Кто ты без меня? (рабочее название)

— Жаль с тобой… расставаться… ты такой… сла… день… кий — шепот раздавался над самым ухом прижатого к стене мужчины. Слова были прерывистыми, в такт резким быстрым движениям. В отчаянье он сильнее прикусил губу — лишь бы не закричать. Сил на то, чтобы сопротивляться совсем не было. Да что уж говорить, он и стоять мог с трудом. Если бы его не поддерживали — давно бы сполз на холодный мраморный пол. В коридоре было темно и безлюдно. Гулкие удары об стену стали чаще, почти звериный рык и вторящий ему отчаянный крик возвестили второму этажу аврората о том, что насильник завершил свое дело. В полосе света открывшийся двери можно было увидеть, как изможденное существо в изодранной мантии, скатывается на пол, щекой бороздя по стене, а широкоплечий мужчина в аврорском камзоле застегивает брюки и достает палочку. Убрав за собой все следы преступления, он рывком, за волосы, поднимает с пола человека и толкает его вперед в дверной проем. — Шевелись, сла-ааа-денький, тебя уже ждут. — аврор, все так же подталкивая вперед своего подопечного, проходит в уютную приемную, останавливаясь у двери в кабинет старшего аврора. — Тебя переводят, малыш, из моего ведомства. Теперь ты станешь чужой игрушкой, но мы еще встретимся. Так что не скучай, сла-а-а- денький. — с издевкой в голосе тянет молодой человек — Стой смирно — аврор закрепляет ошейник обессиленного человека на крючок в двери и уходит, оставляя пленника наедине со своими мыслями. *** — Гарри, рад тебя видеть, — Блэкстон встал со своего места и пожал молодому аврору руку. — Прости что сдернул тебя, понимаю, ты устал, но у нас возникло неотложное дело. Присаживайся, — старший аврор, начальник известного героя войны Гарри Поттера, гостеприимно показывает рукой на два кресла, стоящих у камина. — Что будешь пить? Отвар шиповника, сливовое пиво, или что-нибудь покрепче? -Добрый вечер, сэр. Пожалуй, кофе, — ответил Поттер, садясь в кресло и радуясь тому, что он наконец-то сидит в тепле. Все-таки, трое суток сидеть в засаде в холодных пещерах, тяжело с непривычки. Быстрые перекусы на ходу, короткие передышки, тревожные минуты сна. Но оно того стоило, их бригада отловила кучку Последователей Пожирателей, а главное, не без помощи Гарри, уничтожили, только что созданного Василиска. И пускай он был раз в пять меньше того, из Тайной комнаты, хлопот доставил немало. — Поздравляю с удачным заданием, — продолжил Блэкстон, садясь напротив.- Я знаю, у тебя сейчас планировался отпуск, но у нас проблемы в Хогвартсе. — Что-то случилось, сэр? — спросил Поттер, стараясь говорить так, чтобы голос звучал спокойно. Гарри очень трепетно относится к этой школе, остается в курсе дел и часто навещает своих друзей — преподавателей. — Один из учителей подвергся заклятию Делириум… как ты понимаешь, очень неприятная штука, — хмуро отвечает Блэкстон. Сейчас он очень напоминает Аластора Грюма — разве что помоложе и шрамов поменьше, но выражение лица такое же жесткое и угрюмое. — И кто же? — Гарри уже не скрывает беспокойства. Перед глазами встают родные лица, выжившие в страшной войне: Макгонагалл, Люпин, Долгопупс, Хагрид… — Слизнорт, — Блэкстон поворачивается к камину, сует голову в пламя и негромко с кем-то переговаривается. Гарри спокойно выдыхает, у него немного отлегло от сердца. Не то чтобы он откровенно не любил Слизнорта, но он так устал терять близких ему людей. Минутная слабость прошла, Поттер начинает анализировать ситуацию. Совершенно непонятно, почему профессор пострадал. Гарри лично, после углубленного изучения защитных чар высшего порядка, обновлял защиту школы, вместе с Макгонагалл и еще несколькими учителями. Как такое возможно? — Он был в Хогсмиде, в «Кабаньей голове» — и что его туда понесло? Вечно там тусуется всякий сброд, — вздыхает Блэкстон, отвечая на не заданный вопрос. Похоже, он относится к нынешнему зельевару довольно неплохо. — …В общем, там его и зацепило. Очередной мститель, мать его… Уже отправили в Св. Мунго, но… сам знаешь, каковы бывают последствия… хорошо, если выживет, а вот к работе уже вряд ли сможет вернуться. Поттер мрачно кивает, он видел попавших под это заклятие. После многомесячного лечения функции организма кое-как восстанавливаются, но от личности не остается почти ничего, кроме простейших навыков и эмоций. Мда… не повезло Слизнорту. Старший аврор продолжает -Хогвартсу нужен зельевар. Хотя бы временно. Хоть какой-нибудь. Хорошо сказано — хоть какой-нибудь. Да где ж его взять, даже «хоть какого»? После войны уцелевшие зельевары вдруг оказались буквально на вес золота — слишком много пострадавших, да еще от таких заклятий, с которыми стандартным зельям не справиться. А работа в Хогвартсе совсем не оставляет времени для чего-то еще, да и мадам Помфри тоже постоянно требуются зелья… В школе раньше был отличный зельевар, но профессионализм — единственное его достоинство. Сейчас он осужден и отбывает срок в Азкабане. Для Гарри до сих пор вопрос, по чьей воле совершил убийство Дамблдора Снейп. Поттер лично ознакомился со всеми материалами этого дела, но так и не смог его понять и простить. Единственное, что он сделал в память о Дамблдоре — держал нейтралитет во время процесса, не выплескивая злость на Снейпа в своих речах, он говорил лишь о фактах, никакого личного мнения. Была ли помощь, которую Снейп оказывал, спасая ему, юному волшебнику, жизнь — только игрой двойного шпиона, или благими намерениями. Поттер даже не пошел на оглашение приговора — не желал еще раз видеть бывшего Пожирателя. Присяжные вынесли вердикт — пожизненное заключение. Герой войны невольно мотнул головой, отгоняя призраков прошлого и возвращаясь к разговору. — Да, Гарри, очень хорошо тебя понимаю, но на сегодняшний день это единственный выход. Из всех предложенных вариантов, Директор Макгонагалл остановилась на нём, — говорил Блэкстон — Какой сволочью Снейп бы не был, зельевар он отличный. У него упал уровень магии, но ты, Гарри, знаешь на что он способен: темный маг, отличный дуэлянт, гениальный шпион. Поэтому его надо постоянно контролировать, не выпускать из виду ни на секунду, особенно на уроках, но и в остальное время глаз с него не сводить. — А палочка… ему дадут палочку? — На уроках этого не избежать. Но мы поставили мощный блок, теперь она способна только на простейшие школьные заклятия. Кстати, вот она, припрячь пока, выдавай строго для занятий, и во внеурочное время, разумеется, отбирай. — Он владеет беспалочковой магией, — бормочит Поттер, еще не осознавая всей сути своего задания. — Знаю. Но применит хоть что-нибудь, по любому поводу — мало не покажется. И он в курсе, уж будь уверен. — Так. Хорошо. Что еще я должен знать и что от меня потребуется? — Гарри берет себя в руки, вот он собран и готов к любому заданию. Достав прыткое перо, герой войны смотрит на начальника. Блэкстон встает и, расхаживая по просторному кабинету, продолжает давать указания тем же деловитым размеренным тоном. — Итак, первое. Еженедельно на сутки доставлять его сюда на «профилактику» через камин в кабинете директора. Приводить будешь отсюда в девять утра субботы, забирать в воскресенье утром. Тебе ведь тоже нужны выходные. Но как бы он при этом не выглядел, до подземелий он должен дойти сам — никаких каминов, левитации или Мобиликорпуса. Второе. Все время, кроме уроков, он должен быть в наручниках — ну разве что в туалете и в душе снимай их с него, чтоб не мараться, но только пусть вначале как следует об этом попросит. Пусть даже ест в наручниках, удобно там ему или нет — тебя волновать не должно. Но следи, чтоб ел. Спать должен на полу, можешь бросить какое-нибудь тряпье, но особо не усердствуй. Захочется ударить – бей, но не калечь. Лицо лучше не трогать, сам понимаешь — уроки, дети, зачем им лишние стрессы. Наконец, третье. Уже говорил, но повторюсь — контролировать каждый шаг. Буквально. Наблюдать, как принимает душ, как мочится и испражняется. Причем так, чтобы он тебя видел — это очень важно. Гарри невольно передергивает, и Блэкстон кивает с невеселым смешком: — Понимаю, звучит омерзительно. Но, нам нужно создать условия аналогичные Азкабану, все-таки он не на курорт приехал. Он уже два года в тюрьме, а гордыня и высокомерие не сломлены. Гарри, ты же понимаешь, мы не можем допустить, чтобы он ходил по Хогварсу победителем. Каким его увидят дети, чьих родителей он убивал? Он должен быть сломленным и смиренным. И не то чтоб мы не старались… уверяю тебя, все здесь уважали директора Дамблдора, и никто с его убийцей не нежничает…, но недостает какой-то капли, чтобы окончательно его добить, и, возможно, необходимость подчиняться тебе и станет этой самой каплей. — Подчиняться? А что я должен ему приказывать? — Да практически все. То есть он должен — и это четвертое важнейшее условие — просить у тебя позволения на малейшее действие. Уже само по себе унизительно, правда? Ну и, разумеется, ты вправе наказывать его за малейший проступок — и как тебе будет угодно, только, повторяю, не калечь. Лучше лишний раз унизить. И никакой жалости, Поттер, никакой жалости, — Блэкстон приближает ко молодому аврору суровое решительное лицо. — Я все понял, сэр, — Гарри раздраженно усмехается, какая жалость, если он должен последующие полгода видеть ненавистного ему человека каждый день. — В Хогвартс его нужно доставить уже сегодня? — Да, он уже здесь — Блэкстон поворачивается к двери, делает пас волшебной палочкой, и вскоре восклицает с преувеличенным радушием: — О, а вот и наш бесценный профессор! Добро пожаловать, мы уж заждались! Гарри и сам не знал, что он ожидал увидеть, может быть, такой же гордый и спокойный взгляд, как на заседаниях суда, а может хищника, вихрем, залетающим в класс на урок, но разглядывая силуэт показавшийся в дверном проеме, напряженное ожидание сменяется брезгливым недоумением. И это — главный хогвартский кошмар?! Надменный декан Слизерина с его стремительной летящей походкой и плавными движениями? Изможденное существо в изодранной мантии, кое-как пытающееся удержать равновесие, кажется жалкой пародией на Снейпа. Пожалуй, только осанка напоминает прежнего профессора зельеварения — та же прямая спина и гордый разворот плеч. Впрочем, может быть, это потому, что руки в наручниках заведены за спину. Но когда существо встряхивает длинными, черными с заметной проседью патлами, отбрасывая их за спину, Гарри безошибочно узнает этот жест — и это ненавистное лицо. О да, это Снейп, вне всяких сомнений. И Блэкстон прав — высокомерие так и прет. Снейп медленно обводит взглядом кабинет, и когда черные запавшие глаза останавливаются на герое войны, в них вспыхивает знакомый недобрый огонек. — А, мистер Поттер, чем обязан визиту? — негромко произносит он. Вот голос точно не изменился — такой же звучный, глубокий, бархатистый, и презрительные интонации в точности те же — и Гарри чувствует, как изнутри поднимается темная жаркая волна ненависти. — Да так, зашел поинтересоваться вашим самочувствием, профессор, — негромко отвечает Поттер, стараясь, чтобы это прозвучало столь же презрительно. — Прекрасно выглядите. И наручники очень вам к лицу. Жаль, что в Азкабане их не носят. — Знаете, вашему обществу — а тем более обществу ваших коллег - я, пожалуй, предпочту все же Азкабан, — светским тоном замечает Снейп, и Гарри против воли чувствует нечто похожее на восхищение. Если так у них проходят все встречи, аврорам можно только посочувствовать. Снейп тем временем вновь открывает рот, собираясь еще что-то сказать, но Блэкстон слегка подается к нему – и, размахнувшись, дает ему пощечину, несильно, но хлестко, — и еще одну, и еще, а затем, отступив на шаг, очень спокойно произносит: — Тебе кто-то позволял говорить, заключенный? Ты что, забыл, что даже на зевок ты должен спросить разрешение? Так я напомню, — он вновь придвигается к Снейпу и рассчитанным движением наносит удар под ребра. -Гарри, ты что растерялся? — Блэкстон поворачивается к аврору, краем глаза равнодушно наблюдая, как Снейп корчится на полу, судорожно глотая воздух. — Подобную наглость надо пресекать в корне. Понимаю, трудно с непривычки, но придется научиться. — Да, Поттер, учитесь, — хрипит Снейп с пола, пытаясь подняться. — Учитесь унижать тех, кто не в состоянии ответить. Со временем достигнете тех же нравственных высот, что и ваш магловский кузен, это ведь его хобби, насколько я помню — избивать беззащитных? — Ты о себе что ли, Снейп? — не замечая растерянного вида Гарри, Блэкстон делает шаг к заключенному, неторопливо наматывает на руку длинные космы и рывком ставит Снейпа на ноги, так что тот вскрикивает от боли. — Не понимаю я, почему ты, профессор, не держишь свой язык за зубами. Проявляй почтение, да слушайся — целее будешь. Еще слово и отправишься в карцер для изучения хороших манер. Помнится в прошлый раз через месяц исправительных работ, на тебя жалоб не поступало целый год. При слове карцер Снейп резко вдыхает и неподвижно замирает. -Если Макгонагалл от тебя откажется, туда тебе прямая дорога. Так что я бы на твоем месте, — заканчивает Блэкстон почти миролюбиво, — цеплялся за Хогвартс изо всех сил и старался доказать свою полезность, а не хамил бы человеку, от которого ты будешь полностью зависеть — конечно, исключая дни наших задушевных бесед. Брезгливо отряхнув руку, он отходит к письменному столу, а Гарри не отрываясь, смотрит на Снейпа, гадая, что он ответит и скажет ли вообще что-нибудь, ведь нужно быть идиотом, чтобы после такого снова нарываться на побои. Но Снейп, переведя дыхание, только тогда, когда старший аврор отошел от него, поворачивает голову в сторону Гарри наклоняет её, обозначая поклон и тихо, очень вежливо говорит: — Мистер Поттер, приношу прощения за свою несдержанность. — Затем, обращаясь уже к Блэкстону спрашивает: — Значит, меня отправляют в Хогвартс? Я должен буду преподавать или варить зелья? В этот момент Гарри показалось, что в голосе бывшего Пожирателя прозвучала не понятная ему надежда. — А это уж на усмотрение директора Макгонагалл, дорогой профессор, — аврор вновь преувеличенно радушен. — Отправляйтесь, Поттер, надеюсь, ваше сотрудничество будет плодотворным. Усмехнувшись одними губами, он нетерпеливо машет рукой, указывая на камин. Гарри растерянно смотрит на Снейпа — ему что, придется прикоснуться к нему?! — и Снейп, заметив этот взгляд, кивает: — Да, мистер Поттер, как ни прискорбно, если вы не хотите потерять меня по дороге, нам придется коснуться друг друга. Уверяю вас, для меня это звучит так же омерзительно, если это вас утешит. Скрипнув зубами от злости, Гарри решительно придвигается к нему, стискивает костлявое запястье чуть выше наручников и делает шаг через каминную решетку. В следующую секунду Поттер понимает, что ситуация стала еще более омерзительной — пытаясь успеть за ним, Снейп споткнулся об эту самую решетку и вот-вот рухнет на Гарри, так что Поттеру приходится податься ближе и прижать его к себе. Просто замечательно, что Гарри все-таки успевает отстраниться до того, как перед глазами возникает так хорошо знакомая небольшая круглая комната с десятками портретов — кабинет директора. Макгонагалл, склонилась над столом и что-то пишет. Отбросив руку Снейпа и не заботясь о том, как он выберется из камина, Гарри быстро подходит к ней, он соскучился. Гарри глазами ищет портрет Дамблдора, но директора в нем нет, видно он пошел прогуляться. Макгонагалл, подняв голову, смотрит за Гарри, на кое-как выбравшегося из камина Снейпа. Он стоит, привалившись боком к высокому резному шкафчику, так что кажется уродливым черным наростом на полированном дереве. Глаза прикрыты, лицо приобрело бледный трупный оттенок. Да он и так практически труп. — Гарри, пусть он сядет, того и гляди потеряет сознание. Поттер ногой пододвигает к Снейпу стул, и он неловко усаживается, пытаясь как-то уместить за спиной скованные руки. Естественно, ничего у него не получается, так что, провозившись какое-то время, он снова встает, но держится на ногах уже более уверенно — В качестве кого я в Хогвартсе? — внезапно спрашивает он. Макгонагалл, не глядя на него, произносит: — Гарри, ты знаешь, со Слизнортом беда. Так что до конца учебного года вести уроки будет он. Но баллы назначать и снимать не сможет, и зелья для больничного крыла варить не будет. — Понимаю, что мое мнение здесь никого не интересует, — холодно произносит Снейп, —, но я предпочел бы заниматься зельями. Думаю, так я принес бы больше пользы, а уважаемый коллега мистера Поттера недавно очень доходчиво мне объяснил, что приносить пользу — моя главная и единственная на сегодняшний день миссия. — Да, возможно, — спокойно отвечает Макгонагалл, - но, знаете ли, Северус— она обращает на него взгляд — Поттер не очень хорошо разбирается в зельях и не способен будет определить, что вам вздумалось изготовить — лекарство или отраву. Поразительно, но ее слова, кажется, задевают Снейпа — он даже слегка подается вперед, так что Поттер на всякий случай вытаскивает палочку. — Вы действительно считаете, что я могу отравить детей? Что я на такое способен? — непонятным тоном спрашивает он, и Макгонагалл тоже привстает ему навстречу: — Способен? — печально переспрашивает директор, — Северус, я не знаю, на что ты способен. Ты, убийца, предавший Орден, продавшийся Волдеморту за директорский пост… или великий мученик, отдавший всего себя делу света. Не знаю и не собираюсь проверять это на своих учениках! С минуту они меряются взглядами, и Снейп первым отводит глаза. — Что ж, ничего нового вы мне не сообщили, Минерва, — произносит он с хриплым смешком, в котором Гарри слышится грусть, Макгонагалл пожимает плечами и отворачивается от заключенного. — Что же касается ваших планов относительно моей работы — ради Мерлина, как вам будет угодно. Тем и другим, как раньше, я все равно не смог бы заниматься, Азкабан не курорт, да и наши доблестные авроры не обделяли меня своим вниманием — и впредь не собираются, правда, мистер Поттер? — Истинная, профессор, — негромко говорит Гарри, он устал, поворачиваясь к директорскому столу, спрашивает — Директор, будут какие-нибудь указания? — Да, Гарри, вот его расписание, — профессор протягивает ему пергаментный свиток. — Необходимые книги найдешь в подземельях. Жить тебе, к сожалению, придется в его бывших комнатах, пароль я записала на пергаменте, это еще Слизнорта, но ты можешь сменить его, если захочешь, конечно. — Наверное, сменю, — устало вздыхает Поттер. — Мои вещи прибудут завтра. — Миневра, а с его одеждой как же? Нельзя же его выпускать к детям в таком виде. Макгонагалл, окидывает Снейпа взглядом и быстро отводит глаза. Да, видок у него и впрямь тот еще. В кабинете Блэкстона Гарри не слишком его разглядывал, а сейчас видит, что на нем и брюк, похоже, нет — в прорехи на грязном подоле видны тощие ноги в царапинах и каких-то бурых потеках. — Слизнорт что-то говорил о его вещах, — после некоторого раздумья вспоминает Макгонагалл. — Вроде бы он не стал их выбрасывать, сложил куда-то в шкаф вместе с его книгами. Давай сделаем так — если ты ничего не найдешь, прикинешь на глазок, что ему нужно, и я пошлю сову к мадам Малкин. — Как трогательно, — ухмыльнувшись, замечает Снейп, — обо мне и в лучшие времена так не заботились. — Я о вас еще не так позабочусь, — многообещающе отвечает на этот выпад Гарри, размышляя, что заставляет Снейпа раз за разом лезть на рожон, вот сейчас ничего обидного ему не сказали. — Миневра, сегодня был тяжелый день, мы пойдем, — говорит Гарри. Макгонагалл кивает, встав из-за стола, открывает дверь. На Снейпа она больше не смотрит. — Снейп, молча идите на шаг впереди меня, сегодня у меня плохо с чувством юмора, так что не испытывайте судьбу — негромко говорит Поттер, как только они оказываются в коридоре. — Поттер, неужели вы думаете …- с издевкой начинает Снейп, но договорить не успевает, Гарри рывком приближается к нему и с силой вжимает кончик палочки в тощую грязную шею. — Молчать, — цедит аврор, наблюдая как расширяются от боли темные зрачки. — Подчиняться без разговоров, или пожалеете. Понятно? — убрав палочку, задает он вопрос. — Более чем, — еле слышно и почти не размыкая губ произнес Снейп, нервно сглатывает и вежливо спрашивает - Я могу идти? — Идите. Молча. На шаг впереди. Не оборачиваясь. — угрюмо говорит Поттер, он раздражен и хочет спать. До подземелий идти далеко — проходит полных двадцать минут, прежде чем Снейп, пошатываясь, останавливается перед мрачной дверью черного дерева. Заглянув в пергамент, Гарри негромко произносит пароль — и дверь, скрипнув, послушно открывается. Раньше в этих комнатах Гарри не был, Слизнорт к нему благоволил, но в личные покои не приглашал, а уж Снейп тем более, —, но теперь, ежась от промозглого холода, он невольно вспоминает кабинет зельеварения, где школьники всегда отчаянно мерзли. Гарри разжигает в камине огонь и устало садится в кресло погреться. Небольшая овальная комната обставлена вполне в духе Слизнорта — пышные ковры, мягкие кресла с высокими спинками, полированный овальный столик на гнутых ножках, вычурный резной шкафчик — за стеклом мерцают хрустальные бокалы и поблескивают пузатые бутылочки, скорее всего, с его любимой медовухой… Из гостиной ведут две двери — в спальню и личную лабораторию. Не дождавшись каких-либо указаний, Снейп подошел к камину в надежде хоть немного согреться. Отблески огня завораживают в своей хаотичной игре, кажется, что пламя хочет нежно обнять профессора, успокаивая и согревая. Северус давно привык контролировать свое дыхание, взгляд, жесты. Без этих навыков он бы не выжил на службе двух господ, не выиграл бы войны, хотя весь магический мир считает его предателем. Он и сейчас ровно держит спину, размеренно дышит, чтобы его новый хозяин и не заподозрил, какими неимоверными усилиями дается ему язвительность и смелость. Как такое возможно, он зависит от Гарри Поттера?! Того, кого он ненавидел за отца, его безалаберность и любил за мать, за доброе и открытое сердце. Однако доброты Золотого мальчика, на него, угрюмого зельевара, не нашлось. Снейп до сих пор помнит день оглашения приговора: зал, лица магов, довольные и равнодушные, презрительные взгляды, злые шепотки. Он никого не хотел видеть кроме него, надеясь, что герой войны, хотя взглядом покажет, что простил шпиона за то, что сам себе Северус не простит никогда. Но его не было, он не пришел на заседание. Не было его и потом, когда Снейпа «тепло» провожали всем отрядом авроры в Азкабан. Ни разу он не получил весточки от него за два тяжелых года. Гарри Поттер просто вычеркнул его из жизни, как старую ненужную вещь. А сколько бессильной злобы и глухого отчаянья он испытал, прислушиваясь к разговору авроров через тонкую планку двери. Строгие указания, как свести с ума зарвавшегося профессора. О да, Блэкстон и не подозревает, что это действительно будет последняя капля. Принять унижения от Гарри Поттера, признать его власть? Лучше умереть. Возможно, если вывести Поттера из себя, он вернет его в Азкабан, быть там куда легче, там у Северуса не возникали на каждому шагу воспоминания, болезненные и счастливые, любые. Однако и он может позволить себе слабость еще раз прикоснуться к любимому делу, его знания, заложенные в юные головы, когда-нибудь принесут пользу. Ну, а если для этого надо подчиниться, он подчинится, он так часто это делал не по своей воле. Так почему бы напоследок, сделать по-своему. Сколько минут Снейп был погружен в безрадостные думы: десять, двадцать? Поттер все это время продолжал сидеть в кресле, словно и не было рядом изможденного пленника. Собравшись силами Снейп произносит, — Вы снимете с меня наручники? В ответ тишина. Минута, две, пять — бывший учитель не достоин ответа Поттера. Да, конечно, Снейп помнит - только унижение и мольба, вздохнув еще раз, Северус произносит очень вежливо и спокойно, без тени издевки: — Мистер Поттер, пожалуйста, снимите с меня наручники. Однако Гарри никак не реагирует и на вежливую просьбу. Снейп мог бы не повторять вопроса, но он прекрасно понимает, что еле стоит на ногах, если упадет, то подняться без посторонней помощи уже не сможет. А что может быть унизительнее — признаться в своем бессилии. Поэтому прождав в общей сложности час, зельевар подходит вплотную к креслу, в котором сидит прославленный герой войны, и не удержавшись на ногах — резко падает на колени. Последняя капля — сил на сопротивление не осталось, — сегодня Северус не может больше сражаться со всем миром. — Гарри, умоляю вас, снимите с меня наручники, иначе я не смогу вести завтра занятия. Прошу вас. – Снейп почувствовал как ему в грудь уперлась палочка. Он повторяет — Умоляю… Снимите… Наручники… Слова даются с трудом, из-за болезненных спазмов вызванных волшебством тяжело дышать. Северус, еще не веря в происходящее, поднимает глаза на своего мучителя. От резкого грохота, Гарри, который кажется минуту назад сел в кресло, посыпается, отточенным движением он направляет на врага палочку и выпускает заклинание. Окончательно выпутавшись из лап сновидений Поттер видит стоящего на коленях Снейпа, его расширенные от ужаса глаза, бескровные губы шепчущие что-то про наручники. Аврор отзывает магию, — и наручники, клацнув, спадают с запястий профессора. Снейп не делает попытки встать, он даже не шевелится, черные глаза, в которых все еще плещется ужас, завораживают. Неосознанно Гарри обводит рукой контур лица, мягко берет зельевара за плечи и усаживает свое кресло. — Я сейчас поищу Вашу одежду. — направляясь в спальню, произносит Гарри — Акцио одежда Снейпа, — из высокого дубового шкафа в дальнем углу вылетает скомканная груда тряпья и шлепается к его ногам несимпатичной кучей. Так, что здесь? Мантия, вполне приличная, сюртук, две рубашки на смену, брюки… белье — кто бы мог подумать, он носит шелковое… ну и вот еще ночная сорочка — и хватит с него. Получившуюся стопку Поттер левитирует в спальню, остальное взмахом палочки отправляет обратно в шкаф. Почти все пространство небольшой спальни занимает огромная кровать, заваленная десятком пухлых серебристых подушечек, которые Гарри, поморщившись, убирает взмахом палочки. Он откидывает темно-зеленое парчовое покрывало — и вновь теряет дар речи: это не постель, а просто какое-то гаремное ложе — пуховая подушка размером с небольшой стог, почти такой же толщины одеяло и фантастическая перина, в которую, присев на секунду, Гарри проваливается как в болото. Глаза непроизвольно закрываются, сон завет в свое царство. Помотав головой, Гарри встает и трансфигурирет одно пуховое безобразие в мохнатый плед. Хватит со Снейпа и пледа, а в качестве подстилки вполне сойдет ковер, которых здесь тоже в избытке. — Ваша одежда в углу, где плед, — сообщает Поттер, вернувшись в гостиную. Мерлин, как же он устал… — Спать будете там же. Можете принять душ и лечь. Гарри почти готов к очередному язвительному комментарию, но в наступившей тишине слышит только скрип стоящего у камина кожаного кресла и следом — негромкий вздох облегчения. Чем он там занимается? Поттер раздражено подходит к креслу, в котором сидит Снейп, он массирует свои руки. Руки? … О Господи. Это — его руки?! До сих пор скованные за спиной кисти скрывали складки мантии, но сейчас хорошо их видно — и не уверен, что хочется это рассматривать. Поттер хорошо помнит его узкие изящные кисти — почти единственное, что в нем невольно восхищало безотносительно к тому, что он Снейп – ну, еще голос и походка, конечно. Но эти синюшные вздувшиеся конечности с толстыми, как сосиски, пальцами так же мало напоминают руки прежнего зельевара, как дядя Вернон — балерину Ковент-Гардена. Какое-то время узник просто трет ладонями тыльную сторону кистей, потом начинает осторожно разминать негнущиеся пальцы и, не глядя на Поттера, спокойно замечает: — Как видите, я не в состоянии справиться с одеждой. Пока кровообращение восстановится, пройдет по меньшей мере десять минут. Так что я на вашем месте принял бы душ первым. Угрюмо кивнув, Поттер направляется в ванную. Наскоро избавившись от одежды, с огромным удовольствием Гарри открывает воду сразу на полную мощность, и пока горячие струи хлещут по макушке, смывая грязь и усталость трех нелегких суток и безумство сегодняшнего вечера: не известно, что было тяжелее три дня в засаде или один вечер со Снейпом. Почему сразу не попросил снять наручники — специально чтобы Поттер сейчас чувствовал себя виноватым? Это же боль, наверное, адская, и плечи, должно быть, ноют нестерпимо. А еще то, что он уснул в кресле и потом приласкал зельевара заклятьем. И ведь не извинишься, не положено. Наскоро вытершийся и набросив слизнортовский халат, – он, конечно, велик Гарри, но другого нет, — он выходит из ванной и сухо интересуется: — Вы закончили? Тогда раздевайтесь, принимайте душ и спать — я не собираюсь ждать до утра. — Кто вас заставляет, — отвечает из кресла Снейп, при этом он продолжает сосредоточенно разминать распухшие кисти. — Где ванная, я знаю, как пользоваться душем — помню. — Вы что, уже забыли, что должны подчиняться мне без рассуждений? — от раздражения на то, что этот день все не закончится, голос аврора суров – Я обязан всюду вас сопровождать, наблюдать за каждым вашим действием и не собираюсь нарушать полученные инструкции. Профессор, пожав плечами, медленно поднимается из кресла и ковыляет к ванной. Разумеется, Поттер идет следом, совершенно не вдохновленный необходимостью наблюдать за бывшим Пожирателем в душе. Утешает только, что ему еще неприятнее, хотя он старательно делает вид, что нет ничего естественнее, чем раздеваться, стоя в двух шагах от Поттера. Но красные пятна, выступившие на скулах, и мелко подрагивающие пальцы выдают его с головой. Стоя вполоборота, он долго возится с бесчисленными пуговицами — так долго, что Поттер уже готов применить расстегивающее заклятие, и даже когда с последней застежкой, наконец покончено, медлит целую минуту, хотя теперь ему достаточно просто повести плечами. — Ну же, — сквозь зубы возмущается Гарри, — чего вы тянете? Чем быстрее начнете, тем быстрее все закончится. — А вы уверены, что вам не захочется продлить удовольствие? — неожиданно спрашивает Снейп. — Вам поручено наблюдать? Наблюдайте. Но если вы попытаетесь сделать что-то еще, я… клянусь, вы об этом пожалеете. О чем это он? Гарри непонимающе глядит на него, но когда Снейп, криво усмехнувшись, сбрасывает мантию, под которой не оказывается даже белья, желание что-то выяснять исчезает. Собственно, исчезают все желания, кроме одного — немедленно отвернуться или зажмуриться. С ним действительно не церемонились. Плечи, спина, бедра покрыты глубокими багровыми рубцами, полузажившими и совсем свежими, запекшимися и сочащимися сукровицей. Огромные кровоподтеки в паху, цепочка свежих синяков на бедрах, пятнающая бледную кожу… Гарри тупо пялится на них, удивленный странной конфигурацией, Снейп, заметив его взгляд, вновь усмехается, и тут до Гарри я внезапно доходит — и догадка оказывается такой омерзительной. Так вот откуда эти странные бурые потеки на ногах — и вот что он имел в виду, говоря желании продлить удовольствие. Его насиловали, насиловали часто, жестоко. Первое стеснение проходит, Гарри начинает осматривать тело Снейпа, как детектив место преступления. Почти все отметины на теле зельевара старые, каким неделя, а каким больше месяца. Но вот синяки, и подтеки свежие, совершенно не задумываясь в этот момент об этической стороне вопроса, Гарри подходит вплотную к Снейпу и приказывает: — Повернитесь ко мне спиной. При этих словах Снейп вздрагивает, его плечи опускаются, но он выполняет приказ, глухо выговаривая — Впечатляюще выглядит, не правда ли? Вы тоже пользуетесь этим методом или хотите опробовать впервые? Гарри не отвечает, он даже не замечает, что Снейп входит в душевую кабину, открывает воду и какое-то время просто стоит под теплыми струями, как, морщась, распутывает грязные, спутанные волосы на голове, как осторожно смывает с тела кровь и присохшую грязь. Сейчас Поттер размышляет лишь о том, что Снейпа насиловали два-три часа назад, и совершенно не понятно в каком состоянии его внутренности. Так нельзя. Мерлин, так нельзя обращаться даже со Снейпом, пусть даже он стократ заслужил подобное. Каким бы он ни был гадом, обращаться с ним таким образом — это значит попросту уничтожить в себе все человеческое. Так нельзя. Его надо лечить, его надо привести в относительный порядок. Магия вихрями кружит вокруг молодого волшебника. Гнев не находит выхода, Поттер обязательно узнает, кто ведет себя недостойно звания аврора, узнает и проследит за наказанием. Власть не должна развращать. Решив для себя, что делать, Поттер вышел из ванной и вызывал домового эльфа. — Мне нужно литр отвара календулы, горячий чай с ромашкой, противовоспалительную и заживляющую мазь. Спустя пару минут заказ стоял на столике рядом с креслом. Когда вода перестала течь, Гарри взял кувшин с отваром календулы и вернулся в ванную. — Я могу воспользоваться вашим полотенцем? — Тихо задал вопрос Снейп, его тон очень спокоен, но в голосе звенит скрытое напряжение. Он стоит к Гарри боком, облокотившись на стену. — Нет, Северус, пока не можешь, — стараясь, как можно дружелюбнее ответил Гарри. То ли от ответа, то ли от неожиданности услышать свое имя из уст национального героя, Снейп вздрогнул, сжал руки в кулаки и посмотрел на Поттера искоса, не поднимая головы. — Пожалуйста, встань на четвереньки, ко мне задом, обопрись на край ванны. Я прошу тебя, Северус, не язви. Просто сделай, Хорошо? - Гарри применяет технику разговора с самоубийцами, сейчас он не хочет противостояния, слишком непредсказуемо, как он отреагирует на открытый конфликт. Снейп почувствовал, что это слишком. Слишком унизительно, слишком больно, слишком… Неужели Гарри тоже сделает это с ним. О, он знал, что бывает, когда его так, обманчиво мягко просят, и прекрасно помнил какие бывают наказания за непослушание, поэтому просто выполнил приказ, не пререкаясь. Гарри взял кувшин, легкий пас рукой, и вот узкий наконечник гибкого шланга вошел в измученный анус профессора. Снейп мелко задрожал и от бессилия опустил голову на руки, выпячивая при этом свой зад на обозрение аврору. Сейчас Гарри видел перед собой бесчувственную сломанную куклу, он не знал что сделать, слова застряли в горле. Когда весь отвар оказался внутри, Гарри извлек шлаг и наклонившись к зельевару тихо, стараясь не испугать, сказал: — Потерпи 5 минут, потом можешь идти в туалет. Чистое полотенце для тебя на вешалке. Я жду тебя в спальне — не дождавшись никакой реакции, легонько задел его за плечо и повторил — Ты меня понял? Северус? — Я понял вас, — еле слышно прошептал Снейп. Подготовив кровать, и расположив все необходимое для дальнейшего осмотра и лечения на столе, Поттер обернулся на шум. Снейп вышел из ванной и встал около кровати надменно вздергивая подбородок, выжидающе глядя на Поттера, вызывая в нем против воли чувство восхищения. Черт возьми, вот это характер. Он стоит здесь, еле держась на ногах, изможденный, практически голый, мокрые волосы свисают неопрятными сосульками —, но в глазах почти вызов, тонкая черная бровь надменно приподнята и руки скрещены на груди в таком знакомом высокомерном жесте. -Чего хочет мой хозяин? Вы, вероятно, устали? Нуждаетесь в ласке и отдыхе? Я могу вам угодить? Какую позу мне занять? — Голос профессора стал бархатным и многообещающим. Новая волна раздражения вихрем пронеслась сквозь Гарри, ну почему он не может просто принять помощь, зачем Снейп специально провоцирует его. Пытаясь усмирить свой гнев, Гарри почти прорычал: -Северус, не испытывай мое терпение. Ложись на кровать на живот. Увидев, как при этих словах, Снейп вздрогнул всем телом, Поттер мягче продолжил — Я быстро закончу, и ты будешь отдыхать. С горящим лицом шаг за шагом, чуть пошатываясь, Снейп подошел к постели и лег. Гарри уверенно раздвинул ноги бывшего Пожирающего в стороны, подпихнул скатанное в валик одеяло под живот. Но, аврору этого показалось мало, и Поттер подсунул еще и подушку, задница профессора оказалась выше приподнята, открывая полный доступ к промежности и яичкам, а член слегка в эту подушку упирался. И когда чем-то смазанные пальцы начали мягко, но уверенно исследовать его внутренности, Снейп не выдержал, его до самых костей пробрала мелкая болезненная дрожь, ему было плохо, как никогда в жизни, охватившее его отчаяние казалось удушающе-черным и тягуче-густым, и захлестнуло его с головы до ног. Он всхлипнул, раз, другой и уже не мог остановиться. — Тишшше, прошептал Гарри, — я уже заканчиваю. Осталось немного. Потерпи. Как удачно, что все цело и ничего не порвано, Поттер засунул заживляющий тампон, аккуратно смазал мазью анус и все вокруг него, накинул на узника поднятый с полу плед и отстранился. — Переворачивайтесь, и садись, профессор. На сегодня экзекуция окончена. Одевайтесь, выпейте чаю. В соответствии с инструкциями - спать вам положено на полу.- Подняв с пола ночную сорочку зельевара, Гарри повернулся, но Снейп даже не пошевелился, он так и лежал с раскоряченным задом, мелко подрагивая плечами. Поттер разозлился на Снейпа, на себя и на ситуацию в целом. — Если ты сейчас не сядешь и не оденешься, я все же обновлю свой аврорский опыт - зло прошипел в самое ухо профессора Гарри. Резко встал, погасил свет и вышел из комнаты чтобы успокоиться. В спальню Гарри вернулся минут через сорок, когда он полностью успокоился и почти засыпал на ходу. Он все-таки откупорил бутылочку медовухи, заглушая абсурдность ситуации. Молча, скинул халат и лег в кровать. Сон мохнатой лапой накрыл усталого героя.