au-collection

      — Маркус Кейн. Какая встреча!       Его мысли до отвала забиты выживанием и предстоящей битвой с опасными землянами, что вовсе не жалуют гостей с небес, но стоит ему только услышать тихий и вкрадчивый голос из-за угла, как всё вокруг перестаёт быть важным. Он очень давно не слышал её и боялся ошибиться: что, если на почве вечных переживаний ему мерещатся невозможные вещи?       «Возможные» — думает он, вспоминая о том, что произошло несколько долгих лет назад, когда обнаружили никому не известную девчонку на борту космической станции. Та созналась почти сразу, не зная, куда себя девать от смущения и испуга; оказалось, что имя ей Октавия Блейк, и мать прятала её в своей каюте под полом шестнадцать лет.       Маркус сделал рваный вдох, ощущая, что пульс стал значительно быстрее и ритмичней. Затем осторожно оглянулся и встретился с ясным взглядом серо-голубых глаз, что сводили его с ума в молодости.       — Чёрт подери, — не сдерживаясь, выругался он, не веря собственным глазам. Она стояла прямо перед ним, можно было протянуть руку и дотронуться до её мягкой кожи, но несмотря на это она казалась недосягаемой, словно прекрасная скульптура его забытого прошлого, словно удивительный этюд, сотканный из его давних воспоминаний. — Аврора, — еле слышно произнёс Маркус имя женщины, к которой был (и есть, на самом деле) неравнодушен, смакуя его заново спустя стольких лет, пробуя на вкус.       Она вернулась. Ему сложно в это поверить.       — Ты будто призрака увидел, — тянет губы в улыбке Аврора Блейк, явно довольная произведённым эффектом. — Уверена, ты думал, что меня уже нет в живых, — пожимает плечами она, словно так и надо, словно это абсолютно в порядке вещей.       У Маркуса в это время болезненно сердце сжимается, рвётся по швам, вскрывает едва зажившие раны прошлого, которое снова даёт о себе знать. И это справедливо, и он это знает. Им следовало поговорить гораздо раньше, восемнадцать лет назад, когда они холодно расстались после очередной ссоры, когда Кейн оставил её, из-за чего Авроре пришлось самой принимать все решения касательно незапланированной беременности, когда он предпочёл забыть, хотя не переставал любить ещё долго.       Октавия Блейк, чёрт подери, его нежданная дочь, ради которой всем рисковала её мать. Он знает это. И она знает, что он догадался.       — Я рад, что ошибался, Аврора, — поджав губы, хрипло произнёс мужчина, до сих пор не привыкший к мысли, что она теперь здесь, с ними. — Я рад, что ты жива.       — Могу сказать тебе то же самое, — кивнув, перевела на него стрелки Блейк, замечая, как он изменился с годами, как окреп под влиянием времени и предстоящей войны. — Слышала, ты только сегодня вернулся из опасного похода. Тебя держали в плену земляне, верно? — поинтересовалась она между делом, вскинув брови. Маркус не мог не подметить, как хорошо и аккуратно выглядит женщина, которую когда-то он считал любовью всей своей жизни (он даже не представлял, на какие жертвы ей пришлось пойти, чтобы произвести на него впечатление).       — Да, всё так. Кажется, ты дала о себе знать как раз во время моего отсутствия в лагере, — предположил Маркус, еле сдерживая себя, чтобы не подойти к Авроре ещё ближе. Ему казалась очень важной возможность вновь прикоснуться к ней, почувствовать под пальцами тепло её кожи и при этом уловить слабое дыхание на его руке. Мимолётно.       — Не думай, что я сделала это нарочно, Маркус, мне очень хотелось повидаться, — награждая его фирменной широкой улыбкой, ответила женщина, скрестив руки на груди. Ей, как и ему, хотелось заключить его в объятия, но это бы выглядело очень странно и неловко после стольких лет. — Мы давно не виделись. Ты ни разу не навещал меня в камере, хотя мы оба знали, что ты мог бы обойти правила и сделать это, — просто сказала Аврора, без намёка на укор и обиду, но внимательность в её чистых голубых глазах вызывала дрожь по всему телу Кейна.       — Ни разу, — повторил за ней он, соглашаясь. Она была чертовски права. Как всегда. — Я не знал, чем обернётся наш возможный разговор. У меня были смешанные чувства из-за новостей о твоей дочери.       — Нашей дочери, — поправила Блейк, следя за каждым его движением. — Октавии, — от неё не ускользнуло, как напряглась его спина, когда она позволила себе произнести это имя.       — Я имел все права знать о ней, — Маркус слегка нахмурился, опуская взгляд на свои ботинки, и боковым зрением заметил, что она сделала то же самое. Конечно, ей было сложно говорить об этом как тогда, так и сейчас; Кейн всегда чтил законы Арки и планировал однажды занять место Канцлера, а она, Аврора, была готова нарушить все возможные правила ради того, во что она всем сердцем верила. Как она могла сказать ему о незапланированной беременности, которую пришлось бы прервать?       — Я знаю, как бы ты отреагировал, — на выдохе произнесла женщина, сложив руки на груди в качестве своеобразной защиты. — Быть может, это и не оправдывает меня, но…       — Спасибо за то, что ты сделала для этой девочки, — прервал поток её мыслей Кейн и сделал шаг вперёд, резко сокращая расстояние между ними. — Спасибо за то, что спасла нашу дочь.       Ему надоело держать себя в руках, он делал это всю свою жизнь; поддаваясь своим эмоциям и мольбе в её глазах, Маркус протянул к ней руки и заключил в крепкие объятия, оставляя её без шанса на сопротивление. Да Аврора и не собиралась вырываться, лишь сильнее прижалась к мужской груди, вслушиваясь в размеренное сердцебиение.       И всё прошлое, что тянуло их на дно, моментально осталось позади; теперь было важно лишь будущее, которое они для себя выберут.