"Невеста Антихриста"

Дэмьен вместе с Эстер гулял у дома Коулманов, пока Кейт не было дома. Торн присел на качели рядом с домом и смотрел на прекрасные белые розы, растущие рядом с домом в саду. - Эстер,что это за белые розы тут растут? Эстер улыбнулась, но ее улыбка сейчас больше походила на оскал. - Мамочка однажды поведала мне одну свою тайну. Как ты сам, оказывается, знаешь, она ждала ребенка - девочку, но потеряла его. Этот неродившийся ребенок почему-то ей дороже ее живых детей. Она даже дала своей умершей дочке имя - Джессика. Тут находится ее прах. Кейт себе придумала, что пока эти цветы растут... частица ее будет жить в наших сердцах. - Хочешь им навредить? - спросил молодой брюнет с иронической улыбкой. Я могу, разве что, оставить два цветка. Дэмьен слез с качелей и пошел по направлению к цветам. - Давай сожжем цветы? - спросил он у Эстер. Эстер весело рассмеялась: - Две розочки на могилку мамочке! Нет, ты прелесть! Хм... неплохая идея, но как потом объяснить это папочке и мамочке? Лучше обрызгать их какой-то дрянью, чтобы они увяли, пусть мамочка думает, что ее цветочки скосила какая-то болезнь. - Можно объяснить это явление, будто цветок сгорел от слишком обильного фотосинтеза. - Хм... понимаешь, моя мамочка иногда просто поражает своим интеллектом... боюсь, что для нее это будет слишком сложное объяснение. Впрочем... папа поймет. Ну а мамочка начнет бушевать: "Я вам не верю! Вы все врете!" Хе-хе... весело будет! Торн обошел сад в поисках таблички с именем "Джессика Коулман". Юноша взял из кармана брюк спички. Юноша чиркнул по коробку и, когда пламя наконец запылало на конце спички, брюнет отсчитал ровно две розочки и подал их Эстер. Остальные же розочки начали плавиться и сгорать. Эстер понюхала одну из сорванных розочек и стала наслаждаться открывшейся ее взору картиной. Наверное, с таким же чувством император Нерон смотрел на пожар города Рима. Она решила потом обязательно запечатлеть эту повторную гибель Джессики на холсте, ибо была замечательной художницей, картины которой были из тех, о которых говорят "Они как живые". Тут весьма некстати (или, наоборот, кстати) подошла Кейт. Эстер сразу же подбежала к ней с сорванными розочками: - Мамочка, у меня для тебя сюрприз. - Что? - Я сорвала эти цветы специально для тебя. - Эстер, что ты наделала? Боже! Да вы подожгли мои розы!! Зачем вы это сделали, ублюдки?! Моя Джессика!!! - несчастная мать кинулась тушить свои цветы, но было слишком поздно. - Вам пора перестать жить прошлым миссис Коулман, - сказал Торн в духе психиатра, который лечил эту бывшую алкоголичку. Но бывшую ли? Кейт, обезумев, кинулась на Дэмьена: - Ты убил мою Джессику, гаденыш! Эстер хотела закрыть собой Дэмьена, и Кейт дернула ее за руку. Девочка увидела, что приближается приемный отец, и начала громко кричать, якобы от сильной боли: - Рука! О боже, моя рука! Дэмьен почувствовал удар, который нанесла ему Кейт. Эта обезумевшая женщина ударила точно по шраму, который Торн получил, когда пытался вынести из пылающего дома своего двоюродного брата Марка. Черты лица молодого брюнета исказились, и Торн вскрикнул. Сумев совладать с болью, юноша лишь посмотрел в глаза Кейт с презрением. - Что здесь происходит?! - Подбежал Джон Коулман - мужчина 35-40 лет, с добрым усталым лицом, привлекательными, но невыразительными чертами, говорившими о слабохарактерности. Он был давно несчастлив с постылой женой-алкоголичкой, но их брак держался благодаря детям. Эстер кинулась на шею отцу: - Папа, папа, моя рука! Руке больно! И Дэмьен... ах! Кажется, мама его ранила! Дэмьен собрал в кулак всю ярость, которая томилась у него внутри. Брюнет сделал лишь один точный удар в нос Кейт. Из носа женщины пошла слабым фонтанчиком кровь. После удара молодой брюнет стоял спокойно, будто он и не ударял эту алкозависимую. Кейт заорала и схватилась за больное место. - Да что же это такое? - вопрошал несчастный Джон. - Джон, - закричала Кейт, - этот малолетний ублюдок избил нашего сына, а теперь поднял руку и на меня, женщину! Да еще и в моем доме! А эта неблагодарная дрянь, - так Кейт теперь величала Эстер,- сожгла розы, посаженные в честь моей Джессики, и специально сорвала две из них - наверное, хочет моей смерти! И она знала, что значат эти розы для меня! - Кейт билась в истерике и опять порывалась броситься на Эстер или на Дэмьена. Розы сжег я, Эстер здесь не причем! - ответил Дэмьен, посмотрев в лицо молодой женщины. Глаза молодого брюнета почернели и сменили цвет. На Кейт смотрел не просто мальчишка, а дикий зверь, который мог просто разорвать ее на части из-за того, что она плохо воспитывает своего молокососа-сына. Но Кейт ничего не замечала и продолжала бесноваться. - Молодой человек, зачем вы это сделали? - спросил Джон Дэмьена скорее устало, чем гневно. - Папа, папочка! - Эстер знала как говорить с отцом. - Это не Дэмьен, это я - мне хотелось внимания. Мама думает только о Джессике и совсем забросила нас. А меня она, мне кажется, вообще не любит, но это неудивительно. Сложно любить удочеренного ребенка, когда у тебя уже есть свои дети. Я не сержусь на нее. Мне хотелось сделать ей приятное - вот я и сорвала эти розы, не задумываясь, а потом нечаянно подожгла куст, я не знаю, как это получилось, папочка. - Она заплакала, и Джон принялся утешать малышку Эстер. - Ой, папа, у меня что-то сильно болит рука! - простонала Эстер. - Дай-ка я посмотрю, - заботливо сказал Джон, - не бойся, я осторожно посмотрю. Не беспокойся. Эстер прикрыла глаза, как бы концентрируясь на какой-то мысли, и вот Джон увидел перед собой страшную рану - выглядывающую кость. - Ты искалечила ребенка, Кейт! - в ужасе закричал Джон. Брюнет просто проигнорировал вопрос приемного отца Эстер и, подойдя к Кейт, он сказал: - Извините меня. Вы сами напали на меня,я просто защищался. С плеча, которое поранила Кейт тоненькими струйками стекала темно-алая кровь. -Папа, Дэмьену тоже нужна помощь! - крикнула Эстер. -Кейт, ну что ты натворила! Едем в больницу.