакомой, которую не раз видел в тренажерке. Честно говоря, я подозревал, что у неё лесбийские наклонности. Вот посудите сами: короткая стрижка, накачанные руки и ноги, широкие плечи, со спины – ну точно парень. Только вот сегодня она пришла в закрытом платье и с макияжем, так что я узнал её с трудом. Разговорившись с Алекс (у неё даже имя мужское!) о тренировках, я даже не думал флиртовать с ней, но, заметив Кима, приобнял её и попросил подыграть мне. Через десять минут, оставив их вдвоём, я отошёл в уборную, а когда вернулся – Кима с Алекс и след простыл, а я нашёл себе сразу двух красоток на ночь. Обе – шикарные блондинки, веселые и милые, сразу потащили меня к бочкам пива и закатили конкурс «Кто больше выпьет». Надеюсь, я выиграл, потому что с этого места моя память обрывается. *** Утро пронзило мою больную голову ярким солнечным лучом. Я очнулся явно не в своей постели, терпеть не могу солнечный свет, поэтому у меня всегда закрыты тёмные жалюзи. Рядом не оказалось тех двух блондинок. Вместо них полкровати заняла черноволосая девушка, уткнувшаяся лицом в подушку. Если бы не ужасная боль в голове, я бы залюбовался этой тонкой фигурой, аккуратной попкой, и даже присунул бы с утра пораньше свой стояк, но в горле так пересохло, что я решил сначала поискать воду. К счастью, искать пришлось недолго. Кто-то очень предусмотрительный оставил бутылку минералки на тумбочке возле кровати. Видимо от шума воды проснулась моя спутница. Краем глаза, я заметил, как она потянулась, плавно переворачиваясь на спину, и… Гордо стоящий, не меньше моего, член и знакомое лицо… Я захлебнулся водой от увиденного. Ким, а это оказался именно он, подпрыгнул на кровати и кинулся стучать мне по спине, я попытался отстраниться и плюхнулся на пол своей пятой точкой. Быстро натянув трусы и схватив шмотки в руки, я в панике свалил из комнаты, продолжая одеваться уже в коридоре. Разбираться, почему мы проснулись голые в одной постели, мне почему-то совершенно не хотелось, поэтому я позорно сбежал в любимый бар, страдать с похмелья. Спустя два бокала пива, мне надоело мучить свою память в попытках восстановить события вчерашнего вечера. Поместив в самые далёкие задворки сознания постыдные мысли о том, что если бы Ким был девушкой, я тряхнул головой и собрался уходить, но пиликнул телефон и смс, которое я получил, намертво приклеило меня к барному стулу. «А давай сегодня я тебя?» – и новая аватарка Кима в мессенджере: гордо вздёрнутый подбородок, пухлые губы, надменный взгляд, смотрит вполоборота, будто в самую душу заглядывает. «Скажи, что ты шутишь» – быстро настрочил я ответ, чувствуя бешеный стук сердца, путаясь в ощущениях. Самой неожиданной мыслью в голове промелькнуло: «А почему бы и нет?». «Ладно, я согласен снова снизу, только если ты будешь поласковее))))))» – пришёл шокирующий ответ, и я не смог понять, он шутит или всерьез. Спустя пятнадцать минут я ввалился домой и услышал шум из ванной. Не теряя времени, вломился в душ с одним лишь вопросом: – Я что, правда, тебя трахнул? Только потом я понял, что стою и пялюсь на его задницу, словно это она должна мне дать ответ. Ким невозмутимо повернул ко мне голову, откинув мокрую прядь за плечо, и усмехнулся. – Тебе нужны доказательства? – при этом он соблазнительно провёл рукой по ягодице, а я приказал себе не пускать слюни. Психанув, я ушёл в свою комнату, упал на кровать и схватился за голову. Как я мог поступить так с лучшим другом? Наверняка я ночью в пьяном состоянии принял его за девушку, нагнул и… Но как он на это согласился? Дверь бесшумно открылась и Ким, одетый в одни только домашние шорты, проскользнул в комнату и сел в моё любимое кресло на колёсиках, подъезжая к кровати. Я почувствовал его руку на лбу и еле сдержался, чтобы не отпрянуть. – Что, сильно плохо? – этот обманчиво-заботливый тон снова сбивает с толку. – Ким, ты издеваешься надо мной? – смотря ему прямо в глаза, попытался увидеть там правду. – Может быть, – хитро улыбнулся он и убрал руку. – Значит, вчера ничего не было? – с надеждой спросил я, изображая жалобную мину котика из Шрека. Его лицо словно потемнело. Улыбки там будто и не было. Ким тряхнул головой и бросил мне: – Забудь, – а затем вышел из моей комнаты. *** Два дня прошло, а я все не могу найти себе места. Ким делает вид, что ведёт себя как обычно, но я вижу в его глазах затаённую обиду и чувствую, как меня медленно грызёт совесть. Ночью сложнее всего. Фантазия подкидывает мне такие жаркие сны с его участием, что я поражаюсь, как я раньше не замечал своих гейских наклонностей. Вконец устав мучиться, я плюнул на всё и решил просить прощения, а заодно и завоёвывать его себе. Сколько можно по бабам шляться, в конце концов. Когда Ким вернулся с работы, он поражённо застыл на пороге, сделал шаг назад, удостоверившись, в свою ли квартиру он попал, а я, сдерживая победную улыбку, затащил его внутрь, захлопнул дверь и, собрав волю в кулак, поцеловал своего лучшего друга. Заметив его шок, я даже не попытался углубить поцелуй, а только провёл языком по его сладким от какого-то косметического средства губам. Ким вздрогнул и отошёл на шаг назад, глядя на меня огромными глазами. Я взял его за руку и повёл в комнату по дорожке из лепестков красных бархатных роз. – Ты с ума сошёл? – ахнул Ким, когда увидел несколько десятков зажжённых свечей в моей комнате и кровать застеленную красным шёлком с белыми лепестками роз. – Что это всё значит? – Я просто хотел извиниться перед тобой, – прошептал я ему на ухо, приобняв сзади. Высвободившись из моих объятий, Ким зло сверкнул глазами. – Если ты хотел мне отомстить, считай, что тебе это удалось! – чуть не срываясь на крик, прорычал он мне в лицо и попытался выйти из комнаты, но я схватил его за руку. – А ну, стой! – до меня дошло, что если он считает это моей местью, значит, в чём-то провинился сам. – Ты ещё не покаялся! – Блять, ты издеваешься? – вырывая свою руку, возмутился Ким, но мой холодный взгляд остановил его. Тяжело вздохнув, он сел в кресло, закинув ногу на ногу, и прикрыл глаза. – Прости за ту смс. Ты не трахал меня той ночью. Я вообще не гей и даже не би! – закончил он на высокой ноте. Я сел напротив него, снова путаясь в мыслях и чувствах. Его обиженный тон… – Тогда за что ты обижался? Ким крутанулся на кресле, отворачиваясь от меня. – Нет уж, теперь объясняй! – прикрикнул я на него, разворачивая лицом к себе. В его глазах стояли слёзы. Не знаю почему, но моё сердце болезненно сжалось и мне захотелось обнять его и успокоить, хотя я всё ещё не понимал в чём моя вина. – Ким, скажи мне, – обеспокоено попросил я, – что с тобой происходит? – Ты меня после этого видеть не захочешь, – хрипло ответил он, закрыв лицо руками. – А давай я сам решу, что буду с тобой делать, когда узнаю? – примирительным тоном говорю с ним, а сам боюсь услышать что он наркоман какой-нибудь или человека убил. Мои мысли скачут из одной крайности в другую, и я никак не могу понять, причём тут смс и все, что было после него. Я попытался убрать его руки от лица, но не смог, поэтому просто поднял его на руки и уложил на кровать, прижимая к себе, словно бесценное сокровище. Он неверяще уставился на меня своими огромными глазищами, отчего я чуть не разрушил всю доверительную атмосферу, еле сдерживая улыбку. – Я ничего с тобой не сделаю, успокойся. Давай поговорим, – прошептал я, прислонившись своим лбом к его закрытому чёлкой лбу. – Ёжик, – протянул он так жалобно, что я даже не стал возмущаться по поводу клички. – Прости, что вёл себя, как дурак. Я только вздохнул в ответ и погладил его по голове. – Я влюбился в тебя ещё в девятом классе, когда ты прикрыл меня перед директором. Глубоко вдохнув, я обалдело взглянул на него, снова подозревая очередную шутку, но он был предельно серьезен, размазывая капельки слёз по щекам. Тот случай я помню очень хорошо. Мы были на летней отработке, и Ким стащил баскетбольный мяч из спортзала, чтобы поиграть, когда наблюдатели разойдутся. Итог: два разбитых стекла и разлитая на траву банка краски. Я взял на себя вину только потому, что моим родителям было чем оплатить нанесенный ущерб, в то время как Ким страдал за каждую плохую оценку голодовкой на следующий день, потому что его предки считали, что обед нужно заслужить. Странные люди, в самом деле, со странным способом экономии денег. – Я знал, что ты пошлёшь меня подальше, если узнаешь, поэтому постарался стать для тебя лучшим другом но, – его голос сорвался на шёпот, – но мне было так больно тебя видеть с другими… – Поэтому ты уводил моих девочек, – закончил я за него фразу и уставился в потолок. – Прости. – Да мне похер, – безразлично ответил я, и он вскинул голову. Теперь в его глазах плескался неподдельный страх. – Нет, не на тебя, – успокоил я его. – На баб мне всегда было наплевать. – А... – неуверенно начал он, – а на меня? – сказал он так тихо, что я практически прочитал по губам. – Сегодняшний сюрприз я сделал не для того чтобы мстить тебе. Он выглядел так, словно его стукнули мешком по голове и я не удержался от улыбки. – Ты шутишь? – с опаской спросил Ким, подозрительно глядя на меня. Я отрицательно покачал головой. – Скажи мне, как мы оказались с тобой в одной постели тем утром? И почему голые? – я спросил совершенно спокойно, чтобы не спровоцировать новую ссору. То шаткое равновесие, которое мы установили, сейчас балансировало на грани. – Алекс помогла мне. Она сразу поняла, что к чему. – Своих издалека видит? – Ага… – А зачем ты написал мне? – Не сдержался, хотел тебя спровоцировать хотя бы на какое-то откровение, – всё так же тихо отвечал Ким, не глядя мне в глаза. – Тебе это удалось, – констатировал я этот факт. – Что дальше? Он вскинулся, непонимающе глядя на меня. – Чего ты хочешь? – спросил я, ближе наклонившись к нему. Крепко зажмурившись, Ким подался вперед, целуя меня. Я только улыбнулся, так непривычно было видеть на его лице нерешительность и волнение, вместо той обычной маски надменности и пафоса, которую он носил. Я ответил на его поцелуй, сжав его руки и заведя их наверх за голову. Его горячий язык осторожно толкнулся в мой рот, но был подавлен моим агрессивным поцелуем. Кажется, я ещё ни с кем не испытывал такого острого возбуждения. Хищно улыбнувшись я прижал его, чувствуя, как он дрожит всем телом, не то от возбуждения, не то от страха. – Ты же говорил, что ты не гей, – припомнил я ему, пристроившись так, что мой стояк упирался в его скрытый джинсами крепко стоящий член. – Я ещё ни разу, – ответил Ким, тяжело дыша и вскидывая бёдра, – с парнями не пробовал. – Почему? – мурлыкнул я ему на ухо, покусывая чувствительную мочку и наслаждаясь его сдержанным стоном. – Не хотел никого, – зажмурившись, словно на допросе, пробормотал он. – Никого? – хитро переспросил я, целуя чувствительное место за ушком и спускаясь дорожкой поцелуев по шее к выступающим ключицам. – Только тебя, – простонал Ким, когда я снова подался бёдрами, проезжаясь по его стояку своим. И тут у меня снесло крышу. Я задрал его футболку, огладил руками бока и, почувствовав его ответную дрожь, схватился за молнию джинсов. Когда я сдёрнул их вместе с трусами и уставился на истекающий смазкой член, секундная заминка, и я уже лежу на лопатках, а Ким раздевает меня, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи. От них по всему телу расползается обжигающее наслаждение, пронизывающее мозг своей запретностью и бешеным адреналином. Когда мой член погружается в его жаркий рот, я вскидываю голову, как завороженный наблюдая за его плавными движениями и горящим взглядом. Не в силах сдерживаться, я стону, чувствуя, что он воспринимает это, как поощрение и берёт ещё глубже. Мысль о том, что ни одна девушка не делала мне такого божественного минета, заставляет меня пережить такую бурю эмоций, что я не успеваю предупредить или отодвинуть Кима, и с криком кончаю ему в рот, бесконтрольно вскидывая бёдра. Кажется, меня вырубило от переизбытка эмоций. Когда я пришёл в себя, увидел, что моё чудо лежит рядом, раскинув ноги, и медленно гладит себя. Резко перехватив его правую руку, я отвёл её в сторону, взяв его член своей рукой. Приподнявшись, я увидел картину, от которой мой стояк вернулся с прежней силой. Левой рукой он растягивал себя, погружая уже два пальца в смазанную дырочку. У меня перехватило дыхание, рука неосознанно стала быстрее ласкать его, и Ким застонал, останавливая меня. – Я хочу вместе с тобой, – прошептал он, приподнявшись и потянувшись ко мне за поцелуем. Правой рукой он размазал по моему члену смазку и направил в себя, не отпуская мои губы. Я стал плавно погружаться в обжигающе горячую тесноту, опустив Кима на подушки и продолжая целовать. Когда я открыл глаза, то увидел, что он щурится, терпя боль, и подался назад, но он обвил мои бёдра ногами. – Не останавливайся, пожалуйста. – Тебе больно? – испуганно спросил я. – Сейчас пройдёт, если будешь двигаться, – ответил он и нетерпеливо подался бёдрами вперед, снова жмурясь от неприятных ощущений. – Расслабься, мой хороший, – шепнул я ему, покрывая поцелуями его лицо. – Твой? – неверяще выдохнул он, распахнув блестящие от сдерживаемых слёз глаза. Я почувствовал, что двигаться стало легче, и продолжил входить небольшими толчками. – Мой! – выдохнул я и запечатал его рот поцелуем. Ким подался вперед, надеваясь на мой член, и застонал, похоже, что уже не от боли. – Только мой, – подтвердил я, оторвавшись от его сладкого рта. Выгнувшись дугой, он потянулся рукой к своему члену, но я опередил его, продолжая входить под тем же углом и усиливая темп. Двигая рукой в том же ритме, я почувствовал, как он сжимается, обжигая меня, заставляя подходить к пику вместе с ним. Я стал сильнее вбиваться в его податливое тело и, ощутив влагу на своей руке, поддался жгучему чувству подступающего оргазма, позволяя ему расщепить моё тело на мельчайшие осколки наслаждения. *** Проснувшись, я впервые испугался, не обнаружив никого рядом. Надеюсь, он не подумал, что это был очередной секс на одну ночь. Пропажа обнаружилась в душе. Ким повернулся ко мне со своей фирменной наглой ухмылочкой и заявил: – Ну что, Ёжик, сегодня я сверху? Нет, я всё-таки его ненавижу! Ну и может быть совсем чуть-чуть люблю…