***
Он привык справляться с любыми сложностями самостоятельно и выдерживать любые нагрузки, но такого перерасхода чакры, кажется, раньше не случалось. Так что утро получилось поздним, а точнее, вообще не получилось. Саю казалось, что он проснулся ещё более уставшим, чем заснул. Кое-как раздевшись, принял душ, но горячая вода совсем его не согрела. Лишь обожгла кожу, вызвала головокружение и навеяла неуместную дремоту. Солнечные лучи тоже не подарили ни капли тепла. Сай был голоден, но, не без труда приготовив себе завтрак, так толком к нему и не притронулся. Пытаясь согреться и по-настоящему проснуться, он ходил по комнате, как сомнамбула, и зябко сутулился, неловко пряча кисти рук в рукава кителя, однако быстро устал и был вынужден опуститься на диван. Головокружение так толком и не прошло, временами накатывала противная, тягостная дурнота. Было страшно заснуть и пропустить появление Какаши: отчего-то казалось, что тогда долгожданный гость просто развернётся и уйдет домой. Сай не знал, сколько прошло времени, прежде чем сердце сладко замерло от привычного возгласа «Йо!». - Какаши-сан!.. --- Сай поднял голову и увидел на подоконнике знакомый силуэт. Встал с дивана, чуть пошатнулся, сделал несколько неуверенных шагов и потупился. Эти отношения всё-таки были для него чем-то новым, непривычным. Сай по-прежнему смущался, если Какаши ловил на себе его счастливый влюблённый взгляд. Какаши ловко спустил ноги с подоконника, подошёл к Саю и обнял его за плечи, позволяя прильнуть к своей груди. Сай мечтательно улыбался, прикрыв глаза, но Хатаке неожиданно нахмурился. Судя по выражению его лица, ему явно не нравилась эта слабая, будто вымученная улыбка, мутный взгляд, мелкая дрожь и то, как беспомощно цеплялись за его жилет пальцы Сая. Какаши мягко провёл ладонью по неестественно прохладной щеке, спросил встревоженно: - Сай, что с тобой? Что случилось? - Ничего, просто устал вчера на задании, --- Сай постарался собраться и ответить как можно более беззаботно, но его негромкий голос дрогнул. Он прижался к Какаши сильнее, поднял голову и потянулся за поцелуем, однако тело отказывалось повиноваться. Даже от этого небольшого усилия голова закружилась сильнее, перед глазами поплыли цветные круги. До сих пор Сай держался в ожидании встречи, а теперь отчётливо ощутил, что находится на грани обморока. Какаши успел подхватить его, не позволив упасть. Отнёс на диван, присел рядом. Сай был бледнее обычного. Он не открывал глаз, только ловил ртом воздух, дыхание было частым и поверхностным. Какаши распахнул его китель и задрал топик, но при беглом осмотре обнаружил только несколько мелких царапин. - Ты не ранен? --- на всякий случай спросил он. Сай отрицательно качнул головой: - Нет. Всё в порядке. Просто... чакра кончилась. Какаши обхватил его запястье и некоторое время молчал, считая пульс, а потом приподнял хитай и взглянул на Сая шаринганом. - Действительно, чакры почти нет. Как же тебя так угораздило? Хатаке не ждал ответа, но Сай приоткрыл глаза и тихо произнёс: - Я очень ждал этой встречи, Какаши-сан. Какаши сжал холодные белые пальцы. Сай попытался ответить ему взаимностью, но сил даже на это простое действие не хватило. - Я тоже, --- признался Какаши, прикрыл шаринган хитаем и вздохнул. --- Тебе нужно в госпиталь. Не беспокойся, я тебя отнесу. Сай послушно кивнул и попытался подняться, но у него не получилось даже опереться на руки. Хатаке поспешил помочь ему, и юноша оказался в его объятиях. Какаши не удержался и погладил его по спине, позволяя уткнуться в своё плечо. Сай тяжело, прерывисто дышал и мелко дрожал. Надо было спешить в госпиталь, но двигаться с места Какаши не торопился. Он сам не до конца понимал, что его останавливает. Может быть, стоит позвать кого-то из медиков? Нужды нет, он не настолько устал после миссии, сам справится. Аккуратно возьмёт Сая на руки и отнесёт. Не тащить же его через плечо, как старую циновку. Можно, конечно, на закорках, но это навевает воспоминания о Гае. Не самый бережный способ транспортировки, мягко говоря. Так что только на руках. Как невесту. Какаши усмехнулся своим мыслям. Как же он всё-таки соскучился по Саю!.. Ждал этой встречи, торопился, мысленно смаковал детали, и вон оно как обернулось… Ладно, не время сетовать на судьбу. До госпиталя они доберутся минут за двадцать, а то и меньше. Сай не ранен, не болен, ему просто нужно отдохнуть. Ничего страшного, всё будет хорошо. В госпитале о Сае позаботятся, так что не о чем волноваться. Наверное, недельку-другую ему придётся отлежаться, набраться сил. Обычное дело. И нечего так переживать из-за пустяков. Какаши понял, что вместо того, чтобы успокоиться, только накручивает сам себя. Ну да, он представлял себе их встречу иначе, но в жизни редко всё случается так, как хотелось бы. Обидно, но что поделать? Саю нужен покой, Какаши знал это лучше, чем кто бы то ни было. Сколько раз он сам оставался без чакры? Сразу и не сосчитать. Значит, придется им с Саем провести своё свидание в госпитальной палате. Как-то так вышло, что Какаши уже решил для себя, что останется рядом с Саем, пока тому не станет лучше. Главное, посторонних в палату не пускать. А то устроят проходной двор. То Саске с Наруто решат навестить, то Гая лихим ветром принесёт, то из штаба явятся с поручением от Хокаге. А Саю нужен покой. Да и разговоров в деревне будет на полгода. Нет, ни для кого уже не новость, что Хатаке спит со своим подчиненным. Но к такой явной демонстрации нежной привязанности он был, честно говоря, не готов. Да и Сай тоже. Слишком это всё было интимно, не для посторонних глаз. Непривычно, что ли... В общем, круглые сутки в госпитале торчать не стоит. А ведь так хотелось побыть вместе между миссиями!.. Кто знает, когда им опять удастся пересечься в деревне или получить совместное задание. Вряд ли Какаши вызовут на миссию уже завтра, но ведь и Саю потребуется время на восстановление. Не меньше недели, насколько мог судить об этом Хатаке. А в течение этих семи дней ему почти наверняка найдут новое задание. Вот и выйдет, что они совсем не побудут вдвоём. А ведь Сай так старался, буквально изо всех сил... Какаши перестал бездумно смотреть в окно и взглянул на прильнувшего к его плечу юношу. Всё правильно, всё сходится, всё логично и как положено, но что-то не даёт покоя, не позволяет встать с дивана, поднять Сая на руки и отнести в госпиталь. «Я очень ждал этой встречи, Какаши-сан». Какаши улыбнулся сам себе сквозь маску и, продолжая обнимать Сая за плечи одной рукой, другой потрепал по жёстким волосам. Он не знал подробностей миссии, но отчётливо понял сейчас, что не может обмануть ожидания этого не по годам взрослого мальчика, способного столь причудливым образом сочетать предусмотрительность и безрассудство. Наверное, это было эгоистично, но ему было удивительно тепло от мысли, что Сай потратил всю свою чакру, чтобы выполнить договорённость и встретить его, Какаши, в назначенное время в назначенном месте. «В конце концов, чего я сам не знаю о перерасходе чакры? Я разбираюсь в этом едва ли не лучше медиков. Неужто не справлюсь?» Какаши понял, что уже принял решение. Не менее безрассудное, чем торопившийся на встречу с ним Сай. Он сложил печати, вызывая клона, а сам осторожно подхватил Сая на руки, но так и не покинул его квартиру. Юноша бросил на него короткий изумлённый взгляд, а потом с едва слышным стоном вновь смежил веки и положил голову ему на плечо. Какаши успокаивающе пробормотал: «Всё в порядке. Отдыхай», --- и, не удержавшись, стянул маску и прикоснулся губами к его прохладной алебастровой щеке. Тем временем его клон принялся раздвигать диван. Потом они в четыре руки раздели Сая, закутали в найденное в шкафу зимнее юката и уложили в постель. Обстановка показалась Хатаке слишком интимной, и он поспешил отослать клона в свою квартиру за солдатскими пилюлями и прочими полезными вещами. Даже под двумя одеялами Сай продолжал мёрзнуть, поэтому Какаши разделся, улёгся рядом и принялся растирать ладонями его тело. Усилия увенчались успехом, вскоре юноша перестал дрожать и уснул, а Какаши ещё некоторое время лежал, обнимая его и боясь пошевелиться, а также стараясь примирить собственное тело с естественным разочарованием. Ведь на миссии он не раз представлял себе, чем и как они займутся при встрече...***
Когда Сай открыл глаза, было уже утро. Он испугался, что проспал весь вчерашний день, с трудом выпростал руки из-под одеял и попытался встать. От этого усилия сразу закружилась голова, так что пришлось уцепиться за подлокотник дивана, чтобы не рухнуть обратно. - И далеко ты собрался? От неожиданности Сай вздрогнул и медленно, осторожно повернулся. - Какаши... сан?.. Какаши лежал рядом и хитро смотрел на него из-под растрепавшейся белой чёлки. События вчерашнего дня начали всплывать в памяти, заставляя Сая слабо улыбнуться и смущённо опустить взгляд. Хатаке улыбнулся ему в ответ, а потом приподнялся, обнял, мягко, но настойчиво отцепил его пальцы от подлокотника и принялся успокаивающе поглаживать по плечу. - Ну-ну, расслабься, дыши глубже. Тебе вредно так напрягаться. Пить хочешь? Получив в качестве ответа нерешительный, едва заметный кивок и еле слышное «да», Какаши подтащил ближе вторую подушку. Устроил Сая как можно удобнее, поправил на нём сбившееся за ночь юката и заботливо укрыл одеялами. При этом он с нескрываемым удовольствием касался гладкой, нежнее шёлка, кожи и любовался прекрасным, несмотря на усталость, лицом. В нормальном состоянии Сая наверняка бы всё это смущало, но он был слишком слаб, чтобы хоть как-то реагировать. Когда Хатаке вернулся к постели, Сай по-прежнему полулежал на подушках. Во всей его позе чувствовалось напряжение, а руки мелко дрожали --- последствия недавнего необдуманного порыва. - Что-то не так? Тебе неудобно? --- спросил Какаши, пристраивая возле дивана табурет и ставя на него чашку с водой. - Нет, Какаши-сан, всё в порядке, аригато, --- Сай смотрел в сторону, а голос его звучал тихо и бесцветно. Какаши опустился на постель совсем близко, вновь бережно приобнял юношу за плечи и мягко накрыл его кисть своей, будто пытаясь унять дрожь. Сай напрягся сильнее, даже дыхание как будто задержал. Хатаке нахмурился: - Ты точно не ранен? У тебя ничего не болит? - Нет, --- коротко ответил Сай, а потом, видимо, почувствовал, что этого недостаточно, и неохотно добавил: --- Голова кружится. Сумимасен... --- и без того понурый парень сник окончательно. Какаши дотянулся до табурета, взял чашку и поднёс её к бледным губам. - Только не торопись, --- посоветовал он. --- И ничего не делай, я сам. Сай неохотно прекратил неловкие попытки направлять его руку с чашкой. Было видно, что он слишком тяжело переживает собственную беспомощность и из последних сил пытается с ней бороться. Какаши вздохнул. - Сай, ну что ты как маленький? Ты ведь не вчера из Академии вышел, мог бы уже относиться к таким вещам спокойно. Это тоже неотъемлемая часть жизни шиноби, было бы из-за чего волноваться. - Сумимасен, --- Сай опустил голову. Какаши уже собирался встать и вернуться к плите, но передумал. Поставил чашку обратно на табурет и привлёк Сая к себе. - Ну, чего нос повесил? Или ты не рад меня видеть? --- он не удержался от иронии, и Сай поднял на него широко распахнутые глаза: - Что вы! Нет! Но... --- он вновь отвёл взгляд. --- Вы тратите своё время... «Ну конечно, он не привык к чужой заботе», --- подумал Какаши, и ему стало грустно. Порой он не мог отделаться от ощущения, что этот парнишка из Корня чем-то напоминает его самого. Рассчитывать только на себя, никому до конца не доверять, сохранять со всеми дистанцию, даже с теми, кто сотню раз доказал тебе свою надёжность. Научиться работать в команде --- и всё равно держаться особняком, скрывать свои чувства, утаивать проблемы. Как это всё знакомо… И немного больно оказаться по другую сторону зеркала и увидеть себя со стороны. Чтобы скрыть перемену в настроении, он мягко поцеловал Сая в лоб и погладил по волосам. - Я же люблю тебя, бака. И беспокоюсь за тебя. И просто соскучился. Я ведь тебе уже говорил: ты больше не в Корне, так что незачем сдерживать свои чувства. Впрочем, это не значит, что теперь надо переживать из-за любого пустяка, --- он коротко чмокнул Сая в губы, подмигнул ему и спрыгнул с дивана, неумело скрывая смущение. Легко было рассуждать о том, что не надо стыдиться проявления собственных слабостей и эмоций. Но если уж начистоту, ему самому тоже с трудом давались все эти знаки внимания, нежные словечки и прочие сантименты. А на признаниях в любви язык и вовсе прилипал к нёбу и отказывался произносить вслух то, о чём он уже тысячу раз поведал миру. Мысленно, разумеется. Чайник закипел. Нужно было подготовить травы, чтобы добавить их в чай, и, возможно, истолочь ещё пару солдатских пилюль. А тем временем можно будет собраться с мыслями. Всё-таки вразумление юных шиноби --- не самое сильное его дзютсу. Напоив Сая чаем, Какаши помог ему лечь, сам вытянулся рядом, закинув руки за голову, и спросил: - Тебе никто никогда не рассказывал, как Наруто изучил Расенган? Получив отрицательный ответ, он начал с внезапным для себя удовольствием рассказывать, сводя воедино всё, что ему довелось слышать от Джирайи, Тсунаде и самого Узумаки. Особенно подробно Какаши останавливался на сложностях тренировки. Например, в красках поведал Саю о том, как Наруто не мог взять в руки палочки просто потому, что пальцы не желали слушаться и хоть чуточку напрячься, как ни старался их хозяин. А потом заодно поведал и о памятном экзамене на чуунина, окончившемся нападением Орочимару. Особенное внимание он уделил при этом истории Рока Ли. Рассказал о том, как любимый ученик Майто Гая бился с Гаарой, нынешним Казекаге. Как он чудом остался в живых, но едва не лишился смысла жизни. И о том, как вернувшаяся в Коноху Тсунаде вылечила его и заставила прекратить тренировки на всё время реабилитации. - Так вот, --- заключил свою речь Какаши. --- Если даже такой неусидчивый парень, как Ли, смог смириться с запретом и выполнить рекомендации своего врача, неужели ты не справишься? Я думал, для приученного к полному самоконтролю АНБУ Корня это проще простого. Разве не так? Сай упорно не смотрел на него. Видно было, что ему не по себе из-за выговора от самого Копирующего Ниндзя. Но правильно ли Сай его понял, вот в чём вопрос… - Сумимасен, Какаши-сан. Это уже начинало надоедать. Какаши повернулся на бок, нервно запустил пальцы в растрёпанные волосы и постарался как можно строже посмотреть на Сая. Бесполезно. Не получалось сохранять менторский тон и отчитывать Сая как ниндзя своей команды --- даже сейчас Хатаке постоянно ловил себя на том, что ласкает взглядом каждую чёрточку на его бледном, как бумага, лице. Невозможно одновременно читать нотации и любоваться. Но Какаши всё же предпринял последнюю попытку прояснить ситуацию: - Как всё-таки тебя угораздило? Сай явно собирался рассказать о своём задании во всех подробностях, но, по-видимому, вовремя сообразил, что говорить так долго ему не под силу. Ответил коротко: - Встретил троих нукенинов. Хатаке вздохнул. - И, конечно, не смог избежать стычки, --- он вдруг поймал себя на том, что готов уговаривать Сая не ввязываться в рискованные схватки, постараться избегать опасностей. И тут же устыдился своего малодушного и недостойного шиноби порыва. Поэтому промолчал, надеясь, что в его голосе не было слышно осуждения и чрезмерного беспокойства. - Какаши-сенсей, я... очень хотел увидеться с вами... не в госпитале. Какаши усмехнулся: - Ну и толку? Сай еле заметно пожал плечами, и улыбка наконец тронула его губы. - Ну я же не в госпитале, Какаши-сан. - Маа... действительно, не поспоришь, --- Какаши не выдержал, погладил юношу по щеке и привлёк его к себе. --- Если хочешь спать, поспи. Тебе это сейчас необходимо. Сай послушно закрыл глаза и действительно быстро уснул. Хатаке ещё немного полежал рядом, с удовольствием прижимая Сая к себе, а потом осторожно встал, вернулся к плите и обнаружил свой остывший завтрак, про который уже успел забыть.***
Какаши даже в голову не могло прийти, что Сай в таком состоянии попытается передвигаться самостоятельно, поэтому, увлекшись перемалыванием солдатских таблеток, он спохватился не сразу. Когда в другом конце квартирки зашумела вода, Хатаке, выругавшись, бросил своё занятие и рванул в ванную, перемахнув через диван. Как раз вовремя: Сай сползал по стенке, всё ещё пытаясь цепляться за край раковины, но ослабевшие пальцы неумолимо соскальзывали. Какаши подхватил его на руки и отнёс в постель, после чего опять направился в ванную и вернулся оттуда с влажным полотенцем. Сел рядом с Саем и принялся обтирать его болезненно-бледное, покрытое испариной лицо и расправлять прилипшие ко лбу чёрные пряди. Сай дрожал всем телом и дышал, как выброшенная на берег рыба, а во взгляде его помутневших глаз не было ни стыда, ни благодарности, ни радости, ни печали --- только мольба о помощи. - Ну зачем ты встал? В ответ Сай тихо, непривычно жалобно застонал, судорожно сглотнул и торопливо облизнул губы. - Остановите... --- выдохнул он и снова сглотнул. - Что? --- переспросил Какаши, который почти ничего не расслышал. - Остановите... комнату... Хатаке стиснул в руке полотенце так, что костяшки пальцев побелели, а вода закапала на постель. Теперь он пожалел, что они не в госпитале. Он не владеет медицинскими дзютсу, так что не сможет ничего сделать. Надо же быть таким самонадеянным болваном, чтобы решить, что он справится в одиночку! - Попробуй закрыть глаза, --- посоветовал Какаши, торопливо соображая, чем можно помочь. - Не знаю... как хуже... Какаши положил полотенце, которое держал в руке, на лоб Сая и сбегал за вторым. Распахнув юката, стал бережно вытирать напряжённые плечи, судорожно вздымающуюся при каждом вдохе грудь и подрагивающий от напряжения живот, негромко приговаривая не то для Сая, не то для себя: - Всё будет хорошо, потерпи немного. Это нестрашно, потерпи. Когда они занимались сексом, Сай всегда был страстным и сам охотно проявлял инициативу. Таким беспомощным и уязвимым Какаши видел его впервые. Хатаке всегда и со всеми вёл себя спокойно и отстранённо, не позволяя себе проявить жалость и тем самым, возможно, унизить товарища по оружию или выставить в неприглядном свете себя самого. Но сейчас это было слишком трудно, да и не нужно. Может, даже нельзя. Ведь они не просто товарищи, не просто капитан и подчинённый. Какаши вновь закутал Сая в юката и накрыл его одеялом, после чего лёг рядом, осторожно приобнимая, мягко поглаживая по руке, по волосам, по щеке... - Всё будет хорошо, потерпи немного. Первая пара дней --- самое трудное, потом станет легче. Потерпи, Сай, пожалуйста. Расслабься. Я с тобой, я рядом... --- Какаши не узнавал свой голос. Сай закрыл глаза, поскольку так было немного проще бороться с нахлынувшей дурнотой и слабостью. Временами ему казалось, что он проваливается куда-то сквозь диван. Само по себе падение не пугало. Мучительным было отсутствие какой бы то ни было опоры и ориентиров. Сил не хватало даже на то, чтобы ухватиться за одеяло. Каждый раз, когда мягкая поверхность постели норовила вывернуться из-под него или распахнуться под ним, открывая люк в смутную бездну, ему хотелось вскрикнуть, но из груди вырывался только очередной стон. От этой зыбкости становилось страшно. Почти как в памятном гендзютсу, которое он схлопотал от Саске в их первую встречу. Не самое приятное воспоминание. Сай не мог толком пошевелиться, но чувствовал, как его тело вздрагивает от каждого прохладного прикосновения полотенца. Впрочем, то, что это именно полотенце, он тоже осознавал с трудом. Просто цеплялся мысленно за эти прозрачно-белые всплески, надеясь, что их наберётся достаточно, чтобы реальность наконец прояснилась. Но они кончились, зато появилась опора, ласковая и надёжная, и Сай попытался ухватиться за неё, удержать. Пусть это будет стоить ему сил, которых и так не осталось, --- лишь бы перестать проваливаться. У Какаши сердце сжалось, когда Сай начал отчаянно льнуть к нему, будто ища защиты. «Как больной ребёнок, --- мелькнула мысль, и Хатаке горько усмехнулся. --- И с чего мне лезут в голову такие мысли? Совсем спятил на старости лет, не иначе». Он помог Саю устроить голову на своём плече и обнял его, обхватывая, но не сжимая. Больше он сейчас ничем не мог помочь. Благо, юноша постепенно успокоился и вскоре не то заснул, не то потерял сознание. А Какаши ещё около часа боялся пошевелиться, чтобы не побеспокоить спящего, вглядывался в бледное, бескровное лицо, вслушивался в тихое неровное дыхание. «В госпитале, конечно, было бы проще... Но самый простой выбор не всегда правильный, чаще как раз наоборот». Сейчас Какаши ощущал, что они с Саем становятся по-настоящему близки. Это было интимнее самого потрясающего секса и проникало до самого сердца. В конце концов, сексом их обоих не смутишь. А сейчас исчезают последние границы, и все чувства обострены до предела. То, что Сай стеснялся своей слабости и, как мог, пытался не обременять Какаши, одновременно расстраивало и трогало. Хатаке улыбнулся при мысли, что теперь они могут стать не просто любовниками, а по-настоящему близкими, родными друг другу. Ведь этого очень не хватает в их жизни. Каждый день мучительно не хватает возможности открыться кому-то полностью и увидеть не просто обнажённое тело, а обнажённые чувства любимого человека. Шиноби вынуждены прятать свою душу за бронёй. Чтобы скрыть от врагов слабые места, чтобы служить достойным примером ученикам и кохаям, чтобы не потерять доверие товарищей и веру в собственные силы, чтобы не слишком дорожить своей жизнью, чтобы не сойти с ума, в конце концов. В разной степени и разными способами, но так закрываются они все. И бойцы Кровавого Тумана или Корня Конохи в этом смысле не так уж сильно отличаются от остальных. Ведь кодекс ниндзя один на всех, разница лишь в его понимании и способе исполнения. Главное, чтобы эмоции не мешали на задании. И каждый из них послушно заковывает в сталь своё живое сердце, горячее и невероятно хрупкое. Ему там тесно и душно, и оно стремится порой вырваться из своего панциря на свободу. Шиноби тоже люди, и каждому из них нужна помощь и поддержка. Каждый мечтает о том, чтобы рядом был кто-то близкий, кому можно открыться полностью, будто вдохнуть полной грудью. Но каждый из тех, кому это всё-таки удалось, хоть раз в жизни пожалел об исполнении своей мечты. Слишком страшно самому потерять дорогого человека или заставить его страдать, поэтому кажется, что лучше уж вовсе никем не дорожить. И они с Саем не исключение. Конечно, парню трудно открыться. А он сам? Какаши вздохнул. Они действительно очень похожи. И оба чуть не задохнулись под слоем стали, держась за свою броню, от любого чувства ожидая лишь боли, избегая привязанностей и безуспешно пытаясь смириться с беспросветностью своего одиночества. А теперь, когда им выпал такой потрясающий шанс, они не имеют права терять ни секунды. Каким бы непривычным и страшным это ни казалось. Сай застонал во сне, и Какаши прижал его к себе крепче, коснулся лба и погладил по щеке, успокаивая. Хорошо, что жара нет, но теперь, после этой глупой выходки, Саю точно нужна помощь медика. Сдаться и отправиться всё-таки в госпиталь? Стыдно, да и обидно, чего греха таить. Всё-таки Какаши уже настроился на то, что они проведут это время вместе. А главное, уверил Сая, что будет с ним рядом и позаботится о нём. Неизвестно, как парень воспримет внезапную перемену планов. Что он подумает о своём любовнике, очнувшись не дома, а в палате? Что Хатаке Какаши --- трепло, бросающее слова на ветер? Беспечный и безответственный человек? Трус, который отступает при первой же трудности? Или что он не так уж дорожит им, Саем, чтобы тратить на него своё личное время, которое можно провести с куда большим удовольствием? Что юноша нужен только целый, здоровый и готовый к безудержному сексу, а если что-то с ним случится, Копирующий Ниндзя потеряет к нему всякий интерес? Какаши сжал кулак свободной руки. Чем больше он пытался вообразить себе возможную реакцию Сая, тем горше и больнее становилось ему самому. Нет, насчёт госпиталя --- это просто глупости. Вчера ещё можно было решить иначе, сегодня --- уже нет. Эти отношения слишком важны для них обоих, чтобы позволить правилам и прочему рационализму всё испортить. Да, Какаши старше, поэтому именно он должен нести ответственность. Но удастся ли быть рядом столько, сколько понадобится? Что всё-таки прикажете делать, если дадут новое задание? Идти на поклон к медикам или объяснять Хокаге, почему он не может выполнить её приказ? Если вдуматься, это ещё полбеды. Гораздо хуже то, что на миссию могут вызвать Сая, поскольку никто не знает о его состоянии. Разумеется, в итоге он отправится не на задание, а в госпиталь. Они ещё и выговор получат... Вдруг после этого Сай вновь замкнётся в себе, обнаружив, что личное счастье вступает в конфликт с долгом шиноби? Ксо, ведь у парня только-только наладилась нормальная человеческая жизнь! Ну так что будешь делать, Копирующий Ниндзя? Сидеть и беспокоиться? Понадеяться на удачу? Нет, негоже джонину полагаться на авось. Раз уж взялся, надо идти до конца. Ещё разок всё обдумав, Какаши осторожно, чтобы не побеспокоить Сая, выскользнул из постели, оставил клона присматривать за ним, а сам выскочил в окно и отправился прямиком во Дворец Хокаге.***
Сидя на подоконнике, Какаши, как обычно, держал в руках раскрытую книгу, но ни строчки не видел. Он пытался понять, каким чудом у него получилось убедить Пятую, что надо оставить всё как есть, потому что так будет лучше. И вдобавок одолжить ему ненадолго Сакуру, которая, привычно убрав волосы в короткий жгутик, теперь с деловитой уверенностью водила вдоль тела Сая ладонями, окутанными мягким зелёным светом чакры. По обоюдному согласию будить его они не стали. Незачем. А Какаши наблюдал за Сакурой и пытался вспомнить, что он нёс в кабинете Хокаге... Первым делом обосновал право на отпуск, а потом, кажется, заговорил о психологии людей вообще и шиноби в частности, ответственности командира за подчинённых и собственном нечеловеческого размера опыте. Даже как-то доказал Тсунаде-сама, что у неё в госпитале сейчас не хватает персонала и койко-мест. И в итоге выбил себе миссию ранга D, застраховал их с Саем от получения новых заданий и получил возможность обращаться к Сакуре, если потребуется. Харуно оставила ему несколько шприц-ампул, подробно разъяснив, что в них, для чего и куда следует колоть. Предложила зайти завтра, но Какаши отказался, пообещав, что сам позовёт её, если понадобится. Сакура пожала плечами и ушла, а Хатаке лёг рядом с Саем поверх постели, поправил его одеяло и легонько, боясь разбудить, поцеловал в приоткрытые губы. К книжке он даже не притронулся, хотя до неё было рукой подать. Не мог глаз отвести от своего возлюбленного.***
Сай очнулся незадолго до полуночи, когда Какаши уже клевал носом и подумывал о том, что пора залезть в постель по-настоящему и поспать по-человечески. - Как ты себя чувствуешь? --- спросил Хатаке, обнимая его. - Хорошо. Извините за... --- Сай умолк, подбирая слова, но Какаши и так было понятно, что он хочет сказать. - Не за что извиняться. Это ты меня прости, я был недостаточно внимателен. Не бери в голову, хорошо? Просто отдыхай. Если тебе что-то понадобится, скажи мне, я всё сделаю. И не вздумай вставать с постели! Я тебя отнесу, только не вставай сам. Обещаешь? --- Сай с некоторой растерянностью кивнул, и Какаши настойчиво повторил: --- Обещаешь мне? - Да, Какаши-сан, --- ответил юноша уже увереннее, и Хатаке позволил себе немного успокоиться. Ещё раз наказав Саю не двигаться и ничего не предпринимать самостоятельно, он поднялся и пошёл вскипятить чайку. Поразмыслив немного, решил не включать верхний свет, а обошёлся настольной лампой, которую нашёл в шкафу ещё вчера, когда доставал постель. Напоив Сая очередной порцией сложной смеси чая, трав, порошка, полученного от Сакуры, и толчёных солдатских пилюль, Какаши тщательно взбил подушку, прежде чем помочь юноше снова лечь, привлёк его к себе и закутал в одеяло. Обнимать Сая, видеть его прелестное лицо, слышать дыхание, мягко касаться губами и поглаживать сквозь ткань было удивительно приятно и волнующе. В тусклом желтоватом свете лампы Сай выглядел непривычно уютно, и в его чёрных глазах появился незнакомый блеск. Ужасно хотелось стиснуть юношу посильнее и услышать томный голос, выстанывающий имя Хатаке в сладостном предвкушении... Чтобы отвлечься, Какаши рассказал о визите Сакуры, решив, что скрывать это неразумно. Почему-то он ожидал, что Сай смутится, узнав, что его сокомандница была здесь и теперь посвящена во все пикантные подробности ситуации, однако парень воспринял эту новость совершенно спокойно. Впрочем, он так ничего и не сказал. Какаши, который вопреки обыкновению не хотел, чтобы они лежали в тишине, принялся в шутливом тоне излагать историю своего визита к Пятой. Он просто хотел чем-то заполнить пустоту молчания и хоть немного развлечь Сая, однако тот слушал очень внимательно, серьёзно глядя на Хатаке, а потом тихо, но твёрдо произнёс: - Аригато, Какаши-сан. - За что? --- уточнил Какаши, не ожидавший такой реакции на свой рассказ. - За всё, --- ответил Сай и не без помощи Хатаке пристроил голову на его плече. Помолчал немного, а потом решился: --- Какаши-сан, почему вы делаете всё это? Нетрудно было догадаться, что именно интересует его сейчас. И Какаши понимал, что рано или поздно должен будет ответить на этот вопрос, только не знал, когда Сай соберётся его задать. Хатаке прижал его к себе чуть крепче и серьёзно посмотрел в глаза: - Потому что мне хорошо с тобой, я по тебе скучал. А сейчас я беспокоюсь за тебя и потому тем более хочу быть рядом. Я хочу что-то для тебя сделать. Не какую-нибудь необязательную мелочь, а что-то действительно важное. И я не могу оставить тебя одного, потому что слишком хорошо знаю, как это бывает. Наверное, я хочу показать тебе, доказать тебе, что мы вместе и ты всегда и во всём можешь на меня рассчитывать. Мне хочется заботиться о тебе. Пойми, так должно быть. Я хочу, чтобы ты получил всё, что можно получить от любимого человека. Потому что я действительно очень люблю тебя и хочу, чтобы ты чувствовал это. Всегда. Какаши умолк, не до конца веря в то, что сумел всё это выговорить. В конце концов, он был не мастер вести такие откровенные разговоры. Но судя по тому, как Сай прильнул к нему, цепляясь пальцами за водолазку и еле заметно вздрагивая, по тому, как чуть раскраснелись его щёки и с какой смущённой растерянностью он отвёл взгляд, он всё понял. Какаши мягко погладил его по спине, ничего больше не говоря и давая ему время на то, чтобы обдумать и принять услышанное. По собственному опыту Хатаке знал, что это необходимо. Особенно таким людям, как они с Саем. - Аригато, --- наконец выговорил юноша и, не зная, как следует вести себя в такие моменты, спрятал лицо, уткнувшись в плечо Какаши. Саю было невыносимо сладко и одновременно стыдно, даже немного больно слышать эти простые, но непривычно откровенные слова, которые задевали какие-то новые струнки в душе. Ему даже стало грустно, и он не смог понять, почему именно. На самом деле, он смутно чувствовал, что нуждается в таком отношении, но оказался к нему совершенно не готов. Сай не без труда вынырнул из своих сложных, неясных переживаний. Услышать собственный голос сейчас было почему-то боязно, но он заставил себя достаточно громко и отчётливо произнести: - Я тоже люблю вас, Какаши-сан. Сай ещё многое хотел сказать о том, как счастлив и как благодарен появившемуся в его жизни Какаши за эту столь нужную, невероятную близость, но так и не решился. Поэтому вместо слов, которые упорно не находились, с неожиданной для самого себя доверчивостью обнял Какаши и неловко придвинулся к нему как можно ближе, будто прячась в его объятиях от окружающего мира. Сай не привык искать защиты у других людей, и это новое чувство пронизало всё его существо так же остро, как признания Хатаке минуту назад. А когда волнение схлынуло, обнаружил, что ему уютно и спокойно, что тепло постели и тела Какаши мягко обволакивает его со всех сторон. Сай наконец смог расслабиться и медленно провалился в сон, получая от этого процесса неожиданное удовольствие.***
Следующие два дня он провёл в непривычной сладкой дрёме. Не засыпал, как обычно после тренировок или на задании --- от усталости или просто понимая, что сейчас для этого есть время, которого потом не будет, а мягко погружался в манящую полутьму сна и так же всплывал из её глубин, чувствуя, как реальность возникает постепенно, будто восходящее солнце. И за пару секунд до того, как открыть глаза, ощущал уютное тепло постели и объятий своего любимого. Какаши всё время был рядом, если и отходил, то ненадолго, а Сай продолжал наблюдать за ним сквозь полуприкрытые веки. Хатаке передвигался по его квартире плавно и бесшумно, как большая кошка, и это зрелище удивительным образом соответствовало состоянию юноши, поддерживая ощущение безмятежного покоя и приятной пустоты. Никуда не надо было спешить, ничего не надо было предпринимать, ни о чём не надо было думать. В значительной степени этому помогало понимание, что их не вызовут на очередное задание и ничто не нарушит их уединения. И это состояние приносило новую, неизвестную прежде радость. Во многом Сай объяснял это для себя пережитым в тот вечер приступом мучительной слабости. Попытки в буквальном смысле выкарабкаться из омута дурноты оказались столь утомительными, что отсутствие подобной необходимости само по себе доставляло удовольствие. Напрягаться действительно совершенно не хотелось, и это заметно упрощало выполнение настойчивых рекомендаций Какаши. Постепенно принимать его внимание и нежную заботу становилось всё легче. Острая нужда в помощи и опоре, которую Сай испытал, находясь в зыбком полубреду, будто открыла для него недоступную ранее дверь. Стремясь унять пугающее ощущение собственной уязвимости, он с готовностью, даже с некоторой поспешностью устраивался в надёжных объятиях Какаши. Искать защиты было непривычно и стыдно, но Сай был благодарен Какаши за это странное удовольствие, недостойное шиноби, но столь необходимое сейчас. Сердце смущённо замирало каждый раз, когда Хатаке ласково прикасался к нему, прижимал к себе, произносил нежные признания своим бархатным голосом, кутал в одеяло, устраивал на подушках, поил чаем и таскал на руках, не позволяя передвигаться самостоятельно. Для Сая это был совершенно новый опыт. Когда-то давно им с братом случалось ухаживать друг за другом, но редко и опасливо --- в Корне было не принято проявлять нежность друг к другу, даже возвращаться с задания слишком уставшим или сильно раненным считалось дурным тоном. Шиноби не должен показывать свою слабость, как в прямом смысле, так и в переносном. Довериться кому-то --- слишком большой риск и непозволительная роскошь. А Какаши так запросто остался с ним и заботился о нём --- по-настоящему, не скрывая своих чувств и ни капельки этого не стесняясь, --- что хотелось ответить ему тем же, научиться быть столь же откровенным... До того непривычно, что даже страшновато. Если бы пару-тройку лет назад Саю кто-нибудь сказал, что после миссии его будет выхаживать сам Копирующий Ниндзя, он послал бы незадачливого шутника к мозгоправам из клана Яманака или посоветовал уйти в отставку, пока умственную неполноценность не заметило начальство. Конечно, Сай уже видел не раз и не два, как относятся друг к другу в этой, другой Конохе, но так явно, даже остро испытал на себе впервые. Временами он спохватывался, ему начинало казаться, что они делают всё неправильно, и если кто-то заметит... и тут же одёргивал и мысленно критиковал себя за неуравновешенность. Сай знал, что того секретного подразделения, в котором он числился с детства, больше нет, как нет и самого Шимуры Данзо, но привыкнуть к этому до конца пока не мог. Несмотря на то, что жизнь Сая сильно изменилась, Корень всё ещё не отпустил его до конца. И возможно, никогда не отпустит. Проснувшись утром пятого дня, Сай обнаружил, что тело всё ещё остаётся слабым и непослушным, но голова прояснилась, бодрствовать стало легче. Последствия его недолгой, но трудной прогулки в ванную больше не ощущались. Лежать уже надоело, поэтому Сай с радостью ухватился за возможность хотя бы сидеть, опираясь спиной на подушки. Сам Какаши по-прежнему не отходил от него и успешно развлекал разговорами. Не о чём-то конкретном, а обо всём, что приходило на ум. Наконец выспросил у Сая подробности его последнего задания и немало рассказал сам. Голос у Хатаке был спокойным и приятным, а истории --- интересными. Порой Сай всё-таки засыпал под очередную байку из жизни хокагских АНБУ, рассказ о подвигах Жёлтой Молнии или рассуждение о человеческой натуре, но это происходило всё реже. А вечером Какаши ложился рядом, укрывал одеялом их обоих, прижимал Сая к себе, мягко поглаживая и целуя, и уже привычным жестом устраивал на своём плече. Вскоре Сай заметил, что постоянная близость возлюбленного волнует его и другим, хорошо знакомым образом. Тело ещё недостаточно окрепло, чтобы испытать полноценное возбуждение, но смутное тянущее напряжение внизу живота было достаточно настойчивым. Чтобы отвлечься от неуместного пока желания, Сай постарался сосредоточиться на изучении странного удовольствия от чужой нежности и заботы. И это вызывало воспоминания, к которым он не обращался так давно, что даже не верилось теперь, что это когда-то было.***
- Вот и всё, --- произнёс Шин и поднялся. Вытер лезвие о траву и убрал танто в ножны. --- Ты как, братишка? - Всё в порядке, --- ответил Сай, укладывая в рюкзачок свитки. Плечо немного саднило --- от одного из вражеских кунаев увернуться не удалось. --- Просто царапина, --- успокоил он брата, перехватив его обеспокоенный взгляд. --- Нам надо скорее вернуться в деревню. Уже начало темнеть, когда Сай почувствовал, что отстаёт. Шин тоже это заметил, поэтому предложил передохнуть. В конце концов, они были в пути достаточно долго, да и дневная стычка отняла немало сил. Они развели костёр, и Сай придвигался всё ближе и ближе к огню, пока брат не остановил его, тронув за плечо: - Ты чего? У тебя сейчас обувь загорится! - Холодно, --- обернувшись, Сай недоумённо посмотрел на Шина, и перед глазами поплыли тёмные пятна. Наверное, просто от того, что он слишком долго сидел, уставившись на огонь. - Сейчас не так уж холодно, --- голос брата сделался напряжённым и настороженным. Он придвинулся ближе и обнял Сая. Того заметно трясло, и в чёрных глазах странно поблёскивали неверные отсветы костра. - Тебя лихорадит. --- Шин бросил взгляд на «царапину» на плече Сая. Она покраснела и распухла. --- Ксо, боюсь, кунай был отравлен... Тогда Саю стало страшно. Он беспомощно взглянул на брата, понимая, что они оба думают об одном и том же: прошло уже несколько часов, о яде они ничего не знают, антидоты в их сумках довольно простые и могут оказаться бесполезными. Сай зябко кутался в одеяло и бездумно наблюдал, как Шин кипятит воду и перебирает их походную аптечку, а потом вскрывает рану на плече, промывает, бинтует... Будто не с ним это происходит, и рука не его, и боль тоже. Силы таяли на глазах. Брат не смог уговорить его поесть, поэтому ограничился тем, что заставил проглотить все мало-мальски подходящие лекарства, что имелись в наличии. До деревни было ещё далеко, так что от идеи марш-броска пришлось отказаться. Сай не мог применить ниндзютсу, а в распоряжении Шина не было ничего, что послужило бы транспортом. - Всё будет хорошо, братик. Ты поспишь и выздоровеешь, завтра всё будет хорошо. Не бойся, --- приговаривал Шин, прижимая к себе Сая в попытке согреть. Впрочем, по его голосу было слышно, что он пытается убедить и себя тоже. Тогда Шин побоялся уснуть. Он гладил горящие в лихорадке щёки братишки, а когда тот выныривал из забытья, говорил с ним, ободрял, утешал, обещал, что завтра он обязательно поправится и они вернутся в деревню. Когда рассвело, и Сай наконец заснул достаточно крепко, Шин рискнул оставить его ненадолго и отправился на поиски подходящих трав. Его усилия увенчались успехом, стали заметны изменения к лучшему, а к вечеру лихорадка совсем унялась. Правда, им пришлось провести в лесу ещё одну ночь, потому что Сай слишком ослаб, чтобы самостоятельно передвигаться. Можно было бы собрать волю в кулак и заставить себя продолжить путь, но Шин даже слушать ничего не стал --- он очень боялся рисковать. В Конохе они сразу отправились в госпиталь, хоть Сай и уверял брата, что с ним уже всё в порядке. В Корне считалось, что следует пожертвовать напарником ради успешного выполнения здания, так что ребята всерьёз беспокоились за отчёт о миссии. Зато медики похвалили Шина за эффективные действия. Он выкатил грудь колесом от гордости и на несколько секунд сплёл свои загорелые пальцы с бледными и ещё слабыми пальцами Сая. - Я же говорил, что всё будет хорошо! Тогда было страшно и очень стыдно. Стыдно за собственную неосторожность, за волнение Шина и за выговор, который они оба потом получили. Сай не раз и не два вспоминал, как брат суетился, рыскал по округе в поисках ещё каких-нибудь трав, как встревоженно заглядывал ему в лицо, как прижимал к себе, стараясь согреть и обнадёжить. И обещал себе, что больше никогда не подведёт Шина, не заставит его волноваться...***
Слишком много белого вокруг. А движения, даже собственные, получаются медленными, будто воздух стал густым, как кисель. Несмотря на вечернюю полутьму, от белого слишком светло, и Сай щурится. Или просто не может заставить себя посмотреть в лицо брату?.. Он не привык видеть Шина таким. К грустной улыбке не привык, к мутным глазам, к бледности... Брат всегда золотился загаром, теперь же его кожа отливает светло-пепельным, а под глазами залегли тени. Возвращаясь с задания, Сай не идёт домой, а бежит сюда. Бежит в смутной надежде, которая каждый раз не оправдывается. А сейчас и надеяться не на что... Шин даже хотел принять яд, и отговорить его удалось не без труда. Теперь каждая секунда вместе на вес золота. Это эгоистично, но что ещё Сай может сделать? Он пытался дорисовать книжку, торопил себя, а потому ничего не выходило. Даже держать карандаш было трудно. Зачем? Мечта, которой не суждено сбыться? Бессмысленные детские планы на невозможное будущее?.. Становится трудно дышать, к горлу подкатывает комок, щиплет глаза. Это он должен поддерживать брата сейчас, но вместо этого Шин снова его утешает: - Не плачь, братишка. Всё будет хорошо. Сай не может ответить, лишь отчаянно мотает головой в ответ. Ничего хорошо уже не будет. Вообще ничего больше не будет. - Нии-сан... --- еле слышно стонет он, цепляясь за руку Шина и сминая его постель. --- Нет... Нии-сан... Нии-сан...***
Какаши оглянулся. Последние полчаса Сай спал беспокойно, но теперь его стоны сделались громче и отчётливее, а пальцы комкали край одеяла. Хатаке отставил заварочный чайник, который не успел домыть, выключил воду, подошёл к дивану, склонился над спящим и осторожно тронул за плечо. - Сай... --- тихонько позвал он. Сай сильно вздрогнул и распахнул перепуганные, полные слёз глаза. Было видно, что он не сразу понял, где находится и кто перед ним. А поняв, засмущался и попытался спрятаться под одеяло и отвернуться. Какаши тут же залез в постель и прижал Сая к себе. Юноша продолжал прятать лицо, вздрагивать и, кажется, даже всхлипывать. Он всё легче проявлял те эмоции, которые у шиноби принято скрывать, и этот несомненный знак доверия радовал Хатаке, но видеть его грусть было невыносимо. - Всё хорошо, Сай, --- Какаши погладил напряжённые плечи Сая, но юноша, казалось, всё ещё слышит отголоски собственного тревожного сна. Он нервно кусал губы и никак не мог взять себя в руки. --- Успокойся, Сай. Это всего лишь сон. Ты дома, я с тобой, всё хорошо, --- продолжал утешать его Какаши, который прекрасно знал, кого звал и оплакивал во сне его любимый. Постепенно Сай перестал всхлипывать. Хатаке с готовностью отнёс его в ванную и помог умыться. Сай был ещё слишком слаб, чтобы сделать это самостоятельно. Уже привычным движением он обнял Какаши за шею, и от этого простого, казалось бы, проявления доверия сладко замерло сердце. - Извините. Я сам не заметил, как заснул, и... --- Сай явно не решался снова уткнуться в плечо Какаши, и тогда Какаши сам привлёк его к себе. - Ничего страшного. Я всё понимаю. Мне тоже порой снятся... они. И оба умолкли, не желая произносить некоторые вещи вслух, --- ведь они и так друг друга поняли. Каждый из них больше не одинок. Теперь всё действительно хорошо. Какаши нравилось наблюдать, как Сай учится получать удовольствие от ласковых, заботливых прикосновений и уже не пытается скрывать это ни от него, ни от себя самого. А главное, Хатаке было радостно отмечать, как Сай постепенно оживает благодаря его усилиям. Совсем недавно он лежал в полузабытьи, был не в состоянии толком пошевелиться и испытывал головокружение при любом неловком движении. Теперь же чёрные глаза прояснились, болезненная бледность уступила мраморной белизне её законное место, к рукам постепенно возвращалась сила и ловкость, Сай начал понемногу есть, и уже несколько раз Какаши даже разрешил ему встать. Правда, сделать больше нескольких шагов у него пока не получалось, но Хатаке всегда был рядом, готовый в любой момент подхватить его на руки. Сай, кажется, перестал полагаться только на собственные силы и научился принимать его помощь. Не выматывал себя до обморока, не ждал, когда всё ещё слабые ноги подогнутся, и Какаши придётся ловить его безвольное тело у самого пола. Сам цеплялся за протянутую руку и расслаблялся, оказавшись в объятиях. Он больше не замирал испуганно и пристыженно и не прятал глаза, когда Хатаке укладывал его в постель, не извинялся постоянно за доставленное беспокойство. Правда, Сай всё ещё плохо умел просить. То ли по-прежнему смущался, то ли не считал нужным лишний раз беспокоить. Но Какаши нравилось угадывать его просьбы. Это воспринималось уже не как недостаток, а как трогательная особенность, изюминка их отношений. Она словно повышала тот градус доверительной близости, которая была гораздо интимнее секса. Впрочем, секса всё-таки не хватало. Трудно было провести неделю в одной постели с Саем и ни разу не позволить себе ничего большего, чем объятия и поцелуи. И Какаши видел, что это взаимно. Он прекрасно чувствовал, что Сай, лёжа в его объятиях, старается хоть немного отстранить бёдра, а засыпая, порой забывается и начинает недвусмысленно тереться пахом о его ногу. От этого терпеть становилось ещё труднее. И всё труднее было держать себя в руках по вечерам, когда Хатаке раздевал юношу и с нескрываемым удовольствием протирал влажным полотенцем его шёлковую кожу. Сай при этом всегда смущался, и щёки его приятно розовели. Особенно когда Какаши доходил до пояса и спускался ниже, не обделяя вниманием ни узкие бёдра, ни аппетитно округлую попку, ни заметно встающий член. Просторные штаны удачно скрывали его собственное состояние, впрочем, толку от этого было немного --- он прекрасно понимал, что взгляд и выражение лица выдают его с головой, как бы он ни старался сохранять внешнее спокойствие. После такой интимной процедуры было почти невыносимо просто одеть Сая в юката, закутать в одеяло и уложить спать, так ничего и не предприняв. Относя в ванную полотенце, Какаши с трудом удерживался от того, чтобы не сбросить напряжение. Он пока не решался предложить хотя бы подрочить вместе, понимая, что ещё рано --- Сай недостаточно восстановился и всё-таки стеснялся этого, хоть и не так сильно, как раньше. А если у него не встанет? Или он не сможет кончить? Или потом ему станет хуже, и парень только сильнее расстроится? Судя по всему, Сай и так чувствовал вину за то, что не может удовлетворить своего любовника... А Какаши сейчас меньше всего на свете хотел бы его чем-нибудь обидеть. Он тщательно устранял малейший дискомфорт, потому что ему было жизненно необходимо, чтобы Саю было с ним хорошо. И как бы пафосно это ни звучало, но ради его счастья Хатаке готов был практически на всё.***
Ощутив, что Сай мелко вздрагивает в его объятиях и тяжело, жадно дышит, Какаши обеспокоился. - Сай, что с тобой? Что-то не так? Юноша молчал и прятал лицо, но Хатаке мягко развернул его к себе, приподнял голову за подбородок, заглянул в глаза и потрогал лоб. Температуры не было, лоб тёплый, ни следа лихорадки. Зато щёки буквально пылали, а взгляд заволокло той особой дымкой, не узнать которую было невозможно. Его собственное тело отозвалось на это зрелище напряжённой пульсацией в штанах. - Сай, --- позвал Какаши, и его голос дрогнул. Сай подтвердил его догадки, прильнув сильнее и потянувшись к губам. - Какаши-сан, --- не без труда выговорил юноша, неохотно прерывая поцелуй, --- простите меня, но я... больше не могу терпеть... - Я тоже, --- честно ответил Хатаке и притянул к себе желанное тело, а потом и вовсе подмял под себя, заставляя Сая повернуться на спину. Покрывая его лицо, шею и плечи жадными поцелуями, Какаши нетерпеливо двигал бёдрами, притираясь как можно ближе. Юноша обхватил его, стал торопливо гладить по спине, неловко нащупывая нижний край водолазки, и с готовностью раздвинул ноги. При этом его юката распахнулось, а белья на нём и так не было. Какаши на несколько секунд оказался зажатым между его ног и сквозь ткань домашних штанов ощутил твёрдый горячий член. Это заставило его поспешить. Он отстранился и быстро избавился от одежды. В то же время Сай изящным движением выскользнул из юката и раскинулся на постели. Какаши склонился над ним и с несказанным удовольствием ощутил, как соприкасаются их тела. Юноша стиснул ногами его бёдра. Рука Хатаке скользнула по бедру Сая, с силой сжала упругую задницу и принялась как можно старательнее растягивать сузившееся за время длительного воздержания отверстие. Кое-как собравшись с мыслями, Какаши сказал, что всё сделает сам, чтобы Сай не напрягался и ни о чем не беспокоился. Но тот уже толком не контролировал себя --- стонал в голос, жадно насаживался на пальцы Какаши и требовательно прижимал его к себе. Истосковавшееся по ласкам тело Сая отзывалось на малейшее прикосновение, но сам он послушно не предпринимал никаких активных действий, даже подмахивать у него почти не получалось. Может, ему всё ещё не хватало на это сил, может, он окончательно потерял голову от возбуждения, а может, и то и другое... Какаши не был уверен в ответе и просто наслаждался, заново открывая для себя Сая, такого чувственного, страстного и в то же время непривычно пассивного. И краем сознания пытался сообразить, как добиться подобного вновь, не прибегая к экстриму вроде полной растраты чакры. С каждой минутой и Какаши, и Сай всё отчётливее понимали, насколько истосковались по близости, и упивались наслаждением с такой жадностью, что после первого раза не сумели остановиться, превратив завершающие ласки в новую прелюдию. И вновь Сай запрокидывал голову, громко стонал, широко раздвигал ноги и прикрывал рукой раскрасневшееся лицо, а Какаши буквально пожирал его взглядом, раз за разом входя в его тело. Ему мучительно не хватало рук, чтобы, не теряя опоры, стискивать юношу в своих объятиях и гладить его прекрасное и чувствительное тело в дюжине мест сразу. Второй раз получился дольше первого, и Сай окончательно прекратил прижиматься к Хатаке. Было видно, что он всё-таки устал, но прерваться было бы слишком жестоко для них обоих. Так что Какаши оставалось только сменить позу, чтобы скорректировать угол проникновения, и, крепко держась за бёдра Сая, увеличить темп. Даже испытав долгожданный экстаз дважды, они не могли оторваться друг от друга. О третьем разе не могло быть и речи, поэтому Хатаке всецело сосредоточился на том, чтобы выразить охватившие его чувства ласками и поцелуями. Сай почти не отвечал ему, но этого и не требовалось: достаточно было просто посмотреть на него, чтобы понять, как ему сейчас хорошо. И Какаши наслаждался этим зрелищем, с постыдным удовольствием шепча сентиментальные глупости, неприлично нежные и болезненно ласковые. Предназначенные только для ушей любимого человека. Когда эмоции схлынули и лохматая голова Хатаке несколько прояснилась, он отнёс Сая в душ. Усадил в ванну и забрался следом. Сай охотно подставлял лицо под освежающие струи воды и откровенно млел в его руках. После секса он, как обычно, потерял способность стесняться чего бы то ни было. Разморенный и усталый, но донельзя довольный Сай притянул Какаши к себе, обхватил его за шею и сообщил, без тени смущения глядя в глаза: - Аригато, Какаши-сан. Я очень соскучился. И я, правда, ждал нашей встречи. На самом деле, мне было невероятно хорошо все эти дни. Мне вообще невероятно хорошо с вами. Я люблю вас. И я очень вам благодарен... за всё. Сай не отпустил его шею и после, когда они уже выбирались из ванны. Хатаке усадил его на бортик и принялся вытирать густые чёрные волосы. Сай глядел на него снизу вверх, мирно улыбался, а Какаши любовался его счастливым лицом и радовался, что всё-таки добился своего. Потому что сейчас он может увидеть Сая таким, какой он есть на самом деле, в самой глубине души. И этому не мешает обычный для шиноби непроницаемый внутренний панцирь. Уже в постели Сай дождался, когда Хатаке поможет ему одеться в юката, и привычно улёгся в его объятия. Устроился поудобнее, обхватил обеими руками, одарил долгим, чувственным поцелуем и неожиданно заснул. А Какаши ещё некоторое время любовался выражением безмятежности на его красивом лице --- редкое и долгожданное зрелище. Было приятно думать о том, что Сай, уже не стесняясь, льнёт к нему и привычно кладёт голову на плечо. Он и сам привык засыпать с ним рядом. А главное, привык к тому, что они постоянно вместе. С самого начала их отношений Сай предпочитал приходить к нему сам, если не считать тех случаев, когда они уединялись на задании. Так что Хатаке нечасто попадал в эту квартиру. Обычно Сай появлялся у него дома в сумерках или в начале ночи, коротко приветствовал его, несколько секунд колебался, будто не зная, как завязать беседу, а потом быстро и изящно сбрасывал одежду. У Какаши неизменно захватывало дух от созерцания его обнажённого тела в золотом свете закатного солнца или жемчужном сиянии луны. Временами Хатаке удавалось заключить Сая в свои объятия прежде, чем тот успевал что-то предпринять --- как правило, если разлука была достаточно долгой. В таких случаях юноша позволял ему избавить себя от одежды, но не оставался пассивным, а с энтузиазмом раздевал его самого. В постели Сай всегда был деятелен, настойчив и откровенен в желаниях, но при этом оставался собранным, сосредоточенным и полностью контролировал свои действия. Как бы ни туманились от вожделения его тёмные глаза, взгляд никогда не терял того особенного, внимательного выражения, по которому Сая можно было бы узнать из тысячи, если бы на свете нашлась целая тысяча таких красивых ребят. Каким-то непостижимым образом ему удавалось быть страстным и сдержанным одновременно. Возможно, такое впечатление возникало потому, что Сай почти всегда молчал. Даже в ответ на чувственные речи возбуждённого любовника он отвечал односложно, и голос его при этом оставался удивительно ровным. «Аригато, Какаши-сан», «Я тоже, Какаши-сан» и очень редко, в особые моменты: «Я люблю вас, Какаши-сан». Порой Хатаке был готов возненавидеть эти слова --- единственное устное доказательство чувств этого странного юноши, в равной степени раскованного и замкнутого. А после бурного акта любви, когда Какаши начинало клонить в сон, Сай удивительно ловко выскальзывал из объятий, быстро, будто его вызвали на задание, одевался и исчезал в окне прежде, чем в ушах затихали бархатные звуки прощальной благодарности. Пару раз Хатаке удалось проявить настойчивость, и Сай всё-таки оставался у него до утра. Но гораздо больше Какаши нравилось приходить к Саю домой и засыпать, крепко прижимая его к себе. Парень, воспитанный в Корне АНБУ, ни за что не решился бы посреди ночи выставить за дверь своего командира. Хотя бы из соображений субординации. Но вряд ли это можно было считать доказательством его глубоких чувств к Хатаке. Иногда Какаши начинал всерьез сомневаться в том, действительно ли Сай его любит или просто не считает возможным ему отказывать. Роман с красивым подчинённым --- это, конечно, неплохо, но Какаши хотелось, чтобы у них были настоящие отношения. Он слишком много лет провёл наедине со своими потерями. Он знал всё об одиночестве и о каждом его оттенке. И ещё он знал совершенно точно: и ему, и Саю нужна настоящая близость. Но как же трудно бывает преодолеть сомнения… Сай, например, так до сих пор и не решался признаться членам их команды в том, что встречается с Какаши. Разумеется, это уже давно не было тайной, и, тем не менее, на людях Сай упорно продолжал делать вид, будто ничего не происходит, а разговоры в Конохе ведутся о ком-то другом. Как-то раз, когда они были на задании далеко за пределами деревни, Какаши удалось спровадить остальных спутников и устроить более-менее настоящее свидание. Тогда Сай, по своему обыкновению, задумался на несколько секунд, потом опустил взгляд и ещё столько же времени смотрел на руки Какаши, а затем решительным движением обхватил пальцами его ладонь и неуверенно улыбнулся. - Насколько я понял, в таких случаях это принято. В ответ Хатаке смог только рассмеяться. Ему захотелось растрепать гладко уложенные чёрные волосы Сая и стиснуть его в объятиях прямо посреди улицы, но он так и не решился. Это было странное свидание. Они стеснялись взглянуть друг на друга, поэтому смотрели на вывески и ноги прохожих, которых оказалось не так уж мало на улицах провинциального городка на окраине Страны Огня. Зашли в оружейную лавку, посидели в чайной, нашли небольшой пустой скверик и устроились на одной из скамеек, а после удивительно робко и нерешительно целовались в ближайших кустах, как подростки, опасающиеся, что их вот-вот застукают недовольные родители. И за всё это время обменялись едва ли десятком фраз. Впоследствии это воспоминание очень помогало Какаши справиться с ощущением, будто они не пара, а просто секс-партнёры, и не пытаться торопить события. Он понимал, что Сай всё ещё чувствует себя довольно неуверенно в некоторых вопросах, ведёт себя, как неприрученный зверёк, и его пока слишком легко спугнуть. Какаши мог побиться об заклад, что Сай старается соответствовать статусу «любовника самого Копирующего Ниндзя», не желая, чтобы тот по какой-то причине в нём разочаровался. Но львиная доля представлений, которыми Сай руководствовался при этом, к сожалению, была сформирована в Корне. Конечно, он спокойно общается с Наруто и другими его сверстниками, порой даже принимает участие в их шутливых дружеских перепалках, но старательно скрывает свои эмоции, как только дело касается чего-то по-настоящему важного. И привычка педантично придерживаться субординации играет не последнюю роль. Например, Какаши даже не пытался научить Сая обращаться к нему просто по имени, как это принято между близкими людьми, поскольку был совершенно уверен, что из этого ничего не получится. Неизвестно, сколько времени понадобилось бы Хатаке, чтобы сократить дистанцию между ними, если бы не эта история с троицей нукенинов из Суны. За полторы недели Сай, похоже, достаточно привык к нему, преодолел внутренний барьер и наконец открыл для себя истинный смысл и радость интимных отношений. И Какаши был очень рад и за него, и за себя. Конечно, Сай всё ещё довольно молчалив и стесняется вполне обычных вещей, но то, как привычно и уютно он устроился в объятиях Хатаке и продолжает прижиматься к нему даже во сне, лучше любых слов выражает его чувства. И теперь Сай никуда от него не денется. И исчезать сразу после секса перестанет, и на свидания в Конохе согласится, и будет увереннее принимать прочие знаки внимания, незамысловатые на первый взгляд, но необходимые для влюблённых. Хотя бы потому, что Какаши обязательно возьмёт его с собой во Дворец Хокаге, чтобы отчитаться об успешно выполненном задании. Какаши улыбнулся, представив себе это знаменательное событие --- своего рода официальное объявление об их отношениях. И не без удовольствия подумал о том, как чудесно они проведут те несколько дней, которые потребуются Саю для полного выздоровления.