Игра

Бесконечное вдохновение "Marlin Manson – Sweet Dreams")) Он стоял молча, прикрыв глаза. В комнате, где он находился, было также темно и душно, как и в глубоких закоулках его обезумевшего разума. Единственное, что освещало крошечный уголок пространства помещения – неприкрытая до конца дверь в ванную комнату. Оттуда слышался шум воды и неприятный гул почти прогнившего смесителя. Как долго он его ждет? Полчаса, хотя, может, и больше. Время как назло течет так медленно, что кажется, будто прошла уже целая вечность, и это долгое для него ожидание никогда не закончится. Почему его это так волнует? Итачи сам хотел узнать ответ на этот вопрос. В его душе бушевал ураган ненависти, смешанный со страхом. Но ненавидел он только себя. Впервые за его недолгую, но насыщенную болью и переживаниями жизнь, он дал себе слабину. «Ненавижу, - он повторял это слово, словно мантру, будто оно могло избавить юношу от страданий. – Как быстро ты меня раскусил, Шисуи? Как долго ты будешь еще молчать? Или тебе нравится смотреть, как я гнию изнутри, убивая в себе эти чувства? Ненавижу. Что ты сделал с моей жизнью? Что ты сделал со мной? Если бы ты знал, как невыносимо это терпеть…» - Итачи! – звонкий голос с легкой хрипотцой прервал самобичевание в его голове, отчего парень открыл глаза. – Я забыл полотенце, ты не мог бы его принести? - Конечно, - почти неслышно ответил Учиха и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Полотенце лежало в шкафу на верхней полке. Парень, не торопясь, взял его, и, также еле волоча ноги, вернулся обратно. Дрожащей рукой он взял дверную ручку и осторожно приоткрыл дверь. Шисуи стоял в центре большой душевой кабины и наслаждался потоками воды, лившимися из тропического душа, что был закреплен под самым потолком. Итачи напряженно посмотрел в его сторону. Его взгляд скользил по телу парня, замечая даже самые укромные места. Учиха впервые видел его таким: раскованным, свободным и спокойным. Он так хотел оторваться рассматривать его, но не мог. Все, чего он так боялся, ненавидел и скрывал, вмиг выплеснулось наружу, оставляя в душе только пустоту, приправленную острым чувством отчаяния. Дыхание моментально сбилось, участившись, а сердце стало неистово биться, отчего на мгновение помутнело в глазах. Не выдержав напряжения, Учиха закрыл дверь и устало опустил голову. Сопротивление самому себе отняло последние силы, парень лишь почувствовал, как медленно сползает по стене на пол, едва удержавшись, чтобы не упасть. «Шисуи, неужели ты не чувствуешь ту боль, что чувствую я? Неужели тебе все равно? Ты глумишься надо мной и играешь, словно кот с обезумевшей мышью. Да, я – безумец. Я запутался в своих чувствах и устал бороться с этими путами, пытаясь выбраться. Ты всегда был для меня самым близким другом, но кем ты являешься теперь? Так бессовестно и беспристрастно продолжаешь играть. Ненавижу». Итачи поднял голову, теперь его окружала лишь тьма вокруг, и даже лившийся сквозь оконное стекло свет уличных фонарей не мог ее разбавить. Его сердце было заполнено отчаянием, смешанным со страхом. С каждой секундой оно окутывало его все сильнее, захватывая и без того неуравновешенное сознание. Раньше он был полон решимости, но сейчас юноша походил на маленького котенка, загнанного в угол. Ненависть и боль заполонили разум, мешая трезво мыслить. И все, чего он хотел – это избавиться от них, навсегда выбросить из своей головы и сердца, но он не мог. Ведь он так сильно любил его. Учиха сделал глубокий вдох и поднялся на ноги. Он зашел в душевую, молча протягивая полотенце вперед, но Шисуи даже не обернулся в его сторону. «Ты снова играешь с огнем, - устало подумал Итачи, из последних сил игнорируя распаляющееся желание. – Ты знал про все мои переживания и страхи, а теперь и про мою самую главную слабость – тебя. Я же вижу, что ты тоже чувствуешь это, Шисуи, но все равно продолжаешь молчать. Чего ты боишься? Боишься признаться в этом самому себе? Я это признал, Шисуи. И я ненавижу это. Но больше всего я ненавижу ждать ответа, когда знаю его заранее». Итачи снова взглянул на него, но в этот раз его глаза были наполнены решительностью и похотью. Дрожь возбуждения пронзила тело и мгновенно растворилась в груди. Дыхание стало тяжелее, а разум затмило страстное желание плоти. Он жаждал его каждой частичкой своего тела. И на этот раз это желание не могло остановить уже ничто. Учиха бросил на табурет уже ненужное полотенце, туда же последовало его домашнее кимоно, и широкий пояс из плотной ткани. Полностью обнаженный, он направился к душевой кабине. - Шисуи, – голос стал хриплым от возбуждения, на что первый сразу же среагировал. Парень посмотрел ему прямо в глаза, не таясь и не скрывая, как он делал это раньше. Во взгляде Шисуи мог прочесть все то, что Итачи чувствовал в тот момент. Все то, что так долго прятал за маской спокойствия и безразличия, которой их научили с детства. Горевший внутри огонь, что моментально превратился в полыхающий пожар. А вместе с ним горели и эти оба, плавясь от неожиданно жарких эмоций и чувств. Итачи сделал еще один уверенный шаг вперед. Приблизившись почти вплотную к молодому человеку, он нежно провел указательным пальцем от его локтя до ключицы, на что Шисуи лишь с ухмылкой отвел взгляд. «Все еще продолжаешь играть со мной, - хмыкнул про себя Учиха. – Мое терпение почти на исходе, и я не знаю, что мне делать, когда оно не выдержит этого натиска. Ты всегда заглушал во мне ту кипящую страсть, которая была готова в любой момент хлынуть наружу, начиная с первой нашей встречи. Так почему ты ничего не предпринимаешь сейчас? Ведь теперь я не остановлюсь, и ты это чувствуешь. Ты всегда отталкивал меня, Шисуи, но на этот раз я закончу игру по-своему». Уже не сдерживаемые ничем, эмоции вновь завладели разумом Учихи. Его рука крепко сжала плечо друга. Резким рывком он развернул Шисуи к себе лицом, не отпуская плеча и не позволяя вырваться из захвата. Второй рукой Итачи, еле касаясь, провел по его подбородку, а затем запустил ее в густые темные волосы юноши, судорожно сжав пальцы в кулак, натягивая до боли короткие пряди. Приблизив его лицо к своему, парень накрыл его губы возбуждающим, страстным поцелуем. - Итачи, подожди, - прохрипел молодой человек сквозь зубы. - Прости, но я больше не могу терпеть. Твоя игра закончилась. Колени Шисуи подкосились, и они медленно сползли по стене вниз на пол душевой. Все это время Итачи продолжал целовать его. Он нежно посасывал его губы, ласкал язык, а затем и чувствительную мочку уха. Шисуи и не собирался больше сопротивляться, неистовая страсть и бесконечная любовь к Итачи лишали его рассудка. Крепко схватив Учиху за талию, он посадил его сверху, прижимая ближе к себе. Он чувствовал, как волны возбуждения накрывают его с головой, мешая сдерживаться. Он не хотел навредить парню, но с каждым его движением, каждым новым поцелуем у юноши все больше срывало крышу. Шисуи наклонился к партнеру и нежно облизал его сосок, плавно переходя на ключицы и шею. Его руки ласкали спину и ягодицы Итачи, а их губы снова сомкнулись в поцелуе, полном страсти. Итачи взял в руку твердый член юноши и сделал несколько массирующих движений пальцами, заставляя Шисуи зашипеть сквозь зубы от неудовлетворенности. Он хотел большего, хотел получить, подчинить, заставить стонать, извиваться от удовольствия. Он жаждал, чтобы Итачи стал лишь его. И тот был явно не против подобного исхода. Словно дразня, Итачи провел большим пальцем по головке члена юноши, призывая к действиям. Он слишком долго ждал этого момента, чтобы продолжать растягивать время. Парень лишь почувствовал, как грубые пальцы коснулись его сфинктера, чуть надавливая, будто испытывая терпение партнера. Сладкая месть на грани чувств. Учиха желал большего, наслаждение от нежных прикосновений становилось просто невыносимым, и Итачи хотелось выть от желания. Шисуи ехидно усмехнулся, эта игра нравилась ему все больше. Он почти продумал и другие действия, но мысли резко притупляли безумная жажда и страсть. Он надавил пальцем сильнее и почти проник в Итачи, давая ему прочувствовать каждое его движение. Палец зашел почти до конца, когда от Учихи послышались первые стоны. Шисуи крепко сжал его ягодицу, и языком провел по его подбородку, а затем и губам. Тяжелое дыхание вырывалось из его рта, а руки еще сильнее стали сжимать партнера. Его грубый палец ласкал Итачи внутри еще несколько секунд. Затем последовала резкая пауза, и он быстро убрал его оттуда. Шисуи расплылся в довольной ухмылке. Итачи стал его, полностью и безвозвратно. Он видел лицо Учихи, которого просто распирало дикое желание, оставалось только отпустить повадок. Не в силах больше терпеть Итачи привстал и направил его член в себя. Он входил медленно и туго, отчего оба получали странное удовольствие. Когда он вошел до конца, Учиха сделал пару неуверенных движений, но после стал двигаться быстрее. Его дыхание окончательно сбилось и стало неровным, а из горла вырвался громкий стон. Шисуи вел себя спокойнее, он прерывисто дышал, но в его глазах полыхал тот же огонь дикого вожделения. Он грубо схватил Итачи за бедра и стал активно натягивать его на член, тем самым учащая ритм. Безумное исступление заглушало все остальные эмоции и даже слова, что срывались с губ во время этого буйства иссушающей страсти. Эйфория окутывала их полностью и ощущалась даже в кончиках пальцев. Стоны Итачи стали громче, он чувствовал партнера каждой клеточкой своего тела. Шисуи все это время не переставал ласкать его член. Его шершавые пальцы крепко сжимали головку, а рука быстро двигалась вниз. Наконец, тело Итачи свело судорогой удовольствия, когда оргазм все же накрыл его. - Я тоже хочу это сделать, - прошептал Шисуи на ухо юноше. - Я знаю … - еле переводя дыхание ответил Учиха. Сделав еще несколько резких и быстрых движений, Шисуи кончил прямо в парня. Их тела и разум поглотила нега невероятного удовлетворения. - Я больше никогда не буду молчать, Итачи, - промолвил Шисуи, отводя взгляд. На это Итачи только улыбнулся. Аккуратно взяв пальцами юношу за подбородок, Учиха повернул его лицо к себе и нежно прикоснулся губами к его, припухшим от поцелуев, губам.