Часть 1
7 июля 2015 г. в 18:09
Он оставляет влажные полотенца на раковине в ванной, потные вонючие носки на диване и десятки рисунков, разбросанных на журнальном столике.
И я наливаю себе стакан гуавового сока, качая головой, внимательно глядя на беспорядок, и ухожу в офис с улыбкой на лице.
Он оставляет записку на кухонном столе, с просьбой прихватить «самое необходимое» по дороге домой из офиса. И я думаю, что возможно, я единственный человек на Земле, чей список покупок состоит из шоколадных печений, смазки, угольных карандашей и консервов.
Он оставляет тюбик зубной пасты незакрытым каждый Божий день. И я закрываю его. Каждый Божий день.
Он оставляет мокрые следы после душа по дороге к шкафу, когда подкрадывается ко мне сзади, прижимаясь всем своим теплым, еще влажным телом. И я извиваясь уворачиваюсь от его рук, ворчу отталкивая его, но даже не пытаюсь скрыть улыбку.
Он оставляет сообщение на автоответчике, о том, что авария была не такой уж серьезной и у Корвета всего лишь помято левое крыло. И я закрываю глаза, глубоко вдыхаю, благодаря Бога, я до сих пор не верю, что с ним все в порядке. И потом начинаю оценивать причиненный им ущерб, чтобы получить …. свою выгоду.
Он оставляет на столе журнал, раскрытый на рекламной странице, где «юные дарования» пиарят новейшую карманную электронику, исписанной вдоль и поперек маркетинговыми идеями, заметками и улучшенной графикой. И я думаю, что когда он получит диплом, то весь мир ляжет у его ног.
Он оставляет видавшую виды металлическую дверь открытой, спеша на свою смену в закусочной, проскальзывая мимо меня и бросая через плечо «Пока». И я стою посреди комнаты, глядя ему вслед.
Он оставляет меня пораженным и сбившимся с дыхания. И я в два счета пересекаю ступеньки, догоняя его, пока он не вышел из коридора. Хватаю его за плечо, толкая к стене и наваливаюсь всем телом. Мои губы изучают все изгибы его шеи, нежную мягкость мочки уха, податливую теплоту его рта. Я чувствую, как он изгибается от моих прикосновений, когда я вплетаюсь руками ему в волосы и шепчу… шепчу… все то, что я должен был давно сказать.