Полет вороны над Асгардом

      Тишина. Слабость сковывала тело, растекалась ядом по жилам, туманила разум, во рту словно пустыня. Безумно хочется пить, да и есть тоже. Когда у меня в последний раз была хоть крошка во рту? Давно, уже и не помню. Так, кажется, я лежу на чем-то мягком. Кровать, диван? Где я оказалась?       Хм. Последнее, что я помню, это ненависть, выворачивающая наизнанку, потом был ветер, что схватил меня ураганным порывом. Потом был обжигающий холод Хумгата, пронзительное одиночество без всего, даже без самой себя, слепящие звезды иных миров. Омерзительная слабость не тела, а души, что исчерпала всю себя, растратилась на ненависть к своей тюрьме, которая и была по совместительству тюремщиком. Сил не было даже для того чтобы выбрать, какому из миров дать вырасти из маленькой искры и дать заслонить собой все остальные, самостоятельно погрузиться в нее. Поэтому какой-то мир сам меня притянул к себе, через мгновение или столетие после того, как я появилась в Коридоре Между Мирами. На долю секунды мне показалось, что Миры, к одному из которых меня тянуло, были… скучны? Резкий переход из ничего в материальное, чувство падения, смазанная картинка перед глазами: белое и золотое… Удар.       Рядом послышался шелест, словно кто-то переворачивал страницу, ощущение чьего-то напряженного ожидания. Почему?.. Хотя да, если бы мне как снег на голову свалилась какая-то девица из ниоткуда, я бы тоже волновалась! Грешные магистры, а если бы мне не повезло, меня, пока я была без сознания, вообще могли бы убить! Просто так, на всякий случай! Но похоже, удача решила меня не оставлять, раз я почти невредима и, судя по ощущениям, не связана. Хм, пора уже подавать признаки жизни.       Я осторожно приоткрыла глаза и попыталась приподняться на локтях. Белоснежный потолок и такие же стены, небольшой шкаф с книгами… От слабости руки дрожали, и я почти сразу тяжело упала на то, что послужило мне кроватью, перед глазами все поплыло. Грешные магистры, ну почему мне так плохо?!       Кто-то осторожно прикоснулся к моему плечу. Похоже, это хозяин апартаментов, в которые я свалилась. И от него веяло магической силой, по-моему, у неизвестного мага она была даже, пусть и ненамного, могущественнее, чем у моего отца!  — Как ты себя чувствуешь? — приятный мужской голос.  — Можно, пожалуйста, воды, сэр? — хриплю пересохшим горлом и открываю глаза.       У него были зеленые глаза, как у потомков дракхов, черные волосы чуть ниже плеч, тонкие губы. Окинув меня неудобочитаемым взглядом, он сухо кивнул и исчез из моего поля зрения. Я, конечно, не мой отец, который был способен читать людей, словно открытую книгу, но почувствовать чужое настроение я могу. Как этот маг был напряжен! Как тетива тугого лука, натянутая до предела. Еще его просто переполняла безумная, лихорадочная надежда, тоска, почти отчаяние, но не смирение. Желание идти вперед несмотря ни на что, сметая все на своем пути. Очень опасное сочетание.       Он вернулся почти сразу, помог приподняться и поднес к моим губам кубок с вином. Воды бы, с голодухи же захмелею сразу; и дюжины минут не пройдет. А, дырку надо мною в небе, не в твоем положении сейчас привередничать, милая! Я жадно осушила кубок почти до дна, не ощущая вкуса, чувствуя, как так нужная мне влага поступает в мой организм. Грешные магистры, как же хорошо! — Кто вы? — спросила я своего благодетеля. Надо же мне узнать, как его зовут.  — Локи, сын Лафея из Етунхейма, — ответил он, иронично чему-то усмехнувшись.       Хм, Локи, сын Лафея из Етунхейма. Значит, тут так принято представляться. Тогда:  — Кайра, дочь Лойсо Пондохвы из Ехо, — кажется, как-то так, а ладно, если и неправильно, то пусть не придирается, по крайней мере, я не обязана знать все правила их этикета.       Он снова сухо кивнул, в его глазах начало разгораться любопытство, в мешанине его чувств разве что отец смог бы разобраться. У него случайно в роду амфитимайев не было?  — Как ты тут оказалась и откуда, смертная? — ну и обращение. Как к какому-то насекомому.  — Случайно, из Хумгата. И не называй меня смертной, тоже мне, Великий и Ужасный… — в голове начало приятно шуметь, а язык слегка заплетаться. Кубок вина, да на голодный желудок…  — Именно, я — Бог! И что такое Хумгат? — а в голосе столько раздражения и высокомерия… О, перед глазами поплыло.  — Ну, Бог, и что? А я Вершитель, так что неизвестно, кто из нас круче. А Хумгат это такое особое непередаваемое место, в котором нет ничего, лишь двери в иные миры. Бездна, космос, но как не называй… — договорить я не смогла, комната начала понемногу кружиться, а веки стали такими тяжелыми…

***

      Просыпаться не хотелось совершенно, очень уж хорошим, несбыточно-сладким, до щемящего чувства в груди был сон. В нем я была свободна, я смогла сбежать из этого проклятого всеми Высшими силами места, если эти силы вообще есть, конечно. Потом я оказалась в гостях у какого-то высокомерного самопровозглашенного бога. Локи, кажется, так он назвался? Он напоил меня вином, а потом… Похоже, я проснулась.       От горечи и отчаянья хотелось выть в голос, грызть подушку, колотить кулаками по постели, раздирать ногтями руки и грудь… Я тихо заскулила, содрогаясь в болезненных рыданиях, но из глаз не выпало, ни слезинки. После десятого подобного сна все высохли.       Послышался звук резко отодвигаемой мебели, а потом кто-то осторожно прикоснулся к моей спине:  — Что с тобой? — подозрительно знакомый холодный голос. Словно его обладатель спрашивает о моем самочувствии чисто из вежливости, а на самом деле ему плевать. Где-то я его слышала. Локи?!       Я резко перевернулась на спину и увидела мага из моего сна. Так это же… Вцепившись в его руку, как утопающий за спасительное бревно, я только и смогла хриплым шепотом, задыхаясь от счастливого осознания, спросить:  — Это все не сон?.. — Нет, — и добавил насмешливо. — А должен?       В изнеможении я уткнулась лбом ему в живот, сотрясаясь от истерического смеха, царапая ногтями второй руки его темно-зеленую рубашку. Получилось! Я сбежала! Я свободна! После стольких лет! Я больше не в этой проклятой тюрьме, дырку над ней в небе!!!       Я не знаю, сколько времени я безумно хохотала, бормоча сквозь всхлипы слабосвязанные предложения. Минута? Дюжину минут? А может, целый час? Но мой новый знакомый, наверное, получил массу впечатлений и мысленно записал меня в сбежавшие обитатели приюта безумных. Хорошо хоть, за шкирку из дома не выкинул ко всем драным вурдалакам, а терпеливо ждал, пока я успокоюсь, положив руки мне на плечи. Огромное ему за это спасибо.       Наконец-то я смогла более или менее здраво соображать, эйфория от чудовищного по своей силе облегчения немного поутихла. Подняв сияющий от счастья взгляд на моего почти спасителя, я смогла только улыбаться, глядя в его глаза и мне все равно что он обо мне подумает! Вот только дикая смесь из сочувствия, ехидства, иронии и насмешки, нет, не надо мной, а над чем-то иным в его эмоциях меня немного насторожила, несмотря на весь туман в голове.  — Так ты из тюрьмы сбежала? — с блестящими от любопытства или насмешки глазами спросил он меня.       Грешные магистры, что я там лепетала? Дюжину вурдалаков мне под одеяло, вдруг он полицейский, стражник там, или еще как-нибудь служит закону?! Да я сейчас и слабосильного послушника из самого задрипанного Ордена не заломаю, сил нет никаких. Да и не колдовала я уже больше ста лет. Ладони Локи крепко сжали мои плечи, как бы синяков не было… Грешные магистры, о каком пустяке переживаю!  — Да, — пролепетала я, предчувствуя неприятности.  — Сто двадцать лет вырваться не могла? — не нравится мне как-то его ехидный оскал.  — Да… — ой, что же будет.  — Мне тебя поздравить или сразу посочувствовать? — точно представитель закона. Ох, сейчас начнется…  — Вы стражник, да? Служитель закона? — меня начало потряхивать.       Он округлившимися глазами посмотрел на меня сверху вниз и в голос расхохотался, запрокидывая голову. Что же я такого смешного сказала?  — Осмотрись, — прозвучал его приказ и Локи, не переставая смеяться, опустил меня.       Я осторожно огляделась. Маленькая комнатка с белыми стенами, полом и потолком. Небольшая лежанка, на которой сидела я. Ранее замеченный мной резной шкаф с книгами, изящный стол со стулом… И прозрачная, переливчатая золотистая стена, через которую виден широкий коридор, а напротив, в абсолютно пустой, без даже какого-нибудь валяющейся табуретки, белоснежной комнате сидело два странных серокожих существа, раньше я о такой расе ни где не слышала. Нет же… Нет! Сердце пропустило удар, а потом гулко стукнуло где-то внизу. Грешное дерьмо, чтоб мне с темными магистрами поцеловаться! Это же, это… — Если ты подумала о тюрьме, то да, это она, — насмешливо сказал мне мой сосед по камере. — Асгардская тюрьма, крыло для особо опасных преступников, а мои покои вообще особенные, самые надежные, их строили специально для меня. Я же Бог!       Я тяжело опустила голову на сложенные на коленях руки, не желая видеть эту дерьмовую реальность. В голове стало пусто-пусто, как в Хумгате. И так же пронзительно холодно. Как там говорила моя приятельница в Тихом Городе? Из огня да в полымя? Да?