Письмо

«Пожалуй, я никогда не скажу тебе все это. Бумага передаст все мысли и чувства за меня. Наслаждайся. Что я ненавижу в тебе? Я ненавижу твой голос, потому что от него у меня мурашки по коже. -Реук-а, вставай, скоро проснутся все мемберы, я хочу сегодня вместе с тобой приготовить для всех завтрак, – голос, проникающий прямо в душу. Дарящий успокоение и вызывающий мурашки. «Этот сладкий сон, никогда не кончайся. Только темнота и его голос, просящий меня о чем-то» Я ненавижу твои прикосновения, от них я теряю голову и схожу с ума. Нежное прикосновение, и Вукки инстинктивно трется о коснувшуюся его руку. -Реук-а-а, вставай, – все не отстает это сладкое наваждение. - Йесон, это ты? – немного заспанный голос. -Да, Вукки, это я, – он ложится рядом и треплет его за щечку, – Вставай, засоня, пора. -Можно еще минутку? -Ну, тогда мне придется готовить завтрак одному, – он приподнимается, чтобы уйти. Но Вукки хватает его за запястье. -Не уходи, побудь со мной немного. Я обещаю, мы успеем, – Йе расслабленно падает на подушку рядом. Ненавижу твои волосы, потому что они притягивают мой взгляд и заставляют дотрагиваться, просто манят меня. Хочется запустить в них ладонь и пропускать их сквозь пальцы. Снова и снова. Вукки поворачивает голову и натыкается на затылок. Но его это не сильно расстраивает. Эти волосы, они будто тянут его руку к себе. Не сдерживаясь, Вукки дотрагивается кончиками пальцев до прядей, лежащих на его подушке. -Йа! Вукки, мне щекотно! - Йе поворачивается с улыбкой от уха до уха к Реуку. Придвигается ближе. Ладонь Вукки впивается в его волосы, пропуская их сквозь свои пальцы. Улыбка Йесона становится еще ослепительнее. Ненавижу твою улыбку, так и хочется в нее вцепиться губами. Целуя со всей страстью, кусая губы до крови, отдаваясь полностью. Вукки притягивает брюнета к себе поближе и, вцепляясь в волосы, запрокидывает голову Йе назад. Тянется к его все еще улыбающимся губам и нежно накрывает их своими, покусывая, будто маленькие разряды тока пуская по губам. Облизывая контур, наслаждаясь вкусом. Ненавижу твои губы, хочется брать снова и снова. Невозможно насытиться. После продолжительного поцелуя, Йесон постепенно отстраняется, вспоминая, что сегодня их очередь готовить завтрак, а они еще с кровати не встали. -Нет, Йе! Еще! – протестует Вукки. -Но, Вукки, нам еще завтрак готовить! – попытался отпереться Йесон без особого желания. - Приготовят сами, не маленькие. Дверь закрыта? – последние слова он прошептал уже в его губы. -Да, но, Вукки, что ты задумал? – Как только младший услышал, что дверь заперта и им никто не помешает, он начал спускаться поцелуями вниз. Ненавижу твой торс. Он такой манящий и соблазнительный. Хочется покрыть поцелуями каждый миллиметр твоего тела. -Узнаешь, - сказал этот чертенок, снимая с Йесона черную обтягивающую футболку, – Тебе понравится. Начиная от худых ключиц, заканчивая безумно сексуально выпирающими тазовыми косточками, Вукки начинает покрывать тело любимого поцелуями. Оставляя красные следы и дорожки слюны. Йесон шипит от прикосновений горячих губ и ощущений, которые ему дарит этот дьяволенок. Ненавижу твои руки. Они такие нежные и притягивающие. Маленькие и сильные. Хочется всегда их ощущать рядом: на мне… во мне. Реук отрывается от целования тела Йе и припадает поцелуями к его рукам, посасывая пальцы. Оба отлично знают, к чему все это идет. И оба хотят этого. Вукки стягивает надоевшие пижамные штаны с себя и джинсы с Йесона, теперь они оба обнажены и готовы наслаждаться друг другом. Снова его пальцы в мягком плену горячего рта младшего. Обильно смазывая слюной, Реук тянет тонкие пальцы к своему входу. Йе пытается взять инициативу на себя, но этот дьяволенок его останавливает и продолжает все делать сам. Йе откидывается на подушки и лишь сосредотачивается на ощущениях. Так близко к возбужденному члену и одновременно настолько далеко. Вукки встает на колени, ставя ноги по обе стороны от бедер Йе, как бы седлая его. Наклоняется к старшему за поцелуем, свободной рукой разводит ягодицы, другой направляет столь желаемые пальцы. Мягко вводит, постанывая и поскуливая в поцелуй, принося Йесону неимоверное удовольствие. Ставит пальцы старшего на его же живот и насаживается на них, откидываясь назад. Йе добавляет еще один палец. Вукки стонет. А ведь дело до члена еще даже не дошло. А он куда больше пальцев и куда слаще. Наконец, Вукки, понимая, что уже давно хочет большего, медленно слезает с пальцев Йесона, пошло облизывая их и прожигая взглядом брюнета, изнывающего от возбуждения. Ненавижу секс с тобой. Невозможно оторваться, все эмоции перед тобой. Ты видишь меня как на ладони. Я раскрыт. Весь для тебя. -Наслаждайся, – тихо прошептал Йесону на ухо. Опершись о ноги Йе сзади, постепенно насаживается на огромный пульсирующий орган. Широко раздвинув ноги, очень широко, так, что Йесон видит, как его плоть медленно, но уверенно погружается в податливое, мягкое и упругое тело. От увиденного голова кружится. Удовлетворенное урчание вырывается из его рта, когда Вукки уже полностью сидит на его члене. Ерзает взад-вперед, привыкая к этому состоянию. Спустя некоторое время, которое для Йе длилось просто вечность, Вукки начинает двигаться. Все еще медленно. Слишком медленно. Принося удовольствие Йе и получая его сполна от близости с любимым. Разведенные ноги, возбужденный член, колышущийся при движениях, закрытые глаза и откинутая назад голова с челкой на лице. Все это запечатлелось в памяти Йе. Ненавижу твои эмоции. Особенно ненавижу твои стоны. Самый пошлый звук, который я когда-либо слышал. Его хочется слышать еще и еще. Не в силах сдержаться, Йе стонет, Вукки стонет с ним в унисон. -Еще! Я хочу слышать тебя! – стонет Вукки и Йе повинуется, не сдерживает себя. Стонет еще и еще; снова и снова, доводя до блаженства обоих. Движения становятся все рваней и отрывистей. Все еще опираясь о ноги Йе, Вукки двигается быстрее и стонет громче. Все мемберы давно привыкли к этим маленьким концертам музыки страсти. Очнувшись немного от вязкого ощущения счастья, Йесон тянется руками к члену Вукки и надрачивает. Чувствуя то, как Йесон напрягся в нем, предвещая скорую разрядку, Вукки наклоняется к нему и рвано целует. Вцепляется в его губы, кусая их до крови. С криком наслаждения и мурашками по коже, Йесон кончает. Вукки останавливается, откидываясь назад, ждет, пока Йесон изольется полностью. Наклоняется и целует его. Слезает и ложится рядом, все еще тяжело дыша. - Котенок, еще не все, – шепчет Йесон, – Прости, что не подождал тебя, я искуплю свою вину. И спускается поцелуями по торсу Вукки к его члену. Я уже говорил о твоих губах? Так вот, я ненавижу их вдвойне. Когда ты целуешь меня это одно, а вот когда ты ласкаешь меня, это совсем другое. Невозможно сдержать эмоции. Когда ты медленно ко мне прикасаешься своими губами, хочется выть от наслаждения. Нежно проводит язычком по возбужденному члену. Вукки все еще дыша тяжело, резко прекращает дышать и издает нечленораздельный стон, выгибаясь навстречу губам Йе. Таким желанным губам. Йесон вбирает плоть Вукки на всю длину, загоняя ее подальше в тесную и горячую глотку, начинает сосать. Нежно и томно. Стоны не прекращаются. Чувствуя приближающуюся разрядку, Вукки запускает пальцы в смоляные волосы и надавливает, заставляя брать еще глубже. Увеличивает темп. Ненавижу твое имя. Как оно звучит. Хочется его произносить всегда. В самые чудесные моменты, хочется его кричать, но я лишь в силах его шептать. -Охх, Йесооон! – Кончает с его именем на губах, а Йе сглатывает все его семя до последней капли. Ненавижу твое тело. Оно такое…шикарное. Хочется к нему прикоснуться или лучше даже приварить себя намертво к тебе. Спустя некоторое время, Йесон встал и собрался в ванную. Вукки потерял голову уже давно, а сейчас его голова вернулась на секунду и снова потерялась. -Йе, постой, – окликнул младший. -А? Что? - полностью раздетый Йе повернулся к Вукки лицом. Ни капли смущения или стыда. Они уже настолько привыкли друг к другу. - Хочу… посмотреть на тебя, – Реук облизнулся и подошел к Йе. Обошел его со всех сторон. Осмотрел. -Вукки, ты что делаешь? Не насмотрелся еще? – Йесона это только веселило. - Нет, на тебя невозможно насмотреться. Йесон? -Что? -Теперь я хочу потрогать. Можно? - Когда ты спрашивал разрешения, чертенок? Вукки нежно провел рукой по прессу, смотря Йе прямо в глаза. Ощущая пальцами рельефность мышц. Провел кончиками пальцев по бицепсам, локтю, спускаясь к ладоням. Два человека в безлюдной, залитой солнцем комнате стоят обнаженные друг перед другом. Глаза в глаза, держа друг друга за руки и не чувствуя неловкости за свою наготу. Это ли не любовь? Йесон медленно притянул к себе Вукки и обнял. Просто обнял. Нежно, тепло, уютно…. Как-то по-домашнему. -Могу я пойти мыться? -Конечно, иди, – оторвался Вукки от Йе. Старший ушел, оставив донсена одного в комнате. Тот разлегся на кровати в позе звезды, прислушался к своим ощущениям. Остановился на том, что счастлив и пошел к любимому в ванную. Нужно помыться и, наконец-таки, приготовить завтрак так нагло разбуженным мемберам. И, наконец. Я ненавижу тебя, Ким Чонун! Я ненавижу тебя, Йесон! За то, что ты привязал меня к себе. Теперь я не могу жить без тебя. Как курильщик без никотина. Чувствую себя Йесоно-зависимым и все из-за тебя, Чонун! Я тебя ненавижу, потому что люблю. И буду любить вечно.

Навсегда твой Ким Реук.»

На Сеул спустился вечер. Все мемберы разбежались по клубам и гулянкам, предвкушая неделю выходных и завтрашнее похмелье. В общежитии остались только Вукки с Йесоном. Пока Йе кормил черепашек, Вукки сидел за столом и что-то очень быстро строчил на листке бумаги. Видно было, как он отрывается от письма, чтобы подумать или, может, вспомнить что-то. -Вукки, что ты там пишешь? – Заметил Йесон и заинтересованно попытался посмотреть через плечо любимого. Но Реук оказался проворнее и успел прикрыть рукой листок. -Ничего особенного, просто мысли, – ни один мускул не дрогнул на его лице. И Йесон отстал, пошел кормить своих черепашек дальше. Реук вздохнул с облегчением. «Нет, хоть это письмо и адресовано тебе, прочитать я его не дам» Немного поразмыслив, Вукки сходил на кухню и принес глубокую тарелку и зажигалку. Перечитал заново то, что он написал и прокрутил колесико зажигалки. Пламя вспыхнуло мгновенно. Йесон наблюдал за действиями любимого и не понимал его. Сначала потратил весь вечер: сидел, писал, вспоминал, думал. А теперь все вот так просто сжигает. Медленно, не торопясь, Вукки поднес лист бумаги к огню и погрузил его в пламя. Оно охватило лист, как будто ждало его всю жизнь. Так же как лист отдавался огню, Вукки был готов отдаваться Йесону. Полностью и без остатка, сгорая в страсти, или, может, все же в любви? - Вукки, зачем? – Младший испуганно обернулся на голос, такой любимый голос. Он забыл, что Йесон тоже в комнате. - Не спрашивай. Я люблю тебя, Йесон. - Я тоже тебя люблю, – ошарашено, но абсолютно искренне ответил старший. Вукки подошел к нему и обнял. -Не отпускай меня никогда. -Не отпущу, – так и не поняв до конца, Йесон стоял и чувствовал, что держа в объятиях это милое существо, он счастлив. Он готов был простоять так всю свою жизнь.