***
Профессор МакГонагалл была возмущена. Её заставили идти куда-то в неизведанную комнату вместо необходимого ей перед сложной работой завтраком! - Профессор,- прошипел, пробурчал и промямлил одновременно завхоз. – Это возмутительно! Минерва посмотрела туда, где по мнению Филча было нечто возмутительное. - Эти двое гуляли ночью по замку! Они...- уже начал было он, но длинные пальцы обхватили его мягкое плечо и легонько оттолкнули. - Иди, Аргус. Это не стоит нашего внимания,- на её лице промелькнула искренне добрая, довольная и даже хитрая улыбка. Она смотрела на двух почти целующихся парней, потом вслед уходящему завхозу. – Подождите-ка минутку! Филч остановился, растянулся в широкой улыбке, в надежде, что Сириусу Блэку дадут наказание, но ошибся. - Позовите Поттера,- отдала она приказ, а когда сквиб ушёл, она с какой-то непередаваемой, как будто материнской любовью, посмотрела на своих учеников. - Профессор? Вы меня звали? – вежливо спросил Джеймс, придя сюда через несколько минут. Минерва ладонью показала на двух его заснувших в объятиях друг друга товарищей. - Полагаю, вам, как их лучшему другу, стоит провести с ними интересный разговор. А также, думаю, вас это неплохо развеселит,- Джеймс едва смог увидеть улыбку на ее вечно строгом лице. А потом, когда преподаватель ушёл, он разразился громким хохотом, закрывая рот рукой, чтобы тех не разбудить. - Ребята,- он растянулся в широкой довольной улыбке. И перед тем, как разбудить друзей, он аккуратно повернул их головы так, что одни губы лежали на других. Что было ещё веселее, так это то, что во время сна Сириус всегда держал рот открытым, а поэтому сейчас губ Римуса касался еще и язык Блэка. Джеймс едва сдержал смех. Он вышел на секунду из комнаты, направил палочку прямо на портрет полной дамы и произнес: “Акцио, фотоаппарат!”. Но тот не повиновался. - Чёрт,- он очень быстро сходил за фотоаппаратом, а когда вернулся, сделал две или три фотографии товарищей, убрал небольшую камеру в карман своей мантии, а потом громко хлопнул в ладоши как раз над ушами однокурсников. Те проснулись одновременно, одновременно ничего не поняли, одновременно попытались отстраниться друг от друга и одновременно поняли, что это очень трудно сделать из-за одного горла свитера на двоих. - Доброе утро, Мародёры,- Джеймс улыбался сейчас не столько хитро, сколько счастливо. Его радовал сдвиг в их отношениях – они уже давно друг к другу неровно дышат, это он знал на все 100 процентов.Часть 1
8 июля 2015 г. в 00:55
- Господи, как же я устал. Сириус, ты просто не представляешь,- измученно шептал Римус, положив по два пальца на каждый висок, массируя каждый, закрыв глаза, боясь тратить лишние силы на их использование.
- О, поверь, я знаю. Мне достаточно прочитать одну страницу истории магии, и я мгновенно устаю,- Сириус наколдовал маленькую собачку из ближайшей кружки, а та укусила его за не предоставленную вовремя сладость. – Неблагодарная! – гавкнул он, тут же возвращая щенку первоначальный вид.
Он внимательно посмотрел на Римуса. Глаза того были закрыты, а посему он не смог бы увидеть, куда направлен взгляд его друга. А Сириус смотрел на чуть вздернутый нос Римуса, тонкие губы, бледные щёки, а потом на несколько глубоких шрамов на его лице. Люпин однажды разрешил Бродяге прикоснуться к своим шрамам, о чём сразу пожалел. Тот даже не собирался убирать руку. Он бегал за оборотнем, пока тот наконец не разрешил укусить один из шрамов.
Его взгляд остановился на острых ключицах Люпина, которые были обнажены ввиду сильнейшей усталости Римуса и ложного ощущения духоты и жары в помещении. По выступающим ключицам стекала прозрачная капля пота, а потом убежала куда-то вниз. И тут Сириуса вдруг осенило.
- Я придумал! – он удостоверился, что карманы его пусты, а волшебная палочка, только что лежащая спокойно на столе, теперь крепко сжата в его ладони. Он крепко схватил Римуса за тонкое запястье, взял его руку поаккуратнее, потому что боялся сломать столь хрупкую руку, и выбежал из гостиной.
- Что ты придумал? Зачем? Не надо, Бродяга, нельзя выходить из гостиной ночью! Сириус Блэк! – но тот старался его не слушать. Он быстро направлялся куда-то, не отпуская чужой ладони. – Скажи тогда, пожалуйста, куда мы направляемся,- вежливо попросил он, но в его голосе отчетливо слышалось возмущение.
- О-о-о, тебе это точно понравится,- улыбнувшись, заявил он. Теперь они бежали наверх-наверх, ещё выше! Казалось, они бегут атаковать одну из башен, потому что, если бы вы посмотрели вниз с той лестницы, на которой сейчас стояли ребята, вы бы отметили, что до первого этажа еще как минимум десять таких же этажей.
Сириус прильнул к стене спиной, потом приложил к ближайшей двери ухо, а потом, удостоверившись в отсутствии подозрительных звуков, быстро забежал внутрь.
- Ты же даже карту не взял. Ты не взял мантию, Блэк! – всё еще тихо возмущался Римус, сжимая чужую руку, практически до крови царапая. – Ну зачем мы сюда пришли?
- Во-первых, я специально оставил мантию и карту в спальне. Потому что это входит в программу “Исследуем Замок с Сириусом Блэком”, Римус, ты что, совсем не прочитал буклет? – Бродяга наигранно цокнул, а потом продолжил. – А во-вторых, тебе стоит смотреть не на самого прекрасного мужчину на свете, а на самое большое в мире окно,- свободной рукой Сириус показал куда надо смотреть.
Римус медленно повернулся, почему-то задержав дыхание. А потом пораженно открыл рот.
- Но Сириус, этого нет на карте! Это же просто…- он распахнул свои глаза. Перед ним было огромное, чуть ли не трёхэтажное окно, всё полное ярких витражей в четырех цветовых гаммах – каждому факультету своя гамма. Римус завороженно подошёл к крайнему левому рисунку. Люпина хватало только на полноги Годрика Гриффиндора. Последний смотрел на своего потомка сверху вниз, грозно улыбаясь, крепко держа свой меч, одним своим видом излучая храбрость и честность.
Со всех витражных окон на каменные полы падала цветная яркая тень, созданная благодаря лунному свету. И честно говоря, место это казалось просто самым прекрасным на свете.
- Видите ли, уважаемый Римус Люпин, человек, который всё-таки не удосужился прочитать мой буклет, – я крайне возмущён! – данная комната всегда была закрыта для посещения. Она реставрировалась, как говорил Филч. Но недавно её открыли. Но скоро вновь закроют и снесут, так что нам очень повезло,- тот был явно доволен собой. Он завороженно смотрел на такого же завороженного Римуса – тот влюбился в витражное окно, а Бродяга влюбился в него.
- Это.. Это нельзя сносить! Сириус, как это прекрасно! Сириус,- последнее он прошептал. Казалось, весь его голос куда-то улетел, а остались лишь мысли и чувства. Римус следом подошел к Хельге Хаффлпафф – та была облачена в длинное золотое платье, на ее руке сидел большой упитанный птенец, а вокруг отовсюду вырастали изумрудные листья и ветки.
Но вдруг Сириус всполошился. Он услышал отдаленный громкий визг. Не от ужаса. А скорее от очередной удачной проказы.
- Лунатик! – Блэк схватил того за ворот мантии, резко дёрнул на себя, уводя за сложенные сюда зачем-то шкафы, столы и стулья. Он резко прижал друга к себе и стене одновременно, плотно закрывая ему рот. – Тихо,- прошептал он, а потом медленно убрал руку от чужого рта. Римус уже попытался освободиться от нее и в качестве меры решил облизнуть. Сириус улыбнулся своей самой хитрой улыбкой и постарался этой рукой ничего не касаться, чтобы потом помолиться на неё.
Истерический смех был совсем близко. Нет, Пивз их заметит! Сириус резко, ни секунды не подумав, взял Римуса на руки и перешагнул через лежавший боком стол, который очень удачно стоял в притык к нише с окном, но в нишу не влез. Именно в ней ребята и устроились. Отсюда их было почти не видно, а точнее совсем не видно, особенно при отсутствии хотя бы какого-то освещения.
- Сириус! – громким шёпотом возразил красный от смущения Римус, хотя в темноте это совсем не имело значения. – Необязательно было брать меня на руки,- немного обиженно заявил он, отвернувшись. Но Блэк, лишь довольно улыбнувшись, прижал Римуса ближе к себе, чтобы почти полностью укрыться за упавшим столом. – Сириус,- уже как-то сердито, но всё равно очень робко возразил однокурсник, вдруг не удержавшись в объятиях и упав на холодный пол, больно ударившись головой.
Бродяга отреагировал молниеносно. Он снял с себя теплый свитер, сложил, как подушку, и подложил под чужую голову, шепотом извиняясь.
- Чёрт, в рубашке здесь холодно,- заметил Сириус, начав тереть свои плечи. Возмущенный и одновременно огорченный травмой Лунатик хотел было вернуть свитер, но Блэк намного быстрее залез под чужой, такой же тёплый, как и его собственный.
- Сириус! – всё так же возмущенно шептал он, но возмущение это оставалось лишь в его голосе. Он крепко обнял Блэка, согревая, а сам смущенно отвернулся, краснея, как недоваренный рак. А через секунду голова Сириуса вылезла практически там же, где была голова Римуса. Последний раскраснелся до такой степени, что, казалось, самая спелая черешня уступила бы его щекам яркостью. Блэк устроился так, что его щека касалась щеки Римуса, он крепко обнимал друга, своими ногами устроившись между чужими, заставив того этими самыми ногами обвить - блин, как же неудобно – пояс возбужденного Сириуса. Он искренне надеялся, что эта твёрдая штука не тычется Римусу в живот или ещё куда-то.
- НЕУЖЕЛИ КАКИЕ-ТО УЧЕНИКИ НЕ СПЯТ?- противный голос полтергейста нарушил тишину. Он влетел в комнату, начав осматриваться. Но парни слишком хорошо спрятались. Пивз стал барабанить своими новыми барабанными палочками по всем железным котелкам в этой комнате, а потом на всякий случай спросил. – ПОТТЕР, ТЫ?!
Ответа не последовало. Последовал оглушительный истерический смех, после которого Пивз удалился.
- Сириус Блэк! Почему ты не взял с собой карту? Мы бы знали, что он идет сюда! – возмущался Римус, громко шепча прямо на ухо расслабленному Бродяге. Но тот не отвечал. – Эй,- позвал Лунатик. Ничего не было слышно. И только лишь через минуту до уха уставшего Люпина донесся этот знакомый до жути звук – храп Сириуса Блэка.
Люпин невольно улыбнулся. Всё это было очень мило, а само положение его тела было достаточно удобным. И ему было тепло. Тепло не только телу, но и душе. Он с нежностью смотрел на лицо Блэка, освещенное лишь луной, а потом осторожно чмокнул в лоб – боялся, что проснётся от поцелуя в другие части его лица.
Оборотень сложил свои руки на чужой макушке, всё так же обвивая своими ногами чужую талию, мечтательно прикрыл глаза и углубился в свой цветной сон с Сириусом Блэком в главной роли.