К истокам кровавой реки

Солнце низко стояло над горами. Половина долины, освещенная лучами, уже освободилась от снега и зеленела рвущейся вверх травой, но в другой части еще царила зима. Сейчас линия, разделяющая ночь и утро, тепло и мороз, проходила посередине ближайшего озера. Именно к нему и бежала Хонорат. Мать с другими женщинами только что ушла в город, оставив Зибура на попечение сестры, малыш сразу же уснул — и Хонорат спешила воспользоваться своей короткой свободой. Озеро растаяло наполовину, это было видно даже издали. Вытянутый овал, разрезанный наискосок, на зеленовато-прозрачную, отражающую белесое небо, и ледяную половинки. Как созревший в полдень двухцветный плод. Вода окончательно прогрелась бы только через несколько часов, но Хонорат не могла ждать. Она, как и все лунные жители, привыкла к холоду и перспектива купаться в полынье ее не пугала. Хонорат обогнула очередной пригорок и увидела на берегу маленькую человеческую фигурку. Мальчик устроился на валуне, приспособив в качестве сиденья охапку подсохших уже папоротников и швырял в воду камешки. Он был так увлечен этим занятием, что обернулся на шаги Хонорат, когда она была уже совсем близко. — Привет, — крикнула на бегу Хонорат. Она остановилась, перевела дух, улыбнулась. Мальчик с серьезным лицом кивнул в ответ. — Привет. Хонорат постояла немного и сообщила: — Сегодня я не голодная. — Ох, — по его лицу было видно, что он расстроился. — А я забыл, совсем забыл, извини. — Ничего! Я же говорю, я не голодная. Ты что делаешь? — Я? Вот, — он кивнул на озеро. — Знаешь, если найти плоский камешек, он перепрыгнет через все озеро. Вот так, — он пустил очередной «блинчик», но тот, естественно, и до середины озера не доскакал — утонул, пару раз оттолкнувшись от поверхности воды. Мальчик чуть заметно вздохнул и сказал: — Это потому, что они круглые, а не плоские. — Плоские могут быть на дне, — сказала Хонорат. — Ты умеешь плавать? — Я не знаю, — серьезно ответил мальчик. — Я ведь не пробовал. Хонорат засмеялась. — Значит, не умеешь. Будешь пробовать? Уже не так холодно. Он с непонятным ей сожалением ощупал собственные бока и замотал головой. — Нет, я не могу, мама будет сердиться. — Ну, как знаешь, — пожала плечами Хонорат, и шагнула в озеро сразу, не раздеваясь. Все равно ничего запасного у нее не было, стирать платье было надо, а солнце через пару часов начнет припекать и высушит одежду прямо на хозяйке. Вода прогрелась только сверху, внизу, у дна, она была ледяной, и Хонорат изо всех сил заколотила руками и ногами по поверхности озера, поднимая тучу брызг. Пару раз она попробовала нырнуть, в первый раз ей ничего не удалось подцепить со дна, во второй повезло — в ладони вместе с песком оказался зажат маленький плоский камешек. Она подошла к берегу, поднимая при каждом шаге небольшие буруны, и кинула свою находку мальчику. — Лови! Он поймал камешек, быстро подставив сложенные лодочкой руки, испуганно посмотрел на нее: — Холодно! — Конечно, холодно, — согласилась Хонорат, — но грязной хуже. Она еще немного поплескалась, отжала кое-как подол, встряхнула мокрой головой и вышла на берег. Выбрала самый прогретый солнцем валун и устроилась на нем — обсыхать. Мальчик терпеливо ждал, пока у Хонорат не перестанет зуб на зуб не попадать, потом подошел и протянул камешек: — Хочешь, ты брось? Это ведь ты нашла. — Нет, я все равно не умею. Мальчик прицелился, размахнулся и кинул камешек почти параллельно поверхности воды. Тот запрыгал по озерной глади и потонул почти на ледяной границе. Мальчик и Хонорат переглянулись. — Видела? Девять раз скакнул. — Ага, здорово. Мэсси, — сказала Хонорат, вспомнив его имя, — а ты бегать умеешь или тоже не пробовал? — Пробовал, — Мэсси дотронулся до своего затылка. — Вчера вечером бежал и растянулся прямо под ногами у господина Грания. Пол-то в коридоре каменный, скользкий. — Ох! — до Хонорат только сейчас дошло, что новый знакомый тоже человеческий детеныш и ему, где бы он ни жил, так же достается от шернов, как и ей. — И что было? Он тебя ударил? — Ударил, и обстрекало благословенным зарядом, всю ночь затылок щипало и волосы обгорели. Правда, сейчас уже не болит. Хонорат удивилась, что мерзкую и жгучую силу крылатых господ кто-то может называть благословенной, особенно после того, как сам от нее пострадал, но спорить не стала, просто предложила, чтобы отвлечь: — А давай в догонялки? Он кивнул, Хонорат быстро соскользнула с камня, крикнув: — Чур, я убегаю! — и понеслась по лужайке. Мэсси бросился следом и довольно быстро ее опередил. Потом она бегала за ним, долго, пока не высохла, а когда он понял, что ей не тягаться с ним в быстроте, поддался и дал себя догнать. А дальше они мчались наперегонки по лужайке просто так, потому что это было весело. Подсохшая трава источала чудесный аромат, цветы распускались, птицы проносились в воздухе, пользуясь этими короткими утренними часами, когда все живое радуется солнцу и отходит от зимней спячки, но не успевает еще впасть в засушливое полуденное оцепенение. Вдруг Хонорат резко остановилась, переводя дух. — Ой, — сказала она, глядя в направлении общины. — Там завтрак привезли, кажется. И брат наверняка проснулся. — Тебе уже пора? — спросил он с сожалением. Хонорат вдруг поняла, как страшно не хочется уходить. Но еды она тогда до полудня никакой не увидит. И Зибура надо кормить, негоже, чтобы брат орал от голода часами. Он не виноват, он ребенок, мысленно повторила Хонорат всегдашнее оправдание матери. — А может, ты пойдешь со мной или подождешь здесь? Хотя я могу не вернуться. Давай знаешь, как сделаем? Давай ты со мной пойдешь и постоишь в стороне, увидишь, погонят меня на работу или нет, если нет, мы еще поиграем, а если да, ты увидишь, что меня можно не ждать. Или ты там кого-то боишься? Мэсси немедленно вскинулся: — Не боюсь, — сказал он с обидой. — Тогда идем. Только обещай, что пока не увидишь, что меня точно угнали на работу, не уйдешь. Клянись Землей благословенной. Мэсси поглядел на нее с изумлением. — Землей проклятой, — поправил он. Хонорат поняла, что воспитывали его более чем странно. — Землей благословенной. — Землей проклятой. — Да почему проклятой? — Не знаю, просто так принято. Хонорат в нетерпении оглянулась на дорогу. — Ладно, идем. Просто обещай, что не уйдешь. Когда они дошли до пологих холмов, окружавших общину, Хонорат побежала вперед, а Мэсси остановился в отдалении. Вообще ходить к человеческому поселку ему не то, чтобы запрещалось, но и не приветствовалось. Когда он встречал этих женщин, пленниц и работниц, в городе на холме, они смотрели на него совсем не по-доброму. Иногда ему случалось слышать и проклятия в свой адрес. Мать страшно боялась, что женщины причинят ему вред, хотя эти несчастные были безобидны и только словами выражали свою неприязнь. От немногих мужчин — выворотней, уцелевших после недавней войны, — он шарахался сам. Все же его тянуло к людям. Общества одной матери ему явно не хватало. Хорошо, что хотя бы эта девочка не посчитала его чужаком. Мэсси сам не заметил, как подошел к ограде чересчур близко, так, что его заметила одна из раздающих еду женщин. Тележки с хлебом и кашей в числе прочих привезла Марела, мать Хонорат. Вообще это было дело выворотней, но те, как и их господа, любили переложить свое задание на других — даже не из лени, а ради того, чтобы проявить свою власть над кем-то окончательно бесправным. Пленницы не возражали против такой передачи обязанностей — это давало им возможность подкормить своих детей и выскрести котелки до чистоты. Выворотни иной раз вываливали объедки в грязь еще до того, как раздавали еду всем — просто по злобе. Хонорат получила от матери двойную порцию завтрака и унеслась к землянке — кормить Зибура. Марела, раскладывая кашу остальным, случайно поглядела в сторону изгороди. Сначала она глазам своим не поверила — маленький выворотень, сын этой рыжеволосой шлюхи! Не может быть, разве проклятая ведьма пустит своего отпрыска бегать в нищую общину? Еще ударится где или затеет драку — а Ихазель отомстит всем. Это и в самом деле был тот мальчишка. Марела шепнула напарнице пару слов и отошла к ограде. — Что ты тут делаешь? — спросила она сердито, глядя поверх головы Мэсси. — Убирайся. Нам не нужны неприятности из-за тебя. Мальчишку как ветром сдуло. Марела удивилась, что ее слова так быстро подействовали и огляделась в поисках дочери. Женщин отправляли работать в сад вокруг ближайшей усадьбы, и если бы дети были с Марелой, ей было бы спокойнее. Хонорат бродила вдоль изгороди, волоча за собой ноющего Зибура. Она успела позавтракать, а так как после утреннего угощения не чувствовала слишком сильного голода, заначила в карман несколько сухарей. Хонорат проверила, не выпадет ли запас, и завертела головой, разыскивая Мэсси.