Love itching

– Нора! Нора, мать твою, очнись! – кричал неизвестный парень. Все его мышцы пребывали в явном напряжении, в ярко-зеленых глазах постепенно разжигался огонь волнения и страха, а руки крепко сжимали хрупкие плечи бедного редактора. Я не могла пошевельнуться. Тело будто замерло, наблюдая за ужасной картиной. Он громко кричал, словно хотел разбудить её, но попытки пролетали мимо цели. Я не могла понять, какая неведомая сила меня останавливает сделать хороший поступок – помочь начальнице, но с другой стороны, казалось, что это всё розыгрыш. Глупый театр одного актера. Набрав в легкие больше воздуха, я ринулась навстречу двум, наверное, влюбленным, стискивая в руках сумочку и нервно закусывая губы. Когда он меня увидел, в ярко-зеленых глазах пронеслась нотка облегчения, а с губ слетело тихое «спасибо». Прибавило ли это радости или уверенности? Нисколько. Я по-прежнему питала к этому парню смутные чувства. Что-то между раздражением и симпатией. – Где у вас здесь аптечка? Надо найти нашатырный спирт, – на повышенных тонах говорил он, с паникой оглядываясь по сторонам. Волнение с головой накрыло меня: глаза неуверенно забегали по сторонам, мурашки – по холодной коже. Да соберись ты, тряпка. – Эм, я не знаю. Может, вызвать скорую? – это показалось мне довольно неплохим вариантом, но зеленоглазый отрицательно замотал головой, стиснув от злости губы в тонкую линию. Что, черт возьми, с ним не так? – Это первый день на работе, я ничего не знаю, – панику в моём голосе и стук сердца мог не услышать только глухой. Парень устало закатил глаза, затем взял мисс Робертсон на руки, неся в направлении её кабинета и оставив меня в полнейшем замешательстве. – Сходи к охраннику, у них должна быть аптечка, потом найди нашатырный спирт и неси сюда, только не задерживайся, – он еще что-то продолжал говорить, но я не слушала. С мыслями: «Почему не я подумала об этом?», мне пришлось выбежать из главного отдела и по ступенькам, словно угорелая, нестись в будку охранников, которую я ни разу не видела. Спустя минуту я стояла на первом этаже, спасительно оглядываясь по сторонам, ведущим неизвестно куда. Света нигде не было, но из дальней комнаты темного коридора доносилось яркое сияние, отчего мысленно я произнесла «Слава Богу!». Всё-таки я не ошиблась и комнатка, из которой доносился свет, носила название «Комната Охраны», куда я постучала сразу, увидев там двоих человек. Дверь мне открыл низкорослый толстый мужичок с черными густыми усами и плешью. Несколько пуговиц на его рубашке были расстегнуты, открывая обзор на волосатую грудь. – Пожалуйста, помогите, главному редактору плохо, есть ли у вас аптечка? – проговорила я, всё ещё немного задыхаясь. Мужичок в непонятном движении пошевелил своими усами, после чего довольная улыбка появилась на его губах. – Уздечка? – Что?! – закричала я, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Аптечка, пожалуйста, родненький, нам срочно нужна аптечка. – Ладно тебе, Харис, – послышался голос позади мужичка. – Дай ей то, что она просит. Моей радости не было предела. Тот толстый охранник отошел в сторону, открывая довольно уютный вид на комнатку, где находились маленькая софа, телевизор, холодильник и столик. На диванчике свободно раскинулся высокий тощий мужчина с торчащей рыжей бородкой. Словно почувствовав на себе изучающий взгляд, он посмотрел в мою сторону, причем добродушно. – Ты новенькая? – поинтересовался тощий, пока толстый нервно возился возле тумбочки. – Первый день на работе, – уныло отчеканила я, медленно закусывая губу, не для того, чтобы не произвести непонятное впечатление на охранника, а чтобы не потянуть руки к своему больному месту. Господи, я ведь про него почти забыла. – Тогда всё ясно, – мне эта фраза показалась немного странной, ибо сложилось впечатление, будто здесь происходят обыденные вещи. – Знаешь, мисс Робертсон – довольно экстравагантная личность, и, наверное, скоро ты привыкнешь. – Что это значит? – я слегка нахмурилась. – Для начала скажу тебе вот что, эта баба определенно знает себе цену, поэтому до истощения, болезней, а тем более обмороков она никогда себя не доведёт, – с этими словами мужчина отвернулся в сторону телевизора, между тем ко мне подошел мега-шутник с черными усами, протягивая в руку маленькую аптечку. – И не забудь вернуть, это принадлежит моей мамуле. Еще несколько секунд я помялась на пороге, но, вспомнив о Норе, быстро сказала «спасибо» и мигом ринулась покорять высоты, а если быть честной, подниматься на «родной» этаж. Слова тощего эхом звучали в голове, сея нотки сомнения. Что значит «не стала бы доводить себя до обмороков»? Я сама видела её усталый вид сегодня утром. Ни за какие шиши не поверю, что это очередной фарс. Добравшись до пятого этажа пешком, я залетела в отдел, обнаружив полное отсутствие всего живого, затем, услышав женский голос, понеслась в кабинет главного редактора. К сожалению, дверь я открыла очень (очень!) громко, вызвав на лице зеленоглазого гримасу… испуга и гримасу злости мисс Робертсон. Она смотрела в мою сторону, как трактор, собирающийся вот-вот переехать невинную тушку вроде меня. Карие глаза Норы стали совсем черными от нахлынувшей злости, которые наглым образом продолжали прожигать во мне дыру. – Эм… я не вовремя? Просто попросила у охранников нашатырный спирт, но если он вам не нужен, я, пожалуй, пойду и… – Спасибо, – с легкой хрипотцой и улыбкой на лице произнёс парень, скрестив руки на груди. – Норе стало лучше – это главное. Мне оставалось только «весело» закивать головой и понуро направиться в сторону выхода, чтобы дома уткнуться носом в подушку и проклинать своё отсутствие мозга. Всё воодушевленное настроение прямо рукой сняло, оставив вместо него лишь осадок грусти. Уже закрывая за собой дверь кабинета главного редактора, я услышала женское хихиканье и имя «Хазз». Хазз? Это вообще как-то переводится? Сердце забилось в бешеном ритме, кровь неустанно приливала к щекам, я знаю, что потом всю жизнь буду об этом жалеть, но… – Хазз – это ведь сокращение. А как звучит полное имя? – выпалила я, просунув рыжую голову в кабинет. И в этот самый момент повисла «долгожданная» гробовая тишина. Не хватало только мимо проползающего сверчка. Незнакомец со странным именем заинтересовано глядел на меня, сверкая зелеными глазами, Нора лишь изогнула в вопросительном жесте тонкую бровь, что создавало впечатление, будто она сейчас спросит «Ты идиотка?». – Дез, ты серьезно? – подала мисс Робертсон свой тоненький голосок. В принципе, я была недалеко от истины. – Хазз – это прозвище. Сокращенное имя Гарри, полное – Гарольд, – беззаботно произнес шатен, все ещё мило улыбаясь, выставляя свои ямочки напоказ. – Дез – это ведь тоже сокращение, так как звучит полное имя? – Эм, ну, я пошла, – резко закрыв за собой дверь, я мигом понеслась в сторону выхода, всё еще держа в руках аптечку. Домой я добралась без приключений. Чарли ждала меня на кухне, мирно посапывая, положив свою блондинистую голову на стол. Рядом с ней одиноко стоял мой холодный ужин, к которому не очень хотелось прикасаться. Я осторожно разбудила подругу. Сперва она начала дико возмущаться, но, заметив мой подкошенный вид, вежливо поинтересовалась происходящим. От Чарли утаить ничего не получилось, поэтому, как только я закончила, блондинка подорвалась со стула, словно ошпаренная, затем начала ходить по кухне в разные стороны. – Погоди, то есть, твой зад не чешется, когда ты на него смотришь? – я отрицательно закивала головой. – Его имя точно Гарольд? – я вновь закивала. – А фамилия? – Чарли, ты вообще, о чем думаешь? В лучшем случае, мне завтра обеспечен напряженный денёк, в худшем – увольнение, поэтому мне действительно плевать какая фамилия у парня, ступившего ногой в моё дерьмо. Понятно? Подруга на мгновение остановилась, непонимающе заморгала глазами и в конце жалостливо посмотрела. – Дез, в том, что ты лишилась базовой человеческой потребности, виновата только я. И малейшей возможности, чтобы избавиться от этого, мне нельзя упустить, поэтому завтра я, ты и Джейк идём в парк на концерт, – уверено отчеканила Чарли, хлопнув кулаком по столу. Моему возмущению не было предела. – Концерт. Завтра. Вечером, – холодным тоном процедила я, в упор глядя на подругу, но та, видимо, не замечала колкости в моём тоне. – Послушай. Сегодня был мой первый день, где я опять опозорилась, поэтому в качестве утешительного приза мне нужна горячая ванна, крепкий сон и стальные нервы завтра, так что ни о каком концерте не может идти речи. А теперь рассказывай, как прошла встреча с деканом, и почему Джейк Филипс пьяной притащил тебя домой. В этот момент Чарли потупила глаза к полу, моментально лишившись хорошего настроения. Задорный румянец мигом спал с её щек, плюс ко всему, девушка приготовилась нервно заламывать пальцы. Моё собственное сознание окутало невыносимое волнение. Только бы это не то, о чем я… – Всё снова повторилось, Дез, он считает меня шлюхой, – отчетливые ноты тоски пронеслись в голосе Чарли, вызывая во мне волну сожаления. Она не достойна такого обращения к себе. А ведь всё только из-за чертового стереотипа золотой девочки, который так въелся всем в мозги, что люди просто не замечают очевидного. Я быстро обняла подругу, чувствуя дрожь в её теле. – Он сказал, чтобы я распрощалась с профессией журналиста, – теперь блондинка не сдерживалась. Слезы ручьями скатывались по щекам, приземляясь на моих плечах. Она дрожала, отчего я будто бы могла ощутить её боль. – Дез, как мне теперь жить? Что сказать отцу? Папа предупреждал, что из меня журналиста не получится! Я тихо гладила подругу по спине, напевая песенку о сумасшедшем Джеке и продумывая разные варианты. Неожиданно в мою маленькую головешку влетела одна идейка: – Слушай, не хочешь подработать в булочной Джексона? Сотрудников у них мало, готовишь ты отлично, зарплата тоже приличная. Чарли по-детски вытерла нос рукавом, отстранившись от меня. – А как же журналист? – Господи, да всё же проще простого! – радостным голосом проворковала я. – Мы будем искать тебе нормальную работу по специальности, но пока, чтобы платить за жилье, ты просто подработаешь, тем более с другом. Чарли засветилась, как золотистое солнышко. Она тут же облегченно выдохнула, потрепала меня по волосам и на радостях разогрела остывший ужин. Правда, есть мне его пришлось в одиночестве, ибо уставшая девушка направила свою тушку в сторону спальни, сказав мне напоследок: – Спокойной ночи, Дез, не забудь о завтрашнем концерте. Разумеется, я поперхнулась, заставив Чарли засмеяться, но почему-то самой мне было до жути тревожно, и, судя по сегодняшнему дню, это не единственный фокус, который может выкинуть судьба.