Второй шанс Мурамасы.

Прошло три дня, прежде чем девушка вернулась домой. Мурамаса за все это время не материализовался ни разу. Сама Иноуэ пыталась попасть в свой внутренний мир, но у нее ничего не получалось. Орихиме нервничала, потому что не видела Мурамасу так долго. С того момента, как она спасла занпакто, они виделись практически ежедневно. Без разговоров с ним девушке было одиноко. Она чувствовала, что обидела его чем-то, но никак не могла понять, чем именно. Так она и сидела одна в пустой квартире, попивая чай. Точно так же, как это было с момента смерти ее брата до появления занпакто. Тацуки уехала на сборы, и ее Иноуэ еще долго не увидит. А Ичиго, Садо и Исида так и не вернулись. Она понимала, что нужно просто подождать. Но она совсем забыла, что, когда сидишь одна в пустой квартире, время тянется очень долго. Слишком долго. На следующий день была упрощенная тренировка с Урахарой. Организм Иноуэ еще недостаточно восстановился, поэтому Кискэ упростил тренировку. В конце тренировки Орихиме села на камень и поняла, что Мурамаса так и не появился, хотя обещал, что они встретятся на тренировке. Было обидно. Очень. — Иноуэ-тян, отдохнем и выпьем чаю? — предложил Кискэ, обмахиваясь своим веером. — Да, — улыбнулась Иноуэ и последовала наверх за хозяином магазина. — Вы с Мурамасой поссорились? — полюбопытствовал он, пока Нобу наливал им чай. — Не то чтобы… — протянула Химе. — Но я не видела его уже четыре дня. Обычно он сам материализуется, когда хочет. И, следовательно, можно сделать вывод, что если он не материализуется, то не хочет пока общаться со мной. — Вы накручиваете себя, Иноуэ-тян. Почему бы Вам самой не позвать его? — Нет, — помотала головой Иноуэ. — Я подожду. Ничего страшного, — она натянула не очень правдоподобную улыбку на свое лицо. В комнату в обличии кошки походкой от бедра зашла Йоруичи-сан. Она вспрыгнула на колени к Урахаре, потянулась и проурчала: — Кискэээ, почеши мне спинкууу, — попросила она, изогнувшись. — Вечно с тобой так. «Кискэээ, почеши мне спинкууу», «Кискэээ, принеси мне конфеток», «Кискэээ, у тебя тут сквозняк», — передразнивал он ее, но все-таки почесывал своими тонкими пальцами мягкую черную шесть у нее на спине. Иноуэ невольно усмехнулась. Йоруичи свернулась в клубочек и довольно урчала. А еще через день у нее был урок с Йоруичи-сан. Мастер скорости обучала девушку сюнпо. Орихиме была так рада, когда у нее, наконец, получилось переместиться, что начала делать это произвольно, не задумываясь. — Химе, осторожнее. Ты должна это делать сосредоточенно. Химе! — кричала Йоруичи, но до Орихиме смысл ее слов дошел только тогда, когда она «впечаталась» головой в камень, хотя направлялась совсем в другую сторону. Так прошло еще пять дней. Вечером Иноуэ, уставшая, пришла с тренировки. Урахара-доно был занят, Йоруичи-сан опять пропала где-то, а Мурамаса так и не пришел. Ей пришлось тренироваться одной, что было не очень увлекательно. Орихиме сходила в душ, переоделась в пижаму и села на кровать, подобрав под себя ноги. Она сидела и смотрела в окно, вспоминая, как они прогуливались с Мурамасой по ночной Каракуре. Химе вдруг вспомнила, что заснула, прямо на берегу реки. А потом… Мурамаса донес ее до дома? Точно, как она не поняла этого раньше? Иноуэ открыла, было, рот, чтобы позвать, но тут же опять сомкнула губы. Что она ему скажет? «Привет, как ты?» Глупо как-то. А потом она подумала, что не видела занпакто больше недели. И что до невозможности хочет с ним поговорить. Рассказать об успехах на тренировке. О том, что кушала на завтрак. О том, каких хороших прохожих она встретила на утренней пробежке. И о том, что купила ему десять пачек сока с разными вкусами. А еще… а еще… — Мурамаса, — само как-то получилось, непроизвольно. Девушка даже не поняла, что произнесла это имя вслух. Сердце забилось чаще, когда она разглядела занпакто, выходящего из дальнего темного угла комнаты. — Звала? — спросил он. — Д-да… — неуверенно подтвердила она. Все темы для разговора при виде него, показались какой-то глупостью. Несуразицей просто, все равно, что о погоде говорить, или о сортах сыра. Бред невозможный. Детский лепет. — И зачем? — поинтересовался он и огляделся. В комнате было темно, что было само по себе странно. Иноуэ никогда не любила сидеть без света, выключала его только когда спать ложилась. И то, не всегда. — Ты долго не появлялся, и я… захотела спросить тебя, все ли с тобой в порядке… — говорила тихо и неуверенно, стараясь не смотреть на него. — Я в порядке. А ты выздоровела? — как-то слишком сухо спросил он. Будто и не интересно ему это было вовсе. Иноуэ кивнула и опустила глаза в пол. – Ну? Я пойду тогда? — Подожди! — остановила его Иноуэ. — Я купила тебе новый сок, он в холодильнике. Хочешь, принесу? — она уже соскочила с кровати и принялась надевать тапочки. — Нет, спасибо, — отказался Мурамаса и тут же растворился. Иноуэ осела на пол, смотря на то место, где он только что стоял. — Но ведь… ты так любишь сок… — шмыгнула носом Орихиме и закрыла лицо руками. «Я не понимаю. Не понимаю. За что ты так со мной? Мурамаса…», — думала она, сидя на холодном полу своей квартиры. Такой большой. Такой пустой квартиры. Мурамаса сидел на одной из колонн и пялился на море. По морю гуляли маленькие волны. С тех пор, как Иноуэ начала свои тренировки ее мир сильно стал меняться. Появились широкие колонны, полностью покрытые зеленью. На некоторых даже росли деревья и кустарники. Но Мурамаса сидел на старой, белой, кривой колонне, и у него не было никакого желания разведать новые. «Я даже в Сейрейтей пойти не могу, потому что мне нельзя там появляться с тобой!», — пронеслось у него в голове. «Я почувствовала, как его сердце остановилось», — это воспоминание сменило предыдущее. «Куросаки…», — ее голос снова наполнил его голову. Занпакто махнул головой, прогоняя эти воспоминания, как назойливых мух. — Что-то ты зачастил сидеть здесь, хмырь, — это недовольный голос Цубаки прозвучал у него над ухом. — Отстань, — отмахнулся Мурамаса. — Нет, серьезно, — взвился Цубаки из-за такого отношения. — Какого черта? То ты тут появлялся раз в неделю и всего на несколько часов, а то торчишь тут десять дней безвылазно! Я уж надеялся, что ты слинял, когда ты только что исчез. Но ты вернулся через несколько минут. Что за фигня, хмырь?! — злился фей. — Сказал же, отстань, — занпакто отмахнулся от него ладонью. — Какого черта?! Что он себе позволяет?! Придурок! — возмущался Цубаки, возвращаясь на остров к остальным феям. Его сменила Шунь-о. Она аккуратно подлетела к занпакто и присела ему на колено. — Простите, что отвлекаю Вас. Но с Иноуэ все в порядке? — спросила она. Мурамаса на секунду задержал взгляд на фее, а потом снова перевел его на море. — Пойди и спроси у нее сама, — грубо ответил он. — Я не могу материализовываться без просьбы Орихиме. А Вы можете. — Значит, ты слабачка, — фыркнул занпакто. — Я не буду отрицать Ваши слова. Возможно, это действительно так. Просто я беспокоюсь, что Вы с Орихиме стали так мало общаться. Мне кажется, ей не хватает Вас. — Ей не хватает только одного человека. И ты знаешь, кого. А теперь лети в свой сказочный лес, или откуда ты там пришла… — Простите, что отвлекла Вас, — Шунь-о поклонилась ему и полетела обратно на зеленую колонну. Занпакто устремил свой взгляд в море. «Мне не понять тебя», — подумал он. Орихиме проснулась от того, что почувствовала знакомую реяцу. Она приподнялась на локтях на кровати, прислушалась, а потом ее зрачки округлились, и девушка свалилась с кровати. Она быстро собралась и вылетела на улицу, по дороге пытаясь в прыжке надеть туфли. Химе бежала со всех ног к клинике Куросаки. Она добежала до двери и позвонила в звонок. Дверь ей открыла Юзу. — О, Орихиме-тян, доброе утро, — улыбнулась младшая сестренка Ичиго. — Доброе! — улыбнулась запыхавшаяся Иноуэ. - А Куросаки и Кучики дома? — Да, они наверху, проходи, — не успела Юзу договорить, как Иноуэ уже сбросила свои туфли и побежала по лестнице наверх. — Какая она быстрая, — позавидовала Юзу, покачав головой, и закрыла дверь. Орихиме открыла дверь и чуть не упала на пол. — Рукия! Куросаки! Садо! Урюу! Я так рада, что вы вернулись! — еле сдерживалась, чтобы не заплакать прямо здесь и сейчас. — Иноуэ? — удивился Куросаки. — Мы думали, что ты еще спишь. — Я… я… так переживала за вас! — все-таки закрыла лицо руками, чтобы не видели ее позорных слез. — Химе, ты чего? — Рукия удивленно обняла девушку. — Все в порядке, мы все здесь. Все здоровы. — Как ваши раны? Куросаки? Садо? — спросила Иноуэ, убирая руки от лица и вытирая остатки слез рукавом. — А ты откуда знаешь? — в один голос спросили парни. — Мне Йоруичи-сан рассказала. — Ну, мы не хотели тебя огорчать, вообще не собирались тебе рассказывать, — почесал затылок Куросаки. — Так, как? — спросила Иноуэ, глядя прямо ему в глаза. Ичиго от такой прямолинейности засмущался и отвел взгляд. — Н-ну, гораздо лучше, — пробормотал он. — Понятно. Садись. И ты Садо тоже. — Куда? — опешил Ичиго. — На кровать. Ну, не так же. Двинься, Куросаки. Садо, садись. Исида, ты со своей рукой тоже. Урюу застыл. — Но… я не рассказывал ни четвертому отряду, ни Йоруичи-сан… — пробормотал он. — Знаю. Садись, — кивнула она на кровать, а сама уселась на полу. — Тебе, как квинси, особенно важны твои запястья. И очень плохо, что ты не заботишься об этом. Что бы ты делал, если бы я не почувствовала. А теперь тихо, — она сосредоточилась, дотронулась до своих заколок и произнесла: — Аяме, Шунь-о, Лили. Сотен кисюн, я отражаю. Три человека, сидящие на кровати, покрылись рыжим теплым светом. Иноуэ сосредоточенно сидела на полу, скрестив ноги и положив руки на колени ладонями вверх. Глаза ее были закрыты. С увеличением реяцу Иноуэ, ее целительная сила тоже возросла, хоть она ее и не практиковала долгое время. Поэтому на все про все ушло всего пятнадцать минут. — Рука… не болит, — удивленно произнес Урюу. Он все никак не мог привыкнуть к способностям Иноуэ. — А должна? — устало улыбнулась Иноуэ. Ичиго чуть приподнял футболку и развязал бинт, что был обмотан вокруг его торса. Огромного шрама на всю грудь, как не бывало. — Иноуэ, ты прям волшебница, — поразился он. Садо, посмотрев на свою ногу, утвердительно кивнул. Рукия радостно заулыбалась. Друзья в порядке, что еще нужно для счастья? — Как ты тут без нас, Иноуэ? — спросила Рукия. — С тобой все в порядке? Прости, что мы с Ичиго внезапно исчезли и не сказали тебе. Мы вернулись, как можно скорее, даже не залечив полностью все раны. — Нет, все в порядке, — улыбнулась Орихиме. — Главное, что вы вернулись. С ничейными занпакто покончено? — Да, мы разобрались с ними, — сказал Урюу. — Черт бы побрал этого Мурамасу, из-за него столько проблем. Иноуэ вздрогнула и опустила глаза в пол. Она мечтала, как радостно расскажет друзьям про Мурамасу, но в один миг поняла, что не сможет этого сделать. — Что правда, то правда, — кивнул Ичиго, тем самым будто запечатав голосовые связки Иноуэ. После этого она уже не сможет и слова сказать о Мурамасе. Остаток дня вся компания дружно гуляла по Каракуре, ела мороженое и болтала. Друзья рассказывали Орихиме о времени, проведенном в Сообществе Душ, о схватках. Иноуэ с интересом слушала и радовалась, что с ребятами все в полном порядке. Раны больше не болят, а их глаза светятся счастьем, потому что они успешно завершили миссию. Вечером Иноуэ вернулась домой и снова оказалась в пустой квартире. Она поняла, что больше так продолжаться не может. Надо отбросить страхи в сторону и поговорить с Мурамасой. Иначе они никогда не преодолеют эту дистанцию, что так быстро образовалась между ними. Она встала посередине комнаты и позвала: — Мурамаса. Занпакто тут же материализовался и, не успев осмотреться на местности, понял, что оказался в ее объятиях. Он осмотрел макушку девушки, что так сильно прижалась к нему и, не вынимая руки из своих карманов, сказал: — Ну, привет. — Угу, — чуть кивнула Иноуэ и продолжила молчать. — Твои друзья снова в городе, я ведь прав? — уточнил он, безразлично смотря в другой угол комнаты. — Да. — И ты не рассказала им про меня? — снова задал вопрос занпакто. Девушка только коротко кивнула и сильнее сцепила свои руки у него на спине. — Тогда… зачем? — Прости меня. Я, наверное, совсем глупая, если не понимаю, на что ты обиделся. Но что бы там ни было, прости меня. Пожалуйста. — Я просто не понимаю. Зачем тебе я, когда у тебя есть твои друзья. Твой Куросаки, Исида, Чад… — Ты мне нужен. Очень нужен. И я не рассказала им не из-за того, что ты мне противен или я презираю тебя. Я не рассказала, потому что побоялась, что они не поймут. Что они не поймут тебя так, как я. — А ты хочешь сказать, что понимаешь меня? — усмехнулся он, пытаясь выбраться из ее объятий, но Иноуэ только крепче сцепила руки и прижалась лбом к его груди. — Иноуэ, ну что это за детский сад юных синигами такой? — Не уходи. Если я и не понимаю тебя до конца, то хочу понять. Расскажи мне. И я попробую. Я изо всех сил постараюсь понять тебя, потому что без тебя моя жизнь уже не та, — Иноуэ говорила тихо, но уверенно. — Что за ересь ты несешь? Постараешься понять меня? Жизнь уже не та? Бредятина невероятная, - уже злился Мурамаса. — Нет, постой, — она сжала его торс изо всех своих сил, потому что он попытался шагнуть назад. — Только не говори мне, что опять собираешься реветь, — занпакто закатил глаза. Он чувствовал, как ее тело дрожит и как она сильнее сжимает руки, стараясь не выпустить его. — Я не буду. Не буду. Да, я жуткая плакса. И тебе уже, наверняка, надоели я и мои слезы. Но ты же сказал, что все мои проблемы теперь твои. А все твои переживания теперь мои. Так как ты мой занпакто, помнишь? Я хочу, чтобы ты поделился со мной своими переживаниями так, как это делаю я. Пожалуйста. Мурамаса. Не оставляй меня, не объяснившись. И не отдаляйся от меня, прошу. Он молчал. Просто стоял, не вынимая руки из карманов, и молчал. Смотрел на стены, в окно, только чтобы не замечать девушку, прижавшуюся к его груди. Чтобы снова не почувствовать себя нужным. Чтобы снова не привязаться. Он так хочет больше не привязываться ни к кому. Но ведь он уже стал ее занпакто. Обратной дороги нет. — Ты ведь говорил, что хочешь забыть прошлое, что хочешь отпустить его? Тогда почему ты снова отращиваешь ногти? Он не понял, когда она заметила это, ведь он не вынимал руки из карманов. Его ногти отросли уже на два сантиметра. Он сжал кулаки. — Я думала, что ты хочешь начать новую жизнь. Забыть о прошлом. И помогать мне. Ты ведь говорил, что хочешь помочь мне. Ты ведь обещал. — Я ничего тебе не обещал. А помочь тебе в состоянии твой Ичиго. — Да что ты заладил?! Ичиго! Ичиго! Что с того?! — наконец не выдержала и закричала она. — Я отношусь к тебе иначе. Зачем ты сравниваешь себя с ним?! Занпакто застыл на месте и не мог произнести ни слова. А потом он сказал: — Но тебе ведь нравится Ич… — Замолчи! — крикнула она, изо всех сил сжимая его торс в своих объятиях и пряча слезы в собственных волосах. Он замолчал. И продолжил стоять неподвижно, чувствуя, как сильно бьется ее сердце, и как дрожит ее тело. Он взглянул в окно и вспомнил, как примерно в это же время они вышли на улицу вдвоем. И как он держал ее за руку. И как ему нравилось держать ее за руку. Сердце защемило. Никак не мог понять, откуда эта боль. Что за чувство у него в груди растет с каждым днем. Что за чувство приносит ему столько боли. Что за чувство не дает ему вырваться у нее из объятий и переместиться во внутренний мир. Он смотрел в окно, и мысли заполняли его голову. Девушка молчала, изредка всхлипывая. Занпакто не смел взглянуть на нее. Посмотрит на нее — и поддастся собственной слабости. Он хорошо знал это. Поэтому продолжал смотреть в окно и не замечать бьющегося сердца рядом с ним. — Я не могу отрицать, что у меня есть чувства к Куросаки, — неожиданно продолжила она. Мурамаса дернулся от неожиданности. — Но я могу сказать еще кое-что. Ты мне дорог. Слышишь? Ты очень дорог мне. Я привязалась к тебе, еще тогда, когда увидела ту боль в твоих глазах. За месяц, что ты был со мной, я привязалась к тебе еще сильнее. Ты нужен мне. Ты очень нужен мне. Пожалуйста, останься со мной. Не оставляй меня. Не отдаляйся от меня. Прошу, — сердце занпакто предательски дрогнуло. Он вздохнул, понимая, насколько слаб стал в последнее время. Проклиная все на свете, он нежно поцеловал ее в макушку. И услышав тихий плач у него на груди, наконец, достал руки из карманов, чуть склонился и обнял ее в ответ. Иноуэ плакала, иногда пытаясь что-то сказать, но сделать это она смогла только с пятого раза: — Спасибо. Мурамаса. Спасибо тебе, — он продолжал аккуратно гладить ее по рыжим волосам и думать о том, что стал слишком слаб в ту же секунду, как на него сочувственным взглядом посмотрела эта девушка. — Все. Успокойся. Тебе спать пора. Тебе же завтра в школу верно? Ты ведь не сможешь тренироваться у Урахары, пока твои друзья в Каракуре. Будет странно, если ты продолжишь не ходить в школу, — он отпустил девушку и ждал от нее того же, но Иноуэ все так же цеплялась за его торс. — Иноуэ, отцепляйся уже, правда. Ты мне все ребра переломаешь. — Ой, прости! — воскликнула девушка, резко отпуская руки. — Больно? — Не больно. Успокойся ты не настолько сильная. — Ты мне наврал? — обиженно надула щечки Иноуэ. — Не наврал, а гиперболизировал, — парировал Мурамаса. — Где ты только слов таких понабрался? — все еще дулась девушка. — Было время за несколько сотен лет, — протянул он. — Сколько же тебе лет? — обида вдруг переросла в интерес. — Я забыл, на самом деле, — занпакто почесал затылок, а Иноуэ от души рассмеялась. – Ну, знаешь ли, когда живешь так долго, перестаешь придавать значение своему возрасту. — Это не важно, на самом деле. Ты — это ты. А сколько тебе лет, совершенно не важно, — она улыбнулась так лучезарно, что ему пришлось отвести взгляд, чтобы не ослепнуть. — Тащи свою задницу спать уже, — пробурчал он. — Ты обещаешь? — ее лицо вдруг стало серьезным. — Я же говорил, что никуда от тебя не денусь. — Тогда спокойной ночи, — легко согласилась она и направилась к кровати. — И что? И это все? Просто поверила на слово и никаких допросов с пристрастиями? — опешил он. — Сколько раз мне нужно сказать, что я верю тебе? — спросила она. — Давай, это будет последний раз, хорошо? Я верю тебе, Мурамаса, — твердо сказала Иноуэ и легла в постель, предварительно выключив настольную лампу. Занпакто остался в темноте. Он улыбнулся, теперь ведь никто не видит его улыбки. — Спокойной ночи, — тихо сказал он и исчез, оставив после себя маленькие зеленые огоньки.