Словом дракона

      Может быть, через сотни вёсен, я, когда-нибудь, и сотру из-под век золотую проседь, расплескавшую по ветру ярким пламенем гриву-пену и рассветные удила.       Я сотру, чтобы ей на смену позолотой иной пришла и осталась в моих ладонях, опалённой огнём звездой, память дикая о драконе, что промчался над мостовой и под огненным переливом угнездился в моей груди… И одним лишь нежданным мигом приказал: "На него гляди! И не смей отводить ни взгляда. Ни секунды не смей дышать без него. Без того, кто рядом будет вечно с тобой ступать. Без того, кто тебе заветом станет ярым – не отпустить. Подари для него рассветы, и храни, как дано хранить. Но ни словом, ни жестом, слышишь, не позволь ему разузнать… Напиши для него как пишешь, сотвори, что решил создать. Обязуйся сомкнуть ладони, с той, которую видишь с ним. Увяданье его не тронет, если будет и ей храним. Если будет храним руками, той, которая за тобой. Ну а ты… Посмотри на пламя – вот он: смелый и золотой. Вот он мудрый и юно-ярый. Вот он, ставший твоей душой. Прикоснись до его пожара… И отдай той, что за тобой".       Как дракона мне не послушать? Поселился в моей груди, заменил своевольно душу заставляя: "Теперь – терпи!".       И, не смея ему перечить, я терплю. Уж который век. И не жду – ну а вдруг, излечит, ну а вдруг, да сойдёт на нет.       Не сойдёт – мой дракон упрямый, он не даст погасить огонь. Он залечит до шрамов раны и прикажет: "А ну, не тронь!".       И не трону – дракон мудрее, а иначе ушёл бы прочь. Я ему безоглядно верю, коротая за лютней ночь. Дожидаясь: когда же снова улыбнётся мне мой рассвет.       Может быть, через сотни новых и ещё непрожитых лет я сотру золотое пламя, что вонзилось под сердце мне…       А пока я иду за вами и храню вас в твоём огне.