***
Она возилась с ключами добрых пять минут, бормоча себе под нос. Дэниэл улыбнулся и заговорил впервые за все то время, что они проделали до дома. - Может эти? Она нервно хихикнула. - Конечно! Я так и знала! – сказала она и улыбнулась одной из тех улыбок, которые обещают, что все будет в порядке. Но ничего не в порядке. Взгляд выдавал её. Страх, неуверенность и грусть. Он ничего не сказал, молча заходя в свою квартиру. Он слышал, как Бэтти закрыла за собой дверь, но так и не сдвинулся с места. Это больше не его квартира, а их. И он, словно скованный стоял на месте, когда воспоминания нахлынули на него. Каждый угол комнаты, мебель, одежда – всё напоминало о ней – которые нужно забыть. Это больше не его дом. Бэтти подошла к Дэниэлу. С ней было комфортно и можно было доверять. Только ей он мог сказать, не опасаясь быть высмеянным. - Я не смогу, Бэтти. Она просто взяла его за руку, сжала крепко и прошептала: - Хорошо. А потом он обнаружил, что вваливается в дом Суарас. Было темно и ничего не видно, но запах в доме был знаком и надежен. Невидимый, удушающий хомут ослаб в груди и Дэниэл почувствовал, что снова мог дышать. Её рука все еще держала его: тепло, крепко, надежно, пока она вела его в неизвестном направлении. - Смотри под ноги, - прошептала Бетти, и он пошел туда, куда его вели. - Я могу спать на диване, - он потянул её назад. - Ты замерзнешь. - Все будет в порядке. - Это не обсуждается, Дэниэл, - прошептала она яростно в ответ. Он слышал опасную искру разочарования в её голосе, но под яростью скрывалась забота о нем. Мягко, с едва уловимым оттенком страха, что был в её глазах всю ночь. Ей было страшно. Она боялась за него. И по правде говоря, он испугался сам. Его эмоции словно бутылка ужасной смеси гнева, боли и невыносимого отчаяния – нестабильные и непреклонные. Он молча позволил себя втащить по лестнице, ступая шаг в шаг за ней. Вслед за движениями он повторял словно мантру: «Дыши, Дэниэл, дыши» Она включила маленький светильник у кровати; мягкий свет залил комнату. Первое, что он заметил – с облегчением – безумные розовые и желтые цветы заменили русалочку, что было немного более сносно. Он стоял и смотрел как Бэтти взбивает подушки и говорит. Говорит что-то о своем отце, Хильде и Джастине, что-то о дверях спальни – он не прислушивался. Лишь один вопрос мучил его. - Где ты будешь спать? – спросил он. Бэтти пожала плечами, осторожно подталкивая Дэниэла, чтобы он сел на кровать. - Не беспокойся обо мне. Лягу с Хильдой, она не будет возражать. Он даже не заметил как она расшнуровала его ботинки и сняла их, отодвинув под кровать. - А теперь ложись, - приказала она и улыбнулась, когда он послушался. Он лег, и она укрыла его одеялом. - Спокойной ночи, Дэниэл, - сказала она и нежно сжала его руку, прежде чем выключить лампу и закрыть за собой дверь. Сон пришел на удивление быстро. В теплой постели, запах Бэтти обволакивал его утешая, и непостижимое, но совершенное чувство будто Бэтти сейчас смотрит на него. Дэниэл легко впал в сон без сновидений, где она больше не смогла насмехаться над ним. И где ему нечего было терять.***
Утренний свет просачивался сквозь тюлевые занавески, рассеивая случайные лучи на его лице. Он проснулся со странным чувством мира и безопасности и непоколебимой уверенности, что взгляд Бэтти ни разу не покидал его. Его интуиция, - что удивительно никогда не распространявшаяся на других женщин в его жизни, - всегда, когда дело касалось Бэтти, не подвела в этот раз. Он знал, даже во сне знал, что она была рядом. Сидела в кресле в углу комнаты, голова запрокинута, рот приоткрыт, а красные очки были набекрень. Бэтти была рядом всю ночь. Она вышла из комнаты лишь на время и вернулась, когда он забылся глубоким сном. По сравнению с прошлой ночью сейчас Дэниэла переполняли чувства. Благодарность его была так велика, что не вязалась ни в какое сравнение с его привязанностью, что называл любовью. А потом его осенило, словно камнем по голове приложили или выпустили стрелу Купидона, - красноречивый романтик описал бы лучше. Он, наконец, понял. Но как назло в тот момент, когда Дэниэл Мид, наконец, понял, обдумал и упивался всей простотой снизошедшего до него откровения, она проснулась. Требовалась лишь секунда, что бы она встретила его взгляд и робко улыбнулась, краснея как редчайший цветок. - Привет, - тихим, томным ото сна голосом, сказала она. - Привет, - ответил он, улыбнувшись. И больше ничего не требовалось чтобы Дэниэл понял, что был неправ. Он провел в депрессии несколько дней. Он мог бы сказать, что последние девять месяцев его жизни были потеряны, но это в корне неверно. Он так много узнал за эти девять месяцев. И узнавал с тех пор, когда впервые встретил её. И сейчас, улыбаясь, он, наконец, понял, что ошибался. Ему есть что терять.