Как все начиналось

Тому тяжело было смотреть на сестру, ведь она была для него самым родным человеком на планете, и сейчас находилась, как ни странно, в сознании. Лицо её распухло, левая его сторона стала лилово-синей и надулась, на шее находился фиксирующий бандаж, а на руке гипс. И это только то, что было видно невооруженным глазом: медсёстры сказали Тому, что на сестре находился фиксирующий корсет, снова были сломаны ребра. Натали смотрела в потолок, даже не повернувшись на звук шагов. - Привет Хасси, я вот тебе цветы принёс. Не знал, можно ли тебе есть. - Натали никак не отреагировала на слова брата. - Лучше больничная палатка, чем могилка и оградка? - Дебил. – тихо проговорила девушка. Том же про себя отметил, что голос был нечётким и шепелявым. - И я тебя люблю. Как себя чувствуешь? Хорошо летать под морфием? - Том, если ты не прекратишь, я тебя отлуплю и посмотрим, как ты будешь парить на крыльях морфия! Том улыбнулся своей широкой улыбкой, которую часто использовал для расположения собеседника в свою сторону. Поставив цветы в вазу на прикроватный столик, он подвинул стул и начал более внимательно осматривать Натали. Нос был сломан - врач сказал, что ей сразу сделали ринопластику, поэтому на нём была налеплена сложная конструкция из лейкопластырей и фиксаторов. Губы лопнули в нескольких местах, но, как уже знал Том, они быстро заживают. Отёк с лица должен пройти через несколько недель, хоть сейчас смотреть на него и было тяжело. Дальше на очереди был стоматолог - снова нужно было ремонтировать зубы. «В принципе, на вскидку, не так страшно, бывало и хуже.» - подумал Том. - Врач сказал тебе много не разговаривать, всё таки не зря тебе все эти фиксаторы поставили. Самый смешной на носу, кстати. Ты похожа на маленькую уточку, кря-кря. - Прекрати, лучше расскажи мне что-нибудь, или почитай, не могу смотреть телевизор. - Я могу рассказать про последнюю книгу, которую я прочитал. Она мне понравилась, там про ад, – девушка фыркнула - Том любил всю инфернальную литературу. – Но там необычная книга - главная героиня попала в преисподнюю после того как убила своего отчима, он её насиловал. В принципе патетично, но когда она сначала попала в чистилище, её много, долго и упорно мучили, там всё очень красочно описано, со сковородками, кострами и плахами. - Избавь меня от подробностей, – Натали поморщилась: то ли от боли, то ли от чувства мерзости. - Без подробностей сложно будет объяснить. Они истязали её тело и душу каждый раз, как проходила очередная пытка. - Натали подняла руку и попыталась дотянуться до брата, чтоб ударить, но потом бессильно опустила её на кровать - Я понял, без подробностей с отрубанием конечностей и наматывания кишечника… - Том! Я сейчас тебе сама кишечник на капельницу намотаю, если ты продолжишь! - Какие мы нежные! Ладно, мучили они её до того момента, как она перестала чувствовать что либо. Никакой боли, жалости, страха - всё пропало, как хорошее, так и плохое. Она стала абсолютно аморфной и невосприимчивой ни к чему. Дьявол, которому об этом доложили, сказал: «Непорядок!», и приказал построить для неё отдельную камеру, а потом отправил её в рай. Ну, а в раю было скучно - ворота, Апостол Петр с ключами, ангелы-архангелы, другие праведники... Но сама героиня по этому поводу ничего не ощущала, яблоки были как пенопласт, солнце тусклое, а трава серая. - И что дальше? Том с сожалением посмотрел на койку и подумал, что зря он начал рассказывать про эту книгу. Чем больше он пытался описать её, тем больше главная героиня походила на его сестру, но он понял это с опозданием. Решив немного отредактировать конец, Том продолжил. - Дальше все начали давать ей сеансы психоанализа, устраивать много философских бесед, и она, наконец, начала чувствовать счастье, вкус яблок, ветерок на коже и тепло солнца. - А что же Дьявол? - Что? - Зачем он строил для неё отдельную камеру? - Не знаю. Может, думал, что она к нему вернётся? Натали, прищурившись, недоверчиво посмотрела на брата, но потом отвела взгляд и попросила оставить её, сославшись на усталость. Том вышел, про себя подумав о настоящей концовке книги: камера, которую построил Дьявол, была имитацией рая. И строилась она для того, чтобы девушка снова начала чувствовать боль. Все философские речи были тонко завуалированы и вели к греху или грехопадению, а моралью всех нравоучений выходило то, что все люди слабы и блудливы. Девушка поверила в это, начала чувствовать, переспала с праведником (оказавшимся бесом) и снова оказалась в преисподней, но уже в истинном аду, у самого Дьявола, для него она стала личной игрушкой. Он таким образом издевался над ней вечность - показывая рай, говоря, что она его не достойна и возвращая обратно. Выйдя их Лазарета, Том встретился с Милицией Стоун, его коллегой-адвокатом, которая шла размашистым, совершенно не женским шагом по коридору, на ходу роясь в портфеле. - Милли, куда ты такими семимильными шагами направляешься? - О! Томас, как раз тебя искала. Мне передали, что ты пошел навещать сестру. Короче, мне звонили с этого передвижного зоопарка, где мучают животных и зрителей. Шучу, только зрителей. Они утверждают, что их зверьё находится в идеальных условиях и скорее сами сдохнут раньше всех надзеров. Короче, всё таки подают на нас в суд, так как мы лишаем их заработка и не даём стать мультимиллионерами. А за то "жалкое" возмещение, что мы им платим, они вообще по миру пойдут, и дети их детей голодать будут. - Так, хватит тараторить, у меня уже голова взрывается от этой скороговорки! Просто смешно: дети их детей. У меня сегодня отгул, официальный. Том развернулся и направился в противоположную от женщины сторону, но был схвачен за руку железной хваткой Милиции. Мили была крупной женщиной с широкой костью и отличалась хваткой берсерка. Круто развернув Тома, она заломила руку парня за спину и другой рукой ухватила его за шею под подбородок. Выронив на пол портфель, она прижала парня к себе. - Не судьба сегодня гулять, нам глаз на жопу натянут, если мы не разрулим это дело. Они уже начали обращаться в прессу, там целые акции протеста и пикеты возле этого гадюжника. Не пропускают приставов, одного полицейского огрели какими-то вилами или граблями, в общем, там всё очень серьезно. Нам надо поехать сейчас же, разрядить обстановку и предложить решить всё по-тихому. Так как я являюсь хорошим юристом, но плохим оратором, Нортман приказал схватить тебя за зад и потащить с собой в то гиблое место. – Всё это Милиция говорила, надёжно зафиксировав Тома в своём захвате. Иногда у Тома в голове мелькало подозрение, что Мили - бывший морпех, и сейчас оно начало усиливаться. - Может, ты меня отпустишь? Всё-таки неудобно. Вот что ты за человек такой, Мили? Ни капли нежности. Я тут подумывал тебя пригласить на романтический ужин при свечах у озера, где милые пушистые лебеди будут проплывать возле нас, а мы будем кидать в них хлебом, метя в глаза... - Пока Том говорил, Мили немного отвлеклась, и парню удалось вывернуться из её хватки. - Нет, не морпех, морпех бы не отвлёкся! - Ладно, пошли уже, всё равно Ната отдыхает, зайду к ней завтра. Том начал наигранно растирать руку, а потом и шею, выразительно смотря на женщину, собиравшую с пола документы и пытавшуюся уложить их в портфель, но скользкие папки предательски выскальзывали из рук, пока сами они непроизвольно тряслись. «Интересная реакция, надо это запомнить» - подумал Том и наклонился, чтобы помочь. - Ты вот как пятый всадник апокалипсиса, я так и вижу: Чума, Голод, Война, Смерть и Адвокат… Вы все мчитесь на закат, оседлавши зебр, и сметаете всё на своем пути. - Вот потому я беру тебя с собой, язык без костей. - А у тебя строение тела аномальное что ли, язык с костями и суставами? Все документы были собраны и двое юристов из Лазарета двинулись к выходу, по пути обсуждая текущие вопросы, касающиеся дела передвижного зоопарка МакКвини. Дело в том, что после речи Капальди началась серьёзная работа по перемещению зверей с зоопарков в их естественную среду. Понятное дело, что хозяевам этих зоопарков данная ситуация не просто очень, а откровенно говоря, дико не понравилась. Начались волны протестов - это был самый странный закон Поводырей, ведь немногие животные живут дольше людей, но власти были непоколебимыми и требовали выполнения указа. - Короче, я уже вызвала машину, так что до места дислокации противника нас доставят с ветерком. Том снова посмотрел на женщину прищурившись, но ничего не сказал в ответ на «дислокацию противника». - Мне идёт этот галстук, он гармонирует с моими глазами? А то что-то я уже не уверен. Милиция вздохнула и картинно закатила глаза. Она наметила для себя цель и приблизительный план действий на ближайшие два часа, потому как понимала, что быстро этот вопрос не рассосётся. Это была не первая демонстрация от недовольных хозяев животных, и, самое противное то, что простой народ всё с большим энтузиазмом принимает сторону частных предпринимателей. - Том, на тебя хоть мешок из-под картошки одень, ты будешь выглядеть как леденец, смазливый ты засранец. Хотя да, галстук стрёмный. – Милиция повернулась к Тому в надежде увидеть глаза щенка хаски, которого вдруг расстроили, забрав любимую фрисби, но наткнулась на насмешливую мину юриста, с маниакальным усердием поглаживающего галстук. - Злая ты, я тебе уже об этом говорил. Ладно, давай поимеем эту толпу. Да прибудет с тобой сила! – После этого Том сделал жест рукой и начал вприпрыжку нестись сквозь полицейское оцепление, на растерзание толпы. - Придурок, это клингонское приветствие со «Звездного пути», причём тут «Звёздные воины»? Йода так не делал! – Но Том только махнул рукой и о чём-то увлеченно беседовал с полицейским. Посреди площади стояли работники передвижного зоопарка и держали на привязи животных. Наверное, это должно было выглядеть эффектно или даже устрашающе. Если бы, например, тигр стоял в статной позе и рычал в толпу, а не лежал в ногах дрессировщика. То же самое было и с другими «кошками». Единственным, кто стоял, был верблюд, но он апатично что-то жевал и лениво поглядывал на собравшихся людей. «Балаган» - пронеслось в голове Милиции. Завершал же весь этот маскарад хозяин цирка, который кричал в рупор о несправедливости, тяжёлой жизни и безграничной любви к животным. По настоящему же страшно Милиции стало тогда, когда он в своей речи затронул права людей. Приказ сверху гласил, что не следует допустить гражданского бунта или неповиновения. - А ещё посмотрите на них - появились невесть откуда, дают приказы, заставляют нас всех жить так, как им нужно! Вы задумайтесь! Хватит быть амёбами и жить по указу. Мы же последнее поколение людей, а нами руководят, как куклами, расставляя, словно мы - пешки на невидимой, огромной шахматной доске. Нами играют, отдают приказы и мы идём, как бездумные пластмасски. Такие же тупые и бездумные, как дешёвые шахматы. Я вам говорю, одумайтесь, – хозяин зоопарка театрально замолчал, продолжая ходить взад-вперёд перед собравшейся толпой. Одет он был в традиционную техасскую рубашку, джинсы и ковбойские сапоги со шпорами. Непременным дополнением образа стала широкополая шляпа, тоже ковбойская. Может это и выглядело бы эффектно, если бы только хозяин не был стар, не являлся обладателем внушительного пивного живота, и шляпа не была бы вырезана из картона. - Мистер МакКвини, здравствуйте! - Том сделал пафосный реверанс и, обернувшись вокруг себя на 360 градусов, посмотрел в газа хозяину зоопарка. – Вы собрали так много людей, оторвали их от важных дел для того, чтобы приобщить их к своему «важному» делу, - слово «важный» адвокат сопроводил лёгким жестом, так называемыми "кавычками". В тишине кто-то хохотнул. - Для чего собрались все эти люди? Они что, являются работниками зоопарка? Том снова выжидающе посмотрел на человека с рупором, который, кстати, теперь, в полной тишине, был совершенно не нужен хозяину зоопарка. Он понимал, что в битве характеров хозяин зоопарка в этот самый миг ему проигрывает. Представителю Поводырей не нужен рупор для того, чтобы люди его слушали. - Да кто ты такой? – МакКвини сделал ошибку, сказав эту фразу в свой громкоговоритель. Звук получился резкий, с помехами - несколько человек поморщилось, а маленький мальчик, который стоял за руку со своей мамой, второй рукой попытался прикрыть ухо. - Я? Мистер МакКвини, я - человек, представляющий власть в этом городе. По-моему Мистер Капальди всё предельно понятно объяснил - вводится запрет на все зоопарки, цирки и любые иные предприятия, в которых дикие животные содержатся в неволе. За счёт всех налогоплательщиков звери буду депортироваться в места своего обитания, дабы там жить с себе подобными существами и не зависеть от людей. - Этот тигр, Нойше, родился в нашем зоопарке, я лично присутствовал на родах. Да он и дня в соей жизни не охотился, Вы понимаете, что это - приговор для него, он и недели в дикой природе не проживет! Он что, косулю запрыгает до смерти или загипнотизирует газель своим фирменным рыком? Да он даже размножаться не сможет, он же кастрирован! - И вы не считаете это глумлением над самой природой дикого существа? Над таким прекрасным животным, как тигр, который во всех учебниках, мифах и легендах является главным антагонистом льва – царя животных. Это - великое создание Земли, которое матушка-природа сотворила для того, чтобы охотиться и убивать для пропитания своей стаи, рождать потомство... Вы превратили его в своём… «заведении» в безвольную кастрированную тряпку! Дайте хоть на заре его жизни достойно пожить животному, он это заслужил, танцуя на задних лапах за то, чтобы Вы давали ему жалкие подачки, чтобы он не умер с голоду. Том разорвал зрительный контакт с мужчиной и перевёл взгляд в толпу. Ещё с институтской скамьи он знал одно правило, которое нужно, чтобы стать своим для толпы - нужно выбрать одного человека и «играть для него». Этим человеком была женщина с плакатом «Свободу малому бизнесу». - Господи, а это-то тут при чём? – лениво подумал адвокат. - Это, конечно, зоопарк, но вы даёте и небольшие представления. Скажите пожалуйста, какие методы дрессировки Вы используете для животных? Голод, электрошок или банальное битьё, а, может, всё сразу? - Да как вы смеете?! - Пять лет назад в Квинсе, если я не ошибаюсь, Вас уже задерживали за жестокое обращение с животным. Помнится, тогда это был слоненок, которого вы убили во время дрессировки. Сердце маленького животного не выдержало издевательств? - Суд ничего не доказал, а тот мальчишка, который снял это видео, даже публично перед нами извинился! На этих словах Том скорчил такую гримасу, что пару человек в толпе начало освистывать хозяина зоопарка. Всё, чего хотел Том - это настроить толпу против МакКвини и Ко, ведь, в понимании всех юристов, человек - очень пластичное создание, его точку зрения можно выгнуть в любую сторону. - Вы запугали мальчишку, а бедный ребёнок всего лишь боролся за справедливость и снимал страшные кадры того, как Вы били электрошокером маленькое, ни в чём неповинное существо для того, чтобы бедное животное становилось на задние лапы, а передней… - Том наклонился к своему портфелю и достал увесистую папку, начав быстро листать напечатанные страницы. – правой лапой махать при этом толпе! После этих слов Тома началась вакханалия. Активисты стали что-то нескладно скандировать, кидать в дрессировщиков разными мелкими предметами - чаще всего это были смятые афиши с призывами прийти на эту самую демонстрацию. - А теперь послушайте меня. Всё, чего я хочу - это честности. Странно слышать это от адвоката, да? – Вся эта тирада сопровождалась самой соблазнительной и обворожительной улыбкой, на которую только был способен Том. – Но, тем не менее, это так - мы хотим отправить животных в дикую природу, чтобы существование этой отвратительной зависимости от людей у животных, наконец, исчезло, ведь мы уже уходим. Мы всё знаем и понимаем. Конечно, мы последние, так давайте же уже поступать как по-настоящему разумная и добрая раса! После объявления Тома всё прошло относительно нормально. Мистеру МакКвини еще раз показали постановление с указом о перевозе животных, зверей начали загонять в клетки для депортации. Конечно, были и недовольные из числа скандирующих, но они больше спорили не с приставом, а с другими участниками акции, которые были теперь за депортацию животных. - Милли, ты чудо! Если бы не этот слон, было бы жарко! Где ты нашла эту информацию, обвинение же сняли? - Вообще-то это было фикцией. У мальчика был знакомый, который очень хорошо владел видеошортом, и монтаж бы кривой, если честно, потому он и извинялся. - А, так вот почему этот жирдяй кричал про ложное обвинение. Хорошо, что у него плохо с выдержкой! - Не то слово! Трахнуться не хочешь? - К тебе или ко мне? - Давай в офисе, у нас ещё на сегодня полно работы.