Как все начиналось

Всё шло своим чередом: заседания, планирование бюджета, встречи с журналистами и деловые обеды. Молодые люди быстро влились в темп жизни Резиденции Поводырей и исполняли свои обязанности очень тщательно. Даже курировали отделами, к которым раньше никакого отношения не имели, потому отведённый им месяц пробежал так быстро, что они даже не заметили. Но сами отношения между Натали и Томом застопорились. Секс на скорую руку в кабинете, деловые поездки начали отдалять их друг от друга, а Эрика всё не было. На электронные блокноты им пришло оповещение, что действие доверенности продлевается ещё на месяц, без каких либо объяснений. Но смутное ощущение тревоги не отпускало их, и особенно это было видно по Натали. Общая обстановка действовала на неё угнетающе, начались приступы тревоги, вспышки гнева или же наоборот - беспричинный плач и тоска. Том всё отправлял её в медицинский корпус, но сестра противилась, списывая всё на нервы и обещая каждый раз, что возьмёт себя в руки. Потом всё начало налаживаться, девушка повеселела, даже появился хороший аппетит, к радости брата. Не во все отделы в резиденции у троицы был доступ ко входу, всё же некоторые зоны были закрыты даже для них, что немного разочаровало исполняющих обязанности должностных лиц. - Слушай, а, может, он вообще не приедет? Может, мы его замена? Представь, если нас сделают Поводырями. Мы уже три лишние недели тут зависаем. - Не думаю. Если бы хотели, то не продлевали бы доверенность, а повысили бы без лишних слов. - А если это испытательный срок? Вдруг Эрика перевели в другой регион? - Давай не будем забегать вперёд! Хуже будет, если мы раскатаем губу, а он вернётся! В этот момент двери в кабинет отворились, и в помещение забежал Бенедикт. - Он здесь, зашёл с чёрного входа, не в духе, я решил сразу предупредить. Том повернулся к сестре, с бледным лицом стоявшей возле стола и беспомощно моргавшей. - Лёгок на помине. Через пару минут в кабинет вальяжно зашёл сам Эрик Нортман, за ним своей фирменной размашистой походкой ввалилась в кабинет Милиция. Атмосфера в кабинете была напряжённой, только Эрик стоял и улыбался. - Итак, дорогие мои заместители, здравствуйте. Ну как, насладились властью? Поди, уже похоронили меня? Смею вас разочаровать, я жив и здравствую, но всё-таки вы - молодцы. Никаких претензий к вашему руководству в моё отсутствие у меня нет, что отразится на ваших гонорарах, а так же зарплате. Я повышаю вас до своих основных заместителей, начальником юр. отдела остаётся миз Стоун, тоже с повышением оклада. Она просто прекрасно показала себя на судебном процессе в Бристоле, мы туда ездили. Так, вроде всё, круг ваших обязанностей мы обсудим завтра, а сегодня вы введёте меня в курс дела, что вы тут наворотили за время моего отсутствия. – Эрик повернулся к Бенедикту, который молча стоял в дверях кабинета. - А наш тихий друг, который оказался отнюдь не молчаливым, становится советчиком… - Эрик снова замолчал и с прищуром посмотрел на своего охранника. – моих заместителей. Поздравляю тебя с повышением. Все подчинённые молча стояли и слушали Эрика. Троица была шокирована его хорошим настроением и ожидала подвоха. Но его не было, до конца дня Натали с Томом рассказывали последние новости и вообще вводили начальника в курс дела. Атмосфера, на удивление, была более чем непринуждённая, хотя единственным недовольным субъектом была Милиция Стоун, которая задавала вопросы чисто по делу и недовольно смотрела на всю ситуацию в целом. Время всегда расставляет всё на свои места. То, чего хотели добиться молодые люди, они достигли. Укрепившись в Резиденции Поводырей, Натали с Томом начали чувствовать себя счастливыми и защищёнными. Пошли размеренные будни, пара стала чаще выходить на улицу, гулять, планировать своё будущее. Оно казалось им безоблачным, появилась уверенность в себе и в своих силах. Но больше всех удивлял Бенедикт. Он неожиданно для всех стал будто бы компанейским, много улыбался и шутил. От прежнего молчаливого типа со змеиным прищуром не осталось и следа, "новый" Бенедикт обладал шармом и своеобразным чувством юмора. Девушка очень сильно сблизилась с ним, он был её единственным близким другом мужского пола, да и с Томом они находили общий язык. - Пошли на спектакль, ну пожалуйста. Ты обещал сходить со мной как только будут ставить "Гамлета". - О, ещё и "Гамлета", уволь. У тебя всегда куча претензий к спектаклям: актёры то недоигрывают, то переигрывают, то плохие декорации, а когда их не было вообще, и сцена была пустой, ты устроила скандал с режиссёром. Потом тебя раздражает, если что-то меняют в сценарии или переносят его в наше время, а когда показывают классического "Гамлета", то ты плюёшься на то, что они ничего нового придумать не могут. - Я ищу идеал. Сам знаешь, что это долгий путь. Ты вот свой идеал фильма нашел, Аэлита. Какой-то странный российский чёрно-белый фильм с нелепыми костюмами и странными актёрами. Этому фильму уже полтора века. И если ты русский язык знаешь, то я нет. Я не могу читать субтитры в немом кино, а ставить мне английские ты не хочешь. - Ну да, полтора века, но есть в нём цепляющая романтика, и, тем более, я же тебе перевожу всё, что там написано. - Да мы вообще нечестно разделили языки в детстве, почему тебе достался русский, а мне японский? - Потому что ты выбрала чешский, а мне достался польский. Как по мне, мы всё честно разделили, немецкий и французский мы оба знаем. Только ты больше французский любишь, почему? - Потому что я девушка, а картавая девушка это сексуально, немецкий же дико гавкающий. Так, не уводи меня от темы, спектакль?.. - О, спектакль, какой спектакль? – Спросил Бенедикт, тихонько подкравшись со спины. - В «Опусе» ставят "Гамлета". - Природа, зрея, умножает в нас не только мощь и статность: с ростом храма растёт служение духа и ума. Сейчас тебя он, может быть, и любит… - Бенедикт с наигранным пафосом цитировал строки из ненавистной Тому трагедии. - Ни скверна, ни лукавство не пятнают его благих желаний… - Ой, хватит! Меня сейчас стошнит. Тоже мне, кружок по интересам. Вон, бери Бенедикта и наслаждайтесь этой ересью вместе. - Как мило, что ты вспомнил монолог Лаэрта, все сразу «Быть или не быть…» вспоминают. Вообще-то, Том, я хотела приобщить тебя к прекрасному, но, если ты не хочешь, я пойду с Беном. - Ок, где встречаемся? Том смотрел на парочку с нескрываемой злостью, но в этой ситуации виноват был он сам, теперь сдавать назад нет смысла. - Возле театра встретитесь. Я туда Натали подвезу, а потом мне в городскую мэрию нужно заскочить часа на два. - Спектакль начнётся в шесть, что ты так поздно в мэрии будешь делать? - Буду копаться в архиве. Господи, это же прошлый век, всё должно быть в общем доступе, но нет, у нас есть в стране засекреченная информация. На том и порешили. Когда рабочий день стал приближаться к концу, Натали проскользнула к себе домой и начала готовиться к предстоящему выходу в свет. Как и раньше, она начинала с очистки лица, потом - вечерний макияж и долгий подбор платья. Оно должно было быть не повседневным, но и не вычурным, без излишеств. Девушка остановилась на красном осеннем платье, которое немного походило покроем на плащ, но было очень лёгким и приятным при ношении, а вот туфли на высоком каблуке одевать не рискнула, так как последнее время у неё участились головокружения и тошнота, так что выбор пал на элегантные лодочки с небольшим подъёмом. Том зашёл в тот момент, когда девушка надевала серьги, капельки с миниатюрными жемчужинками. Мужчина смерил Натали взглядом, суровым, но в то же время похотливым. Не разрывая зрительного контакта, он подошёл к девушке и наклонился для поцелуя, но в миллиметре от губ отклонился и отвернулся. - Не хочу портить макияж. В глазах Натали возник первый намёк на слезы, она кинулась к брату на шею и, начав стирать губную помаду перчаткой, резко развернув Тома, впилась ему в губы. Поначалу парень не отвечал, но потом просто сгрёб сестру в объятья и вдавил её спиной в стену. Поцелуй продолжался не больше минуты, но пара вынуждена была его прервать, время поджимало. Бенедикт стоял возле театра в назначенное время и то и дело оглядывался в поисках машины Тома, синего кабриолета, но её нигде не было. Ещё раз посмотрев на часы, он начал измерять шагами расстояние от входа до лестницы, и насчитал, в который раз, двенадцать шагов. Потом услышал визг тормозов и обернулся, на дороге припарковался синий кабриолет, из которого вышел Том и открыл дверь перед сестрой, подавая ей руку. Всё выглядело как-то наигранно, как в малобюджетном историческом фильме. Бенедикт хмыкнул и стал спускаться по направлению к машине. Молодые люди попрощались, Том сел назад в машину и поехал прочь, а Натали повернулась к Бену, и они под руку пошли в театр. Места, которые зарезервировала Натали, были в третьем ряду, ровно посредине. Она очень не любила первый ряд, а вот с высоты третьего была открыта лучшая перспектива на сцену. Бенедикт немного волновался, для него вся эта ситуация походила на свидание, на которых он ни разу в жизни не был, и даже не знал как себя вести. Но глядя на спокойную, даже умиротворённую Натали, он понимал, что для неё это даже отдалённо не свидание, так, дружеский поход в театр, не более. Но Бенедикт и этому был рад. На безрыбье, как говорится… Действие началось через десять минут, это был классический спектакль без отступлений. Декорации были хорошим, и игра актёров радовала. Но это было только впечатление Бенедикта, а вот у Натали же была целая куча претензий к постановке. На обратном пути в Резиденцию она все уши прожужжала Бенедикту, что, по её мнению, было не так. Дойдя до своей квартиры, Натали не успела перечислить и половины того, что её не устраивало, но настало время расставаться, и Натали, коротко поблагодарив Бена, чмокнула его в щёку, а потом проскользнула домой. Бенедикт, ошарашенный, стоял у двери как вкопанный около минуты, потом развернулся и на волне легкой эйфории пошёл домой. Натали же дома ждал Том. Он сидел и потягивал виски, а на экране мерцала новостная передача, которая служила больше фоном для парня. Натали вошла спокойно, с улыбкой на лице, но, смерив взглядом брата, погрустнела. - Почему у тебя вид такой, как будто ты меня расстрелять хочешь? - Нет, я тебя просто хочу, и мне незачем тебя расстреливать. Дойдя до Натали бодрым шагом, он резко поднял её на руки и потащил в сторону спальни. Секс был очень страстным, почти без прелюдии. Том, находясь сверху, в стандартной позе миссионера, со всей силы вдалбливался в сестру. Со временем ритм начал расти, а фрикции укорачиваться, Натали со всей силы впилась ногтями в спину брата и с каждым движением оставляла на ней всё больше кровавых борозд. Это начало отвлекать Тома и, чтобы свести к минимуму увечья своего тела, он решил сменить позу. Сверху девушка начала двигаться в том ритме и под тем углом, который вызывал у неё максимум наслаждения. Стоны перешли в монотонные крики и, за несколько мгновений до оргазма, на одну секунду в мозге Тома что-то щёлкнуло. Время как будто бы растянулось, всё вокруг стало слишком резким и отчётливым. Все звуки стали разделяться на составные части, он слышал и голубя за окном, и монотонный шум холодильника, и сердцебиение. Сначала это было его сердце, гулко отстукивающее удары, потом сердце Натали, а потом что-то еле-слышимое, на самой грани, лёгкое постукивание. Но всё прекратилось так же резко, как и началось - Том закончил изливаться, а Натали с последним вздохом откинулась назад. Это была та минута забытья, которая часто бывает после хорошего секса. Они лежали и молчали, но тут Том ляпнул то, что изменило всю их последующую судьбу: - Ты что, поправилась? У тебя животик появился.